Наследный Принц.
21 апреля 2021 г. в 13:39
Бесконечные тянулись вечера на Востоке. Каждое солнце похабно облизывало лицо молодого принца, оставляя на щеках и носу россыпь веснушек. Он был прекрасен, волшебен, богоподобен – черные кудри длинных волос лежали на бронзовых плечах, спускаясь ниже лопаток; в темных глазах застыла вековая мудрость и юношеская дерзость. У него был вид всегда просветленный, влюбленный в будущее, влюбленный в рассветы и закаты, влюбленный в каждого встречного – и любая дева, встреченная им, отвечала той же растерянной и бессмысленной страстью. Но этот огонь угасал в сердце Харита также быстро, как и появлялся, ведь в глубине души он знал, что истинных чувств в таких встречах нет. И быть и не может.
Он никогда не раскрывал секрета, сотворил ли он таинство любви с женщиной. Он не позорил тех, с кем закрывался ночами, но не позорил и себя, избегая наговоров и лжи. Он лишь загадочно улыбался и молчал, позволяя воображению вопрошающих придумать ответ.
Харит смотрел на закат, а мягкий ветер теребил его волосы; в душе царила истинная тоска. Отец, уже давно лежавший на смертном одре (пусть боги и сохранили его душу столько времени, но кровавый кашель и осунувшееся лицо говорили сами за себя, как думал Харит), заставлял юношу тратить время на изучение наук и законов, чтобы по наступлению срока тот мог стать правителем, достойным своего народа. Вдруг, разрывая медовую тишину мыслей, к принцу подбежал запыхавшийся слуга, и сказал, что того ожидает отец.
– Харит, сын мой, – окруженный слугами, в основном женщинами, халиф обратился к склонившему голову парню. – Тебя в народе прозвали Арабским Солнцем, и прозвали потому, что они верят в тебя, – после мужчина закашлялся, и кашель этот был грязный, тяжелый, казалось, что ошметки его разлетелись по комнате. Но это было лишь в воображении Харита, которому наступающая смерть отца была пусть и ожидаемым, но чрезвычайно тяжелым ударом. – Я тоже верю в тебя. Тебе придется взойти на престол раньше, чем твоим предкам, но ты готов с самого рождения. В тебе течет наша кровь.
«Ни капли!», хотел в ответ возразить сын, но не сделал этого, ведь он бы перечил самому халифу, а это, в зависимости от настроения оного, могло привести к смертной казни. А также он не хотел, чтобы отец знал, насколько сама идея власти его пугает. До дрожи в коленях. У Харита не было братьев, была лишь сестра, и он с радостью передал бы ей бразды правления, если бы это было разрешено при дворе. Пока Харит тонул в своих мыслях, халиф закончил свою речь, поднял руку, после махнул ей в сторону двери, что означало «убирайтесь отсюда» - мужчине хотелось одиночества. Такие «последние слова» случались раз в несколько дней, потому юноша привык к ним, ведь каждый раз он слышал одно и то же. И каждый раз это отталкивало его еще больше.
Он не ответил матери, зовущей его по имени, а когда мать схватила Харита за рукав, он выдрал его, и скорым шагом вернулся туда, где все еще виднелись остатки заката. Последние солнечные лучи исполосовали небо, и Харит смотрел на это потерянным взглядом. Какая-то странная слабость текла в его жилах, словно болезнь отца передалась и ему. Но это было не так, и это он тоже знал.
Вообще, будущий халиф знал много вещей. Он был одарен в математике и письме, знал многих современников-поэтов, он был знаком с астрономией и религиозными основами, а также он был чудесным охотником, что с соколом, что без. Мысли о вещах, которые он знал, помогали Хариту успокоиться, осознать свое место, потому он начал пересчитывать созвездия, которые лишь виднелись на темнеющем небосводе.
Конечно, были вещи, о которых Харит не знал. Не знал он о существовании стран за далеким морем, за океаном; не знал он о порохе, который был создан с другой стороны земного шара.Не знал и о том, что был человек, который ненавидел его больше жизни.Не представлял, что слепая ярость затмила глаза этого человека, и подарила одну только цель – избавиться от зреющего к правлению принца.
Наступившее утро тянуло ноющей от холодной земли спиной. Пробуждение было резким, неприятным, обычно запоминающий свои сны Харит сейчас чувствовал себя пустоголовой болванкой, он сел на землю также быстро, как и уснул вчера. Усталость никуда не ушла, она лишь заморозилась где-то внутри груди юноши, и он рисковал разбудить её любым неверным движением. Глубокий вдох, глубокий выдох – так-то лучше. Грудь наполнилась воздухом, и воздух этот был таким же вязким и едким, как болотная вода.
– Интересно, волнуется ли мать? – вполголоса спросил парень сам себя, почесывая заспанные глаза. Ответом бы ему послужило «скорее всего нет, ведь это не первый раз, когда ты сбежал из дворца». Но в округе не виднелось ни души, и это могло сыграть злую шутку на будущего халифа. Сейчас об опасности думать не хотелось, потому он и не думал нанимать охрану, не оставаться на природе после заката, или хотя бы носить оружие – Харит надеялся, в самой глубине своей души, что пока боги с укором смотрят на отца, они забудут о существовании его сына. Но у богов были другие мысли на этот счет.
Прямо сейчас Харит был одет в растянутые штаны, сотканные из местного шелка, они переливались золотом, превращая парня в яркое пятно под серыми облаками. Сверху на нем держался бязевый пиджак, под которым не было другой одежды, и молодая грудь виднелась каждый раз, когда Харит делал шаг. Темные пятна, оставленные травой и землей, практически сошли на нет с одежды. Путь обратно к замку лежал через небольшой пролесок, за которым находилось звонкое «ничего», лишь горы, стада зверей, и один захудалый ручеек.
Но тот, кто следил за золотым принцем, знал, что на отшибе горы слишком много глаз – деревня внизу, внимательные стражи на башнях замка, да и эхо крика может разнестись дальше задуманного, потому он бы ни за что не атаковал там. Потому принц отправился в свою собственную ловушку.
Как только кроны деревьев сомкнулись за спиной Харита, мимо его левого уха со свистом пролетела стрела, впиваясь в дерево. Сердце ушло в пятки, душа сжалась, но надежда умирает последней, и Харит был годов бороться за свою жизнь. Неприятная дрожь прошла по телу, отзываясь в кончиках пальцев. Харит прыгнул за первое попавшееся дерево, сворачивая с дороги направо, и прижался к твердой коре, слушая тишину. Каждый треск, каждая сломанная ветка и удар птичьего крыла отдавался в его груди колокольным звоном, и подготовленный к таким ситуациям принц оказался совершенно потерянным.
Как жаворонок, перепрыгивая от дерева к дереву, Харит ожидал больше стрел, но их не последовало. Он не знал, что уже отправленные как раз и назначались для того, чтобы он сошел с пути, отправившись в лес, не имея другого выбора. Каждый шаг давался ему тяжелее предыдущего. Замедлившись, парень осознал, что преследователь один – это значило, что это скорее всего просто грабитель, который хотел бы поживиться царскими одеждами, или золотыми украшениями, которые на себе носил Харит. А носил он многое. Золотые кольца на пальцах, у него был пробит нос, а с переносицы к ушам шла золотая цепочка, обрамляя прямые скулы нанизанными на неё бусинами. Это украшение надоедливо цеплялось за худые и сухие ветки, рискуя порваться на золотисто-жемчужный бисер. Также на руках и ногах у него красовались золотые браслеты.
Успев забежать далеко, и, как ему казалось, оторвавшись от преследователя, Харит огляделся по сторонам, набирая полную грудь воздуха. Он почти успокоился, но вдруг со спины вновь послышались звуки ломающихся веток, и юноша, словно напуганный кот, отпрыгнул в сторону, ударяясь о высушенный сук, и издавая короткий вскрик. Страх пронизал его с новой силой, потому что реальность хлестко ударила по щекам – он только что выдал свое точное местоположение и теперь нападающий его точно найдет. Идиот, тупица, безмозглый – слова, которыми начал наказывать себя юноша, пятясь назад.
И в этот момент крепкий удар упал на затылок Харита, и он не увидел звезд, нет – Харит упал в чернейшую пустоту, где только легкое теплое покалывание коснулось его пальцев и лица. Сквозь он слышал голоса двух людей, и они звучали… не так, как парень бы ожидал. Один мужчина говорил мало, голос у него был тяжелый, но спокойный, и будто знакомый. Второй же говорил больше и проще, как нормальный человек. Эти двое связали принцу руки, ноги, и затащили в небольшой караван.
Очнулся Харит в закрытой повозке, в которой лежали несколько подушек, да кожаная фляга с водой. Он бросился на одну, вторую, третью стену, едва ли не выбивая искры кулаками в попытках выбраться наружу. Но не получалось. Он был заперт. Снаружи стало тихо, а после звонкий удар обрушился на четвёртую из стен.
– Ещё раз так сделаешь, я лично придушу тебя, – фраза оборвалась, так как второй человек громко шикнул на говорившего, и словно толкнул его – Харит не определил. – Сиди тихо и останешься целым, – исправился похититель.
Принц ещё никогда так сильно не жалел о том, что он не носил с собой короткой сабли или ножа. Но ничего не поделать, потому он затих, а после прижался ухом к стене, возле которой, с другой стороны, сидели двое. Шершавая поверхность корежит ухо, но он цепляется за любую возможность — если он узнает, кто его похитил и зачем, то он сможет откупиться, договориться, или подготовиться к политическому разговору. Но в душе свербело что-то, не давая покоя. За свою короткую жизнь Харит не нажил себе врагов, по крайней мере, он не думал, что успел (юноша был чертовски оторван от любого рода политики, он не общался с друзьями отца, не участвовал в пирах, лишь выходил на встречи с народом, позволяя целовать свои руки, и раздавая улыбки и добрые слова – на большее принц способен не был, в основном ввиду своей юности.
– Вы не смеете! – неожиданно для себя воскликнул паникующий Харит после того, как его ухо уловило фразы в стиле «все равно прибью» и «тебе заплатили не за убийство». – Я, Харит ПятыйФарран, халифов сын, и вам воздастся, что моим отцом что богами, за ваше преступление! Выпустите меня, проклятые деревенщины, и ничего вам не будет, – ответом на такой выпад был смех, что еще больше разозлило и напугало парня. Он не мог выпрямиться ввиду слишком низкого потолка, потому ему приходилось оставаться в этой унизительной приниженной позе, в темном ящике повозки, надеясь, что он не сделал себе же хуже. – Я заплачу вам. Сколько вы хотите? Горы золота? Жен? Что угодно за мою жизнь, – Харит старался успокоить свой голос, чтобы не терять лица перед деревенщинами, как он уже уловил из акцента. Он знал, что семья высыплет любое количество денег за его свободу, и надеялся хотя бы выкупить свою жизнь.
– Тебя не спасут обещанья дорогих подарков, принц, – настолько кривой голос, Харит вдруг понял, что этот человек недосчитывался пары-тройки зубов. – Наш господин уже заплатил, и обещал еще больше за твою душонку! – после беззубый всхлипнул, словно ему кто-то дал локтем в бок. Харит сел спиной к стенке и уткнулся носом в колени. Он не хотел увядать, но деревенщины казались непреклонны – кто бы не заказал выкрасть принца, тот заплатил им немало денег за верность. Может, дело было не только в деньгах?
– Если он пригрозил вам чем-то, или украл ваших родственников, или еще что, то я смогу помочь! Я сын халифа, черт подери! – Харит пытался договориться о своей свободе. Что-то должно было бы прорваться до умов этих двоих. Тем более, что вместо наглого ответа последовала тишина. Только парень успел понадеяться, что у него получилось нажать на правильные точки, как в ответ он получил низкий, тяжелый голос:
– Нет. Замолкни, или я заставлю тебя замолчать, – скорее всего, это был тот самый «второй» человек, который говорил меньше, и отвечал за всю ситуацию. Был главарем. В других, более миролюбивых, но все еще конфликтных ситуациях, Хариту удавалось сыграть своими щенячьими глазами, и красота покупала выход. Ему всегда везло. Возможно, потому что люди любили его за то, какой свет он приносил в комнату, потому даже когда он нахамил иностранному послу, это все свелось в шутку. Что нужно было делать в ситуации, когда его отказывались слушать, и не могли видеть?
Дорога продолжалась. Лошадь, или то был мул, из коробки не видать, мерно цокала копытами по камням, но большую часть она была тихой – значит, ехали они по мягкой земле, неподготовленной для тяжелых повозок; они шли окраинами… куда-то. Голоса стихли вскоре после того, как Харита заткнули. Парень закрыл глаза, вдохнул затхлый и пыльный воздух, и тихо кашлянул. Тоска и страх заполонили его ум, и Харит почувствовал легкую, не останавливающуюся дрожь по всему телу, и ум начал рисовать картинки его смерти – кинжал, топор, камни, четвертование, или повешенье. Он начал рисовать себе картинки того, как его, связанного по рукам и ногам, подвесят в воздухе, лишат одежды, и начнут бить хлыстами и палками по бокам, оставляя кроваво-красные полосы, и заставляя слегка покачиваться в воздухе. Он бы захлебывался в хрипе, пытаясь отплеваться, но засунутый в рот кляп не позволял бы. И жесткий голос мучителя бы звенел в ушах, повторяя обидные прозвища.
Из мыслей его вырвал камень, попавший под колесо и сильно качнувший повозку. К его удивлению, никто над лошадью не выругался. Видимо, в этих двоих было уважение хотя бы к животным – но также это значило, что зверя они уважали больше, чем Харита.
Внутри повозки становилось холоднее и холоднее, а значит, наступала ночь. Пустой желудок мрачно журчал, и все, что Харит мог сделать, это сжаться сильнее, и ждать. Ночь, судя по ощущениям, уже наступала на пятки, и проклятая сонливость начала давить на виски. Но все как рукой сняло, как только парень услышал слова, которые он одновременно ждал, но и которых смертельно боялся.
– Приехали. Выметайся, я встречусь с тобой позже, – тяжелый голос также тихо прошумел, и сразу после этого скрипнули останавливающиеся колеса. В ответ начал говорить беззубый.
– А откуда я знаю, что ты заплатишь мне полностью? Что вообще придешь? Я не верю таким как ты, никому веры нет, – мужчина лепетал, быстрее и быстрее каждый раз, и, как показалось Хариту, отсаживался на скамейке ближе к краю. – Я хочу получить свою долю и свалить отсюда, а то за похищение принца мне голову снесут, если узнают, – Харит отметил, что чем дольше беззубый говорил, тем бессвязнее его речь становилась. Повозка качнулась еще раз, а после вильнула обратно – беззубый спрыгнул.
– Используй мозги, – пробасил второй, – я найду тебя в твоей деревне, и остаток привезу. Я в этом уже много лет, – за этой фразой последовал звук хлыста, и лошадь потянула повозку гораздо быстрее, чем раньше, Харит чувствовал, как она сворачивает с пути гораздо чаще, чем раньше. Через пару часов такой езды, когда парень уже был совершенно сонным, а ночь вязкой, дверь вдруг открылась, и огромный мужчина незнакомого вида схватил Харита за руку и вытянул на улицу, буквально кидая того на пол. Стоящий на коленях Харит откашлялся, не поднимая глаз.
– Он? – голос, пронзивший ночь, был незнакомым. Трясущийся Харит сфокусировал взгляд на обуви, сначала грязной и пыльной – это извозчик, подумал парень, а после на явно дорогой, крепко подбитой, и абсолютно черной – человек, кому они принадлежали, был явно богат. А также отличался высоким ростом. Харит поднял глаза выше, и стараясь увидеть лицо, но отсутствие лунного света не позволило ему это сделать. Харит услышал железное:
– Да, – после непродолжительного молчания незнакомец подошел к Хариту и схватил его за подбородок холодными пальцами, вытягивая тому шею, отчего Харит всхлипнул, и получил звонкую пощечину, от которой резко загорелась щека.
Это была безлунная ночь, в которую Харит встретился лично с Раджи Охаром, принцем, чей характер был настолько жесток, насколько изуродовано было его лицо.
Примечания:
Ищу бету.