Уроки английского

— Student who doesn't do his homework — is a bad student. — Ученик, не делающий домашнее задание, — плохой ученик. — Who'd say, Venti. — Кто бы говорил, Венти. Эх, снова это прекрасное цветение сакуры. Оно всегда символизирует начало нового учебного года. А значит, снова придётся отложить кисточки и краски и взяться за учебники. Линейка, тянущаяся, кажется, уже не первый час, наконец кончается, и нас запускают в классы. Всё как и было: длинные коридоры, усыпанные разными плакатами, потом кабинеты, выход на школьный двор, проход в столовую и холл, лестница на другие этажи и крышу. Наш класс тоже не изменился — что само помещение, что ребята — за исключением одного очень важного аспекта: госпожа Лиза передала классное руководство своему коллеге господину Чжун Ли. Не многие этим были довольны, но выбирать не приходится. Нас попросили сесть на свои места и начали перекличку. Как обычно не хватает только одного — Венти. Не удивлюсь, если он сейчас прохлаждается где-то в компании алкоголя или девушек. Но даже если и так, то всем было уже давно по боку где он и с кем. Мы просто знаем, что если что-нибудь случится, он в любом случае даст об этом знать. Ну, или не только он... — Альбедо, — позвал Чжун Ли, — ты отличник с первого класса, верно? — я кивнул, не совсем понимая к чему тот клонит, — учителя английского тебя хвалят, — продолжал он, — поэтому, я надеюсь, тебе не будет очень напряжно помочь одному из своих одноклассников? — Конечно нет, я всегда рад помочь, — я еле улыбнулся, чувствуя, что попал. — Хорошо, тогда подойди ко мне после классного часа, я посвящу тебя в подробности, — я коротко кивнул в ответ и сел обратно на своё место. Это явно ни к чему хорошему не приведёт. Я это знаю. Не могу объяснить почему, просто чутьё. Но раз уж молча согласился с просьбой учителя, то некуда мне деваться. Тем более, что помочь кому-то с английским — не такая сложная работа. По крайней мере так думал я. По окончании классного часа я подошёл в учительскую. Чжун Ли возился с разными бумажками, потому не сразу заметил, что я пришёл. Я подал признак жизни, негромко кашлянув в кулак. Это не сразу, но подействовало, на меня обратили внимание. — Ох, Альбедо, прости, не заметил, как ты вошёл, — немного рассеяно говорил историк. — Всё в порядке, ничего страшного, — заверял его я, — вы просили меня подойти, чтобы рассказать о..— я запнулся, — о том, что мне предстоит. — Да, точно, — походу, он уже забыл об этом, — как я понял из рассказов госпожи Лизы, Венти, — упоминание этого имени меня насторожило, — учится, мягко говоря, ужасно. Но учитель английского не может поставить ему в аттестат хотя бы три, его успеваемость по этому предмету самая ужасная. Походу, это был «тонкий» намёк на то, что подтягивать мне придётся именно Венти. Я не против, нет, даже наоборот, но можно точно сказать, что он наотрез откажется что-либо делать. Скорее предпочтёт выпивку и игру на гитаре где-нибудь в баре. В общем, даже я тут буду бессилен, но ради лица перед учителем можно месяцок другой и попытаться, авось выйдет чего. Говорят, что попытка не пытка, но к этому случаю оно не относится. Проходит буквально неделя после начала учебного года и свершается чудо — Венти объявляется в школу. Обычно он приходит только недели через две, а тут аж решил только одну пропустить. Но это явление Христа народу быстро ставит крест на моём свободном времени. И нервах тоже. Я подошёл к Венти во время обеда и попросил уделить мне пару минут. Тот охотно согласился, что-что, а языком почесать он любил. — Венти, — всё ещё обдумывая слова, начал я, как только мы поднялись на крышу, — думаю, господин Чжун Ли тебе уже говорил о ситуации с английским, верно? — О какой ситуации? — беззаботно и улыбчиво склонил голову Венти. — Понятно, — вздох, — ну, учитель по английскому говорит, что не сможет поставить тебе оценку в аттестат, если в этом году ты её не исправишь. — Вот как, — на распев сказал он, шутливо идя рядом с перилами, как по канату. — И меня попросили помочь тебе, — обречённым голосом закончил я, понимая, что в действительности всё будет куда хуже, чем я предлагал. Венти ничего не ответил, просто ушёл с крыши, махая мне рукой. И что это было? Услышал ли он меня? Собирается ли делать хоть что-то? Вопросы лезли в голову один за другим, но ответы можно получить только от этого гуляки. Через минут десять я тоже вернулся в класс. Всё уже давно встало на круги своя, все сразу же начали прилежно учиться, за исключением Венти, кто-то даже стал готовиться к экзаменам, которые будут в конце триместра. Но до этого ещё дожить надо. Наконец прозвенел последний, на сегодня, звонок. Все стали поспешно собирать скромные пожитки и идти домой, продолжая обсуждение темы урока между собой. Господин Чжун Ли, был его урок, попросил меня и Венти задержаться, что мы и сделали. Нас задержали, чтобы выстроить план действий на ближайший месяц, ведь дальше загадывать, в нашем случае, было не лучшим решением. Пока я и господин Чжун Ли беседовали по этому поводу, Венти уже был готов по тихому слинять, но его остановила госпожа Розария, вошедшая в класс. — Чжун Ли, не могли бы вы мне помочь кое с чем? — Конечно, — кратко согласился историк, — к слову о помощи, Розария, не могли бы вы примерно рассказать, что стоит подтянуть Венти по английскому? — Разумеется. И пошёл длинный список того, что мне предстоит с ним наверстать. Как только она закончила, мы с Венти переглянулись — оба были в шоке. Он от объёма, а я от цен на успокоительное, которое мне придётся принимать в течение всего этого балагана. Госпожа Розария ушла и мы продолжили обсуждение. В итоге мы сошлись на том, что с Венти я встречусь сегодня вечером и посмотрю фронт работ, ожидавший меня. Мы условились, что Венти придёт ко мне в шесть. Уже десять минут седьмого, а его всё нет. В принципе, это было весьма ожидаемо. Я решил ещё немного подождать, подумал, он заблудился. Но я же давал ему свой точный адрес. Проходит ещё минут двадцать, а его всё нет и нет. Ну, я решил, что он не соизволит почитить меня своим присутствием, потому решил отложить всё и заняться своими делами. Выполнив свой ритуал омывания головы, я сел на диван в гостиной читать «Эпос о драконоборцах». Только я погрузился в книгу, как из открытых настежь французских окон послышался знакомый голос, звавший меня по имени. — Альбедо, — в пьяном дурмане растягивая гласные, голосил Венти рядом с моим домом. Я тут же вскочил с дивана и выбежал на улицу через окно. Подбежав к источнику шума, я чуть ли не по траве затащил его в дом, мысленно ругаясь. Вот что ты за человек такой, Венти? Создаёшь мне одни неприятности. Я довёл его до дивана и усадил, а потом начал: — Ты хоть видел сколько времени?! — возмутился я, складывая руки на груди. — Прости, что, ик, опоздал, — он был пьян, но не в стельку, это немного облегчило мои муки. — Да дело даже не в этом, — вздох для упокоения, — зачем ты кричал? Ты мешал соседям, — словно жена, ворчал я. — А мне нравится твоё имя, — с хитрым прищуром улыбнулся Венти. — Но это не повод поздно вечером горланить его на всю улицу! — пыхтел я, активно жестикулируя. Венти не нашёлся, что ответить, просто потупил взгляд в пол. А я сверлил его своим, недовольным и немного раздражённым. Так мы провели пару минут. Венти поднял голову и посмотрел на меня, как щенок, нашкодивший, пока дома не было хозяина. Он извинялся, а перед такими глазами даже Чжун Ли не всегда может устоять, что уж говорить обо мне. Я вздохнул и потрепал Венти по волосам, тот охотно подставился под мою руку. Пока он в таком состоянии, ничего дельного не выйдет. Значит, надо хоть как-то привести его в подобающий вид. — Хей, Венти, — я приложил руку к его лбу, — ты как себя чувствуешь, нормально? Ничего не болит, не тошнит? — он пару секунд никак не реагировал, но потом помотал головой, — идти сможешь? Венти кивнул. Я повёл его в свою комнату. Самый верный способ протрезветь — поспать. Уже там я помог ему снять верхнюю одежду и предложил свою. Тот послушно согласился. Мы спустились обратно на первый этаж, чтобы Венти смог ополоснуться и переодеться. Я был уверен, что ничего такого произойти не должно, но всё же решил постоять рядом с дверью. Вдруг что. На удивление, Венти справился со всем довольно быстро. Конечно, моя одежда висела на нём, но что поделать? От части это выглядело мило. Я отвёл его обратно в свою комнату, а потом принялся искать тазик. Ну, мало ли. Мои поиски увенчались успехом и искомое заняло место рядом с кроватью. Когда я пришёл обратно в комнату, Венти уже мирно посапывал, почти полностью забираясь под одеяло. Я же расположился в кресле. Не самое удобное место, но потерпеть можно. Утром я подскочил, как ошпаренный. Не знаю, то ли это было просто моё везение, то ли во сне меня пробило воспоминанием, что отец должен вернуться со смены где-то в восемь. На часах уже было без двадцати восемь, а мы ещё даже не вышли за пределы комнаты. Я немного замешкался, думая, за что же первым схватиться. Первое, что пришло мне в голову — самая светлая мысль за это утро — разбудить Венти, который продолжал мирно посапывать в моей кровати. Пару раз толкнув его в плечо и позвав по имени, я смог разбудить его. — Что случилось? — сонно протянул он, потирая глаза. — Пока ничего, но может, — спешно собирал рюкзак, — у меня скоро отец вернётся. Не думаю, что его будет интересовать объяснение такой картины. После моих слов Венти окончательно проснулся и вылез из постели. Мы оба забегали по дому. Он — в поисках своих вещей, а я на скорую руку готовил что перекусить. Времени оставалось всё меньше и меньше, вот-вот должен придти отец. Без пяти восемь, а мы всё ещё не переоделись, так и бегали в чём спали. Сердце бешено колотилось, пока мы одевались. Я на пару секунд засмотрелся на Венти, стоящего только в моих спальных брюках. От такого вида внизу живота медленно начал завязываться ком, но я тут же отогнал все непристойные мысли, говоря, что это просто наваждение. Я просто давно этим не занимался, вот и всё. Да, всё именно так. Уже десять минут девятого. Мы очень вовремя успели выскочить из дома, ведь через минуты две я увидел подъезжающую отцовскую машину. Мы ушли за дом, в сад соседей, и спокойно выдохнули. — Ещё бы чуть-чуть, — выдохнул Венти, когда мы уже подходили к школе. — Если бы ты вчера не припёрся ко мне пьяным, — начал ворчать я. — Да ладно тебе, — махнул он рукой, — ничего страшного же не случилось. — А могло, — я недовольно зыркнул на него, тот выдал лишь смешок. Оставшееся время до обеда мы друг с другом почти не разговаривали. Перекидывались парой фраз, но не более. После обеда у нас английский, можно будет немного покимарить на задней парте, всё же в кресле я не выспался. Вроде бы время обеда, а сижу просто так, читая очередной роман. С утра мы кое-как позавтракали, если это вообще можно назвать завтраком, поэтому сейчас есть хотелось дико. Так ещё все вокруг едят... Поделился бы кто. И моя просьба была услышана. Ко мне подошла Сян Лин, поинтересовалась моим занятием, а потом завела свою шарманку о том, что кушать важно и так далее. В итоге меня покормили. И вроде теперь всё хорошо, но тут ко мне подбегает Венти, слёзно прося дать списать домашку по английскому. Я уже хотел просто так дать ему свою тетрадь, но чуть помедлил. И не зря. — Пожалуйста, Альбедо, что хочешь сделаю, — складывая руки в молитвенном жесте, он строил мне глазки. — Всё что угодно? — с крупицей хитрости спросил я. Он согласно закивал. В моей голове сразу всплыли непристойные картинки, но я мысленно старался их отогнать, не надо нам такого. Венти выглядел как щенок, которому дали косточку, когда получил мою тетрадь. По быстрому списав, он вернул её, ещё раз благодаря. Вот в кабинет вошла госпожа Розария, и урок начался. Я уже пристроился на задней парте, готовясь к недлительному сну. Всё прошло вполне удачно, мне дали спокойно поспать, а на перемене толкнули. Госпожа Розария попросила нас с Венти подойти, чтобы указать мне на самые слабые его стороны. Это затянулось, всё же Венти в английском полный ноль. Мы снова договорились, что он придёт ко мне. Надеюсь, на этот раз он не опоздает. Вот я уже дома, только пришёл со школы. Отец ещё не ушёл, потому мы смогли вместе пообедать. Он ничего не спрашивал по поводу утра, так что я мысленно смог выдохнуть. Мы сидели молча. Эта тишина немного напрягала. Даже глотать становилось трудновато. Я решил нарушить тишину, предупреждая, что ко мне должен придти одноклассник, я помогаю ему с английским. Отец кивнул и сказал, что я молодец, раз не бросаю своих товарищей в беде. Потом мы попрощались, и он уехал на работу. Я посмотрел на время, ещё была пара часов до прихода Венти. Если он снова не опоздает. Уже в пять я занял своё излюбленное место в гостиной и продолжил читать «Эпос о драконоборцах», украдкой поглядывая через французские окна на улицу. Спустя пару глав я углубился в чтение, совершенно не замечая происходящего. А очень зря. Уже почти всё завершилось, скоро будет конец самой главной битвы и мы должны были узнать кого же выберет героиня. Дух захватывало от волнения. Я сжал книгу и внимательно вчитывался, бегая глазами по тексту. — Альбедо, — томный голос прозвучал над моим левым ухом, опаляя его горячим дыханием. Я крупно вздрогнул и, наверное, покраснел. Хотел уже было повернуться, но тело застыло, не в силах пошевелиться, ведь секундой позже мне на плечи опустились тонкие ручки, которые стали спускаться вниз по груди, а потом резко обхватили меня за шею, обнимая. — Привет, — уже игриво улыбнулся Венти. Признаться, я не сразу понял, что это он. Только после того, как он засветил своей мордашкой перед моими глазами. Сказать, что я удивлён — ничего не сказать. — Эй, ты чего покраснел? — он хитро прищурился. — Аа, ну, — немного потупился я, — ты как тут оказался? — Так у тебя и калитка, и окна открыты, — пожал плечами Венти, — ну-с, начнём? Я коротко кивнул, откладывая книгу. Мы прошли в мою комнату, я усадил его за свой стол и немного растерялся: я раньше никогда не проводил такие уроки. Да и то, что он творил несколько минут назад всё ещё всплывало картинкой в голове, заставляя снова краснеть. От глаз Венти это не утаилось. — Что-то случилось? — No (нет), — мотнул головой, — at now I don't understand Japanese, only English, please (сейчас я не понимаю японский, только английский, пожалуйста), — языковая разминка ему не повредит. На протяжении всего занятия у меня было впечатление, что Венти смотрит на меня как-то не так. Засматривался с игривой улыбкой, сбивая меня с мысли. А в голове всё ещё были картинки из гостиной. Походу, абсолютно всё выдавало мои мысли, потому что Венти стал посмеиваться и делать комментарии, которые совсем не подходили по смыслу к теме нашего разговора. Это сбивало меня ещё больше, я потихоньку начинал злиться. Ещё один его комментарий и я кидаю ему грозный взгляд. Тот лишь смеётся и подкалывает меня. Я немного теряюсь, на пару секунд, но потом снова начинаю злиться. Он специально пытается меня вывести. — You’re walking on the fucking thin ice, Venti (ты ходишь по охуенно тонкому льду, Венти), — предупреждающе пригрозил пальцем я, отпираясь свободной рукой о стол. — I know (я знаю), — всё так же улыбаясь, отвечал Венти. — Lesson is over (урок окончен), — захлопывая учебник, я поспешил убрать все принадлежности к уроку. Венти явно не ожидал такого поворота событий. Это было видно по его удивлённому взгляду. Но раз он сам хотел меня выбесить, то пусть получает. Больно надо мне тратить свои нервы на такого, как он. Тот тоже начал собирать свои немногочисленные вещи. Я чуть ли не пинком под зад выпроводил его. Чёртов гуляка. Блудник. Как только Венти покинул дом, я заперся в своей комнате. Надо подумать. Много подумать. Я лёг в кровать, вздохнул, закрыл глаза и провалился в сон. Сразу нарисовалась сцена в гостиной. Будто снова переживал её. Сон был действительно реалистичный: его лёгкие касания, горячие дыхание, опаляющие уши и шею, томный голос над левым ухом. Он шептал моё имя. Я и сам не заметил, что всё уже происходит не в гостиной, а в моей комнате. Мы сидим и разбираем правило, я объясняю на примере, прошу его повторить, чтобы он смог лучше запомнить, но вновь слышу своё имя, произнесённое тем томным голосом. А потом всё как в тумане, ничего не помню. Проснулся я около часу. Голова болела неимоверно. Я встал с кровати и тут же упал на неё обратно. Тело стало таким тяжёлым. Каким-то образом я смог добраться до кухни. Там в аптечке смог найти нужные таблетки и выпить, а потом снова ушёл спать. Сон настиг меня быстрее, чем я думал. И снова снилось что-то неприличное, о чём обычно молчат. Этот парень на меня плохо влияет. Все последующие дни, недели, а потом и месяцы Венти вёл себя как шёлковый. Почти не опаздывал, никогда не приходил пьяным, всё учил и избегал смотреть мне в глаза. Сначала меня это настораживало, но потом я просто начал этим наслаждаться. Он перестал выкидывать всякие выкрутасы. Мы погрузились с головой в язык, забывая про все ограничения. Я начал читать новую книгу, убирая на полку «Эпос о драконоборцах». Книга была посвящена любви. Там не описывается любовь между людьми. Любовь в принципе, в обширном её понятии. То, что я там прочитывал, заставлял меня всё больше задумываться о разных вещах. Начал многое переосмысливать. Мысли начинали путаться, я всё больше уходил в себя, разбирая по полочкам все свои убеждения, чувства, снова определяя свои ценности. Даже немного углубился в религию. Я стал заговариваться на занятиях с Венти. Что думал — то и говорил. — "I love" and "I like" — different things («я люблю» и «мне нравится» — разные вещи), — объяснял ему в сотый раз я. — Но я не понимаю в чём разница, — ныл Венти, падая на стол. — OK, you can only say "I love" to people (ок, ты можешь говорить «я люблю» только людям), — я пару раз подёргал его за косичку. — Например? — недовольно буркнул Венти. — For example: I love you (например: я люблю тебя), — он тихо всхрапнул, — Venti (Венти)! — Вот это заявление, — хитро улыбнулся Венти. — Я, — запнулся, — я не это имел ввиду Венти продолжал меня подтрунивать. В итоге мы проболтали ни о чём до конца занятия, а потом я проводил его до перекрёстка. Возвращаясь домой, я раздумывал над произошедшим. Это была глупая случайность, не более. Я уверен. Тем более мы просто друзья. Между нами ничего не может быть. Наверное. В тот вечер я подумал, что мне нужно сходить развеяться. Сходить в клуб, например. Там найти кого-нибудь, но это уже по воли случая. На следующий день, субботу, я позвонил Итэру. Мы договорились сходить прогуляться, хотелось рассказать обо всём и возможно спросить совета. Вот мы уже идём по городу, попивая кофе. Я рассказываю ему о произошедшем, а он смеётся и говорит, что частенько слышит подобные истории от Люмин, которая меняет парней, как перчатки. Итэр сам предложил сходить в клуб, ведь это будет хорошим способом закончить встречу давно не видевшихся друзей и просто отдохнуть от всего хотя бы на несколько часов. Мы веселились, пили, пели, отрывались по полной. Жаль, что наша встреча закончилась не на самой прекрасной ноте. — Это было ужасно, не так ли? — с горькой усмешкой спросил Итэр, прикуривая сигарету. — С чего ты взял? — я пристроился сзади, заплетая золотистые волосы. — Ты же явно думал о ком-то другом, когда трахал меня, — он выделил пару слов, превращая фразу в укор. Я ничего не ответил, ведь он был абсолютно прав. Я думал о совершенно другом человеке. Он такой невысокий, с тёмными волосами, приятным голосом, двумя косичками, хитрыми глазами и очень из себя вредный. Я невольно улыбнулся своим мыслям, хотя меня всё ещё не отпускал тот факт, что я трахнул лучшего друга, да и останемся ли мы после такого друзьями? — Я, — немного замялся, — был нежен с тобой? — это был вопрос не совсем в тему, но всё же. — А вот эти украшения тебе ни о чём не говорят? — язвительно ответил Итэр, проводя рукой вдоль своего тела, демонстрируя красные пятна засосов, следы укусов и синяки на бёдрах. Неужели, всё это сделал я? — Прости, — Итэр снова затянулся, ничего не отвечая, — можем ли мы остаться друзьями после... этого? — А почему нет? Конечно, можем, — тепло улыбаясь ответил он. Я собрался и ушёл домой, оставляя Итэра в гордом одиночестве. Эта ситуация заставила меня понять две вещи. Первая: хоть и подсознательно, но я хочу Венти (иначе не объяснить то, что я вместо Итэра представлял именно Венти). А вторая: наша с Итэром дружба никогда не будет прежней. Хотелось провалиться сквозь землю, избавить голову от разных мыслей. Не хотелось думать ни об одном из них, просто отдохнуть от этого. Я пришёл домой. Отец уже ждал меня, готовый устроить мне взбучку. Я даже без вопросов ответил, что был у Итэра и Люмин. По его лицу было видно, что весь гнев испарился. Он доверял близнецам иногда больше, чем мне. И это обидно. Я ушёл в свою комнату, продолжая думать, анализировать, сравнивать. Только это заставляло всё больше напрягать голову, которая ещё не совсем отошла от последствий действия алкоголя. Через неделю произошло нечто. Я уже порядком отвык от выкрутасов Венти, который последнее время присмирел, а тут на тебе. Уже как обычно почти шесть, я готовлюсь к занятию. Вот уже и положеное время, а его всё нет и нет. Снова опаздывает. Уже в половину седьмого в дверь позвонили. Я поспешил открыть и впустить подопечного. По факту я просто открыл и без того незапертую дверь и ушёл обратно в комнату. Через пару минут туда пришёл и Венти. — If you're late again, I'll put this dictionary in you (если ты ещё раз опоздаешь, то я засуну в тебя этот словарь), — пригрозил сгоряча толстенным словарём я. — It's better to put something else in me (лучше засунь в меня кое-что другое), — тонкие пальцы прошлись вдоль моего через ткань домашних брюк. Я отшатнулся от него, как от чумного. И только сейчас заметил, что от него пахло алкоголем. — Венти, ты пьян, — констатировал факт я, когда тот начал наступать. — Я знаю, — промурчал он, обводя рукой мою грудь. Честно, я был бы не против разложить его прямо здесь и сейчас, но он пьяный и потом, возможно, мы оба будем жалеть. К тому же это может отразиться на наших дальнейших отношениях не в самом положительном ключе. Потому я пытался всячески отпихнуться от него. Но Венти был настойчив. И, что от греха таить, он выглядел и делал всё чертовски сексуально. Его взгляд, затуманенный алкоголем и желанием, его прикосновения к моей коже, его горячее дыхание, опаляющее шею, изящные изгибы тела и этот голос, произносящий моё имя. Всё это в совокупности возбуждало не хуже хорошего порно. Я знал, что Венти пьян, знал, чем это может обернуться для нас двоих, знал, что не смогу найти себе оправдания, если он будет смотреть на меня с презрением после этого. Но всё это уже переставало быть важным, когда он перешёл к реальным действиям. Я встретился спиной со стенкой. Дальше мне отступать некуда. Венти это тоже прекрасно понимал, потому стал напирать ещё сильнее. Он смело прошёлся языком вдоль моей ключицы, параллельно с этим прижимая мои руки к стене. На этой же ключице он оставил яркую отметину, а потом ещё одну, две, дальше я не считал. Оставив шею и ключицы в покое, Венти переключился на мои руки. А точнее на пальцы. Он старательно облизывал каждый, слегка посасывая и обильно смачивая слюной. Это было невероятно, никогда не испытывал подобного. Это что-то типа минета, только для пальцев — проскочило где-то на заднем фоне моих мыслей. Я даже улыбнулся этому. Едва я смог мысленно отойти от ощущения его языка на моих пальцах, как почувствовал тонкие холодные пальцы на своём члене, который уже требовал к себе хоть какого-то внимания. Ощущение чего-то холодного на горячей плоти заставляли растаять. Создавало некий контраст температур и чувств. Никогда бы не подумал, что мой ученик когда-нибудь выкинет такое. Он сел на колени и, заправляя прядь за ухо, стаскивая с меня брюки с бельём, провёл кончиком языка по головке с лёгким нажимом. Тело, как током, прошибла волна удовольствия. Я глубоко вздохнул, а он продолжил. Провёл два по всей длине, вырисовывая узоры. Потом облизнулся и вобрал головку, обводя языком и чуть посасывая. Постепенно он начал набирать темп, изредка смотря на меня исподлобья похотливыми глазами без капли стеснения или стыда, но потом возвращая свой сосредоточенный взгляд обратно. Венти всё делал медленно, растягивая удовольствие, и помогал себе руками, когда это было надо. Скольким же он сосал, чтобы научиться это делать так? Этот вопрос не давал мне покоя пару секунд, но потом он быстро растворился в новой волне удовольствия. Я уже чувствовал, что близок к разрядке, потому решил взять бразды правления в свои руки. Взяв Венти за волосы, я грубо стал вбиваться в податливый ротик. Я чувствовал, что проникаю в горло, но мне никак не протестовали, значит можно пройти в расслабленное горло этой певички из кабаре (Венти занимается пением). Ещё немного, совсем чуть-чуть. Глубокий толчок, ещё один, а потом он снова взял на себя инициативу. Этот язык и плотные губы быстро довели меня до разрядки. Я кончил прямо в рот Венти, а тот с удовольствием на лице проглотил, стараясь высосать как можно больше. Но на этом было не всё. Меня чуть ли не потащили в кровать. Всё было как во сне. Просыпаешься и ничего не помнишь, лишь обрывки. Рваные стоны, мольбы быть помягче, его красное лицо, страстные поцелуи, моё имя, которое вырывалось из него каждый раз, заменяя самые громкие и протяжные стоны, эти короткие вскрики, маленькие руки на спине и царапины на ней, тяжёлое дыхание, бешеное сердцебиение и удовольствие от секса с ним. Я проснулся от того, что меня кто-то крепко обнимает. Ну как крепко. Будто меня хотели задушить. Сонный, я не всегда понимаю, что происходит. Выбравшись из объятий Венти, я отошёл в место не столько отдалённое для справления утренней нужды. В ванной я осмотрел себя с ног до головы: вся спина исполосована следами от ногтей, грудь и шея покрыты красными пятнами и глубокими следами укусов. Что же я натворил? Знал же, что ничем хорошим это не закончится. Ну, что сделано — то сделано. Я вернулся в комнату. На кровати всё ещё спал Венти уже в обнимку с моим одеялом. Он выглядел не лучше: багровые пятна по всей фарфоровой коже, глубокие укусы в районе шеи, красные ягодицы и синяки на бёдрах и пояснице. Вспоминая эту ночь, можно сказать с уверенностью, что ему было больно. И неприятно. Я ужасный человек. Не смог сдержать себя от своего же эгоизма. Мне нет прощения. Уже час я сижу на полу возле своей кровати, а Венти всё спал. Видимо, я нехило погонял его ночью. Я провёл рукой по его щеке, заводя тёмную прядку за ухо. Тот недовольно сморщил носик, но не проснулся. Я улыбнулся сам себе, как идиот. Кажется таким маленьким и беззащитным. Хочется обнять его, прижать к себе, расцеловать, защитить от всех невзгод, оставить рядом с собой, пускай и не навсегда, но хотя бы на длительное время, почувствовать себя рядом с ним счастливым. Но нельзя, не сейчас, уже в принципе никогда. Я сделал с ним такое, причинил ужасную боль, наверное, оставил чёрный след в его сознании или душе. А ведь этого могло и не быть, если бы я только смог удержать себя в узде. Я слабак, слабовольное животное, которое только пальцем помани. Что с Венти, что с Итэром. Мне жить должно быть не дозволено после всего этого, не то, что даже прикасаться к ним, смотреть на них, находиться рядом. Прошла неделя. Мне было чертовски плохо, хотелось уже поскорее лечь под метровый слой земли и забыть обо всём. Я попросил Венти повременить с нашими занятиями на какое-то время, чтобы собраться с мыслями и набраться сил. Но сколько я не пытался отстрочить наши встречи вне школы, восстановиться не получалось. Усталость чувствовалась даже после сна, словно я и не спал вовсе. И чувствовалась пустота. Ощущение физической пустоты, когда сердце у тебя больше не бьётся, кровь выкачали без остатка, а все органы уже давно покинули тело. Вот и остался ты фактическим кожаным мешком с костями, которому на всё наплевать. У которого внутри нескончаемое чувство тревоги. Очередная большая перемена. Все занимаются своими делами, никого не трогают. Я тоже, сидел и читал книгу, смысл которой уже давно не понимаю. Из этого подобия транса меня вывел голос Венти. Я всегда теперь вздрагиваю от его голоса. Подняв вопросительный взгляд на него, увидел перед собой щенячью мордашку. Он явно чего-то от меня хочет. — Альбедо, нам надо поговорить, — начал было Венти и хотел продолжить, но я опередил его, просто кивнув и встав со стула. На крышу мы шли в полной тишине, никто даже звука не осмеливался издать. На него это не похоже, обычно заткнуть его — дело не из лёгких, а тут. Поднявшись на крышу, Венти снова начал паясничать, ведя себя как ребёнок. Он уже открыл рот, чтобы начать: — Делай вид, что меня не существует, — ледяным, не своим голосом перебил его, — ты говорил, что выполнишь любое моё желание, — вздох, — не разговаривай со мной без необходимости, не трогай меня, не смотри в мою сторону, — нет, я не это хочу тебе сказать, — живи так, будто мы с тобой ни разу не встречались. — что же я опять натворил? Венти стоял в ступоре. Он побледнел сильнее обычного. А на глазах выступили слёзы, сразу же начавшие предательски скатываться. Я развернулся в сторону лестницы и собрался идти в класс, но меня остановил его голос, пропитанный болью. — Почему? — он всхлипнул, — Альбедо, почему? — ему действительно было больно, — Why are you acting like nothing happened?! (Почему ты ведёшь себя так, словно ничего не произошло?!) — по его лицу градом сказывались слёзы, оставляя мокрые дорожки на щеках и шее. — Because (потому что), — я замолчал на несколько минут, подбирая слова и пытаясь сдержать накатившиеся слёзы, — because I hurt you (потому что я сделал тебе больно), — это была ложь, я просто боялся снова причинить её тебе. — And is that why you keep hurting me? (И поэтому ты продолжаешь делать мне больно?) — он начал наступать на меня, заставляя отходить назад, — Is that the only reason the whole circus was set up? Or did you just want to sleep with me? Did you take me for some whore who gives each other?(Только ради этого был устроен этот цирк? Или ты просто хотел переспать со мной? Неужели, ты принял меня за шлюху, которая даёт каждому встречному?) — он продолжал осыпать меня вопросами, продолжая наступать. — No (нет), — мой голос казался слишком тихим, — Venti, it's not like that (Венти, всё не так), — продолжал бубнить я. — Then how? (Тогда как?) — он злился, этот наигранный тон выдавал его с головой, — Out of great love? (От большой любви?) — он смерил меня оценивающим взглядом, — I doubt (я сомневаюсь), — хмыкнул он, вытирая слёзы. — Yes! (Да!) — чётко ответил я, — from great love (от большой любви), — я на секунду замер, понимая, что по щеке скатывается что-то тёплое, — because I love you (потому что я люблю тебя), — никогда не думал, что буду чувствовать себя так хорошо, признаваясь в любви и плача одновременно, — I love and l'm afraid to hurt you again, so I do it (я люблю и боюсь снова сделать тебе больно, поэтому так поступаю), — я положил руку ему на щёку, стирая слёзы, — I can't forgive myself, I can't afford to live a quiet and happy life after all the pain that has caused you (я не могу простить себя, не могу позволить себе жить спокойной и счастливой жизнью после всей той боли, что причинил тебе), — я и сам не заметил, как уже плакал в три ручья вместе с Венти. — Will you forgive me? Will you let my stay close? (Ты простишь меня? Позволишь ли остаться рядом?) — Albedo (Альбедо), — он тепло улыбнулся, словно забывая весь этот ужас, — you're a fool (ты дурак), — после этих слов Венти притянул меня к себе, вовлекая в немного солёный от слёз поцелуй. Уже давно прозвенел звонок на английский, а мы стоим и целуемся на крыше, отпуская всё на самотёк и забывая старое. Обычно я не вкладываюсь в поцелуи, но этот был особенным. Этот поцелуй был с ним. — I do my homework! — Я делаю домашнее задание! — Yes, at the break. — Да, на перемене.