Одноклассник Сквида

Сквидвард в тот день вскочил как можно раньше, что для него было весьма нехарактерно, и решил не раздвигать шторы и не включать свет, чтобы никто не понял, что он уже проснулся, и не помешал ему сделать то, что он задумал. А задумал он следующее — собрать вещи и потихоньку удрать из Бикини Боттом, подальше от вездесущего Губки Боба, тупого Патрика, жадного мистера Крабса и прочих неприятных индивидов, так, чтобы никто об этом не узнал и не испортил ему планы. Собрав чемонады, Сквид сел около них и в отчаянии обхватил голову щупальцами. Он собрался уезжать навсегда, а на кого же оставить дом на все это время? Кто будет поливать его цветы, вытирать пыль и чистить его многочисленные автопортреты? Его мысли прервал внезапный звонок в дверь. Сквидвард потащился в сторону двери, недовольно бормоча себе под нос: — Надо бы сменить звук звонка на более приятный, а то от этого мне уже тошно. И кого же принесла нелегкая сюда в такую рань? Сейчас же только еще полвосьмого утра! Как оказалось, заявился Скрег Монтенсон, бывший одноклассник Сквидварда и один из тех немногих, кто относился к многострадальному художнику и кларнетисту более-менее нормально. Скрег, как видно, за то время, которое минуло со дня их выпуска из школы, добился многого: снаружи дома стоял его кабриолет, одет осьминог был в черную кожу с металлическими шипами, а на его плече висела электрогитара последней модели — все это явно обошлось в кругленькую сумму. Плюс ко всему, у рокера был огромный ирокез, что говорило о том, что он был не лысым, как Сквидвард, а частично бритым, и это тоже не могло оставить последнего равнодушным. — О, Сквиди, привет! — жизнерадостно поздоровался с ним электрогитарист. — Сколько лет, сколько зим! Как поживаешь? — Ты, я вижу, лучше. — ответили ему. — Какими судьбами в этом захолустье? — Решил дать тут парочку концертов, тебя навестить, а заодно и погостить у тебя, если ты не против. Я ведь живу в своем кабриолете — на жилье пока не накопил. — Да твой кабриолет стоит в несколько раз больше, чем мой дом! — Может быть, это и так, однако у тебя, как я вижу, очень уютно. — заметил Монтенсон. Осьминоги расположились в гостиной у хозяина дома и принялись общаться. Последний говорил в основном о том, как плохо ему живется, а гость рассказывал о своей жизни, которая, судя по всему, была гораздо более интересной, чем у Сквида. Сидели и беседовали они долго, а после Сквидвард с тоской посмотрел на часы и вздохнул: — Блин, мне уже на работу надо... — А где ты работаешь? — Сквилльям смеётся, и ты смеяться будешь. — Он и надо мной тоже смеялся и смеётся. Ну скажи! — Кассиром в одном фастфуде работаю. — Мне кажется, это хорошо. — произнес Скрег. — У тебя, в отличие от меня и многих других, есть стабильность и уверенность в завтрашнем дне. — Единственное, что стабильно в этом помойном ящике, так это стабильно тупые клиенты и стабильно жадный босс, который, как мне кажется, скоро додумается брать плату за воздух. — понурил голову его собеседник. — Хочешь, я тебя на один день подменю? Мы ведь с тобой очень похожи внешне, никто ничего и не заметит. Ты отдохнешь, картины свои порисуешь, на кларнете поиграешь, а я посижу на кассе, мозги проветрю и получу вдохновение на новые шедевры. **** Тентикалс не мог не согласиться на это, поэтому вручил приятелю шапочку «Красти Краба», дал несколько предостережений и, счастливый и довольный, решил вздремнуть пару часиков, а затем начать творить. Скрег, почему-то очень довольный, потопал в указанном товарищем направлении. — Сквидвард, привет, как у тебя дела? — окликнул его голубоглазый парнишка, на голове у которого был точно такой же головной убор, и потому осьминог сразу же понял, кто перед ним — Губка Боб, самая главная причина головной боли его нового соседа по дому. Хоть Монтенсон и лично не был знаком с губкой, за без малого час он был наслышан о нем предостаточно и потому, зная понаслышке от своего бывшего однокашника о том, что его сосед из себя представляет, недовольно процедил сквозь зубы: — Были хорошо, пока ты не подошел! Видимо, не понимая подтекст этой фразы, Губка Боб, заметив на макушке у своего соседа черно-красный ирокез, решил его потрогать, и как только его рука потянулась к голове псевдо-Сквидварда, тот с силой сжал своим щупальцем желтую кисть, да так, что послышался громкий хруст, и после угрожающе прошипел: — Только тронь что-либо из моего образа, и обе твоих руки больше ни к чему не смогут прикоснуться! Боб опешил, не понимая, что случилось с его коллегой и почему тот так кардинально изменился за одну ночь, однако на всякий случай решил помалкивать и не делать лишних телодвижений, и это был его единственный адекватный за всю жизнь поступок. Оба работника закусочной зашли внутрь, поздоровались с ее владельцем и приступили к своим обязанностям. Вернее, только Губка Боб, а осьминог поудобнее устроился в деревянной лодке рядышком с кассой и распорядился: — Значит так, шпана: бери швабру и драй пол в зале! — Но этим же обычно ты занимаешься, пока посетители не придут... — последовал робкий ответ. — У меня в данный момент есть дела поважнее, а ты же у нас такой трудоголик, вот и занимайся этим. Губка взял швабру и принялся наводить порядок, одновременно с этим занимаясь прочими хлопотами на кухне, а его напарник снял с плеча висевшую на ремне электрогитару и принялся что-то наигрывать — к Скрегу пришло вдохновение, и он решил сочинить новый шедевр. На не слишком приятные звуки разрушительной громкости, которые сотрясли несчастный «Красти Краб», в зал вбежал из своего кабинета его владелец с криком: — Что за шум здесь? Я считаю деньги! Ответа не последовало, и краб, заметив того, кто нарушает тишину, вырвал из его щупалец музыкальный инструмент. Монтенсон вежливо попросил у него свое имущество обратно, после чего принялся музицировать дальше. Юджин подозвал своего преданного повара: — Юнга, у меня к тебе есть вопрос. — Да, мистер Крабс, я слушаю. — последовал ответ. — А давно Сквидвард стал носить ирокез и играть на электрогитаре вместо своего гнусавого кларнета? — Не знаю... Я первый раз увидел его таким сегодня утром, когда мы шли на работу. **** Через некоторое время после того, как ресторан открылся и в заведение начали стекаться покупатели, сюда заявился Патрик и через служебный вход зашел на кухню к своему лучшему другу, чтобы отведать вкусный крабсбургер, однако ему помешал сидящий на кассе лже-Сквид, который схватил повара за шкирку и, меча глазами молнии, обратился к нему: — А ты в курсе, что наш начальник, мистер Крабс, будет очень зол, когда узнает о том, что ты здесь бесплатно кормишь всяких безработных дармоедов? — Сквидвард, но это же Патрик, мой лучший друг. Ему можно. — Значит так: или сейчас же плати из своего кармана за этого жирдяя, или же я сейчас же зову босса! Губка вытащил из кармана две долларовых бумажки и протянул кассиру, и тот положил их в свой бумажник, пробурчав: — Радуйся, что я сегодня в хорошем расположении духа, иначе бы тебе не поздоровилось. Слопав крабсбургер, Патрик обратился к своему другу: — Спанч Боб, я начинаю подозревать, что у нашего Сквида раздвоение личности! Он там — и сразу тут! Их два! — Как такое может быть? — растерялся Боб. — Когда я проснулся и собрался идти завтракать к тебе, Сквидвард был у себя дома и играл на кларнете, и я слышал, как он дудит, все время, пока шел сюда. — Ну, это и понятно — «Красти Краб» ведь в десяти шагах от наших домов. — Так вот, я захожу сюда, а Сквидвард уже в окошко голову сует! Я готов поспорить, что если ты выйдешь из своей кухни на улицу, то услышишь, как он играет на кларнете! Когда друзья вышли на улицу и прошли два-три шага в направлении своих домиков, то практически сразу же услышали гнусавые звуки духового инструмента, а со стороны кассы доносилась музыка электрогитары, и глаза повара, и без того крупные, сейчас же выпучились и увеличились до неимоверных размеров. — А ведь ты прав! — наконец сказал он. — Тот, кто сейчас сидит на кассе, скорее всего, злобный двойник нашего Сквиди! Надо бы этого клона связать! Так эта парочка и поступила, и рокер, надо заметить, был в шоке, когда его скрутили и потащили домой к его однокласснику. — Что вы себе позволяете, дурни? — завопил Скрег, изо всех сил стараясь высвободиться. — Ты не Сквидвард, ты — его злобный двойник! — нахмурился Губка Боб. — Так, постойте, дурачье. Я вам, что, когда-то говорил, что я — Сквидвард, что ли? Я — не он! Я просто его замещаю сегодня в вашем заведении! — А кто же ты тогда? — Кто-кто, я — Скрег Монтенсон, рок-звезда, проездом в Бикини Боттом, собирался дать здесь пару концертов и погрузить жителей этого городка в потрясающий мир хардрока. — А где наш Сквид? — А я откуда должен это знать? Прошу прекратить это мракобесие — мы с тобой, губка, должны вернуться к своим обязанностям и не отвлекаться на всякие пустяки. Вечером после смены пойдешь и поищешь своего приятеля. **** Осьминог вернулся на кассу, а его коллега с нетерпением ждал конца рабочего дня, чтобы пойти к своему соседу, благо Патрик сказал, что Сквидвард дома и играет на своем кларнете. Когда же наконец наступил вечер и оба работника «Красти Краба» вышли из заведения, псевдо-Сквидвард пошел в сторону своего дома, не переставая играть на своей гитаре и пританцовывать в такт мелодии, а Губка последовал за ним. Скрег позвонил в дверь, и открыл ему его счастливый как никогда раньше Сквидвард. — Ну, как поработал? — поинтересовался он. — Неплохо, для разнообразия очень даже неплохо. — ответил Скрег. — Я столько новых песен сегодня сочинил, можно хоть целый альбом выпускать! — А давай сейчас вместе поиграем на наших музыкальных инструментах, как в юности! — Я только за! В этот же самый момент на одного из беседующих с радостным визгом приземлился Боб и крепко обнял его, радостный оттого, что с его другом все хорошо, и через несколько секунд к нему присоединился Патрик. Монтенсон добродушно усмехнулся. — Чего смеешься? — нахмурился Сквид, держась за дверную ручку, чтобы не упасть. — Что смешного?