Часть 11
6 июня 2022 г. в 20:30
— Регулус, что случилось?! — встревоженно спросила мужа Эмма, когда тот резко схватился за руку.
— Не знаю, — скривился Регулус, напуганный тем, что даже через артефакт почувствовал действие метки. — С ним что-то случилось, но ведь в прошлый раз ничего такого не было!
— Неужели он снова… исчез? — высказал осторожное предположение Сириус.
— Не знаю, но в ту Хэллоуинскую ночь такого точно не было! — нахмурился Регулус, стараясь не застонать от боли. Эмма и так побледнела, став больше похожей на привидение, так как слишком хорошо знала своего мужа и видела, насколько тяжело ему дались эти слова.
— Сириус, есть обезболивающее? — спросила Лидия дрожащим голосом.
— В этом доме есть практически все зелья, — ответил тот. — И успокоительное, если хочешь, тоже найдется. Держи, Рег!
Тот с благодарностью кивнул, однако. даже после выпитого пузырька с зельем боль не прекратилась, что было странно.
Успокоилось все лишь спустя несколько минут. Долгих, мучительных минут. Сириус смотрел на брата с тревогой, так как в его голову пришла сумасшедшая мысль, что Темный Лорд все-таки почувствовал, что Регулус жив. Тогда дело плохо.
Интересно, что с ним случилось на этот раз, если это действительно агония, а не… — Регулус вздохнул.
Проверять есть она или нет, думаю, не стоит, — нахмурился Сириус. — У Альбуса для такого есть ручной Пожиратель под боком, надеюсь, он нам сообщит, если метка снова посветлела.
В этот момент к ним влетел патронус директора, в котором тот сообщил, что Гарри с Гермионой через несколько минут переместятся к нему камином для разговора, из чего присутствующие сделали вывод, что с детьми в школе явно что-то случилось. И касалось это, скорее всего, Темного Лорда, тут не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы не связать эти два события.
— Что у них там снова произошло? — встревожилась Лидия.
— Сейчас узнаем, но, судя по всему, события развиваются совсем не по тому сценарию, который Гермиона видела в своем сне-видении, — сказал Сириус. Снова крестник вляпался в какую-то историю, как пить дать!
- Когда оба подростка появились в камине, Лидия тут же подлетела к ним.
— Дети, что у вас случилось? — встревоженно спросила она.
— Все нормально, мама, — нахмурилась девушка. — А вы что здесь делаете? Мы с Гарри хотели попросить Сириуса связаться с вами для разговора, а вы… Вы сами их вызвали?
Девушка задала этот вопрос, обращаясь к Бродяге. Тот отрицательно покачал головой.
- Мы отмечали твое удачное выступление на турнире, — пояснил Бродяга, обращаясь к крестнику. — Об этом потом поговорим, лучше скажите, почему вам так срочно понадобилось поговорить?
Темный Лорд… он… не знаю, что с ним случилось, — начал свой рассказ Гарри, — но на уроке мне стало плохо. Шрам резануло такой болью, что я потерял сознание, и… не знаю даже, как сказать о таком…
Твой шрам! Он исчез! — воскликнула вдруг Эмма, разглядев то, на что сразу не обратила никакого внимания.
Мадам Помфри почистила рану, убрала все остатки ужасной слизи, и теперь его лоб был абсолютно чистым. Даже обычного шрама не было.
Да дело в том, что Темный Лорд, он… раскаялся, — сказал Гарри, заставив взрослых недоверчиво покачать головой, словно они никак не могли поверить ему, пусть это и объясняло все те странные события, случившиеся несколько минут назад.
Гарри же не понимал, как сказать всем о том, что Темный Лорд действительно раскаялся. Его мысли и чувства он ощущал, словно они были его собственными. Если верить увиденному, то его мать — дочь Тома Реддла и чистокровной волшебницы из рода Пруэтт.
Понимаете, он выяснял родословную матери с помощью Крауча-младшего, — прикусив губу, начал Гарри, поглядывая на Гермиону. — так как Барти несколько недель назад сообщил ему, что я владею парлсентангом, и тот… в общем, судя по всему, моя мама… его дочь.
Присутствующие потрясенно замолчали.
Получается, ты внук… — сглотнула Гермиона, но потом стала хохотать. — Наследник Слизерина! Мерлин мой, Гарри! Вспомни второй курс!
Парень улыбнулся. Да уж… наследник Слизерина, и не отвертишься теперь.
— Тогда Темный Лорд теперь самый что ни на есть Предатель крови, — сказал Сириус, мысленно выдохнув. Перспектива стать Гриммом отошла на второй план. — И не тот, которым обзывают семейства вроде Уизли, а самый настоящий, и раскаяние не поможет.
— Тогда никто не станет служить ему, я правильно понимаю? — спросила Гермиона, обращаясь к Бродяге. — Никто из чистокровных в здравом уме не станет слугой того, у кого есть Печать предателя, иначе они сами и их дети тоже станут отверженными.
— Ты права, Гермиона, так и есть, — кивнул Блэк. — Чистокровные не станут следовать за ним, что значительно облегчит нашу жизнь.
— Но как вообще Том Реддл мог быть отцом Лили Эванс? — спросил вдруг мистер Грейнджер, он же Регулус Блэк.
— Лили говорила, что ее родители погибли, когда ей было два года, — ответил брату Бродяга. — Мистер Эванс был кузеном ее отца и оставался единственным на тот момент живым родственником.
— Но тетя Петунья всегда говорила, что мама была похожа на Эвансов! — воскликнул Гарри.
— Твоя мама была скорее похожа на Пруэттов, — задумался о чем-то Сириус. — Надо поговорить с портретом бабушки Лукреции, последней леди Пруэтт, она должна быть в курсе всей истории, так как насколько я помню, у Игнотиуса Пруэтта была младшая сестра, которая исчезла из магического мира за год до нашего рождения.
— Слушай, Гермиона, что-то наша с тобой история становится похожей на слезливую бразильскую мыльную оперу, — пробурчал Гарри.
— Ага… я твой брат, вот, у меня тут родинка… — засмеялась девушка, но, заметив переглядывания родителей и Сириуса, с нее тут же слетела вся веселость. — Так, чего еще мы не знаем?
— Скажем им? — спросил Сириус.
— Покажем им те воспоминания, которые ты уже видел, — ответил Регулус.
— Идемте в кабинет моего деда, посмотрите кое-что, а потом уже будем разговаривать, — сказал Бродяга.
— Стоит ли им видеть все или…
— Что происходит? — резким тоном спросил Гарри. — Что еще такого мы должны узнать, о чем Гермиона не узнала в том своем вещем сне?
— Идемте, — со вздохом сказал Сириус.
Гарри стало страшно, так как в последнее время в их жизни происходило слишком много событий, которых они избежали в прошлой жизни.
— Мыльная опера им обеспечена, — пошутила Лидия с нервным смешком.
Регулус кивнул, хотя ему совсем было не до смеха. Как Гермиона отнесется к тому, что в отличие от Эммы он не ее отец?
***
Белла была в отчаянии. Метка, которая в последнее время становилась все более и более темной, вдруг исчезла, и боль при этом была такая, что хотелось лезть на стену.
— Господин вновь повержен, и на этот раз… навсегда, — мрачным тоном сказал Рабастан, сидя в соседней с ней камере. Абсолютно чистое предплечье не оставляло никаких шансов на то, что Темный Лорд жив.
Раньше метка пусть и была побледневшей, но была, а сейчас… сейчас она исчезла. Совсем.
— Но ведь у него есть… — шепотом сказала Белла. — Крестраж… они добрались до него!
— Крестраж был не только у тебя, но и у твоего кузена, — напомнил жене Рудольфус. — И насколько мне известно, Малфой тоже удостоился чести хранить частичку души Темного Лорда.
— Но как они могли их найти?! И узнать о них?! — разбушевалась Белла. — Это все чертов старик Дамблдор! Это он! Он убил Господина!
Пожиратели, сидевшие с ними, поняли очевидную вещь — если до сего дня у них был хоть какой-нибудь шанс выбраться отсюда, то теперь он исчез. Вместе с меткой пропали любые варианты возрождения Темного Лорда и их освобождение, на которое они надеялись.
***
Том рассматривал себя в зеркале, пытаясь совладать со своими эмоциями. Да, он раскаялся, но… от этого не легче. На душе скребли кошки. Странное чувство, незнакомое. Груз вины за убийство собственной дочери давил, не давая свободно вздохнуть.
Перед ним стоял он сам, таким, каким был в том далеком 1981 году до своего падения. Исключение составляла огромная, жирная клякса в магическом ядре. Предатель крови, вот теперь кто он. И не тот предатель крови, каким обзывали любителей магглов его последователи, а самый настоящий… предавший свою кровь, убивший своего собственного ребенка и пытавшийся убить единственного внука.
А с учетом того, что Гарри теперь фактически последний представитель не только рода Поттер, но и Гонт, Слизерин и Певерелл… Том даже зажмурился от ужаса. Как он вообще жив остался?
— Мой Лорд, вы…
— Вижу, — мрачным тоном ответил Том, вновь вглядываясь в собственную ауру, на которой явственно виднелась Печать Предателя крови. Любой сильный маг увидит ее.
— Мой Лорд, поясните, я не понимаю, что происходит? Почему вы… — Крауч запнулся.
— Предатель крови? — холодным тоном спросил тот. — Лили Эванс была моей дочерью. Такое объяснение тебя устраивает?
— Мой Лорд, вы… — ужаснулся Барти. — Получается, вы…
— Убил свою дочь и пытался убить своего внука! — кивнул Реддл. — И как теперь быть, я не знаю.
Барти не мог поверить в услышанное. Печать Предателя была видна, и вряд ли кто из чистокровных семейств наподобие его собственного рода, согласится ему служить.
— Что будете делать? — осторожно спросил Крауч.
— Нужно проводить ритуал, больше ничего не остается, а уж магия сама решит, что со мной делать, — в голосе Тома добавилось льда. — Лучше совсем умереть, чем жить с этим… кошмаром.
Барти кивнул. Суд магии… Очень страшный ритуал, при котором никто не знает, чем все закончится. Маг, рискнувший спорить с магией… Как там Долохов говорил: незнание закона не освобождает от ответственности, это совершенно точное определение. У Лорда помимо убийства дочери имеется много грешков, так что шансов выжить у него мало.
— Спасибо за приют, Барти, и за верную службу, но мне пора. Думаю, мы можем с тобой и не увидеться больше. Рад, что ты не бросил меня в трудную минуту.
— Мой Лорд, я всегда рад вам помочь! Надеюсь, что мы с вами все-таки увидимся.
Том кивнул, хотя и сам мало верил в то, что ему удастся выжить после суда магии. Аппарировав к лачуге Гонтов, он очистил ее от старого хлама, спускаясь вниз, к ритуальному камню, которым никто не пользовался по крайней мере последние лет двести.
Поначалу мужчина хотел поговорить с внуком, связаться с ним и попросить прощения, но понимал, что этого будет недостаточно, а с учетом увиденных воспоминаний о жизни, из которой их с этой девочкой вернула магия… Да, они обменялись с внуком своими знаниями, и он знает о Гарри столько же, сколько знает сам внук о нем самом.
Отомстить Уизли он посчитал еще одним неоконченным делом. Пусть Гарри с этой девочкой не запятнают себя убийством, а ему… двумя больше, двумя меньше.