Прогулка

На улице пахнет осенью и тоской. Ветер пытается тащить куда-то намокшие, подгнивающие листья, но даже когда ему удаётся поднять хоть один, тот тут же падает, непременно в лужу, и от этого тяжелеет ещё больше. От досады пробирающий до костей порыв воздуха швыряется мелкой водяной пылью прохожим в лица. Сергей ёжится, но продолжает гипнотизировать взглядом чёрный узор ограды. На верхушке одного из столбов елозит промокший ворон. Встряхивается, вертится, пытаясь то ли хоть чуть-чуть просушится, то ли просто согреться. Поглядывает на Разумовского краем глаза, иногда порывается почистить перья, но капли воды, падающие на макушку или клюв отвлекают его от столь важного занятия. Юноша представляет, как пернатый испуганно бьётся в руках живым тёплым комком сырых перьев. Маленькое сердце бешено колотится в проволочной грудной клетке, помятые угольно-чёрные крылья трепещут от ветра и отчаянных попыток вырваться из крепкой хватки. Одно движение, и истерично-хриплое карканье прерывается тихим хрустом, а ещё тёплое тельце начинает обмякать в руках. Из его черепа получилось бы отличное украшение. На улице промозгло, а ветер пробирает до костей. Прохожие прячут руки в рукава, подтягивают шапки и шарфы, повыше тянут язычки молний. Сергею не холодно, у него внутри всё полыхает и плавится. Языки пламени лижут рёбра, тянутся колючими лапами прямо к сердцу. Болезненное тепло дерёт изнутри, и Разумовский почти уверен, что если расстегнуть его куртку, сквозь белую футболку будет пробиваться красно-золотой свет. Капля стекает со лба, прочертив дорожку по виску. Порыв ветра треплет рыжие волосы, тычет несколькими прядями в глаза. Сергей даже не пытается оправить их, не хочет прикасаться к свернувшемуся змеем на голове терновнику. Тугие чёрные ветви скручиваются в обруч, цепляясь за кожу угольными иглами, пытаясь слиться с его плотью, напитаться крови. Разумовский опускает взгляд на свои руки, наблюдая за тем, как крупные капли дождя размывают алое на его ладонях, стягивая красные разводы по запястьям, пропитывая рукава светло-серой куртки. Тощие голубовато-снежные руки почти тонут в объёмной одежде, рукава съезжают до локтей. В кармане гремит полупустая баночка из-под таблеток. Поток дождя вдруг прерывается, продолжая шуршать где-то над головой. Силуэт зонта темнеет полупрозрачным пятном в луже. Волков мелькает за его плечом, обнимает со спины, пытаясь прижаться поближе. Говорит ласково, почти как с ребёнком. Просит будто. —Пора возвращаться, Серёж. Сергей жмурится и считает про себя минуты. Каждая секунда словно растягивается, желая задержаться подольше. Олег греет тёплым дыханием его шею, беспокойно переминается с ноги на ногу. Шуршит руками по куртке, пытается нащупать ало-золотое тепло между рёбер. Птица не любит таблетки. Эти должны начать действовать уже через пару минут.