ты котик, я котик

1 Братьев Кукишей Леша был рад видеть всегда, в любом состоянии и любой обстановке. Егор, кажется, отвечал полной взаимностью — разулыбался в камеру, даже чмокнул фронталку. Лешу насмешили губы трубочкой крупным планом. Егор был немножечко пьян — или множечко, хз, его так быстро уносило. После дежурного обмена приветствиями и новостями перешли к главному, к цели созвона: Леша хотел сделать Кириллу подарок на днюху и решил посоветоваться с Егором, уж он-то точно знал все хотелки брата. Устроившись поудобнее (читай: развалившись на диване), Егор начал вслух рассуждать, о чем Кирилл говорил в последнее время. — Ну короче, он там это... очки хотел, во. Я только марку не помню, — Егор почесал нос. — А, и еще знаешь че... Наушники, говорил про них. Тип, ну, проводные для дома, а то заебался заряжать. Леша слушал внимательно, запоминая. Че там у него по финансам, он пока не знал, но собирался что-нибудь придумать. Егор вдруг хихикнул — прозвучало очень забавно: — Короче, еще одна вещь есть! — Ну-ка, — Леша навострил уши. Обе пары. Егор посмотрел в ответ как-то почти заговорщически, поднес телефон к самому лицу и заговорил страшным шепотом, который Леша мог расслышать у себя в Мурино: — Ушки! — Что «ушки»? — Леша опешил. Егор, кажется, слегка порозовел, хотя это могло быть от алкашки. Или от освещения. — Ну он о твоих все время говорит... Тип, это, ну, охуенно. Если бы они были, — нет, это все-таки было смущение. — Даже вроде смотрел, ну, как их там... Механизированные. Которые могут двигаться. Чтоб как у тебя, потому что ты, ну, котик. Как котик, — и Егор как-то совсем стушевался. Леша сидел и осмыслял сказанное. Ну да, его ушки, редкая, но все-таки не уникальная мутация, в свое время произвели в баттл-рэпе неслыханный фурор, и запанчить про них считал своим долгом каждый первый, даже если баттлил совсем не Лешу. Так что наслушался он много чего и бОльшую часть пропускал — ха-ха — мимо ушей. То, что его ушки считали милыми, он слышал впервые. Нет, были еще Керамбит с АО, упоминавшие его чаще и страннее других, но Леша старался об этом не думать. Егор явно испытывал дискомфорт и начал прощаться, Леша поблагодарил его за советы — и после созвона открыл Алиэкспресс. 2 Кирилл весь так и светился — еще бы, одолеть Шумма, да еще и со счетом четыре — один! Леша знал, что неприязни к Диме у него не было никакой, поэтому весь баттл строился на демонстрации техники, а панчи почти все были абстрактными — благо, формат такое допускал. Дима сделал так, как делал всегда — добротно, качественно, но ничем никого не удивил. В комментариях, скорее всего, снова порвутся пердаки, но Леша результатом был доволен. Пока все обступили Кирилла и наперебой поздравляли, обнимали, просили фото, Леша терпеливо ждал в сторонке. Когда Кирилл наконец остался один — Егор в этот раз не смог приехать поддержать брата и очень от этого страдал, — он сам подошел к Леше и тут же загреб его рукой, прижимая к себе. Леша был ничуть не против. — Поздравляю, охуенный баттл, особенно второй раунд. Пиздато ты обыграл яму на бите, братишка, — Кирилл на это только широко разулыбался: — Спасибо! Шумм тоже классно сделал. — Но ты был лучше, — Леша никогда не скупился комплименты, особенно если речь шла о Кирюше Изтолпы. — Я был лучше, — снова сверкнул тот белозубой улыбкой. И вдруг без предупреждения поймал Лешино ухо губами — мягко, почти нежно. Леша... ну не то чтобы охренел, окей. То, что у Кирилла фетиш, он понял, когда купил и подарил ему уши, и Кирилл был счастлив. Спустя полгода он сделал Леше ответный подарок, причем без повода — притаранил шапку со смешным помпоном и специальными отверстиями для кошачьих ушей. — Егору ушки тоже идут. Но это конечно совсем не то, что у тебя, — Кирилл вдруг смутился, как будто сказал что-то лишнее, и торопливо продолжил: — Ты прям совсем котик-котик. Нужно было тебя взять третьим в нашу команду, вместо Сережи, — на окончании фразы он понизил голос. Леша представил, что он в одной команде с Горизонтом. Не, своих сокомандников он любил, особенно Маркушу, но Горизонт — это Горизонт. Кирилл тем временем продолжал гладить его ушки, и Леша почувствовал некий дискомфорт — любовь к Кириллу была сугубо платонической, в отличие от реакции тела. Все-таки это было так приятно, и иногда Леше хотелось простого человеческого положить голову кому-нибудь на колени (ага, /кому-нибудь/, да), и чтобы его гладили и чухали сто тысяч часов. — Какой ты все-таки милый, — вздохнул Кирилл и чмокнул Лешу в висок, прежде чем отпустить. Леша вздохнул и пошел умыться холодной водой, чтобы прийти в себя. 3 — Мой братишка Кэлпс сегодня выебал! — с пьяной, но искренней гордостью заявил Марк уже в пятый, кажется, раз за вечер. Афтэпати шла полным ходом, время перевалило за три часа, но никто пока вроде не собирался ложиться спать — у них была очень камерная туса исключительно для своих: к Леше в Мурино поехали Марк и Горизонт, которые у него вписались, Илюха, а еще Кирилл — где на этот раз вписался последний, Леша никак не мог спросить, но точно не у Отто. — Выебал, — согласился Горизонт, улыбаясь этой своей улыбкой... Леша терялся, как ее охарактеризовать. Нежная, блядь, и загадочная, как будто Лелик был не баттл-рэпером, а ебучей Моной Лизой. Леша благодарно улыбнулся. Он был ненамного трезвее Марка, победа над Электромышью до сих пор слегка кружила голову, гнала по венам адреналин — и хотелось, в общем, сделать что-то безумное. Например, потрогать Лелика. Хотя бы за плечо или коленку, просто почувствовать тепло его тела. Видимо, что-то /такое/ отразилось на его лице, потому что Марк резво поднялся, почти не покачнувшись, и непререкаемо заявил: — Леха, пойдем покурим. Они вышли на балкон, и Марк плотно прикрыл дверь. На улице было свежо, и это немного остудило Лешину голову. — Ты его сейчас взглядом сожрешь, — мягко пророкотал Марк последнее слово. Леша почувствовал, как непроизвольно прижимаются к голове ушки. Отпираться было бессмысленно: Марк видел его насквозь. Но, кажется, не осуждал — когда он заговорил снова, в голосе не было и следа презрения — только сочувствие. — Я могу ошибаться, — осторожно начал он, — но Лешка тоже на тебя посматривает. Как будто ждет чего-то. «Что я от него отъебусь, вероятно?» — тоскливо подумал Леша, но вслух ничего не сказал, только тяжко вздохнул. — Выше нос, чего ты раскис? — и тут Марк сделал то, чего Леша от него ожидал в последнюю очередь: ласково почесал за кошачьим ухом. «И ты, Брут», — пронеслось в голове. Марк тем временем щелчком отправил бычок в полет куда-то за окно (в обычной ситуации Леша бы осуждающе на него посмотрел, но сейчас был слишком занят тотальным охуеванием). — Ну кто откажет такому милахе? — Марк принялся за второе ухо, мягко почесывая. Леша мог бы решить, что Марк так подкатывает, но гетеросексуальнее его в окружении Леши не было ни единого человека. В обычной пьяной тактильности Марк ранее замечен тоже не был... И вообще любил собак, а не котов. Закралось подозрение, что это Лешина сверхспособность, доставшаяся в комплекте с ушами: на него очень неадекватно реагировали многие люди. Чтобы развлечь Марка и разрядить обстановку, Леша замурчал и щекой потерся о Маркову ладонь. — Настоящий котейка, — Марк напоследок легонько потеребил ушко. — Погнали, а то они там все без нас допьют. Леша согласно кивнул. Все-таки Марк был охуенным. 4 — Привет, котеночек. Этот томный голос Леша не мог не узнать — Аббалбиск подкрался сзади и встал как-то некомфортно близко. Но пятиться не хотелось, еще чего, Леша его не боялся, скорее.. презирал? Недолюбливал? После спорной по мнению большинства победы Леша Аббу не видел, и вот сегодня тот явился на ивент, вероятно, болеть за ХХОСа, которому Забэ сделал мейн. Зэбчика, по мнению Леши, жизнь ничему не учила. — Не здороваться невежливо, — укоризненно заметил тем временем Абба. У него явно было игривое настроение, приправленное желанием доебаться, а кроме Леши в гримерке никого и не было. — Да ты и сам вежливостью не отличаешься, — хмуро отозвался Леша. Абба укоризненно поднял указательный палец: — Неправда! Я вежливый и воспитанный. И красивый, конечно. Ты, кстати, тоже, — без перехода добавил он, и Леша подумал с толикой ужаса, что готов выдержать доебки Аббы, но не его чудовищный флирт. — Ну что ты, котеночек, до сих пор за баттл злишься? Ты же выиграл! Леша некстати вспомнил, как Абба тогда поцеловал его костяшки. Бррр. Он отвлекся на свои мысли всего на пару мгновений, но Аббе хватило — он подошел вплотную и обхватил Лешино лицо руками, потрепал за щечки. — Такой сердитый котеночек, ушки торчком, — и он хотел потрогать Лешины уши, но тот вывернулся. — Я тебе сейчас въебу, — негромко предупредил он. Абба осуждающе сощурился и открыл было рот, чтобы что-то ответить, наверняка такое же липкое и противное, как и все, что он нес. Но тут в гримерку зашел взмыленный Забэ. — Бля, Аббалбиск, где футболки, которые я тебе сказал взять? Надо телкам раздать. Леше было совершенно безразлично, где футболки, поэтому он поспешил убраться. Какой там торчком, прижатые к голове ушки выдавали его нервяк, и Леша поймал встревоженный взгляд Марка от барной стойки. Слегка помотав головой, мол, все ок, Леша ушел на улицу — курить. Если у него и правда есть эта сверхъестественная сила, хорошо бы, чтоб она была прицельной. А то в следующий раз его не то что Аббалбиск — Огел захочет потискать. 5 «Есть счастье в жизни: ко мне едет Горизонт», — написал Леша у себя на канале. В чат тут же посыпались шуточки, впрочем, совсем не злые, даже наоборот. Во-первых, Лелика любил не только Леша, во-вторых, чат у него охуенный. Все понимающий. Иногда, кажется, даже слишком. Лелик взял отпуск и решил провести неделю в Питере. Марк ревниво зазывал его в Москву, но кончилось тем, что он сам взял билеты на выхи. Леша был безгранично доволен и накануне запасся банановым сидром — Лелик любил сладенькое. И вот ранним утром он переступил порог Лешиной квартиры, кинул спортивную сумку на пол и раскрыл объятия. Леша немедленно с ним обнялся, задержав в своих руках дольше, чем требовалось. Лелик в ответ пощекотал его кошачье ушко, и Леша прямо там готов был растечься булькающей розовой лужицей. Круглые сутки находиться с Леликом на расстоянии вытянутой руки (а то и меньше) оказалось мучительно тяжело — и так же прекрасно. Его запах, тепло его прикосновений, смех, снова запах и случайные (случайные, Леш, не обнадеживайся) прикосновения. Леша был взвинчен до предела, а Лелик, кажется, наоборот расслабился — много шутил, проявлял инициативу и очень, очень часто трогал Лешу за ушки, объясняя это тем, что скучает по оставшейся в Коломне кошке. Напряжение достигло апогея, когда Леша вывалился на балкон покурить, а Лелик вышел вместе с ним и задумчиво созерцал открывавшийся вид. Паршивый, конечно же — какой еще может быть вид в Мурино? — А помнишь, как вы с Марком тогда приезжали, и я вас повел на крышу? Конечно, Леша помнил. Он понятия не имел, откуда Лелик узнал, что именно в этом доме и этом подъезде замок на двери, ведущей на крышу, выполняет декоративную функцию. Но в итоге они притащились туда, как лузеры не взяв ни пледа, ни покрывала, и сидели в итоге на Марковой куртке — он единственный не мерз в футболке, а ночь была прохладной для июля. Лелик хотел показать им звезды, которые было куда лучше видно, чем в Питере или Москве. Леша на звезды почти не смотрел, а вот на Лелика — да. — Классная была поездка, — Леша забычковал сигарету и мельком отметил, что надо вытряхнуть пепельницу. Он не спешил возвращаться в комнату, а Лелик и не торопил. — Да, здорово потусили, — согласился он. — Ну лучшая часть, помимо чуханья Милы, это спать с тобой под одним одеялом, — это должно было прозвучать как шутка, но вышло иначе, как-то бессильно и уязвимо. Леша прижал уши к голове и решил: сгорел сарай — гори и хата. — Мне пиздец как хотелось тебя обнять. Лелик не ответил, и Леша проклял себя и свой длинный язык. Ну вот, все испортил, молодец, так держать. Все портить — вот его еще одна сверхспособность, какой он все-таки одаренный. Леша торопливо отвернулся, не в силах посмотреть, не готовый увидеть выражение лица... Какое? Разочарованное, брезгливое, ненавидящее? Да Леша бы умер на месте от такого. — Леш... — наконец мягко позвал его Лелик, и Леша через силу обернулся, чтобы встретиться с неожиданно серьезным взглядом. Но нежная улыбка этот взгляд смягчала. — Я... — начал Леша, но Лелик не дал ему договорить: — Кис-кис, кис-кис. Я котик, ты котик, — он не пропел, а четко произнес слова. Леша растерялся: он совершенно точно знал, что эта песня — вне вкусовых предпочтений Лелика. Но тот, в свою очередь, знал, что у Леши она заедала в голове несколько дней. И поэтому... Не особенно веря в происходящие, Леша сделал шажок навстречу и одними губами продолжил: — А твои поцелуи — почти как легкий наркотик. И вот тут Лелик улыбнулся широко-широко и довольно — и поцеловал Лешу так, что у того чуть коленки не подогнулись. Когда они отстранились друг от друга, Леша поймал свое отражение в балконном стекле — взъерошенный, с совершенно шальным взглядом. Влюбленным. — У тебя теперь ушки на макушке, — Лелик осторожно погладил пушистое ухо, и Лешу пробрало до дрожи. Хотелось попросить не останавливаться... А почему, собственно, нет? Кажется, он имел полное на это право! — Лелик, если я попрошу кое-что... Нет, не так, — перебил сам себя и закончил мысль: — Можно я буду лежать головой на твоих коленях, а ты — гладить меня? — Можно, котик, — засмеялся Лелик. — Конечно, можно. ~happy end