Коль хочешь в жизни счастья

Сяо Ли, конечно, слышала про эту жуткую пещеру. Всем детям в деревне запрещали и близко к ней подходить, говорили, что в ней собираются темные заклинатели для каких-то омерзительных дел. Ну и ясно же, кому они там поклоняются. Но сейчас ей реальная возможность промокнуть до нитки под ледяным дождем казалась более значительной, чем гнев неведомых демонов, поэтому она все же принялась карабкаться по скользкому склону ко входу в пещеру, темнеющему среди кустов. «Я только посижу с краю, лишь бы на голову не лило, – подумала она. – Там еще и темно наверняка». Совсем темно в пещере не было – через дыру в потолке падали потоки ливня и слабый свет пасмурного неба. Но плоский камень в подозрительных пятнах, видимо, служивший алтарем, оставался сухим. Сяо Ли вынула из-за пазухи черствую лепешку, отломила половину и сделала несколько осторожных шагов вглубь пещеры. – Почтенный Старейшина Илина, – тихонько произнесла она, – позвольте мне тут пересидеть непогоду. Она быстро поклонилась, положила кусок лепешки на алтарный камень и тут же отступила назад, не поворачиваясь спиной. Усевшись у входа, спиной к земляной стене, она принялась потуже перевязывать собранный хворост, размышляя об этом странном месте. Ведь все знали, что Старейшина Илина умер на Погребальных холмах и не имел никакого отношения к этой пещере. Почему же темные заклинатели собираются здесь? Если приглядеться, на алтаре можно было найти следы приношений: куриные косточки, недогоревшие палочки благовоний, сгнившие фрукты. Похоже на обычный захудалый храм духа земли, а не зловещее капище могущественного темного заклинателя. Интересно, о чем ему молятся? Небось, только и просят, чтобы страшно отомстить врагам, ну или обрести власть над демонами. Вряд ли богатства: говорили, что у Старейшины Илина не водилось ни гроша за душой. Зато рассказывали, что он был красавчик и девушкам нравился. Но потом темное заклинательство исказило его душу и изуродовало тело, и он превратился в то чудище, которое на охранных талисманах малюют. Вот если бы Сяо Ли раздобыть такого красавца, она уж бы проследила, чтобы он ни к какому темному заклинательству и не прикасался. Но где уж ей, с ее-то приданым. Главное, чтобы человек был хороший. По наитию она села на колени: – Почтенный Старейшина Илина, пусть вам покойно будет в вашем посмертии. Пошлите мне хорошего мужа, пожалуйста, а? – она замолчала, не зная, что еще добавить, и тут страх догнал ее. Она резко бухнулась лбом в сложенные на полу руки, вскочила, еле успев подхватить свою вязанку, и рванула наружу, под ливень. *** Если уж людская память и вера сделали тебя ответственным, то будь добр, отвечай. Вэй Усянь не мог точно сказать, чем именно он стал – демоном? На небожителя он как-то не тянул. Но реальность была такова, что он слышал обращенные к нему просьбы и должен был их выполнять, а не то… А не то его ждало явно что-то нехорошее, он нутром это чувствовал. По меньшей мере забвение и полное исчезновение. Поэтому он, слыша пожелание о демоническом могуществе, убийствах и прочих непотребствах, прибегал к единственному оставшемуся выходу – тянул время: – Хорошо-хорошо, вот скоро настанет удачный день, тогда этим и займусь, мне тоже тяжело, я один, а вас много, надо просто подождать... Так что, по сути, просящим от него пользы не было никакой до тех пор, пока... – Почтенный Старейшина Илина... Пошлите мне хорошего мужа, пожалуйста, а? Что-то новенькое. Зато это была именно та область, в которой он разбирался! Хорошенькие девушки! Он пригляделся к просительнице, которая скорчилась в углу своего бедного домика, кутаясь в одеяла и дрожа – ее родители считали, что от холода, но на самом деле от страха. Ладно, довольно милая девушка. Работящая, с покладистым характером. И всего-то надо найти ей мужа. Вэй Усянь не очень понял, как он это сделал. Но через какое-то время его подопечная в красном покрывале гордо проехала в разукрашенной телеге в соседнюю деревню и никаких жалоб ему не высказывала. Благодарности тоже, впрочем, он не дождался. И действительно, кому надо связывать себя обязательством со Старейшиной Илина? Но кое-что он все же получил. Новую просьбу. Она уже была подкреплена солидным подношением – ритуальными деньгами, благовониями и едой. Вэй Усянь счастливо вздохнул, видя, что посвященная ему жареная курица красна от острого перца. Засидевшаяся в девицах просительница, которая с такой заботой преподнесла свою молитву, должна получить в мужья не меньше чем богатого купца, да еще и первой женой пойти. Уж тут Вэй Усянь расстарался. И тогда началось. *** От настоящего Вэй Усяня в этом мире не осталось и следа. Никто не скажет о нем доброго слова, никто, кроме Лань Ванцзи, не сожжет ритуальных денег. Люди помнят только зловещего Старейшину Илина и передают сплетни, не имеющие ничего общего с действительностью. Тем удивительнее оказалась новость, которую Лань Ванцзи узнал в богатом поместье, где он изгонял лисье наваждение: в соседней деревне парень, имевший мерзкое родимое пятно в пол-лица, попросил Старейшину Илина о женитьбе, и тот аж в большом городе нашел и послал ему в жены подслеповатую горшечницу. Каким-то чудом суженые встретились и жизнь у них сладилась. «Да, это Вэй Ин. Кто еще поможет обиженным жизнью беднякам?» – с печалью думал Лань Ванцзи, идя по следу удивительной сплетни: вроде как есть где-то пещера, где можно помолиться Старейшине Илина об удачном браке. В этой пещере раньше темные заклинатели творили свои ритуалы, а теперь разбежались как тараканы: против благодати, которая снизошла туда от стольких почитателей, никакая темная энергия не сдюжит. Пещера оказалась не такой уж и таинственной – местные удивились, отчего это молодой господин, явно располагающий средствами, не может подыскать себе жену, но охотно указали ему путь. И тропинка была отлично натоптана. Ко входу в пещеру вели довольно крутые деревянные ступеньки (их сделал местный плотник, который потом неожиданно женился на богатой вдове) и выкрашенные в красный цвет перила. У входа были заботливо сложены факелы, и Лань Ванцзи, хоть и неплохо видел в темноте, все же зажег один. Внутри пещера выглядела как настоящий храм: алтарем служил отполированный камень, изображение Старейшины Илина, слегка облагороженное, но все же явно выполненное с уродливых защитных талисманов, стояло на камне в украшенной бумажными цветами рамке, среди тарелок для подношений. Тарелки были пусты, ведь по пожеланию Вэй Усяня, которое он как-то ухитрился передать одному просителю во сне, еду, поднесенную ему в храме, следовало потом раздать бедным. Лань Ванцзи с горьким чувством опустился на колени в центре пещеры и замер. Ему хотелось плакать от стыда и вины, но разве слезами теперь поможешь? – Будь счастлив, Вэй Ин, где бы ты ни был, – услышал новое обращение Вэй Усянь, сдобренное щедрой порцией дыма от сожженных бумажных денег и запахом специй. Перед алтарем пролилось вино – настоящая «Улыбка Императора». – И спасибо за все, что ты делаешь для людей. – Лань Чжань? – удивился он. – Да уж верно, такой ледышке, как ты, трудновато найти подходящую супругу. Стремиться к невозможному, конечно, мой девиз, но… Я обязательно попробую, ты же мой друг! *** Семья Дэ* не нуждалась в другом жизненном принципе, кроме собственной фамилии. Но, конечно, в ней существовали наставления, несколько сотен, объясняющих, что есть добродетель и как ее положено проявлять. И Дэ Юйлань ни разу не нарушила ни одного из них! Ни разу она не просила прощения, стоя на коленях в храме предков, ни разу розга не касалась ее нежной кожи. Даже в младенчестве она проявляла почтение к старшим, не пачкая пеленки и не будя мать своими криками. Теперь же благодаря какой-то случайности о ней узнали в одном из Великих орденов, и их скромный клан породнится с семьей Лань из Облачных Глубин. Кому, как не Добродетельной Орхидее, составить пару прославленному Ханьгуан-цзюню, Второму Нефриту из Гусу? Однако праведность и смирение в Облачных Глубинах были покрепче, чем в семье Дэ. Ханьгуан-цзюнь сам принес отказ и извинения за то, что недостаточно добродетелен и не смеет задерживать деву Дэ на пути к бессмертию. Но ведь вряд ли Ханьгуан-цзюнь станет насмехаться над ней, как другие молодые люди, правда? *** Дева Лю, Лю Пяоляо, даже удостоилась посещения Облачных Глубин. Вэй Усянь честно этого не хотел: ну нечего такой веселушке-хохотушке, как она, делать в этом унылом месте. Но ее семью пригласил молодой глава Лань, дева должна была поступить на обучение, а потом, слово за слово, разговор зашел о свадьбе. Вэй Усянь понадеялся, что после всех церемоний молодые покинут дом и отправятся в странствие, чем последние годы и занимался Лань Чжань. Представляя себе в красках это путешествие – молодая жена, не прекращая развлекать мужа беседой, вначале в тягости, а после с ребеночком на руках, едет на смирной лошадке, или на ослике, которого Лань Чжань ведет в поводу, – Вэй Усянь только вздохнул. Какая прекрасная жизнь их ждала! Лань Чжань, конечно, высказал недовольство, но вроде не такое сильное, как когда его попытались женить на том светоче нравственности. Жаль только, что будущая невеста, не успев начать обучение, вылетела из Облачных Глубин с треском. И правда, зачем Лань Чжаню жена, которая не может насладиться жареным фазаном и прекрасным вином так, чтобы ее никто не застукал? *** Даже будучи мертвым, можно совершить удивительное открытие. Вот, например, Вэй Усянь узнал, что, оказывается, «обрезанные рукава» – это не выдумка продавцов весенних картинок, а настоящие люди. Один такой сейчас стоял на коленях перед алтарем в его пещере и срывающимся от волнения голосом просил: – Почтенный Старейшина Илина, я знаю, что у вас просят крепкого брака, но я ведь тоже хочу счастья в жизни. А счастье мое – с мужчиной, я точно знаю! Почтенный Старейшина, пошлите мне изящного и благородного мужчину, в чьи рукава задувает южный ветер. А уж я обещаю, что союз наш будет крепок и неразрывен, состаримся рука в руке и вместе проживем следующие жизни. После этих слов совсем молодой парнишка-проситель воткнул благовонные палочки в песок и низко поклонился. Потом поклонился еще раз и еще, и добавил: – И если можно, то чтобы он был богатый и мог меня защитить. Ведь жизнь такого, как я, полна тягот и невзгод, как мне еще с ними справиться? Если вы мне не поможете, почтенный Старейшина Илина, я совсем пропаду. Вэй Усянь все еще пребывал в ошеломлении. – Мужчину? Изящного, богатого и чтобы мог защитить… Так вот оно что! И в голове Вэй Усяня словно части одной картины сложились в целое. Вот почему Лань Чжань ни слова не произнес о том, что ищет жену! Он просто стеснялся признаться, что ищет мужчину. Эх, сколько бед у этих Ланей от их праведности и скромности. Как им нелегко воспользоваться ртом и прямо сказать! *** С нашествием ходячих мертвецов в деревне Мо ученики ордена Гусу Лань могли бы справиться сами, но почему-то Ханьгуан-цзюнь решил их проконтролировать. И именно ему пришлось утешать рыдающего Мо Сюаньюя, который остался единственным выжившим в семье Мо. Теперь Мо Сюаньюю принадлежал дом, ему подчинялись слуги, его больше не гнобила жестокая родня – но что-то ему было не так. Он все время лип к Лань Ванцзи в поисках поддержки, словно гибкий плющ к высокому дереву. Но Лань Ванцзи остался невозмутим. Он выдал какую-то заезженную мудрость вроде «Старик с пограничья потерял лошадь, разве не к счастью?»**, посоветовал достойно похоронить родственников и постараться хорошо управлять деревней. И откланялся. *** Вэй Усянь с досады бы швырялся кувшинами призрачного вина, но у него не получалось. Да что этому Лань Чжаню вообще нужно? Он приходит в его пещеру едва ли не чаще, чем в храм собственных предков, почему же всю его помощь отвергает? Даже отбрасывает, как что-то совсем негодное. Вэй Усянь находил ему лучших молодых барышень из самых почтенных семей, и все они остались ни с чем. Он даже попытался свести его с милым юношей, но и тому не посчастливилось. Ну ничего, милого юношу он познакомил со столичным чиновником третьего ранга, который объезжал их края с инспекцией. Чиновника ждало блестящее будущее, он был молод, богат и красив, а теперь еще и счастлив. Выполнив все лежащие на нем обязательства, Вэй Усянь из одного упрямства решил разобраться с загадкой Лань Чжаня. И поэтому, когда тот снова явился, сжег очередную пачку бумажных денег – Вэй Усянь уже успел выучить порядок его действий – и уселся перед алтарем, чтобы помедитировать, пришла пора действовать открыто. Вэй Усянь собрал все свои силы – наверное, уже можно было считать их божественными, – и материализовался. – Ну скажи, чего тебе не хватает, Лань Чжань? – заговорил он, даже не поздоровавшись. Он был очень сердит. Но его отвлек запах. Усевшись на алтаре, он оторвал ножку жареной курицы и впился в нее зубами, свободной рукой пытаясь откупорить кувшин с вином. – Что ты так на меня уставился? Я тринадцать лет ничего не ел и тем более не пил вина. – Вэй Ин… – ради застывшего ошеломления на лице Лань Чжаня стоило поголодать. – Вэй Ин… – Я, между прочим, помочь тебе пытаюсь, Лань Чжань. Я же теперь божество бракосочетания, вроде как. Устраиваю крепкие браки, чтобы людям найти свое счастье. Не знаю, как это у меня получается, но никто еще не жаловался. И только ты сюда каждый раз приходишь, после того, как отверг очередную барышню и даже молодого красавчика. И не стыдно тебе? Может, все-таки объяснишь, что тебе нужно, а? И Лань Чжань воспользовался ртом и объяснил. Объяснение вышло почти без слов, зато имело вкус курицы и вина. И еще чего-то непонятного, божественности, что ли.