Качели

— Так, по моему, все сумки вытащили, — Алеников закрыл одним движением руки, на которой красовались дорогие швейцарские часы, багажник мэрседеса. — Погода какая, а! — радостно сказала Ирина, подняв руки к небу. Спина дико затекла. — Дети во сколько приедут? — мужчина был, как обычно, без эмоционален. Складывалось чувство, что за двадцать пять лет брака он не был нежен и заботлив, казалось, что он даже холоден к жене. Но это всего-то первое впечатление, чужих и не знающих их семью, людей. — Должны вечерком, а что? — Да нет, ничего. У них привычка — задерживаться. Чита Алениковых собиралась на даче очень часто, особенно летом. Семейные посиделки отвлекали от суеты города, вечной работы и проблем. — Не ворчи, как дед старый, — усмехнулась женщина, зайдя в дом, поставив сумку на кресло-качалку. — А я что, не дед? — минздрав, поставив сумки на пол, сжал и разжал кулаки. Его взгляд упал на жену. — Анатолий Борисович, если у нас есть внучка, это не значит, что надо постоянно делать вид, что мы старые, — усмехнулась Ирина. — Бабушка, — он подошёл к ней сзади и положил руки на плечи, разминая, — я тебе сколько раз говорил — не сутулься. Что, врач, ты мой дорогой, сложно запомнить, м? — заключив супругу в кольцо объятий, щека аккуратно прижалась к её щеке. Такой родной. Нежной. Любимой. — Что приготовить перекусить? — Тебе лишь бы пожрать, -улыбнулся Анатолий. — Ага, есть я люблю больше, чем тебя, — смеясь ответила блондинка и пошла на кухню. — Не сомневаюсь, Ирина Алексеевна. Пока хирург пыталась что-то сделать с плитой, минздрав яро оттирал пыль со стола. А затем и то пятно на шкафчике, которое оставили невнимательные дети, гуляя тут со своими друзьями. «2000-е. — Она узнала, — кратко ответил Алеников, сделав глоток виски. — Но как? — молодая девушка хотела сесть к нему на ноги, но он не дал ей совершить задуманное. — Марина, мы совершили огромную ошибку. У меня семья, жена, дети. — Тогда ты об этом… — начала было секретарша. — Я увольняю тебя. Иначе и быть не может. Увлёкся. Осознал. Раскаялся.» — Ты помнишь, как ты пытался мне помочь приготовить курицу? — усмешкой произнесла женщина, маринуя большую индейку. — Это изначально грозило провалом, — Анатолий Борисович повернулся лицом к готовящей обед жене, уперевшись руками на гладкую поверхность гарнитуры. — Зато весело было. «Глаза наполнялись слезами. И не было сил ни то что прощать, а видеть этого человека рядом. Ей было больно, сердце предательски ныло, издавая скрежет между рёбер. Тихо изливая всю горечь подушке, Ирина не могла поверить, что её любимый и единственный мог предать. Не могла поверить, что жизнь её лицом к лицу столкнет с женщиной, которая пыталась разрушить их брак. Ей было больно видеть семейные фото, где они вместе с уже повзрослевшими детьми. А как мучительно было проходить мимо его кабинета, где Анатолий часто проводил время в надежде все успеть сделать за вечер. Работа для него всегда была важна. Ничто не остановило его тогда. Ничто не сказало ему: «У тебя есть семья, идиот»! Его физическое влечение, казалось, перевернуло все.» — А вкусно получилось, — он улыбнулся и отпил вино из бокала. — Да, не спорю, — Ирина с аппетитом откусила сочное мясо. — Слушай, а который час? Дети что-то не едут. — Без пяти семь. Может, позвонить? — Думаю, да. — Алеников отошёл за телефоном в другую комнату, пока Ирина продолжала изучать все вкусовые прелести новой приправы, — В общем, звонил Теме, сказал, что приедут завтра, так как у Машки там какие-то проблемы на работе. Соответственно, Варя с ними, — вздохнул мужчина, разведя руками и сев за стол. — А вот позвонить нам трудно было? Обязательно же нужно интригу создавать, — Ирина недовольно посмотрела на мужа. — Ладно, не кипятись, — минздрав сложил руки в замок, продолжая смотреть на неё. Взгляды встретились и возникло неловкое молчание, заставляющее издавать лишние действия, дабы хоть как-то избежать тишины. — Хочешь поговорить? — Ирина подперла голову рукой, не отводя взгляд. — Смотря о чем. — У тебя же с ней сейчас нет ничего? — сразу начала Аленикова. — Ир, Господи, не начинай. — А что? Сложно сказать правду? — Да какую правду? Мы с ней тогда и расставили все точки, когда уволил её. И вообще, что ты вспоминаешь это? — Неприятно? — Нет. Ириш, — он нежно накрыл её руку своей, — Столько лет прошло. Ну, мы же решили забыть и жить дальше. Зачем ты это вспоминаешь? Зачем ты себя сжираешь? — Да потому что я верить тебе не могу! — резко встала она из-за стола, — Не было ещё дня, чтобы я не думала о твоей связи с секретаршей! Ты хоть понимаешь, что это невозможно забыть?! — Ир. — спокойно сказал Анатолий, встав из-за стола, — Тогда я хотел уйти, чтобы не делать тебе больно своим присутствием. Но мы вместе приняли решение, что гораздо целесообразнее будет сохранить семью! Зачем, твою мать, сейчас все ворошить?! — также эмоционально парировал мужчина. — Это не я тебе изменяла! И ты никогда меня не поймёшь! — оба были через чур эмоциональными и не скупыми на ругательства. — Ну, трахнул я её! Люблю то я тебя! И любил! — Это ты пытаешься оправдать себя?! — Ты глупая что ли? Я себя за это убить готов, а ты мне про оправдание?! — Анатолий облокотился руками на стол. — Ну так убей! Давай! — улыбнулась хирург, повторив жест мужа. — Хорошо, — уверенно сказал он, — Я за вас умру, ясно тебе?! — одним движением руки все, что стояло на столе, оказалось на полу. От грохота и треска посуды, женщина немного вздрогнула. — Идиот! — Сама идиотка! — Ты чёрствый, как батон, который мы забыли вытащить! Ты нисколько не жалел о том, что нас предал! — Нет, это выше моих сил. — Анатолий Борисович направился на улицу. Еле успевая за ним, Ирина была уже не столь уверенная и решительная, как дома. Мужчина зашёл в сарай, достал веревку и направился к большому дубу, что стоял около дома. — Толь, ты чего удумал… — А я, Ира, как и сказал, что за вас умру! Так и умру! Может хотя-бы после моей смерти ты поймёшь, что не любил я никого кроме тебя и наших детей! — Анатолий перекинул веревку через дерево, начиная завязывать. — Ты действительно идиот?! — по щекам женщины начали скатываться слезы. Он ненавидел. Ненавидел, когда она плачет. Ненавидел себя за её слезы. — Ты не представляешь как я себя ненавижу, Ира! — с этими словами, гром, словно пророческий, прогремел в небе. Дождь полил, как из ведра, смешивая слезы на щеках с водой, — Я ж… — он снова завязал узел, — Я ж для вас на все готов. Лишь бы вы были счастливы. Сглупил, да — Алеников повернулся к жене, — я аморальный придурок. И себя не прощу за это. Но… Ир… — его глаза впервые наполнялись слезами, а глазное яблоко начало краснеть, — я тебя люблю… И всегда буду… — Толь… — Помолчи. — он решительно встал на стул, начиная делать узлы. — Ты больной! — хирург побежала к стулу, оттолкнув его так, что Анатолий Борисович упал за землю, ухватив за руку и жену. — Дура! Зачем помешала?! — Какой же ты… Дурак… А… — Аленикова не смогла сдерживать бурю эмоций, рыдая в грудь мужу. Он её крепко обнял, как ребёнка. — Моя любимая, ну… Не плачь, пожалуйста, — мужчина встал и помог супруге. Они быстро зашли в дом, дрожа от холода, зуб не попадал на зуб. — Даже не думай, понял?! — строго сказала она. — А ты никогда не думай, что я уйду или снова предам. Поняла?! Я буду рядом, даже если не захочешь! — Слившись в страстном поцелуе, оба оказались на диване в зале, где трещал камин. Они оба очень соскучились. Оба друг друга желали. Оба понимали, что никогда не смогут уйти друг от друга. Чтобы не было. Кто бы не пытался их развести. Они будут любить и быть рядом. Спать до обеда в обнимку — вот что не хватало долгое время. Солнышко освещало всю комнату зала, от чего настроение сразу поднималось. — Мне кажется, или машина подъехала? — Анатолий Борисович нежно коснулся носом её шеи. — Надо вставать, — улыбнулась Ирина. — Надо, но так лень. Давай притворимся, что нас тут нет? — улыбнулся он, ведя рукой по бедру вверх. — Так. Вставай, дедушка. Вместе вышли во двор, он крепко её обнимал за плечи, вдыхая свежий воздух. — Семья! Привет, — улыбнись домашние и бодро пошли к дому. — Привет, привет, — проговорили хором Анатолий и Ирина. — Че за верёвка? — Артём, держа в руках пакеты с одеждой, посмотрел на дуб. — Так это… Качели… Сделать пытались, — улыбнулся Алеников и посмотрел на жену. Она лишь улыбнулась ему в ответ.