Аромат фиалок

…По дому разносился тонкий аромат фиалок и Чонгук, войдя, не сразу смог найти его источник. И только у себя в комнате увидел на столе пузырек с крошечным букетиком. Он подошел вплотную к столу, тронул фиолетовый лепесток пальцем – нежный, бархатистый. - Откуда… - прошептал Гуки. *** Вчера они поссорились, чего не было уже давно. На пустом месте. Чонгук устал, Тэхен устал, искра, вспышка, пламя, пожар – не потушить. Тэхен хлопнул дверью в свою комнату и затих. Чонгук ушел к себе в «студию» (маленькую комнату возле спальни, где они сделали в свое время хорошую звукоизоляцию) и попытался поработать. Естественно, безуспешно. Все валилось из рук, все казалось корявым до уродливости – такие песни нельзя выпускать – и он чуть не поудалял все к чертям! Но вовремя вспомнил совет Юнги-хена: «Никогда ничего не выбрасывай. Если и не подойдет целиком потом, то всяко там будет чем поживиться, когда наступит “кризис жанра”». И Чонгук отложил все уже готовое до лучших времен, а сам стал набрасывать новый текст. Получалось что-то ужасно-ванильное и слезоточивое. Гук тоскливо вздохнул, бросил это безнадежное дело, решил посмотреть какую-нибудь киношку - и не смог выбрать. Хотелось пойти к Тэ, но Гуки пока не понимал, что сказать в свое оправдание. Да и Тэхен его тоже обидел и идти мириться первому… В общем, все шло вкривь и вкось. Зашуршала дверь комнаты Тэхена (Чонгук всегда оставлял двери приоткрытыми, чтобы не нервировать Ентана – он ненавидел закрытые двери с детства), процокали коготки Тани и дверь прошуршала обратно. Тани вернулся от своей поилки и недоуменно тявкнул у закрытой двери. В ответ не раздалось ни звука. Чонгук встал в дверях, выглядывая в коридор и удивленно переглянулся с собакой – настолько все серьезно, что даже о песике не подумал?! А Тэхен «страдал». Он не любил идти на примирение первым, да и обижен все-таки еще был. Но хорошо понимал, что причина была не настолько важной, чтобы довести их до такого состояния. «Я нездоров, я не стабилен, нужно взять себя в руки. Я не хочу повторения пройденного» – говорил себе Тэхен. Он перестал принимать лекарства и был весь на нервах, потому и с арми не общался – боялся сорваться, если увидит снова какую-нибудь очередную стотысячную «Жену Чонгука» или «Чонгук мой оппа». Плюс, из-за камбэка, ему пришлось отложить работу над микстейпом, опять. Если бы мог, Тэхен уже бросил бы его. То компании не нравилось что-то, то ему самому, то вот – камбэк. А потом будет феста… И снова, и снова. Иногда он чувствовал себя цирковой лошадью – по кругу, по бесконечному кругу арены, пока не упадешь без сил и тебя не выкинут на помойку. Может, зря он затеял с этим микстейпом? А может зря он с ним столько ковыряется и Чонгук прав – нечего там уже вылизывать, «до блеска, как кот яйца». Вспомнив эту брошенную Гуком в сердцах фразу, Тэхен снова закипел. «Как он мог?! Он! Который знает, как я трясусь над этим своим детищем!» и Тэхен полез за электронной сигаретой. «Плевать, что я ему обещал!». Сделав пару затяжек и немного успокоившись (не столько от никотина, сколько от самого процесса и тактильных ощущений), Тэхен снова вернулся мыслями к ссоре. «Он же сейчас там мается… Небось, фильм какой-нибудь рррромантический откопал и смотрит, хлюпая носиком. Ой, только бы поработать не решил! Запорет всю посевную! Черт, пойти, что ли, к нему…» - и Тэхен подошел к двери. Потянул на себя – и чуть не споткнулся о лежащего на пороге Ентана. - Ох, прости, маленький… Подхватив собачку на руки, Тэхен решил пойти сначала прогуляться. «Почему он так легко извиняется перед Тани и никогда не может извиниться передо мной?!» - обиженно сопел под своей дверью Чонгук. Дождавшись, пока Тэ с псом выйдут из квартиры, Чонгук покинул убежище. Послонялся, сделал себе чаю, но не стал пить, а внезапно решил, что ему тоже не помешает проветриться. Заодно обкатать свою новую «лошадку» - только-только приобретенный мотоцикл. Они, конечно, договорились с Тэ, что первую поездку сделают вместе, но какого черта?! И Чонгук ушел. Гуляя в скверике на территории их жилого комплекса, Тэхен увидел маленькую купинку цветущих фиалок. Вернее, увидел Ентан, понюхал и вопросительно посмотрел на хозяина – пахнет приятно, но не едой, это что вообще?! И такая была выразительная мордочка у пса, что ТэТэ рассмеялся. А потом решил сделать приятное своему обонятельному маньяку. Дома Тэ перерыл всё в поисках емкости, подходящей для такого нестандартного букета. Внутренний эстет вопил дурным голосом на всякие рюмочки, чашки и прочую питейную посуду, пока Тэ не догадался заглянуть в аптечку. Какая-то обеззараживающая фигня была слита в раковину, а в пузырьке поселились фиолетовые малышки, которые в тепле дома стали пахнуть на порядок ярче и сильнее. Тэхен отнес свою «икебану» в студию к Гуки, пристроил на столе, полюбовался и тихонько вышел. *** - Откуда… - прошептал Гуки. Постоял в задумчивости, глядя на букетик, еще раз тронул пальцем маленькие фиолетовые «личики» и вышел из комнаты. Дома по-прежнему никого не было и Гука накрыло такой печалью, будто он остался один совсем. Навсегда. И от этого стало так… Страшно стало, что уж лукавить перед собой. Чонгук прилег на диван в гостиной, укрылся с головой пледом и тихонечко, как маленький, заплакал. Он и сам не понимал, почему текут эти дурацкие слезы – он же взрослый, сильный, он уже мужчина… Но вот от мысли, что рядом может не быть его ТэТэ, становилось больно почти физически. Конечно же он и заснул, как маленький, после этих слез. «Какой же он милый ребенок, когда спит. Невероятный. Взрослый, но мальчик» - Ким стоял рядом с диваном, держа Тани на руках, чтобы тот не полез и не разбудил спящего кроличка, а сам позволил себе только чуть спустить плед с лица макнэ, чтобы тому легче дышалось. Хотя руки так и чесались потискать эти щечки, поцеловать эти припухшие губки, растрепать влажную челку. «Ну сказал он глупость сгоряча – сам же и пожалел сразу, я же видел. А сколько поддержки приходится на одну такую грубость? Не сходится у тебя бухгалтерия, ТэТэ. Хреновый из тебя счетовод…». - Я люблю тебя, Гугу… - почти прошептал Ким, так и не дотронувшись до младшего. Чонгук чмокнул губами во сне, будто действительно услышал. Открыв глаза через минуту, он решил, что ему и правда приснилось – рядом никого не было. *** На съемке РАНа Чонгук даже не смотрел в сторону Тэ. А когда тот, сделав пару отжиманий, подошел к нему и попросил проверить его грудные мышцы, Гуки сделал лицо «не-подходи-ко-мне-я-обиделась» и только что глазки не закатил. А Тэхен смотрел на него смеющимся взглядом и нежной лаской выглядело его движение, когда он прижимал ладонь макнэ к своему сердцу. Киму ужасно нравился Чонгук-блондин, он был таким… софтовым, что ли. Не то чтобы мягче, не то чтобы нежнее, а вот именно «софтовый», Тэ понравилось это определение. И ему нравилось подыгрывать Гугу такому ))) А тот делал вид, что не следит постоянно за Тэ, как обычно, прятал свои взгляды от камер. Но Тэхен всегда чувствовал это «щекотание» любимых глаз, откуда бы Гуки не смотрел. В перерыве между съемками Тэхен схватил за руку макнэ и почти силой отвел в одну из кладовок. Ну как, силой, тот не очень-то и сопротивлялся - так, для виду. А ТэТэ, включив свет и захлопнув дверь, резко повернулся и, встав вплотную, уперся взглядом в глаза Чонгука: - Что?! Что ты хочешь от меня? – нервно облизнул губы Гуки. Вот это он зря. Взгляд Тэхена тут же хищно метнулся к влажным лепесткам и прикипел к ним насмерть! Чонгук поднял руки и собирался уже оттолкнуть «хена», но тот еще плотнее придвинулся – грудь в грудь. Дыхание его чувствовалось всей кожей так, что щеки начали гореть и Чонгук невольно тоже опустил взгляд на рот Кима. И вот это тоже он сделал зря - кончик языка Тэ метнулся между губами. Глаза обоих парней заволокло желанием и первым сдался Тэхен. Он чуть склонил голову и провел языком по губам Чонгука. Рука его скользнула на бедро и он сильно сжал ягодицу младшего, а потом раскрытой ладонью прижал его к себе. - Как удобно, что мы с тобой почти одного роста – прошептал прямо в рот Гуки Тэхен – Ты же чувствуешь, как завел меня, чертенок? Только не говори «я не специально», все равно не поверю. - Но я не специа… - и его тут же заткнули поцелуем. Куда-то сразу испарились обиды, важным сейчас было только это – губы под твоими губами, горячие руки на твоих бедрах и тянущее возбуждение внизу живота. А еще – бескрайнее чувство тепла, желания, любви и доверия к человеку в твоих объятиях. В кладовке почему-то пахло фиалками… *** - Я хотел прокатиться на байке без тебя и не смог… - Ах ты… Зловредный ты макнэшка!! – Тэхен потянулся и дернул Чонгука за ухо, благо из его положения (лежа на груди Чонгука) это было легко сделать. – Ты же обещал! - Ну… Но я же все равно не смог! – Чонгук засмеялся, поймал «карающую» руку и сначала прикусил средний палец, а потом взял его в рот и прижал языком к нёбу, посасывая как леденец. Тэхен прикрыл глаза от удовольствия и крепче прижался обнаженным телом к боку любимого. - Хочешь еще? – спросил Тэ тихо. - Хочу… А потом покатаемся? - Мммм… Все что захочешь, мой сладкий… Все что захочешь… – и скользнул рукой под простыню, заметив шевеление в интересном месте. Хорошо, что в тот день им больше не надо было выходить из дома. Вечером охранник видел, как из гаража выехал новенький байк, рулил которым Чонгук (татуировки!), а вот пассажира охранник (хоть и любил деньги) «не узнал». Большего сасенки от него не добились.