Не такие как все

      Парень вошел в свою квартиру, не заметив, что окно в одной из комнат, которое он точно закрыл, открыто. Он нажал на кнопку чайника, чтобы вскипятить в нем воду для чая.       - Ну привет. – Сказала я, подходя к нему со спины.       Он вздрогнул, едва не сбросив посуду со стола, и резко развернулся ко мне.       - Кто ты такая? Что ты делаешь в моем доме?       - А ты не знаешь, кто я? – Я поправила перчатки на руках.       - Откуда я должен знать? Убирайся из моего дома, или я вызову полицию!       - Тебе они не помогут. – Я посмотрела в окно и указала подбородком в то место, где темно даже утром из-за крыш и навесов, не позволяющих свету проникать туда. – Видишь тот переулок?       - И что с того? Это не объясняет, кто ты и что здесь делаешь!       - О-о не-ет, объясняет. Ты напал на меня прямо там, в том переулке, когда я шла через него в детдом, в котором жила. И он понял. Его глаза расширились в понимании. Вот только это длилось всего секунду, в следующий миг он взял что-то со стола и запустил в меня. Я увернулась, и за спиной послышался звон разбитого стекла.       - Убирайся отсюда! Я достаточно упал на дно из-за твоего папаши!       - «Папаши»? Ты ничего не перепутал? Я же сказала, что шла в детдом, там априори ни у кого нет родителей. У меня никогда не было ни отца, ни мамы. Только опекун, который бросил меня в шесть лет в этом самом городе! А жили мы в другом, и как я оказалась в здесь всего за пару часов, хотя дорога занимала как минимум день, я не в курсе.       - В смысле нет отца? Это он заставил меня пойти в полицию и признаться в том, что я сделал с тобой, а потом в камере переломал мне все кости! Я чуть инвалидом не стал из-за него!       - С чего ты взял, что он мой отец?       - Он сам сказал. Сказал, когда ломал мне кости: «Не нужно было насиловать мою дочь». А потом… Он даже не прикасался ко мне, а просто вытянул руку, а потом кости сами собой начали ломаться?       - Значит, это был отец какой-то другой девочки, у которой была похожая ситуация с тобой, но у меня отца никогда не было. И я советую тебе проверить голову, раз тебе кажется подобное.       - Я сделал это только с тобой, других не было! Тем более, эти ваши красные глаза я узнаю везде! Вы оба, похоже, любите эти красные линзы. Если это вообще линзы…       - Красные глаза? – переспросила я.       - Да! Когда мне дали твою фотографию, эти глаза я узнал сразу.       - Как бы там ни было… Я не знаю, кто сделал это с тобой, кого ты видел, но у меня из родни только дочь, которая приходится дочерью и тебе. – Его глаза расширились, он чуть пошатнулся. Я начала подходить к нему ближе. – И меня бы здесь не было, если бы ты просто сел за то, что сделал со мной, или же остался инвалидом, если такой риск действительно был.       Я взяла со стола нож, он этого не заметил, смотрел в точку перед собой, вообще ничего не видя вокруг.       - И кем бы ни был тот мужчина – если он действительно был, - я благодарна ему, что он, хоть ненадолго, но заставил тебя страдать за содеянное.       Я резко ударила его ножом в живот, кровь залила рукава завернутой к локтям рубашки, и еще несколько раз. Кровь хлестала на меня, пачкая уже грудь, штаны и обувь. Хорошо, что я подготовила запасную рубашку, на черных брюках капли крови были незаметны, но на зеленой клетчатой рубашке…       Он упал на колени, захлебываясь кровью и пытаясь сдержать поток крови в животе рукой. Я перехватила нож двумя руками и резко ударила в район позвоночника, послышался звук треска костей. Он свалился на пол, ноги, потеряв связь с мозгом, полностью отказали.       Я бросила нож рядом с ним и, включив кран, очистила перчатки от крови, чтобы ничего не запачкать, и направилась в ванну, где оставила запасную одежду. Переоделась, смыла кровь с обуви, чтобы не оставлять следы на улице, когда буду выходить.       Чтобы замаскировать причину убийства, я обыскала дом и забрала все деньги, которые только смогла найти, около трехсот тысяч, и украшения. Ушла я из квартиры так же, как и вошла – через окно.       Я продолжала жить как раньше, старалась не тратить деньги сразу, чтобы не вычислили. Все украшения я сдала в ломбард в другом городе в трех часах езды, получив дополнительные деньги. Этому уроду они ни к чему, а вот игрушки, одежда и еда для дочери лишними не будут.       В один день я решила все-таки потратиться, чтобы вместе с пятимесячной Алисой улететь в другой город, куда меня отправил работодатель, чтобы найти место для постройки. Все вышло, только ненадолго. Полицейские пришли на мою временную, как и всегда, квартиру, начали ее обыскивать, нашли деньги. Они арестовали меня, а Алису забрали.       - Что я сделала? – спросила я у проводившего допрос. – Почему меня задержали? И где моя дочь?       - Не говори, что не знаешь, Виктория Уокер. Мужчину, который оказался отцом твоего ребенка, нашли убитым в его доме.       - И кого мне за это благодарить? – я усмехнулась. – Насколько я знаю, он даже не сел за то, что сделал со мной год назад, и как такового наказания он не получил. Убийство – прекрасное наказание для этого урода. Я бы сама это сделала, но у меня на руках дочь, у которой нет никого кроме меня. А отдавать ее людям, которые могут ее бросить, или сдавать ее в детдом я не намерена. Знаю, какого это. И то, и другое было в моей жизни.       - Не притворяйся, Уокер. В его квартире найден твой волос, а в твоей квартире, которую ты снимала, найдены украденные деньги. Должен признать, если бы не этот крохотный волосок, мы бы не узнали, что это твоих рук дело, списав все на воров, которые испугались внезапного прихода хозяина. Слишком чистая работа.       - Я до сих пор не понимаю, почему вы решили, что это я его убила?       - Ты совсем глупа? Я тебе уже рассказал, почему мы так решили.       - Я признаю, мой волос там мог быть. У каждого человека они выпадают. – Полицейский усмехнулся. – Вот только я этого урода не убивала. Я пришла к нему в гости, поговорить, рассказать о дочери, потребовать деньги, чтобы обеспечить ее всем необходимым. Он меня выгнал. Наверняка, соседи слышали, как он кричал кому-то убираться.       - Слышали. Вот только не видели, как ты проходила через дверь.       - Да, я прошла через окно. Не хотелось, чтобы кто-то видел, как я унижаюсь, требуя впустить меня в квартиру для разговора. Через окно и вышла, по той лестнице.       - А деньги ты как объяснишь?       - «Неофициальная работа» слышали про такое? Благодаря такой работе я смогла накопить все эти средства, которые вы у меня нашли. Копила на дом, чтобы наконец перестать переезжать из одной квартиры в другую. Хотела, чтобы у ребенка было место для игр на улице.       - Да неужели. Какая же изворотливая.       - Компания «Sunhouse». Она строит дома и, я устроилась туда неофициально и каждый месяц получаю около сорока тысяч. Экономия позволила мне накопить все те средства, что вы нашли. Можете проверить, если нагрянете туда. Если все же эти документы не будут найдены, все-таки работаю я неофициально, сами понимаете, скажите «Гринхаус», и эти документы чудесным образом найдутся.       - Проверим. – Полицейский поднялся и почти покинул комнату допросов, но я его остановила:       - Извините. – Он обернулся и посмотрел на меня гневным взглядом. – А откуда вы узнали, что нашли именно мой волос? И почему этого ублюдка не посадили за то, что он сделал?       - Твое ДНК было известно по прошлому делу, а не посадили его по той причине, что не было доказательств.       - Не было доказательств?! Я знаю, что он приходил и сознавался, что сделал это со мной, и его все равно не посадили!       - Не было доказательств, потому что ты сбежала, и найти тебя не могли.       - Но сейчас же вы как-то нашли меня!       - Потому что ты купила электронный билет в другой город, благодаря этому и нашли. Тем более, его не могли посадить еще по одной причине – кто-то переломал ему кости прямо в камере. – Я смотрела на него прямо, не отводя взгляда. – Я задам вопрос. Как ты его нашла? Ты ведь ни разу его не видела. Откуда узнала, что у него были переломаны кости? Ты не удивилась, когда я об этом сказал.       - Как нашла? – Я пожала плечами. – Взломала вашу систему, в которой было уйма информации о нем. В том числе и адрес. А насчет переломанных костей… Он сам мне рассказал, когда я пришла к нему. Поэтому и прогонял. Говорил, что это с ним сделал мой отец. И я бы на вашем месте проверила его на адекватность. Он сказал, что «мой отец» к нему даже не прикасался, просто сжал руку в кулак, и кости сами собой начали трескаться.       - Как ты взломала нашу систему? Это невозможно! – Он оперся кулаками о стол, нависая надо мной.       - То есть ничего про сломанные кости вас не интересует. Ладно. – Я откинулась на спинку стула. – Все возможно. Особенно, если есть стимул.       - Так… - Полицейский запустил пятерню в темные, чуть кудрявые, волосы и откинул их назад. – Это от тебя шла та угроза безопасности несколько дней назад… А теперь насчет костей убитого, откуда он узнал, что это сделал твой отец?       - Он сам ему сказал. И, как выяснилось, у меня его глаза. Такие же красные.       - Я думал, это линзы. – Я покачала головой.       - Могу доказать, что это не так, только мне придется лезть пальцами прямо в глаза, зрелище не из приятных.       - Ты знаешь, кто твой отец? В документах, которые были в твоем детском доме, ничего о нем не сказано.       - Не знаю. У меня никогда не было отца. Я не знаю, кто он.       - Может, кто-то другой знает? Знакомые матери?       - Даже сама мама не знала. Ее подруги говорили, что в тот вечер она была в хлам пьяной, с кем-то переспала, и итог этого сейчас сидит перед вами.       На этом допрос закончился окончательно. Пришли двое полицейских, что надели на меня наручники и повели меня в камеру до выяснения всех обстоятельств, но по дороге туда какая-то женщина вцепилась мне в волосы. Ее оттащили от меня, но она вырывалась и угрожала выцарапать мне глаза.       Похоже, это его жена. - Поняла я.       - Ты убила его, тварь! – кричала она.       - Твой муж та еще мразь, а ты дура, раз любила его, даже когда узнала, что он сделал! – Она начала вырываться намного яростнее.       - Это не доказано! У него было какое-то помутнение, когда он пришел в полицию! Он пришел в себя только через несколько дней! Он не виновен! Он не мог!       - Извините, что огорчаю вас, но ваш муж действительно является отцом Алисии Уокер. – Сказал подошедший к нам мужчина с папкой в руках. – Вот тест ДНК, который пришел несколько минут назад.       - Не мог? Как я тогда родила от него ребенка? Я ведь его даже не видела до этого.       Меня повели дальше, когда мы отошли на достаточное от этой ненормальной расстояние, я вывела ее из себя еще сильнее, выкрикнув:       - Собаке собачья смерть. – За спиной послышался полный ярости крик, а я усмехнулась.       Через несколько дней меня отпустили и вернули Алису. Неделю мы прожили как и прежде, только я боялась, что они все же обвинят меня в этом убийстве, смогут доказать, что это я его убила. Но если бы я уехала, это было бы как минимум странным и подозрительным, поэтому приходилось бороться с этой паранойей.       И эта паранойя достигла своего пика, когда раздался звонок в дверь. Как раз в тот момент, когда я собирала вещи, чтобы ехать в прежний город. За дверью стоял мужчина, который не был похож на полицейского, но это меня не успокоило.       - Добрый день, Виктория Уокер. Я могу пройти?       - Кто вы такой?       - Я не убийца, если вы об этом. Я хочу предложить вам работу.

***

      Этот мужчина оказался директором агентства по поиску должников. Он действительно предложил мне работать в его агентстве, потому что он был поражен тем, что я смогла взломать систему безопасности полиции. Когда меня приняли на работу, я уволилась с прежней работы, на которой на деле мне платили гроши, которых едва хватало на погашение счетов. Но именно это и смогло убедить полицейских, что я эти деньги не украла, а накопила.       Самое главное, агентство дало мне не только работу, но и бесплатное жилье и машину. Именно в этом доме я жила, пока меня не убили. Именно на этой машине я и разбилась.       - Не спрашивай, откуда я ее знаю. – Сказала я Люциферу.