Однажды в Тейвате

      — Будь осторожен, не ходи так близко у склона, — парень сжал покрепче тонкую кисть, когда ветер сильным холодным потоком обрамил каждый из их пальцев, — сегодняшняя погода не сулит ничего хорошего.       После этих слов он почувствовал лёгкий холодок от чьего-то прикосновения на щеке, словно ветер обрёл человеческую форму и стал блуждать сквозь скалистых гор, обрев полную свободу. Ветер стал настойчевие, проведя пальцами до уха и обведя его нежным движением руки. По телу разлилось приятное тепло: от краешка уха, плавно перетекая к шее, рукам и спускаясь до ступней, делая их невесомыми. Словно в необычайном сне.       Повернув голову к источнику нежных мурашек, он столкнулся с хрустальным лицом, укрытим небесными волосами.       — Ты опять дома мороженое забыл? — спросил парень, стараясь сохранять бесстрастное, словно воск, лицо, едва не тонув в бездонных глазах напротив.       — Вовсе нет.       —Ты слишком... — Син Цю запнулся, когда почувствовал новую прохладную дорожку, проведенную от уха до подбородка, —эмоциональный сегодня.       — А ты слишком красивый.       Озноб прошёлся по телу Син Цю, охватил горло руками, сотканными из камня, не пропуская воздух, не давая и слова сказать. Лишь тонкие брови в удивлении подскочили ко лбу, обнажив душу вечно бесстрастных глаз.        — Ой, — внезапно вспыхнул Чун Юнь, осознав что только что сказал, — я... нет... мне не стоило... я не хотел напугать тебя, — тараторил он так быстро, словно надеясь вернуть всё назад и затерять во времени сказанную фразу. Он убрал свою руку от лица Син Цю, затаив дыхание, и лишь стук податливого сердца был слышен в его голове: тук-тук, тук-тук.       —Ты не виноват, — наконец-то смог заговорить Син Цю, увидев испуганное лицо друга. Он старался сохранять спокойствие, когда внутри бушевал ураган, разжигая бурное пламя. Как мало человеку надо — всего четыре простых слова, — я вот взял для тебя.       Повернув карманную сумочку набок, он вынул упаковку голубоватого, как глаза напротив, мороженого, с улыбкой подумав о забывчивости друга. Он всегда носит с собой два в запасе, зная, что Чун Юнь может запамятовать.       — Держи.       — Спасибо, — словно боясь своего голоса, проговорил Чун Юнь, проведя языком по мороженому от палочки до самой вершинки.       — Люди больше склонны волноваться о тех, кто доставляет им заботы...       — Чем об остальных.*       — Ты... — вновь сегодня Чун Юнь заставил Син Цю запнуться, рассеяв в голове все мысли, — Ты... прочёл ее? — Дважды. От корки до корки, — он ещё раз провел языком по лакомству, разносящему сладкую по телу прохладу.       Син Цю искренне растянул губы в нежной улыбке, развеяв прежнее холодное лицо. Внезапно нос Чун Юня смешняво покрылся складками — на него приземлилась большая капля, разбившись, забрызгав всё лицо.       — Ха-ха, — звонко рассмеялся Син Цю и просунул руку под мышку Чун Юню, крепко схватив его за рукав куртки, — знаешь, Чун Юнь, ты тоже красивый. Как бездонное небо, как вечная ночь, как...       — Как ты, — смущённо продолжил за него Чун Юнь.       — Пошли уже, ты весь намокнешь, — Синь Цю улыбнулся вновь, потащил за собой своего друга в сторону укрытия, попутно прикрывая второй рукой его голову от взбушевавщихся яростных капель. Близко приблизившихсь к нему, парень почувствовал приятный нежный запах, что не замечал ранее. Ландыши. Словно ландыши пахли шелковистые голубые волосы. "Новая особенность?" — подумал про себя Син Цю, вдохнув запах сильнее, чтобы почувствовать вновь растекающееся по телу тепло.