Струнами твоей души

      В мире существует всего 7 цветов и 15 тысяч оттенков, которые может разглядеть здоровый человек. Мы никогда не придаем значения цветам, потому что воспринимаем их как должное, как то, что всегда было рядом с нами. В этом мире все люди изначально видят мир в черно-белых цветах и я не о тех аналитиках, что делят мир на черное и белое — все люди не видят цветов. Они различают несколько оттенков серого, белый и черный, на этом все. Они не чувствуют себя неполноценно, потому что в принципе никогда не видели зеленого и синего, красного и фиолетового, желтого и оранжевого, бесконечный серый мир — это все что у них есть. Так будет не всегда, если тебе повезет конечно.       Мир пронизан нитями связей людей. Природа заведомо так решила, что у каждого человека есть его отражение, его соулмейт. Соулмейт — это родственная душа, недостающий пазл любого человека в этом мире. Существует легенда о том, что раньше все люди были гибридами: у них было по четыре руки, четыре ноги, две головы и люди эти были счастливы жить в гармонии, жить в полном достатке. Но однажды у одной семьи родилась девочка с двумя руками, двумя ногами и одной головой — совершенно ненормальная. Она была полностью здорова, но чувствовала всепоглощающую пустоту, одиночество и дикий страх, что она навсегда останется одна в этом мире. Над девушкой издевались злые "правильные" дети во дворе, смеялись в школе и стыдились родители дома. Ходила молва по деревне, что она обладает немыслимой силой и ушла в горы, потому что не может справиться с этой силой. Они оказались правы и, когда эти люди посмели потревожить ее, девушка разозлилась на счастливых и разорвала всех людей на две части, а части разбросала по всему необъятному миру, чтобы все были как она сама. Разъяренная девушка отнимала смысл жизни у людей вместе с их соулмейтами и шептала: "До тех пор пока вы не заглянете в глаза своему продолжению, своей родственной душе, весь мир будет для вас черным, белым и серым. И будет пустота в груди такая, словно кусок оторвали и выбросили на другой конец света". С тех пор люди рождаются такими, какими мы привыкли их видеть сейчас, все мы ищем нашу вторую часть, наше продолжение. Соулмейты разбросаны по миру. Вы можете жить на разных континентах, говорить на разных языках, вы можете быть одного пола, а может и совершенно разного возраста — это все заподлянка судьбы. Но неизменно одно: когда вы встретите свой кусок души, то потеряете смысл во всем кроме этого человека и мир обретет краски. Идя по городу, сразу видно тех счастливчиков, что нашли свой недостающий пазл. Минхо не видит цветов. Он привык, что небо серое, что стены серые, что он серый, что все в мире одинаковых черно-белых и серых цветов. Его парень Джисон, тоже видит все так, как видеть не считается хорошим знаком, но они, кажется, искренне любят друг друга, обещая, что никогда не расстанутся и всегда искренне будут любить друг друга. И пусть они не предназначены друг другу судьбой, они видят продолжение друг в друге и этого кажется более чем достаточно. Джисона перевели в школу Минхо почти год назад. Тогда он сразу привлек внимание своей внешностью, и внимание Минхо тоже. При знакомстве он сразу же сказал, что определенно точно не сможет сказать какого цвета юбка у учителя и все разом загалдели, еще один бесцветный. Бесцветный — так называют тех, кому не посчастливилось так, как повезло паре людей в их классе. Взять например Чанбина и Феликса, чьи миры обрели цвета еще в первом классе, когда они только пришли в школу. Они навсегда будут рядом, они с детства видят цвета и им определенно точно не придется так сильно страдать. Хан Джисона посадили к Минхо и с этого момента началась их маленькая история. Зарождалось все с дружбы, они часто ходили друг к другу в гости, играли в видеоигры, оставались с ночевкой, часто гуляли и помогали друг другу с учебой. Когда парни поняли, что влюблены друг в друга, то не долго думая, начали свои обычные, как у всех отношения. Многие не понимают их: как можно встречаться и любить друг друга, идя против судьбы, но они никого не слушали и тонули друг в друге. Да, именно тонули, тонули, но пустота в груди от этой любви не исчезла и ощущение одиночества тоже, как и цвета, что продолжают для них быть всего лишь чьими-то рассказами. — Если тебе преподнесут яд и пистолет с одним патроном, с условием, что ты должен убить нас двоих. Чем ты убьешь меня, а чем себя? — спрашивает Джисон, водя пальцем по виткам тёплого свитера Минхо. Ли запускает длинные пальцы в волосы Джисона и задумывается. — Сначала, я выстрелю тебе прямо в сердце, чтобы не оставить инвалидом, а после выпью яд, — с неким сожалением мямлит Хо. — Почему именно в сердце, а не в висок? Это выглядело бы эпично, — наигранно возмущается Хан. — А как бы потом было иронично: провести остаток жизни в дурке с кашей в голове. Я же люблю тебя, как у меня рука не дрогнет? — А как ты вообще можешь выстрелить в меня или отравить? — уже не на шутку возмущается Джисон, поднимая голову с коленей Минхо, — хорошо, а если будет выбор: или ты, или я. — Я убью себя, — Минхо кажется даже не думает и продолжает поглаживать голову своего парня. — И как ты оставишь меня без себя? — А как я могу оставить себя без тебя? — Эгоист же ты, — Сони наигранно дует губки. — А сам-то!? И вообще, что за вопросы? — Ну...я просто недавно видел фильм... — Ясно, можешь не продолжать, — смеется Ли, наконец-то понимая, какая муха укусила Джисона. — Минхо? — спрашивает Сони и, услышав мычание, продолжает, — а если ты встретишь своего соулмейта? Джисон напрягается под пальцами Минхо от своего же вопроса. — Я не знаю, Сони. Я не знаю, что чувствует человек после того как встречается со соулмейтом и не могу знать, как отреагирую, прости, — Хо очень не нравится этот разговор, потому что ему по-настоящему страшно, что так все и произойдет, что он может встретить своего соулмейта и будет счастлив, но что будет с Сони? — Мой двоюродный брат приезжает завтра из Штатов, ты давно хотел с ним познакомиться, вот появится случай, нужно завтра забрать его из аэропорта, — спокойно сказал Джисон, смотря снизу вверх на Минхо. — Хорошо, Сони, останешься на ночь? А завтра вместе съездим в аэропорт, — спрашивает Ли, довольно улыбаясь, на утвердительный кивок парня на его коленях.

***

В машине очень уютно. Играет спокойная музыка, Джисон уснул, смотря в окно, за которым ярко светило солнце. Минхо крепко сжимает руль и старается вести машину максимально осторожно, чтобы не разбудить Сони. Ли смотрит на серый светофор, на котором помимо цветов еще и буквы, как раз для таких людей, как Хо. Этот серый мир кажется таким привычным и удобным, что Минхо не особо то и хочется что-то менять, но он полностью уверен, что получив способность видеть цвета больше ни за что не захотел бы возвращаться в этот, до боли знакомый его с Джисоном мирок. Джисон сонно трет глаза, идя за Минхо к аэропорту, они и так уже опаздывают из-за пробок. Телефон брата Хана сел и отключился, поэтому парни очень надеются, что Хенджин их дождется. Подойдя к главному входу аэропорта, Джисон остановился и стал внимательно смотреть куда-то чуть в сторону. Туда же глянул и Минхо. На лавочке возле главного входа небольшое столпотворение девушек: парень в окружении чемодана и пары сумок сидит на лавочке, поджав ноги и играет на гитаре какую-то очень знакомую сердцу мелодию. — Вот Хенджин, зараза, ни капли за два года не изменился, — ворчит Джисон, и направился к толпе, потянув Минхо за рукав. — Пусть доиграет, — тихо шепчет Минхо на ухо Джисону. Хенджин одет в широкие джинсы и такую же широкую толстовку, все, скорее всего светлых цветов, Минхо не может сказать точно. Длинные светлые волосы собраны в хвост на затылке и только пара передних прядей обрамляют красивое лицо, что так сосредоточено смотрит на гитару в руках. Длинные пальцы сжимают струны и аккорды выходят такими, что сердце невольно клокочет в груди. Пара девушек снимают на видео парня-романтика, что играет на гитаре нежную мелодию в людном помещении аэропорта. Минхо засматривается на парня и не может оторвать взгляд, он не совсем понимает, что с ним происходит: ладони трясутся и потеют, сердце бьется так, словно собирается пробить легкие, голова идет кругом. Хенджин, словно ощутив то же самое, приподнимает голову ловя взгляд Минхо. Последнее, что четко видит Ли — это широко распахнутые в шоке глаза. Мелодия прекращается. Все стихает. Минхо ведет в сторону, он зажмуривается, и опирается на плечо Джисона. Когда Ли открывает глаза, то не может поверить в произошедшее... Все такое... Такое цветное и яркое. Солнце желтое, небо голубое, трава зеленая и толстовка на Хенджине красного цвета. Цвета — их так много, что Минхо сначала думает, что сошел с ума. Хенджин же, проморгавшись, начинает бренчать какую-то тихую, незамысловатую мелодию, смотря Минхо прямо в глаза. Смотря в эти шоколадные омуты, обрамленные пышной аркой ресниц, в эти темные омуты, что мягко смотрят на него. Хван видит этого парня впервые, но его уже хочется защищать, оберегать и хранить глубоко в сердце. Джисон переводит взгляд с одного на второго и, кажется, понимает, что произошло. Он не раз видел, как пары находят соулмейтов, как они хватаются за головы от яркого света, как они неотрывно смотрят друг на друга. Но Джисон не хочет в это верить. — Минхо, какого цвета толстовка Хенджина? — резко спрашивает Хан, тревожно смотря на своего парня. — Ты чего, Сони? — нервно переспрашивает Минхо, доставая бутылку из кармана портфеля, — серого или черного. Черного скорее всего. Ли очень не хочет врать, но оно само как-то так вышло. Почему так произошло? Кто захотел так пошутить над ними? И что теперь вообще делать? Толпа медленно расходится. Хенджин направился к Сони и Минхо. — Привет, меня зовут Хван Хёнджин, а ты наверное Ли Минхо? — хитро улыбается длинноволосый парень, смотря как Минхо жадно глотает воду из с треском сжимающейся бутылки. — Да, приятно познакомиться, — улыбается Минхо и пожимает протянутую ладонь парня. От одного касания Минхо словно прошибает током и теперь он понимает о чем говорили люди. Стоя рядом с совершенно незнакомым парнем, он ощущает себя правильнее и комфортнее, чем если бы находился только с Джисоном. Мысли Минхо перемешались и перепутались. Все словно смешалось в один непонятный, запутанный клубок из мыслей. — Минхо? Ты чего завис? — спрашивает Джисон, тряся Ли за плечо, — не пугайся, Джинни, он не всегда такой тормоз. — Я просто задумался, — улыбается Минхо, — куда мы едем? Где Хенджин остановится? Как же это все странно, что даже имя оседает сладким привкусом на языке. Ли успевает подумать, что может Хенджин окажется совершенно не его типом по характеру и это все упростит? Но эта мысль пересекается на корню. Они же соулмейты. Конечно, они прекрасно поладят. — Минхоша, ты как-то странно щуришься, что-то с глазами? — ехидно ухмыльнулся Джинни, смотря на Ли, что буквально не может смотреть на мир из-за яркости цветов вокруг. — Сможешь вести машину? — беспокоится Джисон. — Боюсь, что нет, — Минхо чувствует себя абсолютно беспомощно и его уже это все не радует. Этот веселый, красочный мир рушит его планы. — Тогда поведу я, если ты не боишься доверить авто, — Хван протягивает руку на которую Минхо, помявшись, все таки вкладывает ключи. Хенджин едет за рулем в шоке рассматривая все вокруг. Какой же мир был скрыт от его глаз и целый его мир все это время находился рядом с его братом, который постоянно рассказывал о своей любви и о том, что они не расстанутся не смотря ни на что. Но этот парень, как в тех старинных легендах, смог заполнить пустоту в груди одним своим взглядом. Хван смотрит на парня через лобовое зеркало и он кажется может услышать шум его мыслей, и скрип шестеренок, что крутятся у него в голове. Какое решение примет Ли? И может он принять решение не в пользу Хенджина? Только после этих мыслей сам Хван сильно напрягся, сжимая руль в руках. — Ребят, у меня проблема, — неловко проговаривает Хёнджин, растерянно глядя на Минхо и Джисона, — я кажется ключи от дома в Штатах оставил. — А родители? — сразу же спрашивает Минхо. — А родители на конференции, вернутся завтра, — тихо проговаривает Хёнджин, думая, что ему теперь делать. — У меня остаться не вариант, — сразу отметает свой вариант Джисон, — нас и так трое в двухкомнатной квартире. Вообще то у Минхо есть место. Да, Минхо? — Да, мой сосед уехал к родителям на время летних каникул, поэтому комната пустует, — Ли готов убить своего парня, потому что ему придется находится с ним намного больше времени до того, как он со всем разберется, чем предполагалось. — Отлично, тогда к тебе, — Хенджина, кажется, вообще ничего не смущает. Минхо поцеловал на прощание Джисона, который поспешил к себе домой и опять направился к машине, где его уже ждет Хенджин. Ли только сейчас понимает какого ужасного цвета все это время была его машина и насколько же не сочетаются футболка и ветровка. — Продолжим делать вид, что ничего не произошло? — раздраженно спрашивает Хенджин, когда Минхо не заговорил ни через пять минут, ни через десять. — Ладно. Минхо все так же молчит, потому что он не знает, что говорить. Если даже и есть ощущение, что все, что он сейчас скажет примут и поймут, но страх и напряжение от этого никуда не делись. — Я не знаю, что говорить, — тихо отвечает Минхо, любуясь цветами мира, наконец-то понимая чего все это время был лишен. — Мы соулмейты. — Спасибо, капитан очевидность, я и сам понял, — язвит Ли в ответ, — что мне делать с Сони? — Выбор за тобой, — лишь отвечает Хенджин и добавляет: — знай, что я отступать не собираюсь, я без понятия чувствуешь ли ты тоже, что и я, но у меня есть ощущение, что если тебя потеряю весь мир разрушится. — Мы знакомы буквально несколько часов. — Это не отменяет того факта, что мы предназначены друг другу судьбой. И цвета вокруг тому только подтверждение.

***

Этой ночью никто из них не мог уснуть. Минхо крутится в кровати и пустым взглядом смотрит в потолок. На улице глубокая ночь. В комнате кромешная тьма. Свет луны отражается в темных глазах. Глазах, что с сегодняшнего дня могут видеть цвета. Глазах, что щиплят от слез из-за понимания, что он стоит перед самым сложным выбором в своей жизни. Джисон лежит лицом в подушку и ему кажется, что весь мир обрушился на него одного. Правильно ли он понял, что произошло сегодня? Или это его больная фантазия разыгралась из-за того, что он в последнее время слишком много времени уделяет мыслям о соулмейтах? Признаться честно, Сони уже которую ночь не спит, думая о том, что им с Минхо лучше расстаться. Да, у них есть симпатия друг к другу, может быть это даже то, что именуют любовью, но пустота в душе не дает покоя, а мысли о том, что это совершенно не его человек влекут за собой бессонницу. — Может это знак? — сдавленно шепчет Джисон и по его щеке стекает одинокая слеза из-за ощущения полной несправедливости этого мира. Минхо слышит тихое бренчание из соседней комнаты. Хенджину тоже не спится, ему наверное сложнее всего, хоть он и не подаёт виду. Ли заходит в комнату и видит Хвана, что сидит на расправленной кровати в широкой пижаме и держит свою любимую гитару. Мелодия, которая выходит из-под длинных пальцев, из-под тонких струн, тихая и жалобная. Словно это душа его плачет, плачет от безысходности, от беспомощности, от ощущения вины и своей ничтожности. — Судьба так жестока по отношению к нам, — Минхо опускается на кровать рядом с Хенджином из-за чего тот нервно дернулся. — Разве? — А разве нет? Это справедливо, что так происходит? Я видел свое продолжение в Джисоне, но одного взгляда в твои глаза хватило, чтобы мое желание с ним расстаться стало достаточно большим, что я почти уверен в этом, — зло говорит Минхо, смотря в глубокие глаза Хенджина. — Все мы знаем одну легенду о появлении соулмейтов, а бабушка мне рассказала полную версию. Заклятие, что говорила девушка было немного не таким, оно гласило, что человек, который заглянет в глаза не "своего" человека растворится навсегда. Тогда люди ходили с повязками на глазах, а искали друг друга исключительно по зову своего сердца. Парень целитель, что был влюблен в эту девушку смягчил заклятие и люди смогли смотреть на мир, но только мир этот перестал иметь краски,— тихим шепотом рассказал Хван, а Минхо так внимательно его слушал, что кажется даже дышать перестал. — Эта легенда прекрасна и столь же ужасна, как и весь наш мир. Хенджин, сыграй мне что-нибудь, пожалуйста, — просит Минхо. Он растворяется в этом человеке и Хенджин растворяется в нем тоже. Хенджин у него в голове, в его мыслях и словно забрался под кожу, словно течет по венам, заполняя ту гложущую пустоту. Его мелодия заполоняет мысли, его игра задевает струны его души, его пальцы цепляют взгляд, и Минхо чувствует, что хочет стать с этим человеком одним целым. Ли прерывает спокойную игру Джинни и тянется к его губам. — Ты же понимаешь, что так мы закрепим нашу связь навсегда? — тихо спрашивает Хенджин, нервно смотря на лицо напротив. — Да, понимаю. — А что с Джисоном? — Я верю, что он поймет меня, мы научились любить благодаря друг другу, но никогда не любили на самом деле, — шепчет Минхо, словно боясь, что их подслушают. — Я надеюсь, что ты не пожалеешь. Хван облизывает пухлые губы и, отложив гитару, приблизился к чужому лицу, доходя до точки невозврата. Он хватает чужой затылок и притягивает к себе, обхватывая чужие губы. Между ними словно проходит электрический ток и это чувство сложно сравнить с чем-то. Можно сказать только, что Хенджин начал чувствовать Минхо, а Минхо Хенджина. Их нити, что были разорваны злой судьбой словно соединились вновь, словно последний элемент пазла был поставлен на место в своей картине. Минхо крепко обхватывает чужие губы и цепляется за шею, словно боится, что вот сейчас он откроет глаза, а в груди дыра и мир снова черно-белый. — Если бы я не уехал в Штаты пять лет назад, то мы бы встретились значительно раньше, — виновато проговаривает Хенджин, держа Минхо за щеки, внимательно всматриваясь в глаза. — Все происходит тогда, когда должно произойти. Скажем, я научился целоваться до нашей встречи, — смеется Минхо, а от мысли о Сони сердце болезненно сжимается. — Только целоваться? — подозрительно щурит глаза Хван. — Только целоваться, мы так и не зашли дальше, — улыбается Минхо. Они проговорили до утра, поражаясь своей схожести во всем. В предпочтениях в еде, в напитках, жанрах книг и фильмах. Они долго обсуждали то, как представляли себе встречу со соулмейтами: — Я думал, все будет как фильмах: все вокруг закружит и краски станут медленно окрашивать серый цвет. Но по итогу я закрыл глаза, а когда открыл, все было цветным, — смеется Минхо. — Я вообще не сразу понял, что произошло, — улыбается Хенджин, — только сердце стучало и ладошки потели, после того, как ты подошел. Они обсуждали цвета и оттенки: — Я понял, что фиолетовый недостаточно фиолетовый, — ворчит Хенджин. — Я красный вообще не так себе представлял, и когда увидел твою толстовку был даже разочарован, — в той же манере отвечает Минхо. — Мне интересно, как я вообще со стороны выглядел, не видя цвета? — хмурится Джинни. — А мне мама всегда помогала. Нет, мои родители не соулмейты. Судьба моей мамы умер до моего рождения и она познакомилась с человеком, который не видел цвета, — рассказывает Ли, улыбаясь, когда понимает насколько внимательно его слушает Хенджин. За разговорами проснулось солнце. — Всегда мечтал увидеть рассвет, — восхищенно шепчет Минхо. — Всегда мечтал встретить тебя, — отвечает Хенджин, — теперь ты мой мир.

***

Минхо стоит у двери в квартиру Джисона. Сердце колотится и сводит живот, трясутся ладони, по которым уже стекает пот. После того, как Ли постучал ничего не произошло, но спустя пару минут ожидания дверь все же открылась. — Привет, Чан-хен, Джисон дома? — нервно спрашивает Минхо, заглядывая за плечо друга Хана. — Я не знаю, ребята, что между вами произошло, но Хан просил передать тебе это, — старший потянул Минхо белый конверт. — Спасибо, — тихо отвечает Минхо, забирая конверт, и на трясущихся ногах выходит из дома. Ли опустился на не самые чистые ступеньки и вскрыл, очевидно, письмо. "Все такой же корявый почерк" проносится в голове Минхо. "Привет, Минхо! Я пишу письмо, потому что не смогу тебе сказать этого лично, страшно очень. Я не глупый и сразу понял, что произошло между вами с Джинни. Я не могу злиться на вас, потому что это не ваша вина и я уж точно не поставлю перед выбором, потому что он твой человек, именно твой. Хен очень хороший, я еще вчера написал ему, чтобы он позаботился о тебе, этот придурок чувствует себя очень виновато, не ругайся на него. А я... Что я? Если скажу, что мне не больно, то это будет ложь, но я очень рад за тебя, правда. Цвета наверное, просто потрясающие! Спасибо тебе за все, Хо. Правда, спасибо, за то, что показал, что такое любовь, что такое чувства, что такое тепло. Пусть и ты, и я понимали, как это все закончится, спасибо тебе за маленькую сказку, в которой я был очень счастлив. Но это не конец, хен! Нет. Я уезжаю к родителям в Канаду, они были не очень довольны, ведь отправили меня в Сеул за лучшей жизнью. Но я там буду учиться музыке, хочу писать песни, я обязательно посвящу парочку тебе. Помнишь наш разговор, хен? Обязательно посмотри на Сеул с крыши. Все будет хорошо, обещаю. Берегите друг друга, судьба никогда не ошибается. Твой Сони." Минхо роняет прозрачные слезы на белую бумагу и ему хочется кричать. Он вот так вот просто уехал? Уехал в один вечер. А Хенджин еще и знал об этом? Паршивое чувство. — Я надеюсь, ты будешь так же счастлив как и я, Сони, — сквозь слезы улыбается Минхо, потому что не смотря на боль он счастлив.

***

2 года спустя — Это просто потрясающе! — кричит Минхо, спускаясь с Колеса обозрения, — весь Сеул как на ладони. — Каждый раз ты говоришь одно и тоже, и восхищаешься каждый раз одинаково, ребенок, — смеется Хенджин, становясь в очередь за сладкой ватой. Минхо крепко держит ладонь Хенджина и активно рассказывает про то, какую ужасную курсовую ему нужно написать в ближайшее время. — Тебе идет синий, — слышит Минхо до боли знакомый голос сбоку. — Сони? — Я был прав — цвета прекрасны.