Привет с того света. Непобедимая армия

Когда Хьюз принёс Энви в больницу, где уже поднялся шум, пришлось наврать, что него опять напал тот сумасшедший алхимик Лючи. Так как у бывшего гомункула открылась рана, врачи тут же засуетились вокруг него, а Маес воспользовался этим моментом, чтобы смыться без лишних объяснений о том, кто вообще он такой. Бригадный генерал боялся, как бы кто не узнал его, всё же он догло служил в Централе. Энви снова унесли в операционную и вкололи наркоз. Постепенно парень отключился, а врачи приступили к делу. *** Не успел ещё Мустанг отойти от проишествия в штабе, как ему позвонили из больницы и сообщили, что некий алхимик снова напал на Энви, поэтому не помешало бы прислать охрану. Услышав об этом, Рой немедля сорвался с работы и поехал в больницу, мимоходом сказав Хавоку, что у него очень срочное дело. Оказавшись в больнице, Огненный чуть ли не силой ворвался в палату, куда только что перевезли бывшего гомункула из операционной. — Тише, успокойтесь, генерал-лейтенант, — осадил алхимика врач. — Этот парень пока спит после наркоза, мы только закончили повторное накладывание швов. Давайте лучше обсудим один странный момент. Они вышли за дверь палаты и присели на небольшой диванчик в коридоре. — Эм, видите ли, мужчина, который принёс сюда этого парнишу, был какой-то подозрительный. В грязной одежде, где-то даже с кровью, сам с капюшоном на голове, почти ни словом с нами не обмолвился, отдал пациента, сказав, что на него напал какой-то алхимик, а потом, стоило нам отвлечься, как этот мужчина улизнул. — Вы разглядели его лицо? — Не особо, если честно. Но у него были очки, а ещё я запомнил небольшую чёрную бородку, больше особо ничего. — Я понял. Не переживайте, я знаю этого человека, он наш друг, помог нам и в прошлой стычке с тем алхимиком, — Рой про себя выдохнул, поняв, что Хьюз все же жив, хотя его ещё не оставили сомнения на счёт убийцы Ватто. — Думаю, он так спешно ушёл, потому что у него сегодня поезд. Как раз должен был уехать в Ист-сити полчаса назад. — А-а, вот как, — кивнул врач. — Ну, тогда ладно. Если хотите, можете зайти в палату к мальчику. Кстати, а как нам его зарегистрировать? Вы принесли его документы? — А, да, конечно, — Мустанг порылся в сумке и достал паспорт, который быстренько склепал для Энви в штабе. — О, Энвиэль Мустанг? Так он ваш родственник? — Ага, — почему-то Рой не придумал ничего лучше, как записать бывшего гомункула своим троюродным братом по отцовской линии. Так по крайней мере не возникнет лишних вопросов о том, почему он так носится с этим молодым парнем. — Понятно. Ладно, мы его сейчас зарегистрируем, а вы пока можете навестить своего брата, только не шумите, дайте ему спокойно проспаться. — Хорошо, — быстро кивнул Рой и зашёл в палату к своему возлюбленному. Тут же присев на краешек его кровати, он погладил Энви по голове, а потом по привычке пропустил его пряди волос сквозь пальцы. Парень был сейчас бледноват, но в целом ровно дышал и пульс был плюс минус нормальным. Мустанг лично проверил это, положив голову ему на грудь и слушая, как бьётся его сердце. Генерал-лейтенанту понравилось находится в таком положении, и он блаженно прикрыл глаза, продолжая немножко лежать на Энви и одной рукой играться с его волосами. Этот процесс прогонял мысли о плохом и все тревоги сегодняшнего дня. Рой вдруг подумал, что ему хочется взять своего возлюбленного и уехать куда-нибудь далеко-далеко, чтобы никто их не нашёл. Ни армия, ни Лючи, ни Стальной, ни Амелия, ни старший лейтенант Хоукай, ни Хьюз… Они бы жили где-то в глухой деревне в тёплых краях, вдвоём в небольшом домике, на берегу реки. Гуляли бы босиком по мягкой зелёной травке, слушали щебетание птиц и тихое журчание воды, Рой бы сплёл венок из полевых цветов и надел бы его на голову Энви. Парень бы наверное немного повозмущался, но потом бы смирился и улыбнулся. Они бы взялись за руки и побежали вместе по полю, смеясь и сияя от счастья… Вот только от Истины не убежать. Мустанг ощутил, что по его щеке ползёт слеза. Надо же, он в свои двадцать девять влюбился как мальчишка и теперь придаётся наивным мечтам, которые могли родиться разве что в голове подростка, ещё ни разу не вскусившего реальных отношений. Впрочем, может Рой и был таким в глубине души. У него никогда не было девушки или парня, с которыми бы он по-настоящему встречался. Он мог флиртовать чисто для вида, но никогда ещё не вступал в отношения. Все время был увлечён карьерой и Лизой. Но Энви как-то перевернул его жизнь с ног на голову, влюбив в себя окончательно и бесповоротно. Только тогда Рой осознал, что сдержанность и уважение Хоукай его не будоражат, а скорее уже раздражают. Она не может быть его женщиной, застряв навсегда в роли подчинённой и друга. У генерал-лейтенанта остались к ней чисто платонические чувства. А вот Энви с каждым днём ему нравился всё больше и больше, к тому же Мустанг наконец-то начал подавлять свое чувство вины из-за этой симпатии, аргументируя тем, что парень отчаянно хочет спасти Хьюза и всё исправить. Даже сам Маес сегодня, придя на помощь, назвал их своими друзьями, включая и Энви. Да и вообще, судя по всему отношения у них прекрасные, так что Рою больше незачем гнобить себя за любовь к бывшему гомункулу. Единственное о чем он все ещё дико сожалел, это о поступке с Лизой. Он так и не смог попросить прощения, просто стараясь всячески избегать разговора с женщиной. Между тем, Хоукай вела себя как обычно, как будто ничего не произошло, но от этого Мустанга ещё больше сжирало чувство вины. Он был бы рад, если бы старший лейтенант влепила ему при всех жёстую пощёчину и отчитала, как нагадившего щенка. Но она этого не делала. Странно, ведь раньше, она всегда понимала его чувства с точностью и знала, когда нужно проявить к нему строгость. С другой стороны, после того, что он сделал, Лиза, скорее всего, смущена в глубине души и может быть поэтому не решается поговорить об этом с начальником. Рой оторвался от груди Энви и просто навис над ним, смотря на его лицо. Взгляд сфокусировался на чуть приоткрытых губах. Как же они манят… и сейчас рядом нет Стального, который бы мог его остановить… Мужчина осторожно подался вперёд и мягко прикоснулся к губам спящего парня. Он не пытался его целовать, это было только нежное соприсновение их губ друг к другу. Рой замер так, наслаждаясь моментом такой невинной близости. Это было гораздо приятнее, чем его первый секс с Лизой. Неожиданно Энви протянул: — Мм… — кажется он начал просыпаться. Мустанг мгновенно отпрянул и, в следующую секунду бывший гомункул уже открыл глаза. — Ро-ой, — сонным голосом произнёс парень. — П-привет, — генерал-лейтенант глупо улыбнулся. На его щеках был румянец. — Между прочим, Рой, когда я просыпался… — Энви посмотрел в глаз алхимика и засмущался. — Что? — спросил Огненный, теперь уже бледнея от страха. — Да нет, ничего… просто приснилось, как будто меня кто-то целует в губы… — А-а, так тебе тоже снятся эротические сны? — тут же перевёл всё в шутку Мустанг, напомнив их недавний разговор с Эдом. — Ничего подобного! Это было… как наяву. А потом я проснулся. — И кто же это был во сне? Эдвард? — в голосе Роя прозвучала плохо скрытая ревность. — Вовсе нет! Не знаю я. Я ничего не видел. Просто, как будто кто-то прикоснулся к моим губам и всё, я проснулся! Не было там Эда. — Ясненько, ну и хорошо, — выдохнул генерал-лейтенант. «Вот хитрюга! Это точно был он! — подумал Энви. — И ничего мне не снилось, он правда меня целовал, но притворяется, как будто вообще нипричём! Впрочем… это к лучшему. Все равно я не знаю, как ему ответить». — Энви, — вдруг позвал его Мустанг. — Что? — Ты хотел бы жить где-нибудь в тихом месте, подальше от суеты Централа, на берегу реки, среди полей… — мечтательно перечислял Рой. — Хотел бы! В Ризенбурге, вместе с Эдом… — парень блаженно прикрыл глаза, предстваляя эту картину. — А?! — Рой растерянно и удивлёно воззрился на бывшего гомункула. Чёрт, даже в такой момент он невинно разбил ему сердце. Энви опомнился и, открыв глаза, встретился взглядом с Мустангом. — Чего? Рой, не смотри на меня так, будто я твой мир порушил… — Э… забудь, — генерал-лейтенант отвернулся. — Все равно нам не спрятаться в тихом месте. Истина нас везде достанет… так что все это лишь наши наивные мечты. — Хах, но мечтать не вредно! Вот мы с Хьюзом уже обсудили, чем хотим заняться, когда одолеем Истину, так что все хорошо, Рой, ты тоже можешь фантазировать об этом. — Вы с Маесом такое обсуждаете? — весьма удивился Мустанг. — Хах, так странно, будто он твой лучший друг, а не мой. Такое у меня чувство в последнее время… — Ну, мы же с ним союзники против Истины, так что, — Энви улыбнулся, — может нас и впрямь можно назвать друзьями… я бы хотел, что это было так. Я хочу, чтобы у меня было много друзей. — Вот как. Ну, Маес, видимо, уже считает тебя другом. На поле боя он обобщил нас с тобой, это о многом говорит. — Хьюз такой добрый. Даже после всего, что я натворил, он даёт мне шанс. Так что я ни за что не подведу его! — гомункул воинственно сжал кулак. Рою это не понравилось. Он вдруг поймал себя на мысли, что ревнует Энви абсолютно ко всем, к Амелии, к Эду, к Аделине, давшей ему эту жизнь, и вот теперь даже к Хьюзу, как бы глупо это не звучало. Ну и ещё ко всем гипотетическим друзьям, которых парень хочет завести в будущем. Огненный во всех видел конкурентов. Все они отнимали внимание бывшего гомункула, следовательно ему, Рою, доставалось этого внимания все меньше и меньше. Мустанг хотел быть для Энви единственным. «Отвратительно… я мыслю как какой-то садистичный собственник, — сам себе ужаснулся генерал-лейтенант. Как некстати в голове снова вспроизвёлся случай с Лизой. Ненависть к себе начала подниматься из глубин сердца, куда Рой её так старательно загонял. — Такому как я, нельзя отвечать взаимностью… я неадекватный, поехавший… я не знаю, что такое здоровое отношение, ведь сейчас, будь моя воля, я взял бы Энви и уехал бы с ним на необитаемый остров, где нас никто не найдёт. Я бы лишил его всякой возможности завести друзей и тем более встречаться со Стальным… Но разве это любовь?! Я же сделаю его несчастным! Да, мне хочется подарить ему всю свою нежность, ласку и заботу, но в то же время, в любой момент во мне может проснуться зверь. Такой как я не заслуживает счастья в любви…» Отвлёкшись от своих мыслей, Рой заметил, что Энви лежит на кровати на спине, убрав руки под голову и блаженно прикрыв глаза. Было непонятно, задремал ли он, или просто глубоко задумался. Судя по счастливой улыбке на лице, он всё-таки витал где-то в облаках своих фантазий. «Он такой прекрасный, — подумал Мустанг, удерживаясь от того, чтобы прикоснуться к Энви, — а я настоящий монстр…» Огненный алхимик сам не понял, в какой момент стал идеализировать бывшего врага и напротив унижать себя, считая последним чмом. Генерал-лейтенант встал и направился к выходу. Пожалуй, пора ему уже заканчивать визит. К тому же ему не терпелось закрыться в кабинке туалета и достать зажигалку, которую он теперь всегда носил с собой, подобно Хавоку. Вот только отнюдь не для того, чтобы курить. Рой стремительно прошёл мимо медсестры, чуть не сбив её с ног и зелетел в туалет так, словно ему было невтерпёжь, так что один из пациентов, справляющий нужду в писсуар, выдал смешок, когда Огненный алхимик с шумом захлопнул дверь своей кабинки и громко сел на унитаз. На сей раз Мустанг выбрал свою правую руку. Закатав до локтя форму, он взял зажигалку и щёлкнул ею. Появился маленький огонёк. Рой с мазохистским наслаждением медленно приближал пламя к своей руке и, наконец, прижёг белую кожу. Тихо зашипев и прикусывая собственный язык, он продолжил обжигать себя. На сей раз он даже добавил в процесс немного искусства, сделав не простую линию, а красивенькую спираль, обвивающую всю правую руку от локтя до запястья. Хорошо, что мужик, до этого ссавший в туалете, уже ушёл, иначе он мог бы почуять запах слегка обожённой кожи. Убрав зажигалку и отдышиваясь, Мустанг удовлетворённо посмотрел на плоды своих трудов. Странно, но телестно наказывая себя, ты слово прощаешь свои душевные пороки. И всё же, действует это лишь в моменте. Боль тела, становится обезболивающим для души, но не лекарством… эффект временный. Рой спустил рукав обратно, чувствуя, что ожоги из-за этого заболели сильнее, часть поврежденной кожи свезлась форменной тканью. «Это ерунда. Люди, которых я сжигал притерпели побольше мук. А Энви… больше всех. Ему было неимоверно больно, а я наслаждался его страданиями. Уже тогда я превратился в монстра. Неудивительно, что я так жестоко повёл себя с Лизой, » — Огненный вышел из кабинки и посмотрел на себя в зеркало. Собственное лицо ему не понравилось. Такое опустошение и самопрезрение в единственном глазу… Но сдавив правую руку и чуть не задохнувшись от боли, Рой в конце концов обрёл временное спокойствие. Если понадобится, он будет сидеть на наркотике своего мазохизма всю оставшуюся жизнь. Ведь полностью уничтожить ненависть к себе можно, только выжигая её из собственного сердца.