Привет с того света. Непобедимая армия

С тех пор как Энви и Хьюз предложили Аделине отдать им ребёнка, девушка была довольна и счастлива. Она больше не волновалась о будущем и могла наслаждаться жизнью пока не начнётся токсикоз. Дочь Истины уже второй день тусила на катке, заигрывая там со всеми одинокими парнями и строя глазки даже тем, кто пришёл туда с дамами. Будучи яркой личностью, Аделина забирала себе всё внимание людей, пришедших на каток. А ведь раньше это внимание принадлежало Джону. Теперь же голубоглазый всё меньше оказывался в середине катка, и постепенно, всеобщий интерес к нему гас. Рыжая бестия вытесняла его оттуда. И она этим откровенно наслаждалась, глядя как мужчина всё блекнет и блекнет не только в чужих, но и в своих собственных глазах. Даже его красивое лицо посерело и приобрело мрачное выражение. «Он думал, что я дура, которую можно обрюхатить и бросить. Он думал, что я жалкая проститутка, не достойная его. Но в конце концов, это он остался в дураках, потеряв и свою женщину и меня, — думала Аделина, мстительно поглядывая на брюнета. — В итоге, я счастлива, несмотря на беременность, и меня по прежнему любят мужчины, а он лишился всего, что имел! Так ему и надо!» Девушка сделала крутой поворот и попыталась проехать ласточкой. У неё это наконец получилось. Джон, наблюдающий за Аделиной издалека, разозлился. Он видел прогресс рыжеволосой и боялся, что из неё вырастет фигуристка, способная с ним конкурировать. Девчонка итак уже отняла у него внимание людей, и мужчина не собирался оставлять это так и дальше. Голубоглазый в какой-то момент подъехал к девушке и взял за руку, увлекая за собой. Аделина удивилась, но поддалась, скользя за мужчиной. Ей было интересно, что же скажет красавчик. Когда они отъехали к бортику, провожаемые всеобщими взглядами, Джон сказал: — Аделина, мне это надоело! Я больше не хочу с тобой воевать. Давай договоримся. Чего ты хочешь взамен на то, чтобы оставить в покое мою репутацию на катке? — Ой, а я что, порчу твою репетицию? — невинно спросила девка. — Да! Ты пытаешься меня затмить! Но я объективно лучше! Я настоящий фигурист, а ты просто флиртуешь с мужиками, — последнюю фразу голубоглазый сказал с недовольством и даже немного ревностью. По крайней мере, так услышала Аделина. Ей хотелось верить, что Джон ревнует её. — Короче! Я хочу, чтобы ты ушла с этого катка. Или хотя бы не выпендривалась! Чего тебе нужно взамен? — Стань моим парнем, — ухмыльнулся Аделина. — Хорошо, давай так, — начал Джон, — я становлюсь твоим парнем, но ты уходишь из проституции. Я не могу встречаться с девушкой, которая ебётся направо и налево! Ты согласна? — Мм… ну хорошо! — девушка довольно облизнула губки. — Но ты должен быть достойным парнем для меня, а то я могу тебя бросить и тогда снова буду затмевать тебя на катке, — Аделина хитро усмехнулась. — Понятно… и что надо делать, чтобы быть достойным парнем для тебя? — Ну конечно, ухаживать за мной, дарить цветы, подарки, ходить на свидания, заниматься со мной сексом всегда, когда я пожелаю, заботиться обо мне, когда у меня будет токсикоз и проблемы из-за беременности, во всем меня поддерживать… ну, вроде всё. — Ну и список, блин, — протянул Джон. — Ладно, договорились. Давай, сейчас красиво проедемся, чтобы все поняли, что мы тут парочка, а потом сделаем поддержку, если не боишься? — Ой, здорово! — радостно взвизгнула Аделина. — Я не боюсь! Совсем не боюсь! И они заскользили в середину катка. *** Мустанг сидел в своём кабинете в штабе, когда к нему зашёл Хьюз. — Привет, Рой, — не самым весёлым тоном произнёс мужчина. — Привет. А ты чего пришёл, у тебя ведь сейчас больничный? — удивился друг. — Да вот, решил, что пора поговорить с тобой по душам. — Да? И… о чём будем говорить? — с подозрением поинтересовался генерал-лейтенант. — Объясни мне, Рой, что с тобой происходит? — Я не понимаю, о чём ты! — нахмурился Огненный. — О том, каким ты стал в последнее время. Я вообще не узнаю своего лучшего друга, который мечтал стать фюрером и изменить эту страну. — Да что не так?! — вспылил Мустанг. — Я изменил страну, сверг Бредли! Да, фюрером не стал, но это не так важно, ведь у руля наш человек. Груман отлично справляется. — Рой, я сейчас не об этом, — отмахнулся Хьюз. — Просто ты был совсем другим раньше. Сильным, волевым, целеустремлённым человеком с высокими идеалами. А сейчас ты во что превратился? Тебе, кажется, больше нечем заняться, кроме как психологически издеваться над Энви! Я никогда и предположить не мог, что за тем образом моего лучшего друга скрывается страшный абьюзер! И я искренне не понимаю, как всё до такого докатилось? Или ты всегда был таким, просто я не замечал из-за того, что ты при мне, впринципе, ни в кого не влюблялся, хоть и пользовался популярностью у женщин? Почему твоя так называемая любовь делает из тебя монстра? — Если бы я знал ответ на этот вопрос… — с досадой сказал Рой. — Я и сам чувствую, как теряю себя. Не знаю, почему всё так ужасно обернулась, в какой момент я сломался… — Рой, ты ведь ходишь к психотерапевту? — уточнил Маес, садясь за стол к другу. — Хожу… — в прострации ответил Мустанг. — Поначалу как будто бы это помогает, но… потом опять какой-нибудь триггер, я снова ревную, и всё… всё бесполезно… Я просто не могу сдерживаться! Моё желание быть с Энви, моя ревность становятся всепоглощающими, и я готов ради этого потерять всё, что имел. Я постоянно ссорюсь с тобой, а ведь раньше ты был одним из самых близких мне людей. Я ужасно поступил с Элизабет, и это чудо, что сейчас она согласилась быть моим другом, после того, как низко я пал в её глазах. — То, что ты перечислил, это ещё цветочки, Рой. Самое ужасное это то, как ты относишься к самому Энви. Разве это вообще похоже на любовь? Ты ничего хорошего для него не сделал! Только ограничиваешь, ревнуешь, ругаешь, гнёшь его под себя, манипулируешь через чувство вины и обязанности, хотя по факту, он тебе ничего не должен. Ты сейчас просто пользуешься тем, что Энви попал в эту ловушку, из которой не может выбраться. Ему кажется, что ты хороший человек, который его любит, а значит он должен все терпеть и, более того, он чувствует себя виноватым за то, что не может полюбить тебя в ответ. Ты пользуешься его психологической травмой, всё больше и больше усугубляя её! Понимаешь, что ты губишь и его, и себя? Настолько деструктивные чувства просто не могут быть любовью. Любовь это созидание, это счастье, это забота о дорогом человеке. Если ты действительно считаешь, что любишь Энви, веди себя соответствующе. А если не можешь, то разберись в том, что же за чувства у тебя к нему не самом деле. И в заключение, Рой… — Хьюз сделал паузу, — я не позволю тебе издеваться над Энви. Если в ближайшее время ничего не изменится, я заберу его у тебя, даже силой. Потому что в данном случае, жертва абьюза находится в таком состоянии, когда уже не может самостоятельно уйти от насильника. И я точно знаю, что смогу позаботиться об Энви и сделать его жизнь намного лучше, чем с тобой. Мустанг нервно сглотнул, а потом ответил: — Я понял. — Хорошо, если так, — генерал-майор встал из-за стола. — Тебе есть о чём подумать и что обсудить с психотерапевтом, так что я пойду. Пока. — Угу, пока, — буркнул Рой. Маес удалился из его кабинета. *** Эдвард и Лючи сидели вместе на уроке. В классе конечно не совсем поняли, почему «бог» вдруг решил посетить алгебру, но вопросов особо не задавали. Некоторые девчонки, в частности Марта, просто пялились на парня со своих мест, пуская слюнки. А сам Стейс увлечённо шептался с Эдом. Они тихонько болтали, играли в морской бой, в общем делали все, кроме решения сложных уровнений, о которых у доски распинался учитель. Лючи нравилось заниматься такой простой ерундой вместе с Элриком. Было в этом что-то особенное, прикольное, весёлое, тёплое… Может быть, всё с Эдом рядом такое? «Я точно в него влюбился,» — подумал Лючи, сладко прикрывая глаза и улыбаясь. — Эй, Лючи, твой ход! — прошептал Стальной, тихонько пиная его под бок. — А? — Стейс очнулся от своих мечтаний и уставился в свой листок. — Не расслабляйся, а то я могу и посмотреть твои корабли! — усмехнулся Эд. — Ну, я ведь знаю, что ты честный, малыш, — нежно протянул синеглазый, обняв Элрика за плечи. Эдвард смутился от такого поверить Стейса, поэтому мягко высвободился из его объятий. — Лючи, не забывай, что мы тут не одни, — тихонько прошептал он. — Не хочу, чтобы про нас распустили слухи. — Ладно-ладно, малыш, не буду! Они продолжили играть в морской бой, ловя на себе недовольные взгляды учителя, который просто не решался сделать замечание «богу». *** Энви не хотел идти домой после работы. Он не знал, как нормально заговорить с Роем, как сделать вид, будто не было вчерашнего конфликта, и как вообще справиться с противоречивыми чувствами к мужчине. Обида уже накопилась так сильно, что казалось, внутри зарождается ненависть. Но Энви не хотел ненавидеть Мустанга. Поэтому он душил в себе этот негатив, отчаянно вспоминая только самое хорошее, что было в их отношениях. Парень бродил по заснеженной улице, засунув руки в карманы куртки, подаренной Роем, и думал последнем. О том, правда ли Огненный любит его. Вдруг Маес прав? Может, это вовсе не любовь? Тогда что? Энви был уверен, что Рой ранит его не намеренно. Он не хочет причинять ему боль. Он просто не справляется с ревностью. «И в этом я сам виноват, — грустно подумал бывший гомункул, глядя в тёмное небо, на котором кое-где виднелись блёклые звёзды. — Я должен ответить взаимностью Рою и больше не мучить его, не давать поводов для ревности, не заставлять испытывать дефицит меня, тогда и он не будет надо мной издеваться. Нельзя больше оставлять наши отношения в таком состоянии, как сейчас… Эх, Маесу это не понравится,» — Энви почувствовал, как в глазах защипало. От безысходности хотелось плакать. Он отчаянно закусил нижнюю губу, но это не помогло. По щекам всё же поползли слёзы. — Я так больше не могу, — тихо прошептал парень самому себе. Он зажмурился и обнял себя руками, а потом рухнул на колени в сугроб, сжимаясь в камочек. Энви всхлипнул, а потом позволил себе наконец-то расплакаться вволю. Благо, на улице не было никого, кто бы увидел его истерику, ведь парень бродил по забрашенному району. Прорыдавшись, бывший гомункул наконец выровнил дыхание и немного успокоился. Стало полегче. Всё же человеческое тело работает удивительным образом, оно способно выпускать эмоции и душевную боль через солёную воду из глаз. Энви встал на ноги и в темпе пошел домой. Скорее всего, Рой уже волнуется о том, где же он ходит. Когда бывший гомункул зашёл в дом, Мустанг тут же нарисовался в коридоре. — Привет! — эмоционально встретил Огненный. Но затем он постарался взять себя в руки и улыбнулся. — Ты поздно… с друзьями наверно был? — Рой спросил это без претензии, что даже удивило Энви. Было похоже, что мужчина намерено подавляет привычную агрессию. — Привет. Я просто решил немного погулять, проветриться… — сдержанно ответил парень. Мустанг вдруг подошёл к нему поближе и, аккуратно взяв за подбородок, повернул к себе и посмотрел ему в глаза. — Ты что плакал? — взволнованно спросил генерал-лейтенант. — У тебя глаза все красные. Энви отвёл взгляд. Ему не хотелось отвечать на вопрос. Он боялся, что объяснения перерастут в скандал. Но Рой нежно погладил его по щеке, а потом притянул к себе и мягко обнял. Парень прильнул к широкой груди Огненного и умиротворённо прикрыл глаза. Сердце Роя билось учащённо и как-то сбивчиво. Кажется, он волновался. Страшно волновался. Энви обнял Мустанга в ответ, поглаживая по спине. Он хотел его успокоить. Возможно им стоило поговорить о вчерашнем, как-то разрешить конфликт, но они просто молчали, выбрав тактильное общение. Рой, нервно теребящий пряди своего возлюбленного, понемногу успокаивался, чувствуя ответную нежность от Энви. Кажется, парень не сильно на него злится. Или он просто скрывает свои чувства? Мустанг не был уверен, что хочет знать правду. Он итак догадывался, что бывший гомункул плакал на улице из-за него. За это хотелось просто убить себя. «Маес прав, я мразь и абьюзер,» — сокрушенно думал Огненный. — Всё хорошо, Рой, — вдруг сказал Энви, словно почувствовав, куда зашли мысли генерал-лейтенанта. Парень немножко отпрянул от мужчины, чтобы заглянуть ему в глаза, и улыбнулся. — Не волнуйся, я в порядке. И я не злюсь за вчера. На самом деле ты прав, о детях мне думать рано. Я ещё не готов к этому, — это была правда. С такими психологическими проблемами ему просто противопоказано растить ребёнка. Кого он сможет воспитать? — Серьёзно, ты не обижаешься? — с надеждой, но немного удивлённо спросил Мустанг. — Нет. — Но я всё равно повёл себя ужасно, — виновато произнёс алхимик. — Я был грубым и жестоким. Прости меня, Энви. За всё моё ужасное поведение. Не только вчера. Я… я буду над собой работать, чтобы такого больше не повторялось! Пожалуйста, прости меня! — Рой, все в порядке, я тебя прощаю! — Энви было ужасно неловко от того, что мужчина начал перед ним извиняться. Он и сам не знал почему, но как будто не хотелось, чтобы Мустанг этого делал. — Все хорошо, Рой, я не обижаюсь, я тоже во многом был виноват, так что… давай просто забудем и попробуем начать с чистого листа. Что скажешь? — Я с радостью! — Рой наконец-то искренне улыбнулся, нежно проводя ладонью по волосам любимого. Он очень надеялся, что сможет держать себя под контролем, и больше не причинять боль Энви.