«Если закрыть глаза — можно представить что угодно».
Они оказались в Хогвартсе. Джордж приобнимает её за плечи, наблюдая за осенней грозой в окне. Так страшно, что после очередной молнии на небе появится тёмная метка, что с минуты на минуту в гостиную завалятся пожиратели и… Но Джордж не даёт этим мыслям пойти дальше в разум. Он рассказывает на ушко что-то забавное про недавние проделки и брата, вызывая смешок и улыбку на лице. Чёрт, Элли так его любит. — «Я буду звать тебя каждую ночь», — она обняла одеяло, уголки губ плавно поползли вверх. — «И я буду каждый раз приходить».***
Уже несколько дней подряд Элли скорее бежала домой с учёбы, быстро переделывала все дела и принималась за домашнюю работу немного пораньше. Оказывается, очень много времени уходило впустую. На соц сети или просмотр скучных сериалов, просто чтобы поддержать диалог с пустыми одноклассницами. Вместо этого можно сделать столько полезного, столько хорошего. Она заранее пожелала маме доброй ночи, задвинула плотные синие шторы, перевела телефон на бесшумный режим. Излюбленная пижама и крем для рук с запахом карамели и корицы. Взбитая подушка, мягкая кровать и тёплое одеяло. Элли закрыла глаза. — «Привет». — «Привет», — счастливая лучезарная улыбка, — «я так скучала». Она рассказывала ему как прошёл день, как она плохо ответила на алгебре, но с каким рвением тянула руку на истории, про кота и полевые цветы по дороге домой. А он с интересом слушал. Он рассказывал про трансфигурацию, новые портреты на четвёртом этаже и его любимое место в Хогвартсе. И она с упоением внимала каждое слово. — «Там, должно быть, так красиво», — она представила, как Джордж улыбается на эту фразу. — «Давай покажу». — «Что?..» Джордж взял её за руку и они оказались в замке. В гостиной гриффиндора как всегда была какая-то шумиха. Мимо пробегали Рон и Гарри, за ними чем-то недовольная Гермиона. Кажется, она что-то крикнула им вслед, когда те забежали в спальню мальчиков. За столом у окна сидел Ли Джордан и с усердием что-то писал. Наверное, снова получил дополнительное сочинение за проказы с близнецами.«Откуда я это знаю?..»
Элли чувствовала себя дома. Будто так всегда и было. Будто уже семь лет она живёт в башне гриффиндора, в комнате с Анджелиной Джонсон и Алисией Спиннет. Соседки из них так себе — эти двое любят забраться на одну кровать, закрыться занавесками и наложить заглушающие чары. Как-то раз они забыли сказать любимое «Соноро Квесис» и Элли узнала много необычного про других однокурсниц и даже себя. Обыкновенные сплетницы. Поэтому она чаще перебирается в комнату к близнецам и Ли, независимо от времени суток. Фред любит шутить над этим, не давая влюблённым спокойно полежать. «Фред подозрительно расхаживал по комнате, вальяжно нарезая круги, вытаптывая фигуру на ковре. Джордж с Элли посмотрели на него и медленно переглянулись — этот неугомонный проказник явно что-то затевает. Если ему некуда деть свою энергию (как обычно и происходит), он пристаёт к бедолагам, что выбрали неправильное время для посиделок в гостиной, или усердно трудится над вредилками. Но никак не бродит из угла в угол, нахмурившись и наклонив голову, спрятав ухмылку за рыжими волосами. Фред остановился, потянулся и резко прыгнул к ним на кровать, как испуганный кот от неожиданного шума. — Я устал что-то, полежать хочу, — довольный тон, больше похожий на мурчание. Элли усмехнулась, Джордж цокнул, трепля брата по голове. — Ах скучно тебе стало? Ты, балбес, блин, возьми себя в руки, признайся хоть горгулье во дворе и найди наконец девушку. Братья начали в шутку драться, как на шестом курсе перед кубком, тесня Элли где-то на краю. Она села, облокотившись спиной на изголовье кровати, поджав ноги, давая этим двоим больше пространства. Не хватало ещё, чтобы кто-то упал. Это было бы забавно, но. — Ауч! — Фред недовольно потирал левое бедро, лёжа на полу. Джордж победно захохотал, как комичный злодей, а Элли рассмеялась. Тяжело представить хоть день без их шалостей». Воспоминание вспыхнуло в голове, как руна от заклинания. Да, вот же, это было на прошлой неделе, как раз весь вторник Фред шутил, что старящее зелье на шестом курсе сработало, и он превращается в деда раньше положенного. Даже костыли пытался найти, но Мадам Помфри таких шуток не оценила. — Пойдём, я обещал показать тебе одно местечко, — Джордж тепло улыбнулся, вставая с дивана, утягивая Элли за собой. Его руки всегда были тёплыми и мягкими, бархатными. Он нежно сплетал их пальцы, поглаживая вечно холодную ладошку Элли большим пальцем. Джордж никогда не менял свои привычки. На лестнице он каждый раз держался за левые поручни, настукивая пальцами привычный ритм, словно отыгрывая короткую партию на барабанах. Проходя мимо портрета сэра Освальда на цокольном этаже, всё время интересовался какими-то странными цветами, чьё название Элли не могла даже выговорить, что уж запомнить. В этот раз сэр Освальд ответил, что впервые за долгое время растения расцвели: «Произошло что-то очень особенное, молодой человек». Джордж нежно улыбнулся, взглянув на Элли, которая крутила головой, увлечённо рассматривая остальные портреты. Он наклонился, шепнув ей на ушко тихое ласковое «пойдём», и повёл дальше. В холле перед парадным входом первокурсники обменивались карточками из шоколадных лягушек. Джордж, как обычно, проводил их грустным взглядом. Свою коллекцию карточек они с братом потеряли ещё очень давно, а новую собирать уже неинтересно, к тому же большинство из потерянных карточек перестали выпускать. «Такой раритет был!», как говорит Фред. В цветущем дворе, что пах как чистая весна, светило солнце. Яркие предзакатные лучи оранжевым блеском разливались по траве. Кто-то разложил мантию и грелся на солнышке, кто-то спрятался под тенью величавого дуба, практикуя трансфигурацию на яблоке, кто-то читал том по чарам с синим корешком, сидя на лавочке. Такая спокойная и уютная вечерняя волшебная атмосфера. Пока на улице достаточно светло, двор всегда заполнен миролюбивыми студентами. Пара подошла к спуску к лодочному сараю. Старые побитые ступеньки длинным ковром расстилались вниз. — И почему в Хогвартсе так много лестниц? — спросила Элли, еле поспевая за Джорджем, что так торопился показать ей любимое место. — Хотел бы я знать, милая, — он смотрел вдаль, наслаждаясь видом, — солнце почти село, — Джордж повернулся к ней, — нам нужно поторопиться, дорогая. — Бегу, — ответила Элли, отметив, что его волосы забавно прыгают с каждой ступенькой. Он был так красив в этом свете: рыжие пряди сияли, переливаясь от сливочной ириски до насыщенного медного; карие глаза похожи на молочный шоколад из Сладкого Королевства, румяная кожа, с едва проглядывающимися песчаными веснушками. Весной на щеках всегда появляется немного крапинок, хотя их обладателям это не всегда нравится. А зря. «Опять, — недовольно выдохнул Джордж, разглядывая отражение в зеркале. — Что случилось, родной? — Элли оторвала взгляд от учебника по трансфигурации. — Снова эти веснушки. Я надеялся, что в этом году обойдётся без них. — Мне кажется, они очень милые, — она встала перед ним и с любовью провела рукой по его щеке, — тебе к лицу. Он расплылся в улыбке и потянулся к ней за поцелуем». Внезапное воспоминание уже не удивило Элли. Нет, сегодня она не впервые оказалась в замке, так было всегда. Город, учёба, проблемы — это сон, а реальны — магия и Хогвартс. Вид был завораживающим. Горизонт уже отливал розоватым спелым персиком, когда они спустились. Золотой диск отражался в озере, расплываясь бликами по волнам, разбиваясь о берег. Действительно самое красивое место в округе. Не хотелось ничего говорить, нарушать эту особую тишину. Хотелось закрыть глаза и прислушаться к шуму воды, лёгкому ветру и щебечущим птицам вдали. Умиротворение — вот как чувствовалось это место. Джордж обнял Элли со спины, положив голову на мягкую макушку. Обожаемый им шампунь с запахом ванили.«Вот бы это никогда не кончалось».
Они наслаждались закатом, наблюдая, как меняется небо, как розовый переходит в сиреневый, синий, как потускневшее светило наконец село. — Я так люблю воду, — сказала Элли, присев у берега, — мне кажется, я не смогу жить в месте, где нет моря, реки, озера, хотя бы пруда в парке, — она опустила руку в прохладную воду. Плавные волны приятно щекотали кожу, она снова закрыла глаза. — Вода очень спокойная, — начал Джордж, садясь рядом, — люблю после тяжёлого дня побыть здесь. Даже несколько минут хватает, чтобы почувствовать это… — он задумался, посмотрев наверх, пытаясь подобрать слово. — Умиротворение? — повернулась Элли, ухмыляясь, вспоминая недавние мысли. — Именно, милая, — он ласково улыбнулся, — я люблю розыгрыши и вредилки больше всего, чем когда-либо занимался, но всем иногда нужен перерыв, — Джордж снова перевёл взгляд куда-то за горизонт. — Скажи это Фреду, — она усмехнулась. Джордж тоже.***
Утро. Утро в обычной постели, в обычной комнате, в маггловском городе. На прикроватной тумбочке лежит не волшебная палочка, а сенсорный телефон. «Чёрт». Кажется, просыпаться теперь станет больно. Она попыталась снова провалиться в сон. Представила, как заходит в гостиную или комнату, как её с распростёртыми объятиями встречает Джордж и Фред. Как они смеются, болтают, тестируют вредилки. Но она просто убила время, даже не задремав. В расстроенных чувствах, Элли встала с постели. «Ладно». Открыв скрипучую дверь, шоркая тапочками, она направилась в ванную. С кухни пахло блинами и ароматным кофе из турки. Она насторожилась. Мама редко готовила основательный завтрак, предпочитая достать полуфабрикаты из морозилки. Щёлкнув выключателем на выходе из ванной, она привлекла внимание родителей. Судя по голосам, их всё-таки было двое. Она тяжело вздохнула. — Доброе утро, Элли, — мама подошла и нежно обняла её, ласково поглаживая по спине, — как спалось? — она отстранилась, заглядывая в тёмно-синие глаза дочери. В маминых же серых глазах запряталась грусть — кусочком серебра зияла бездна печали. Как бы широко она не улыбалась, надевать настоящую маску никогда не умела. А вот Элли в этом навыке преуспела: — Хорошо, мамуль. — Доброе утро, доченька, — из-за угла показался отец. Опёршись на дверной косяк, стоял высокий широкоплечий мужчина. Тёмные уложенные волосы, голубые глаза, скрывающие безразличие, выглаженная рубашка и брюки со стрелками. С уходом он стал выглядеть лучше. Бросаться ему на шею не хотелось совсем, но у каждого есть роль в этом спектакле. От него пахло чужими духами. Слишком резкими, мама бы такие никогда не купила. У его новой пассии совсем нет вкуса. Они сели за стол, пока мама кружила по комнате, разливая кофе по кружкам и раскладывая тарелки. От горячих блинчиков шёл пар, танцуя в лучах солнца. Вспомнив сон, Элли на секунду растерялась, уголки губ опустились, взгляд поник. — Что-то не так, Эл? — спросил отец, сделав глоток чёрного молотого. — Нет-нет, просто задумалась, — она натянула эту жизнерадостную улыбку. Отец улыбнулся в ответ: — Ну, как успехи в учёбе? И снова эти рядовые вопросы. Сердце больно сжималось от осознания, что на самом деле ему не интересно. Что он спрашивает одно и то же каждый раз по телефону, когда звонит единожды в неделю, и даже придя к ним в квартиру не удосужился придумать что-нибудь новое. Что была бы его воля, он взял машину и уехал в свой новый дом, где его ждёт новая жена и новорождённая дочь. Про них с мамой он забыл ещё когда уехал в ту «командировку». Мама, запыхавшись, села рядом. — Так рада, что мы все наконец собрались вместе. Погода сейчас такая непостоянная, чтобы гулять в парке, поэтому я предложила посидеть у нас. Адам, как дела на работе? — она перевела на него взгляд и они начали такой же пустой диалог, как минуту назад с Элли — «И к чему этот театр?»***
— Знаешь, мне кажется ты не права, — Шарлотта выбирала между шоколадным и ванильным мороженым, стоя между рядами в магазине. — Ну, это вкусовщина, конечно, но мне кажется шоколада сейчас и так слишком много… — Элли потянулась за ванильным рожком. — Нет, я про родителей. Элли вопросительно подняла брови. Шарлотта была тем человеком, который сначала говорит, а уже потом думает, поэтому во всём квартале у неё была только одна подруга, что сейчас согласилась сходить с ней в соседний гипермаркет. — Что плохого в том, что они хотят порадовать тебя? — Лотти… — Элли тяжело выдохнула, закрыв глаза. — Нет, выслушай. Они знают как тяжело ребёнку пережить развод… Они просто хотят, чтобы ты не переживала, чтобы думала, что всё как раньше. Семейный ужин или что там, — Шарлотта начинала запинаться, когда быстро говорила, — завтрак. Мама, папа, ты — счастливая семья, все дела. Донести свою позицию до пылкой шотландки всегда было сложно. Она воспринимала любое обсуждение как серьёзный спор, залпом закидывая собеседника аргументами, а его ответы считывала за претензию. Но, как заявляет Шарлотта, она работает над этим. — Проблема в том, что я знаю, что мы никакая не счастливая семья. И сомневаюсь, что были, — Элли говорила тихо и размеренно. Она обняла себя в защитном жесте, чувствуя напряжение, — родители до сих пор не знают, что я слышала каждую их ссору, каждую угрозу подать на развод и каждое «А как же Элли, ты, балбес?». Я — единственная причина, что удерживала их от разрыва. Но кто-то не выдержал. Шарлотта смотрела на подругу с сочувствием. Элли отвела взгляд куда-то вниз и продолжила. — Мне очень тяжело. Что тогда, что сейчас. Раньше я заставляла их надевать эту глупую улыбку каждый день, делать вид, что всё хорошо, что они ещё серебряную свадьбу отпразднуют, а сейчас выдираю отца раз в месяц на «семейные посиделки» из новой семьи. Он пытается построить новую, счастливую жизнь, а я этому мешаю. Я мешаю их счастью, Шарлотт. Это невыносимое чувство. Она сделала глубокий вдох. — И мама. Делает вид, что уходит спать и идёт на кухню. Она прячет бутылки с вином за раковину, чтобы я не видела. Тёте Эмме по телефону она говорила, что не хочет приводить нового мужчину в дом, чтобы «не травмировать меня». Как будто ещё есть что травмировать, — она усмехнулась, попытавшись разбавить атмосферу, но получилось слишком горько, — лучше бы меня спросила. Мне тяжелее вынести её разбитый вид, чем любого отчима. Шарлотта стояла в смешанных чувствах. От её пылкости не осталось ни следа. Казалось, даже рыжие кудри выпрямились от сожаления. Она осторожно прикоснулась к руке Элли. — Элли, мне так жаль, я и не думала… — Шарлотта замолчала, подбирая слова, — выкинь эти мысли из своей головы, ты не виновата ни в чём из того, что себе надумала. Я знаю хорошего психолога, если хочешь… — Нет, — Элли шмыгнула носом, поднимая голову. Закусив нижнюю губу, она посмотрела наверх, — всё в порядке, просто день тяжёлый. Шарлотта крепко обняла подругу.***
Цветные пятна от телевизора прыгали по бежевому дивану. За сюжетом фильма Элли перестала следить ещё рекламы три назад, полностью погрузившись в свои мысли. Хотелось пойти в свою комнату, чтобы уснуть сладким сном, укрыться одеялом, взбить свою и соседнюю подушку. Джорджу ведь тоже хочется спать на мягком. Это не первый раз за день, когда она думает о нём. Представляет, что он сидит рядом, держит её за руку и гладит ладонь большим пальцем. Только мысли о нём заставляли её улыбаться искренне сегодня. Вот эта злосчастная кухня. На свободном стуле на краю стола сидит Джордж, положив руку на её коленку, выражая поддержку. — «Я рядом». По дороге из магазина он обнимает её за талию, они идут вместе по влажному асфальту. Пока Лотти выбирала мороженое, на улице прошла морось. Сейчас же, положив голову на плечо Элли, с упоением смотрела кино мама. Она любит эти клишированные комедии с предсказуемыми концовками. Элли от них, мягко говоря, не в восторге, но ради маминой радости может потерпеть полтора часа. К тому же, фильм близится к концу. Да, вот герои признались друг другу в давних чувствах в центре ночного города под проливным дождём. Всё закончилось хорошо. — А я до последнего боялась, что она останется с этим придурком Мэтью. Как хорошо, что Эш отговорил её идти в тот бар, — мама взяла пульт, чтобы сделать потише. Музыка в титрах нынче слишком громкая. — Согласна, мамуль, — Элли утомлённо зевнула. — Доченька, ты устала? — Есть немного. Но если хочешь — могу остаться. Обсудим фильм, всё как ты любишь, — она уже невольно прикрыла глаза, проваливаясь в сон. — Нет, Элли, иди лучше в кровать, ты уже засыпаешь. Элли промычала в ответ что-то отрицательное, заваливаясь на бок. Она обняла мелкую диванную подушку, вытягивая ноги. Мама достала из шкафа вязаный плед, накрыла им дочку, выключила телевизор. — Бедный ребёнок. Так устаёт, — прошептала женщина на выходе из комнаты. Как только закрылась дверь гостиной, Джордж присел на полу рядом с Элли. На односпальном диване места было немного. — «Сегодня ты спишь у меня, родная». Вокруг выросла спальня Гриффиндора. Деревянные незаправленные кровати с красными балдахинами, мягкий ковёр в центре комнаты, старый стул, на котором висят неразобранные после стирки вещи. Привычный упорядоченный беспорядок в комнате мальчиков. Обычно рубашки, одинокие носки и пары наполовину вывернутых брюк раскиданы по всей комнате, поэтому сегодня ещё повезло. Элли не помнит, когда последний раз в комнате была идеальная чистота. Но в этом был свой уют. Она лежала, устраиваясь поудобнее на груди Джорджа, обнимая его. Фред любил смеяться, что они друг для друга как две огромные подушки. Парочка улыбалась и соглашалась. Им обоим было так удобно вместе. Джордж любил возиться в её волосах, зарываясь всей кистью, пропуская тёмные пряди через пальцы. После тяжёлого дня это было то что нужно. Его размеренное дыхание успокаивало. Элли засмотрелась на пятнышко в уголке ковра, вспоминая прошедший день. «Джордж буркнул что-то недовольное, услышав звон будильника. Элли проснулась немного раньше, но даже не шелохнулась, давая ему поспать ещё сладкие несколько минут. Джордж действительно сладко спал. Когда он проваливался в сон, он крепче обнимал Элли, прижимая ближе к себе, делая глубокий вдох её шампуня и только тогда, наконец, видел сны. Как то он сказал, что не может уснуть без её сопения под ухом. Элли мило улыбнулась, полагая, что это ещё одна приятность, которые любит говорить Джордж. Позже Фред подтвердил, что его брат долго ворочается, если Элли спит у себя. Ли, стоящий рядом, активно закивал. Сейчас Джордж громко недовольно вздохнул. Элли подняла на него голову: — Доброе утро, милый, — в ответ он потирал глаза, как котёнок. — Доброе, — голос Джорджа спросонья. Сонный с хрипотцой, бархатистый и такой родной. Элли прикрыла глаза, улыбнувшись». Дверь резко открылась, ударившись о стену. В комнату, истерически смеясь, влетели Фред и Ли Джордан. Последнему в след прилетел розовый тапочек. — ЧТОБ Я ВАС БОЛЬШЕ НЕ ВИДЕЛА! — громко крикнула Алисия Спиннет и закрыла дверь в спальню девочек с такой силой, что древесина, казалось треснула. В любом случае, до Элли донёсся какой-то странный грохот. Возможно, пострадали полки с подарочными кружками Анджелины. Странный выбор для коллекционирования. Джордж сел, облокотившись на изголовье кровати. На его лице сияла широкая ребяческая улыбка. Когда дело касалось шалостей, что Джордж, что Фред, да даже Ли превращались в настоящих непоседливых мальчишек. Глаза, полные интереса, широко раскрыты и блестят, предвкушая результат розыгрыша. — Что вы сделали на этот раз? — Ничего особенного, — Фред, еле успокоившись, вальяжно прошёл к своей кровати, проведя рукой по волосам, — просто опробовали новую вредилку, — он плюхнулся в позе звезды, раскинув руки в стороны. — И Алисия стала лучшим кандидатом? — в голосе Джорджа можно было услышать тон "старшего брата". Несмотря на то, что Фред был старше, всё благоразумие исходило от младшего. — Да! — радостный Ли Джордан даже хлопнул в ладоши. — Ты не можешь поспорить, что последнее время она совсем… — Фред поднял голову и бросил вгляд на Элли, — обнаглела. — Согласна, Фредди, — Элли села, подперев спину подушкой. — Ты ж моя хорошая, — Джордж радушно обнял её за плечи и поцеловал в куда-то в макушку. Оставшиеся несколько часов до полуночи они провели обсуждая будущие масштабные розыгрыши. В подобных разговорах Элли была в роли наблюдателя и «Советчика по мелочам», как её назвал Ли Джордан, на что Фред парировал маггловским выражением: «В мелочах сам Дьявол кроется, между прочим». И вот сейчас она снова предложила добавить какую-то крохотную деталь. Но до чего важной она оказалась. Полностью меняла впечатление от розыгрыша, оборачивая его в новую, интересную форму, даруя яркие краски и памятное послевкусие, как от яблочной шипучки в детстве. Джордж притянул Элли к себе, быстро поцеловав в лоб, разгоняя новую фишку. Он всегда так делал. На каждое её нововведение он наспех оставлял поцелуй где-то на лице или в волосах и подхватывал её предложения. Ночью, засыпая, он называл её «гением» и «главным вдохновителем всевозможных волшебных вредилок», потому что «гораздо легче что-то придумывать, когда есть такой творческий советчик», и, главное, Элли была «свежим взглядом». Она всегда засыпала с улыбкой на лице после разгонов вредилок. Иногда, как сейчас, уложив голову на плечо Джорджа, пока он осторожным шёпотом объяснял парням новые идеи.