Метод

      — Можешь и дальше притворяться частью стены, но публика ждёт именно тебя.       Шёпот Олега опалил ухо жарким дыханием. Серёжа вздрогнул, чуть не выронив бокал с шампанским, и остолбенел. Он был напряжён: руки подрагивали, на лице проступили некрасивые красные пятна. Ещё он дрожал от холода — Серёжа мёрз постоянно, ещё с детства, когда даже летом таскал растянутые старые свитера.       — Ну, ты чего? — тихо спросил Олег и сжал его плечо. — Это же всего лишь я.       Серёжа не ответил. Широкая тяжёлая ширма скрывала их от любопытных взглядов, и тут, в этом укромном уютном закутке, Серёжа явно чувствовал себя лучше, чем в роскошном ярко освещённом зале. Казалось, он вообще выходить не собирается. А зачем? Там и без него все прекрасно веселятся!       Олег внезапно тронул его локоть, и Серёжа всё же выронил бокал. Олег подхватил его, помог удержать и глянул обеспокоенно, с искренним волнением. От этого взгляда у Серёжи заныло сердце. Он и сам не знал, что с ним не так, не понимал, почему на вечерах и встречах ему становится плохо. Серёжа поёжился, сжался, к горлу подкатила тошнота.       — Выйдем? — спросил Олег и осмотрелся. Пока что на них никто не обращал внимания, и можно было на пять минут украсть Разумовского.       — Выйдем, — сдавленно ответил Серёжа и направился в сторону балкона.       Олег прошёл следом, окунаясь в ночную летнюю прохладу, надёжно и плотно прикрыл дверь и обошёл Серёжу, чтобы заглянуть в его бледное измождённое лицо. Он мягко поймал его за плечи, чуть сжал и слегка встряхнул. Серёжа казался безвольной куклой — что хочешь, то и делай с ним. Даже с трудом верилось, что это он, самый яркий и богатый человек в стране, сейчас стоит и боится даже рот раскрыть.       — Тебе тут равных нет, — тихо сказал Олег. — Они все пришли, чтобы увидеть и услышать тебя. Ты звезда, Серёж. Ты чего так растерялся, даже при виде меня вздрагиваешь?       — При виде тебя только и можно, что вздрагивать, — ответил Серёжа. — Ты своё лицо видел вообще?..       Он дёрнул уголками губ, давая понять, что шутит. Олег закатил глаза и сам не смог сдержать улыбку. Да, ему говорили, что порой у него пугающе хмурое и серьёзное выражение лица, но Олег не мог иначе. Когда он на работе — он на работе. Серьёзен, собран и настроен только на охрану Разумовского.       — Иди ты, Серый... — миролюбиво фыркнул он.       — Правда! — Серёжа внезапно развеселился и перехватил его за руки. От этого прикосновения сразу стало тепло и спокойно. — Волком смотришь на всех, кто ко мне подходит! И брови так серьёзно хмуришь!       — Охраняю же, — улыбнулся Олег и легко тронул его нос. — Ну, развеселился? Теперь иди и покажи им всем. Сияй, Серёж.       Он снова заволновался. По-детски закусил губу и неуверенно глянул в сторону двери. Общество для него всегда стресс. «Высшее» общество — тем более. Серёжа был среди них чужой; белая ворона, парящая среди разврата, порока и алчности. Его пытались поймать и сломать, или испачкать пеплом и кровью. Иногда это получалось.       После таких вечеров Серёжа частенько приходил к Олегу. Садился рядом или устраивал голову на коленях, старался как можно дольше быть с ним, словно Олег защитит и отмоет от чужого порока. И Олег старался, очень старался. Окутывал теплом и поддержкой, окружал заботой и любовью.       — А ты будешь рядом? — тихо спросил Серёжа, смотря в его потрясающие серые глаза.       — Я всегда с тобой, — так же тихо ответил Олег.       Серёжа заулыбался, и его руки перестали трястись. Он приподнялся на носках, уверенно прижимаясь к губам Олега лёгким и быстрым поцелуем. Олег поймал его за талию, но тут же отпустил — мало ли, кто зайдёт и увидит их. Уединиться они смогут и дома, время будет.       — Люблю тебя, — шепнул Серёжа и отстранился. — Буду думать о тебе.       — Беги, — сказал Олег. — Наблюдаю за тобой.       Серёжа приободрился, кивнул и вышел первым. Он уже смелее направился к толпе и перехватил у официанта второй бокал шампанского, хотя знал, что много пить ему нельзя. И не потому что Олег будет укоризненно смотреть, а потому что в таком случае Серёжу запросто могли выгнать с его же вечеринки. Стоило напиться, как он начинал рассказывать, кто и что на какие деньги купил, кто загубил исторический памятник, кто — парк, кто лишил детей возможности обучаться бесплатно, что все вокруг в принципе люди бесчестные и мерзкие.       Поэтому вечеринки и тусовки Серёжа не любил. Не любил до такой степени, что не особо разбирался, как и что организовывать. Для этого у него были специально нанятые люди: они украсили конференц-зал, составили меню, подобрали музыку, расставили столы и стулья, подготовили программу. Серёже оставалась малость: всех встретить, поприветствовать очаровательной улыбкой, а потом выступить с яркой зажигательной речью. Он мог бы не устраивать эту вечеринку, но статус обязывал. Хочешь вертеться в кругу богатых и знаменитых — развлекай их периодически. Сори деньгами, устраивай салюты, закупай выпивку. А если отрываться от тусовки, то рано или поздно о тебе перестанут говорить.       Чтобы от этого мероприятия была хоть какая-то польза, Серёжа организовал сбор пожертвований для детского дома. Все эти гости, жирные толстосумы, иногда любили поиграть в добродетельность и выписать щедрую сумму. С видом величайшего снисхождения на лице они скидывали чеки или переводили деньги онлайн, считая, что за это Господь Бог заранее им всё прощает. Сделал дело — теперь иди греши.       Конференц-зал был украшен так, что всё кричало о роскоши и богатстве Сергея Разумовского. Гости были в восторге: хвалили его, пожимали руку, восхищались вкусом и юношеской экспрессией. Конечно, это же Сергей Разумовский, тот самый, который денежные самолётики запускал в окно. Конечно, это он, купающийся в роскоши и миллионах долларов. Такой молодой и уже такой богатый — он точно только делает вид, что ратует за город, а сам ничем не лучше всех вокруг. Благотворительность для прикрытия, они все — его гости — сами частенько ей же прикрываются.       — Иди, — снова сказал Олег, подтолкнув его в спину. — Иди и покажи им, кто ты такой! Сыграй роль, стань одним из них. Пусть они любят и боготворят тебя. И тогда они сделают всё, что ты захочешь.       Серёжа поджал губы и задрожал с головы до ног. Затем собрался, вскинул голову, натянул на лицо улыбку и вернулся в зал. Легко поднялся на сцену, вскинул руки и произнёс нелепую, громкую, пафосную речь. Ровно то, что нужно было толпе. Ему просто нужно было перестать быть собой. Перестать быть просто Серёжей, перестать быть Тряпкой. Он — Сергей Разумовский, и он заставит эту толпу боготворить и любить себя.       Гости были в восторге: они аплодировали, кричали и смеялись в ответ на дурацкие шутки. Сейчас Серёжа был одним из них. Он зажигал, придуривался и делал вид, что только он в целом мире имеет значение. Что он такой же, как они. Как Гречкин. Как Каменный. Он не лучше. Он даже хуже.       Закончив, Серёжа шустро спустился со сцены, выслушал похвалы и комплименты, и тут же снова взялся за шампанское. Внутри его трясло. Ему было мерзко, противно от самого себя, от улыбки, натянутой на его лицо. Хотелось сбежать, закрыться в ванной и хорошенько вымыться, а потом напиться до беспамятства.       В какой-то момент Серёжа уже и правда думал сорваться и улизнуть, но в толпе мелькнуло знакомое лицо. Виталий Игнатов, разработчик перспективной программы по благоустройству города, получил его приглашение! Серёже на мгновение стало стыдно: интересно, насколько он выставил себя придурком?.. Засмущавшись, он немного помялся, потом решился и всё же пошёл к Виталию. Он сейчас был как глоток свежего воздуха среди этой толпы.       — Добрый вечер, Виталий! — Серёжа протянул руку и улыбнулся.       — Доброго, Сергей! — Виталий улыбнулся в ответ, пожал протянутую руку и окинул зал внимательным взглядом. — Это... впечатляет.       — Вы не подумайте, — сказал Сергей и пожал плечами. — Это нужно для дела. Иначе большую часть этой публики сюда и не заманить. А так я и о себе напомнил, и пожертвования собрал.       — Хорошо собрали?       — Уже прилично. В принципе, я доволен.       Серёжа коротко осмотрелся — Олега нигде не было. Он всегда так делал, старался не попадаться на глаза, когда Серёжа с кем-то общался, но присматривал со стороны. Идеальный телохранитель, сливающийся с тенью. То, что он рядом, Серёжа знал. Олег никогда его не оставлял.       Со следующим глотком наступила темнота.       Следующие часы выпали из памяти. Серёжа пришёл в себя, когда бухнул первый залп салюта. Зал окутывала абсолютная темнота, все смотрели на искрящиеся разноцветные огни, с шипением и треском вспыхивающие в небе, а к губам Серёжи кто-то прижимался уверенным поцелуем. Он изумлённо отстранился, видя перед собой Виталия. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота — он был так пьян, что едва на ногах стоял. Пиджак почему-то был мокрым. А губы ныли, словно поцелуй был долгим. Где-то глубоко внутри Серёжа слышал злорадный и хорошо знакомый смех.       Руки затряслись. Страх, ужас и холод моментально окутали его. Виталий, судя по затуманенному взгляду, не считал этот поцелуй чем-то... неправильным. Зато таковым его считал Олег. Потому что его одновременно изумлённый и злой взгляд обжигал даже с расстояния. Олег стоял среди ликующей толпы, но Серёжа прекрасно его видел. Он задрожал с головы до ног, отстранился от Виталия и прошептал:       — Простите, мне надо найти Олега...       — Ты же отпустил его, — сказал Виталий. — Сказал, что он тебя, кхм, цитирую, заебал.       В памяти любезно всплыло сказанное его же голосом: «Сейчас, напишу Олегу смс. А то он немного... заебал со своим контролем».       Тошнота подкатила сильнее. Серёжа сжал рубашку на груди и согнулся, словно от сильной боли. Ему стало страшно, больно, до жути плохо. Он не помнил. Вообще ничего не помнил, словно это был не он вовсе, а чудовище в его теле! Зачем он целовался с другим? Почему он так сказал про Олега? Что он вообще вытворял несколько часов, с семи до одиннадцати?..       Олег оказался рядом тут же. С силой сжал плечи, помог распрямиться и заглянул в бледное лицо.       — Что такое? — тихо спросил он. — Что-то болит, тебе плохо?       — Плохо, — дрожа с головы до ног, прошептал Серёжа. — Мне очень плохо и очень страшно. Олег, отвези меня домой.       Олег кивнул. Он всегда был таким — глотал обиды ради дела. Сначала работа и безопасность Серёжи, потом разговоры. Он бросил на Виталия раздражённый взгляд и повёл Серёжу к выходу из зала.       Серёжа чувствовал возникший между ними холод, и от этого болезненно сжималось сердце. Олег был рядом, но держался отстранённо и мрачно молчал. Он помог Серёже сесть в машину, сам сел на водительское место и провернул ключ зажигания. В темноте вспыхнули фары, и Серёжу затошнило только от одного вида дороги. Сколько же он выпил?.. Наверное, много. Суровое лицо Олега оставалось непроницаемым.       Серёжа виновато молчал. Он бросал робкие взгляды на Олега, но тот смотрел только на дорогу. В какой-то момент Серёже стало плохо, и он попросил остановиться. На обочине его вырвало дважды, из-за чего руки и ноги затряслись сильнее, а голова закружилась. Серёжа чуть не упал в собственную рвоту, но Олег снова подхватил его, оттянул в сторону, дал воды и помог вытереть лицо.       Он так ничего и не сказал. Помогал, делал то, что не стал бы делать обычный телохранитель, был рядом, но в то же время оставался отстранённым. Когда Олег отпустил его, Серёжа всё же перехватил его за руки и уверенно сжал. Отчаянно посмотрел в глаза и произнёс:       — Олег, прости пожалуйста! Я... я не помню ничего! Может, Виталий не так всё понял, вот и... поцеловал.       Абсолютная ложь. Серёжа ничего не помнил и не был уверен, что именно Виталий стал инициатором поцелуя, а не наоборот. Надежда была на то, что Олег видел всё не с самого начала.       — Конечно, не помнишь, — раздражённо ответил Олег. — Столько пить и что-то помнить невозможно.       Серёжа выдохнул. Значит, или он не соврал, и инициатором был Виталий, или Олег ничего не видел.       — Нет, я... — Серёжа выдохнул. — Я даже не помню, как начал пить! Это что-то другое. Олег, и я бы никогда тебе...       — Я знаю, — уверенно сказал Олег и посмотрел на него так, что Серёжа понял, он и правда верит и знает. — Поэтому мне ещё обиднее. Что могло тебя так... Я не это имел в виду, когда советовал стать одним из них. Садись в машину.       Серёжа спорить не стал. Он понимал, что сейчас не место и не время, поэтому послушно сел в машину. До башни «Вместе» доехали в тишине. Теперь Серёжа ощущал себя спокойнее — тошнило не так сильно, да и Олег, кажется, понемногу отходил. Они обязательно помирятся, точно чуточку позже, когда остынут и случившееся немного позабудется.       Как приехали, Олег помог Серёже подняться и первым делом отправил его в душ.       — Точно справишься? — спросил он.       — Точно, — устало ответил Серёжа.       Дверь закрылась, и Серёжа с удовольствием сбросил грязную одежду на пол. Тёплые струи душа смыли неприятный запах пота и перегара, в теле появилась приятная лёгкость. Серёжа вымыл волосы дважды, намылился самым ароматным гелем с запахом каштанов и мёда, потому что ему казалось, что на нём всё ещё остаётся перегар и другие неприятные запахи.       Вскоре он всё же вылез, надел чистые вещи и робко прошёл на кухню. Олег уже заварил чай и колдовал над какой-то едой. Он тоже переоделся, в джинсы и футболку, сразу стал домашним и уютным, но лицо его было отстранённым. Запах по кухне растекался потрясающий, со сладкой помидорной кислинкой. Серёжа немного помялся в дверях, затем робко приблизился со спины и замер. Было страшно. И всё же он прижал ладонь к лопатке Олега. Тот вздрогнул и замер. На сковороде, в которой он до этого что-то помешивал, скворчало всё громче и громче.       — Олег... — тихо позвал Серёжа. — Олег, прости меня.       Олег тяжело вздохнул. Прикрыл глаза, устало растёр переносицу и только после обернулся. Глянул тяжёлым взглядом.       — Давай ты поешь, а поговорим мы завтра, — сказал он.       — Олег, нет! — Серёжа крепко сжал его руки. — Ну, пожалуйста, Олег. Давай поговорим...       — Я не хочу. Сядь и поешь, бледный весь.       Он всё ещё сердился. Серёжа обречённо отпустил его руки и почувствовал, как жар стыда приливает к щекам. Олег положил в тарелку тушёные овощи и поставил на стол чашку крепкого чая, а после ушёл. Серёжа поел в гордом одиночестве, с удовольствием выпил согревающий чай и почувствовал, что протрезвел окончательно. Убрав со стола, он решил, что поговорят они всё же сегодня, никаких завтра.       Олега Серёжа нашёл в просторной светлой гостиной. Тот сидел на диване и что-то читал на планшете. Серёжа подошёл, застыл рядом, но Олег даже не глянул на него. Он понимал, что Олегу больно и неприятно. Он сам, если бы увидел такое, вёл бы себя как злобная истеричная фурия. Повезло, что Олег не такой. Он стойкий, спокойный и сильный.       И всё же Серёжа не собирался отступать. Он отстранил планшет и ловко оседлал колени Олега. Тот возмущенно глянул на него и попытался скинуть, но Серёжа надёжно вцепился в его плечи. Всё же практика седлания Олега у него была большая.       — Олег, хватит, — сказал он. — Я очень виноват, но я люблю тебя. Ты же знаешь, у меня случается...       — Провалы в памяти, знаю, — ответил Олег. — Но это кое-что другое.       — Да, согласен! — кивнул Серёжа. — Но это было неосознанно. Я правда тебя люблю.       — Я тебя тоже, но и спускать это на тормозах не собираюсь.       — Ну так... — Серёжа игриво закусил губу. — Накажи меня.       Он потёрся промежностью о бедро Олега и вжался в его пах. Ему самому от этого стало горячо — тело откликнулось моментально. После такого всегда следовал крышесносный секс, и всё в Серёже желало этого как никогда. Олег поджал губы, борясь с возрастающим возбуждением, и крепко сжал бёдра Серёжи, не давая ему ёрзать.       — Это не смешно, — сурово сказал он.       — Не смешно, — согласился Серёжа. — Но ты ж знаешь, что других людей рядом с собой я не терплю. Только тебя. И хочу тоже только тебя, сплю и живу с тобой. Я не знаю, что произошло, Олег, у меня правда провал в голове.       — Ты вёл себя как кретин, — сказал Олег. — Напился, отпускал ужасные сальные шуточки, кокетничал со всеми, пил и пил. А если что-то в тебе этого действительно хочет? Хочет другого мужчину, другую жизнь?       — Нет. Нет, Олег, нет. — Серёжа уверенно обхватил его лицо ладонями и прижался лбом ко лбу. — Верь мне, пожалуйста. Я схожу к специалисту! Хочешь? Поговорю об этих провалах! Расскажу о каждом случае!       — Серьёзно? — уточнил Олег. — Ты готов заняться этим, лишь бы успокоить меня?       — Да, готов.       Олег заметно смягчился. Он улыбнулся, и Серёжа облегченно выдохнул, почувствовав, как за его спиной сомкнулись тёплые сильные руки. На душе стало сразу тепло и хорошо. Ведь кроме Олега ему и правда никто больше не был нужен. Серёжа прильнул к его груди, потёрся по-кошачьи. Олег уверенно обнял его, погладил и поцеловал в плечо. Кажется, он и сам вздохнул спокойнее. Возможно, испугался, что Серёже наскучили эти отношения.       Серёжа тут же пригрелся в любимых руках. Страхи и кошмары наконец-то отступили, оставляя его в покое. Вдвоём, вместе с Олегом, они справятся с чем угодно. Даже с безумием, которое всё настойчивее приближалось к Серёже.       — Так вот, о наказаниях... — протянул Олег, прихватив губами его мочку.       Серёжа вздрогнул и заметно напрягся. Он-то вообще-то пошутил... Он уже хотел это сказать, когда сильная рука с громким хлопком обожгла ягодицы. Серёжа ойкнул и вздрогнул, но больше от неожиданности, чем от боли. Олег не вложил силу в этот удар. И это было... даже приятно. Серёжа смаковал новые ощущения, выжидающе смотрел в огромные серые глаза Олега. Ему, пожалуй, даже понравилось. Он давно заметил за собой, что ему нравится, когда Олег в постели ведёт себя грубее и проявляет силу. Серёжа очень хотел поиграть. Чёрт, он безумно хотел попробовать что-то новое. Вместо слов он снова потёрся о пах Олега и вскрикнул от нового шлепка.       — Олеж, больно... — капризно протянул Серёжа, играя новую роль. Он сделал виноватые глаза и по старой дурацкой привычке закусил губу. Ну сама невинность.       — Тебе и должно быть больно, — строго ответил Олег.       Он прекрасно знал, что Серёже не больно от слова «вообще», потому что контролировал себя и распределял силу. Всё, что начиналось, было их общим желанием. Олег, увидев в глазах Серёжи живой интерес, улыбнулся, мягко стащил его с колен и встал.       — Пошли в спальню, — скомандовал он. — Воспитывать буду.       Серёжа не запомнил, как они дошли до спальни, потому что он вцепился пальцами в сильные плечи и яростно, жадно целовал губы Олега. Тот отвечал, осторожно ведя его по коридору и придерживая, чтобы он не упал. Только когда они вошли в тёмную комнату, Олег резко толкнул Серёжу на кровать.       — Тридцать ударов, — сказал он. — Думаю, тебе будет достаточно для первого раза. Ложись на живот.       Серёжа смотрел на него пьяно и возбуждённо. Обычно Олег боялся хотя бы чуть-чуть сделать ему больно, а сейчас разошелся. И это безумно возбуждало. Его сильный невозможный Олег решил проявить силу! Подумать только! Серёжа медленно облизнул губы и послушно вытянулся на кровати.       — На колени, — распорядился Олег.       Он действовал и командовал уверенно. Серёжа послушно встал на колени, вытянул руки и схватился за спинку кровати. Темнота приятно успокаивала и обволакивала их, даря покой и защиту. Слабый свет лился только из коридора, и этого было достаточно. Олег скользнул ладонью по гибкой спине, зарылся пальцами в длинные рыжие волосы на макушке и чуть сжал, зная, что Серёжа это любит.       — Не боишься? — тихо спросил он.       — Нет, — ответил Серёжа. — Я же заслужил это.       Олег усмехнулся. Вытащив из джинсов ремень, он ловко оплёл им руки Серёжи и затянул. Узел на самом деле был не таким уж сильным и плотным, Серёжа мог бы вырваться при желании, но зачем. Сейчас он балдел от беспредельного чувства зависимости и кайфа. Он был полностью в руках Олега. Зависел от него, подчинялся и ничего не решал сам. Он мог полностью расслабиться и довериться любовнику во всём.       Первый хлопок ладонью оказался чуть сильнее, чем Серёжа ожидал, и с его губ сорвался громкий стон удовольствия. Это было необычно, но приятно. Серёжа прогнулся в спине, сильнее подставляя задницу. Стыда он не испытывал — они с Олегом очень давно делили постель, знали друг друга с детства, и едва ли такая игра могла смутить хоть кого-то из них.       — Считай, — распорядился Олег.       — Один... Два...       Олег бил размеренно, ритмично, сильно, но не больно. Кожа приятно горела, все мышцы сжимались от напряжения и ожидания, а звучные удары разбавляли собой тишину. Напоминало массаж. Серёжа кусал губу, считал и возбуждался всё сильнее. Едва не умолял: да-да, ещё, вот так, да, ещё...       После первых десяти ударов Олег ловко подцепил его штаны с трусами и стянул до колен. Серёжа всхлипнул, но не воспротивился. Он давно привык быть обнажённым перед Олегом и не стыдился своего тела. Он знал, что очень красивый, да и они открылись друг другу ещё в далёкой юности. Олег знал Серёжино тело лучше него самого, так что раздевание давно не вызывало смущения. Наоборот, Серёжа очень заводился именно тогда, когда Олег медленно стягивал его бельё.       Вместо удара Олег гладил порозовевшие ягодицы, любовно и долго, лаская очень осторожно и успокаивая. Серёжа задрожал от ласки, прогнул спину, подался ближе к руке и тут же получил очередной звонкий шлепок.       — Одиннадцать! — выдохнул он.       Это было уже больнее.       Теперь Олег ласкал его после каждого удара. Шлёпал, затем гладил между ягодиц. Скользил пальцами по ложбинке, вызывая мурашки и доводя до исступления, массировал нежный чувствительный вход и снова бил. Серёжа стонал и всхлипывал от такого потрясающего контраста, а сладкая пытка затягивалась. Он был напряжён, ремень уже натёр запястья, но прекращать не хотелось. Серёже было мало рук и прикосновений Олега, хотелось ещё, больше, сильнее. Ему было приятно, было до одури хорошо. Олег ласкал его долго и старательно, а потом разбавлял прелюдии строгими болезненными шлепками, оставлял алые отпечатки на его нежной бледной коже. Серёжа любил его метки и кайфовал. Он надеялся, что краснота не сразу сойдёт с его ягодиц.       — Двадца-а-а-ть... — со стоном выдохнул он и поёрзал.       Внезапно Олег прекратил. Он, ничего не говоря, медленно отошёл и сел в кресло. Закинул ногу на ногу и окинул Серёжу изучающим жадным взглядом. Сам был возбуждён, очевидно же. Странно, что вообще решил так растягивать, когда у самого в штанах уже всё топорщилось. Вот упрямый — подумал Серёжа. Решил поиздеваться.       — Олег! — крикнул Серёжа.       — Это же наказание, — с ухмылкой ответил Олег. — Я беру паузу перед десятью последними, а ты думаешь о своём плохом поведении.       Ах вот как он решил. Серёжа вызов принял тут же, и не был уверен, что Олег выиграет. Уловив в глазах любовника мстительный огонёк, Серёжа усмехнулся и кивнул. Олег хотел шоу? Что ж, будет ему шоу. Серёжа, конечно, мог обидеться, встать и уйти — его не держало ничего, но... но он мог сделать лучше.       Серёжа медленно прогнулся в спине и прижался грудью к кровати и вильнул приподнятой задницей — ну точно гулящая кошка. Он смотрел на Олега внимательно, томно, кусал губу и тёрся об простыни — футболка задралась, обнажая твёрдые торчащие соски. Его член уже уверенно стоял, и Серёжа скользил коленями, словно не мог устоять на месте и вскидывал задницу непроизвольно.       — Сергей. — Строго одёрнул его Олег. — Какого?..       — Думаю о своём поведении, — сказал он и застонал, подтянул колени к животу и приглашающе вскинул бёдра. — Разве ты не видишь? Я так виноват, так виноват...       — Ну хорошо.       В голосе Олега звучала сталь, но Серёжа видел его интерес и жажду. Он любовался, жадно изучал его тело. Ну ещё бы. Олег всегда считал Сергея произведением искусства и не скрывал этого. Заводился с полуоборота, не стоило даже сильно напрягаться.       Олег встал и вышел, но вскоре вернулся. Серёжа не видел, зачем он выходил, но по коже пробежал холодок. Он не оборачивался, сохраняя интригу, Олег снова погладил его по заднице, приласкал между ягодиц и завёл руку вниз, сжимая член.       От неожиданности и удовольствия Серёжа застонал. Олег провёл ладонью по члену, сжал и мазнул головку, размазывая по ней смазку. Серёжа чуть не задохнулся стоном: он подался навстречу тёплой сильной руке, и в тот же момент его ягодицы обожгло что-то холодное и хлёсткое. Шлепок получился звонкий, а удар болезненным. Серёжа вскрикнул от удивления и боли.       — Я не услышал счёт, — сказал Олег. — Дополнительные удары, Серёжа.       Серёжа напряжённо дышал, его грудь ходила ходуном, руки тряслись от напряжения, но он не спорил. Олег всё равно не сделает ему по-настоящему больно, он заботливый и ласковый, гладит после каждого удара и прислушивается к нему. Очередной удар снова вырвал вскрик.       — Двадцать один! — спохватился Серёжа.       Ему казалось, что в руке Олега обычная длинная линейка. Каким грозным оружием она, оказывается, могла быть... Серёжа всхлипывал от возбуждения, когда одна рука ласкала его напряжённый член, а вторая оглаживала и разводила ягодицы. Как оказалось, и это не всё. Олег решил удивить его ещё больше — Серёжа понял это, когда услышал знакомое дребезжание. Олег что... нашёл его старый вибратор?.. Ну а что, надо было как-то коротать время в ожидании любовника из армии! Вибрирующий кончик скользнул по ложбинке, надавил на вход. А вот это было хорошо, безумно хорошо. Мурашки побежали по спине и ногам, Серёжа сильнее вцепился в спинку. Он с трудом удержался, чтобы не толкнуться навстречу, но нет, сегодня всё решал Олег.       Когда вибратор оказался внутри, дыхание сбилось так, что Серёжа задыхался. Удары больше не причиняли боли, все ощущения смешались в эмоциональный водоворот. Ягодицы приятно горели, ноги сводило восхитительной дрожью, а штрафные удары стали самыми лучшими. Олег теперь шлёпал его без перерывов и одновременно ласкал член, пока внутри работал вибратор. Серёжа то кричал, то стонал, ёрзал на месте, постоянно сбивался в счёте, а под конец и вовсе излился в чужую руку и обессиленно обвис.       Он тяжело дышал и слышал, как раздевается Олег. Чувствовал сильные тёплые руки на бёдрах, когда Олег вытащил и выключил вибратор, чувствовал поцелуи по линии позвоночника к лопаткам, чувствовал укус в сгиб шеи и плеча, чувствовал ладони, ласкающие грудь и живот. И крепкий сильный член, упиравшийся в него.       Это было потрясающе. Серёжа до онемения пальцев цеплялся в спинку кровати, гнул спину, толкался навстречу и стонал так, что казалось вот-вот сорвёт горло. Олег оттягивал момент удовольствия, менял угол проникновения, и то энергично вбивался в него до упора, то водил бёдрами по кругу, заставляя Серёжу стонать и плакать под тягучий скрип кровати. Словно хотел показать, что он самый лучший любовник.       Когда Олег кончил, Серёжа уже ничего не соображал. Он не сразу понял, что Олег высвободил его руки, поцеловал каждое запястье. Сперма стекала по внутренней стороне бедра, было липко и жарко, но Серёжа даже думать не хотел о душе. Он кончил два раза подряд и, после не самой простой позы, устал. Ему было хорошо, и он хотел спать. Серёжа прильнул к Олегу тут же, прижался к горячей груди и зарылся носом в шею, намереваясь уснуть. Олег поцеловал его в ушко и легко погладил, убаюкивая в объятиях.       А потом Олег исчез.       Раздался жуткий раскат грома, и Серёжа подскочил на кровати. Темнота была такая, что по коже бежали мурашки. Тишина неприятно давила на слух, разбавлял её только далёкий перестук дождя. Всё вокруг, в его же спальне, было неправильным, жутким, враждебным. Никакого Олега с ним в кровати, конечно же, не было. Серёжа прижал ладонь ко рту, истеричные рыдания сотрясали плечи, а воздух словно застрял в груди. Серёжу скрутила такая боль, что он свернулся в клубочек и весь сжался. Где-то за окном, скрытым за жалюзи, по стёклам барабанил дождь. Телефон просигналил, и Серёжа взял его дрожащей рукой. Сообщение от Виталия: «Всё хорошо? Ты так быстро ушёл».       Ты.       Один.       Слёзы текли по щекам горячими ручьями. Проплакав, Серёжа всё же встал. Не одевшись, он вышел в пустой тихий коридор и направился к кухне. Ноги быстро замёрзли на холодном полу, но это было уже не важно. Серёжа вошёл на кухню, достал успокоительные таблетки, которые принимал по утрам перед завтраком, и сыпанул горсть в руку. Посмотрел, подумал, не убьёт ли его такая доза. Хотя, убьёт, ну и чёрт с ним. Ну и пусть. Зато точно заснёт и не будет видеть снов. Он уже поднёс руку ко рту, как его запястье с силой перехватили.       — Сдурел?! — крикнул Олег и выбил все таблетки.       Серёжа тут же разозлился, схватился за графин и бросил ему в голову. Олег чудом увернулся, ловко вывернул Серёже руку и грубо уткнул его лицом в стол.       — Совсем ополоумел?! — закричал он.       — Ты у меня в голове! — кричал Серёжа. — В голове! В голове! В голове!       — Угомонись! Успокойся!       Постепенно Серёжа затих в сильной хватке. Он теперь только беззвучно плакал, пока Олег помогал ему распрямиться. Убедившись, что Серёжа больше не намерен драться, Олег сбегал за халатом и тапочками, бережно укутал его и обхватил лицо ладонями.       — Тебя нет, тебя нет, тебя нет... — шептал Серёжа, дрожа с головы до ног.       — Да есть я, успокойся! — сказал Олег и слегка встряхнул его. — Серёж, я живой. Я вернулся. Я знаю, что та похоронка тебя чуть с ума не свела, но я живой, Серёж.       Он крепко обнял Серёжу, прижал к себе. Сжал так крепко, что чувствовалось биение его сердца. Олег был тёплым, сильным, он громко дышал, от него пахло одеколоном и сексом — и правда он казался... настоящим.       — У нас же такой секс был только что, — прошептал Олег. — Не помнишь?       — Помню, — ответил Серёжа и сжался. — Но вдруг я это придумал!       — Ну тогда у тебя очень живая фантазия, — усмехнулся Олег и поцеловал его висок.       — А куда ты ушёл из кровати? — Серёжа отстранился и с подозрением прищурился. — Оделся, ушёл...       — Проверить нижние этажи, поступил сигнал на телефон, — ответил Олег и улыбнулся. — Оказалось, птица разбила окно.       — Где она? — тут же спросил Серёжа. — С ней всё нормально?       Конечно же, его куда больше волновала птица, чем дорогущее окно.       — Идём, покажу.       Олег взял Серёжу за руку, переплёл их пальцы. Хотелось верить, что он настоящий, но такие галлюцинации у Серёжи уже случались. Когда он получил похоронку, Олег стал приходить и днём, и ночью, в любой момент. Серёжа не сразу понял, что он только в его голове. А когда понял... чуть не умер сам. Благо, похоронка оказалась ошибкой, и Олег вернулся. Или нет. Иногда Серёжа сомневался и просыпался, крича от ужаса и страха.       Олег тем временем провёл его в гостиную, где на столе в куче тряпья сидела взъерошенная белая ворона. Серёжа замер поодаль, и Олега удержал. Не хотел спугнуть и без того ошалевшую птицу.       — Завтра же отвезём к ветеринару, хорошо? — спросил Серёжа и глянул на Олега. — Может, она ранена! Надо её вылечить и приютить.       — Хорошо, — ответил тот. — Я могу привезти специалиста сюда. За дополнительную плату можно всё.       — Так даже лучше, — сказал Серёжа.       Олег улыбнулся и осторожно погладил его по спине.       — Ну, видишь? — спросил он. — Я реален. А вот тебе точно надо к врачу и срочно. Чуть таблеток не наглотался.       — Я займусь лечением... — пообещал Серёжа. — Правда. Уже даже подобрал специалиста. И ещё... Олег...       — Да? — Тот внимательно глянул на него, заметив, каким серьёзным и тихим стал голос Серёжи.       — Я должен кое в чём признаться...       — Слушаю.       Серёжа помялся. Он закусил губу, не решаясь на признание, но и скрывать больше этого не мог. Он выдохнул и выпалил:       — Мне кажется, Виталия поцеловал я.       — Знаю, — кивнул Олег. — Я видел.       Серёжа вспыхнул краской. Он-то уже расслабился и думал, что Олег ничего не видел и не знал, а признался он, чтобы облегчить совесть. Что ж, в таком случае тем более хорошо, что он всё же признался.       — Прости? — робко спросил он и виновато пожал плечами.       — Уже простил. — Олег примирительно поцеловал его в лоб.       Он сказал это таким тоном, что Серёжа невольно напрягся, а потом наконец-то понял. Вот почему Олег так легко принял игру с наказанием! Он хотел перетянуть всё внимание Серёжи на себя, помочь ему не ревностью, а любовью.       — Но это надо лечить, понимаешь? — сказал Олег. — Я волнуюсь за тебя.       — Завтра же, — пообещал Серёжа. — Прямо с утра!       — Пошли в кровать.       Олег снова сжал его руку и повёл в спальню. Теперь он не собирался уходить ни на минуту. Он трогал Серёжу, гладил, целовал, касался, только чтобы показать, что он реальный. Уже когда они легли под одеяло, Олег спросил:       — Какого специалиста ты нашёл?       — Крутого, по рекомендации. Как его... Рубинштейн.       — Я пробью, — пообещал Олег. — А теперь спи.       Серёжа снова пригрелся в его сильных тёплых руках. Уткнувшись носом в шею, он засопел, слушая чужое мерное дыхание. Да, кажется, Олег всё же был настоящим. И когда он был рядом, что-то плохое, мрачное и злое, обитающее внутри, отступало. Серёжа снова был собой, и его ничего не тревожило.       — Слушай, — внезапно сказал Олег. — А тебе сегодня... понравилось?       — Да, очень, — ответил Серёжа и потёрся щекой об его плечо. — С удовольствием повторю!       — Надо придумать стоп-слово... на всякий случай. А то мало ли, захочу новых экспериментов.       — Тогда... — задумчиво протянул Серёжа. — Канделябр!       Олег хмыкнул, с сомнением глянул на него, но промолчал. Канделябр, так канделябр.