В отчаяние

После "коробки" ад не пугал уже никого из них. Что там может быть такого, чего не было здесь? Они продирались через бесконечные реки крови, через бесконечных уродов, которые после многократной гибели превращались из людей в непонятных тварей и всё больше сходили с ума, движимые лишь животной яростью, через боль, смерть и ужас нескончаемых пещер, коридоров, залов, полных страданиями несчастных, которых подвергали невообразимым пыткам сумасшедшие узники "коробки", утратившие человеческие черты и истязавшие как других, так и себя, находившие в боли искупление и утешение, либо надеявшиеся с её помощью обрести силу и ещё больше ярости. Либо просто безумные и не осознававшие, что творят. "Иерихонцы" с трудом сохраняли рассудок, покрытые с ног до головы чужой кровью и гноем. Казалось, от этого уже никак не получится отмыться. "Коробка" останется с каждым из них на всю жизнь, даже если они каким-то чудом смогут отсюда выбраться. Но чем дальше они заходили, тем больше их поглощала мысль, что им суждено пополнить ряды местных изуродованных обитателей, которые после многократных смертей менялись всё больше и больше, пока окончательно не теряли какую-либо человечность. И вот эта мысль - потерять себя, - пугала гораздо сильнее, чем мифический ад. Только они чувствовали приближение усталости, как "коробка" восполняла их силы, ибо в ней не только такое понятие, как "смерть", не имело значения, но не существовало также естественных потребностей в пище и отдыхе. Это место словно было заточено под постоянное неустанное взаимное истребление его обитателей. Убитых забирали мухи, чтобы через время вернуть их в новой форме, которая с каждым новым перерождением теряла человеческие черты, становясь всё более уродливой, агрессивной и безумной, отчаянной в своей ярости. Каждый из "иерихонцев" прекрасно понимал, что в случае смерти их постигнет та же участь, они будут становиться всё менее похожими на себя, и однажды просто забудут, кто они такие, станут очередными безымянными уродами, растворятся в этом месте. Поэтому они отчаянно боролись за жизнь, стараясь найти выход из этого ужасного места. И чем больше времени они проводили здесь, чем дальше проваливались во тьму веков, тем сильнее было их отчаяние, и тем сплочённее они становились, помогая друг другу поддерживать свою человечность. Они стали друг для друга мотиватором, чтобы сражаться. Они сражались друг за друга. Пока они были вместе, уверенность в них таяла чуть медленнее, чем если бы каждый из них остался в одиночестве. Время от времени перед ними маячил предводитель культистов Арнольд Лич, принявший чудовищную форму крылатого монстра (обезумевшие тамплиеры, тоже запертые в "коробке", принимали его за серафима). Он словно поставил своей целью довести "иерихонцев" до полного отчаяния и безумия. Он никогда не вступал в бой сам, щерясь с расстояния и спуская на команду своих последователей. Он оставался в стороне - до сего момента. "Иерихонцы" вышли в огромный зал, в центре которого парил Лич, а под ним собрались несметные полчища уродов, яростно рычавших и кричавших, сдерживаемых лишь авторитетом своего предводителя. Казалось, здесь собрались все, кого "иерихонцы" одолели на своём пути. А может, так оно и было - мухи всегда подбирали павших, и возвращали в ещё более искорёженных неестественных формах. - Вам не выстоять против них, - щерясь, громко произнёс Лич. - Вы обречены. - Ещё посмотрим! - дерзко выкрикнула Блэк, заряжая свой подствольник. Лич расхохотался. - Дэвин, ты-то уж не тупой, - обратился он к командиру отряда. - Ты же понимаешь, что всем вам конец. - Это не значит, что мы сдадимся, - твёрдо ответил капитан. - У меня есть к тебе деловое предложение, Дэвин. Взаимовыгодное. - Да ну? Выслушаю, пожалуй. Хуже всё равно не будет, - иронично ответил Росс. - Это верно, - со смешком ответил Лич. - В общем, я предлагаю тебе поединок один на один. Если выстоишь, моя армия рассосётся на вашем пути, и больше не станет докучать. Если нет, их всех разорвут в мгновение ока. Решай, Дэвин. - Нет, Росс! - тут же железной хваткой вцепилась ему в плечо Блэк. - Пошли его к чертям! - поддержал её Дельгадо и схватил Росса за другое плечо. Будто их хватка могла его остановить. - Есть другой выбор? - спокойно спросил у своих людей Росс. - Он хочет просто поиграть с тобой! - пыталась убедить его Блэк. - Всё равно он не сдержит слово. Всё равно они на нас нападут. Будем держаться вместе. Так больше... шансов. Немножечко. - Очень немножечко, - удручающе заметил Джонс. - Шансов всё равно нет, а так... я хоть попытаюсь. - Дружище, ты же не думаешь, что мы тебя отпустим? - спросил Дельгадо. Он и Блэк вцепились в капитана ещё сильнее. - Это что, бунт? - иронично усмехнулся Росс. - А как же субординация? - В жопе я её видел, - беспардонно отозвался Фрэнк. - После всей этой херни меня уже не волнуют звания. - Ай-яй-яй, - укоризненно покачал головой Росс, словно его ребёнок плохо себя вёл. - Командир, вам правда не стоит ходить, - обратилась к Россу теперь уже Коул. Росс оглянулся на своих людей. Все они вперили в него почти одинаковые взгляды. Предостерегающие. Полные беспокойства. За своего командира. За своего друга. Брата и отца. Это были те люди, которых Росс обязан защитить. Хотя бы - попытаться. Пытаться до последнего, даже в самой безнадёжной ситуации. Такой, как эта. - Вы прекрасные товарищи, - сказал Росс, накрыв ладонями державшие его руки Блэк и Дельгадо. - Все вы. Для меня честь стоять рядом с вами. Но сейчас я должен выполнить свой долг командира. И он, приложив усилие, избавился от хватки друзей, заметивших силу его ладоней. Росс пошёл вперёд, по направлению к центру зала. Блэк и Дельгадо бросились за ним и попытались удержать. Их остановил голос отца Роулингса: - Не останавливайте его. Это его решение. Дайте ему выполнить свой долг. После этого Блэк и Дельгадо нехотя отстали от командира. Росс же остановился и оглянулся, задержав взгляд на Роулингсе. Слов не потребовалось, направленные друг на друга взгляды всё говорили куда красноречивее. После недолгой игры в гляделки Росс развернулся и продолжил свой путь к ухмыляющемуся Личу. - Нет, нет, нет... - застонала Коул, глядя ему вслед. Роулингс успокаивающе положил ладонь на её плечо. Симона ненавидела прикосновения, но сейчас она настолько разволновалась, что сама вцепилась в руку Роулингса, полным беспокойства взглядом провожая уходящего навстречу неминуемой гибели командира. Дэвин Росс встал практически в центре зала, окинув презрительным взглядом армию прихвостней Лича, и направив взор на него самого - зависшего сверху и продолжавшего щериться. Лич напал без предупреждения, резко спикировав на капитана "иерихонцев", вызвав у них обеспокоенные вздохи, а у Коул - даже вскрик. Но капитан Росс был не лыком шит и встретил атаку монстра дуплетом из винтовки и подствольного дробовика одновременно. Выстрелы отбросили чудовище, вынудив его уйти и начать крутиться вокруг Росса. Тот провожал крутившегося вокруг него Лича взглядом через прицел, с готовыми пальцами на спусковых крючках. Он не расходовал боезапас попусту, ожидая атаки Арнольда - прекрасно понимал, что монстр попытается подловить его на моменте перезарядки. - Ебись оно всё! - взревел Дельгадо, поднимая свой пулемёт. Ответом ему был яростный рёв толпы чудовищ из армии Лича, которые тут же начали трясти своими орудиями в предвкушении битвы. Чёрч всем весом навалилась на руку Фрэнка, к которой был прикреплён пулемёт. - Нет, Фрэнк! - урезонивала его близкая подруга. Хотя она и сама беспокоилась за капитана не меньше, она понимала, что выходка Дельгадо будет верным самоубийством. И в поступке, на который решился Росс, не останется никакого смысла. - Кажется, твои друзья выходят из себя, Дэвин, - издевательски обратился к своему противнику Лич. - Может, начнём уже настоящий поединок? - Конечно, ты первый, - ответил ему сосредоточенный на прицеливании Росс. Ощерившись ещё больше (хотя, казалось бы, больше уже некуда), Лич резко ушёл в сторону, с линии огня Росса. У капитана была хорошая реакция, и он быстро двинул стволом вслед за врагом. Но Лич был слишком прыток и ударил капитана в бок. Острые когти Лича располосовали форму и кожу под нею, но Росс успел вывернуться и выстрелить с упора в голову Лича из дробовика. В черепе лидера культистов образовалось несколько вмятин от дроби, хотя обычная человеческая голова, вероятно, превратилась бы просто в кровавые ошмётки. Росс же осел на колено: бок был распорот слишком глубоко. Дальнейшая схватка напоминала скорее избиение: резким ударом Лич выбил из рук Росса оружие, схватил его и взмыл вместе с ним под потолок. Вынув нож, Росс воткнул его монстру прямо в глаз, и Лич взвыл, ударом когтистой лапы буквально оторвав руку, в которой капитан держал оружие. - НЕТ! РОСС, НЕТ!!!! - завопила Блэк. Ей вторил горестный вопль Дельгадо. Коул застыла на месте, широкими глазами глядя в одну точку, где завис Лич с удерживаемым им капитаном. Чёрч зажала рот рукой. Джонс зажмурился. Роулингс тяжело вздохнул, но держался лучше всех. - Знаешь, в чём смысл? - гневно спросил Лич, тряся "поплывшего" от боли Росса и уже не обращая внимания на торчавший в глазнице нож, который причинял чудовищу не так много дискомфорта, кроме кратковременного болевого шока и саднящего, но терпимого неприятного ощущения. - Вы всё время держитесь друг за друга. Не даёте друг другу сойти с ума. Твои товарищи готовы были принять бой все вместе. Надо было их послушать. Но ты захотел их защитить, да? Хотя и понимал, что не сможешь. Глупый Дэвин. Ты помог моему плану. Увидев твою гибель, твои друзья падут духом. А потом тоже начнут погибать один за другим. Нанеся им такую душевную травму, я создам почву для того, чтобы это место быстрее покорило их и сделало одними из нас. Лич испытывал особое удовольствие, раскрывая все карты перед врагом, который уже ничего не мог сделать. Насладившись несколькими секундами созерцания перекошенного от боли и отчаяния лица Росса, Лич подбросил его и нанёс несколько размашистых ударов когтями, разрывая плоть капитана. - Нет... - простонала Коул, не чувствуя слёз, которые сразу несколькими дорожками потекли по её щекам. Искорёженное тело капитана пустилось в свободное падение и размашисто грохнулось на пол, окровавленное и изломанное. Зарычав от ярости и уже никем не удерживаемый, Дельгадо поднял свой пулемёт и открыл огонь по культистам, которые один за другим падали, как подкошенные. Чёрч бросилась к толпе врагов, на бегу разрезая собственную руку и готовясь сотворить магию крови. Блэк прицелилась и пальнула в толпу монстров из подствольника. Джонс приготовил астральную проекцию. - Отступаем! - зычно приказал Лич, взмахнув рукой, и первым подал пример, вылетев из зала. Огромная толпа, которая легко могла разорвать на части оставшихся "иерихонцев", развернулась и отступила вслед за ним, оставляя бойцов в недоумении. - Почему они отходят? - задал вопрос в пустоту Роулингс. Ответом был лишь визг и стук крутящихся стволов пулемёта Дельгадо, который в ярости продолжал поливать отступающего врага свинцом. - Вперёд, нам надо заняться Россом! - сориентировался отец Пол и бросился к поломанному телу командира и друга. Остальные "иерихонцы" с небольшой задержкой бросились следом. Дельгадо успокоился только после того, как последние враги скрылись, не дав возможности больше их расстреливать. - Капитан! - Коул бросилась к телу командира вперёд Роулингса, обогнав его. И замерла над ним, зажав рот рукой. Лучшее определение, которое сейчас подошло бы Россу - вскрытая и смятая консервная банка. Его грудная клетка была исполосована и выворочена острыми когтями Лича, от конечностей уцелела только левая рука, а падение с высоты обеспечило капитану дополнительные фатальные переломы, хотя и без них он уже был не жилец. Тем не менее, командир "Иерихона" всё ещё был жив и смотрел мутным взглядом, с трудом различая своих товарищей, чувствуя, как жизнь неконтролируемо уходит из его изувеченного тела. - Разойдитесь! - зычно потребовал Роулингс и начал творить над капитаном заклинание исцеления, которое при таких фатальных повреждениях было уже бесполезно. Симона так и замерла статуей, лишь потоки слёз всё лились и лились по её милым щёчкам. Билли бросилась в объятия Фрэнка, который обнял её одной рукой, при этом с болью взирая на изломанное тело друга. Блэк и Джонс горестно опустили головы, не давая своим чувствам проявиться так же ярко, как у товарищей. Отец Пол опустил руки, понимая, что его заклинание не действует. - Я бессилен, - сокрушённо признался он, обречённо качая головой. Чёрч сильнее вцепилась в Дельгадо, сотрясаемая пока беззвучными рыданиями. Обводя мутным взглядом товарищей, но почти никого из них не видя, Росс поднял уцелевшую руку, словно хотел нащупать друзей. На это отреагировала, как ни странно, именно Симона. Упав перед Россом на колени, она схватила его ладонь и приложила к своей мокрой щеке. - Я здесь, капитан, - зашептала она. - Я с вами. Я... я не брошу вас!.. Росс мягко улыбнулся, пытаясь рассмотреть мутный силуэт, от которого доносился голос Коул. Он хотел как следует насмотреться на своих друзей перед смертью... но не мог. Он почти физически чувствовал выход души из тела. - Я знаю, - сказал он Симоне. - Я знаю, дорогая... - И, глядя уже куда-то в пустоту, обращаясь теперь сразу ко всем, обречённо произнёс: - Я пытался... - после чего перестал дышать и двигать глазами, а его ладонь в руках Коул окончательно обмякла. - Капитан... КАПИТАН! - Симона кинулась к нему, беспорядочно ощупывая за плечи и за лицо и безудержно рыдая, потеряв голову от утраты. - Капитан... пожалуйста, нет! Роулингс подошёл сзади, обхватил её и с заметным усилием оттащил от трупа Росса. - КАПИТАН! Из ниоткуда появились мухи, в мгновение ока забрав тело Росса. - НЕТ!!! Вскоре после этого Симона перестала сопротивляться и обмякла в руках отца Роулингса, позволив ему крепко прижать её к себе и успокаивающе гладить по голове. Дельгадо крепко зажмурился, отказываясь осознавать случившееся и ещё сильнее стиснув в объятиях Билли. - Нам нужно идти, - хрипло донёс до всех Роулингс. - Нужно уходить... пытаться выбраться... дальше... Подавленные и оставшиеся без командира "иерихонцы" с трудом вняли доводам отца Пола, чувствуя невероятную подавленность и ещё больше осознав ценность друг друга. Они уходили в пучину бесконечного безумия, засасывались всё глубже в мир хуже ада. Они дрались с чудовищами с утроенной яростью, вымещая на них боль утраты. Но хитрый Лич был прав: в необузданной ярости они всё больше теряли человеческое лицо, поддаваясь безумию "коробки", и всё легче этому месту было слепить из них очередных обезличенных монстров, движимых лишь бесконечной злостью по отношению ко всему живому и неживому.