Лунный свет

      Прошло два месяца с момента, как я направил письмо моему другу. Было утро, и я спускался в трапезную к завтраку, когда меня заставил вздрогнуть трубящий рог. Нет, это были не эльфы, и тем более не люди! Я стремглав помчался вниз по переходам и лестницами. Словно мальчишка, я выбежал навстречу нежданным гостям. Отец был бы очень мной недоволен. — Гимли! — крикнул я, завидев знакомы стяги в процессии и тут же услышал знакомый скрипучий смешок. — Неужели мои глаза меня не обманывают, и я снова вижу этого остроухого эльфийского князька? — хохоча Гимли торопливо шагал, почти бежал мне навстречу, раскинув широко свои огромные ручищи. Мы обнялись! Мы не виделись с похорон Арагорна, но тогда мы не особо разговаривали. Случай для встречи был не лучший. — Клянусь Махалом, ты ни на секунду не повзрослел, Леголас! Всё такой же мальчишка, как 120 с лишним лет назад! И вот этот мальчишка надумал жениться — слыханное ли дело! - Тише, Гимли! — шикнул я, — Арвен может услышать! — Оу! — ойкнул гном и прикрыл рот ладонью, — Извини, друг, — зашептал он, — Я думал, у вас уже всё на мази… — Ты забыл, что эльфы чуть больше любят церемонии, чем гномы, — я улыбнулся и подмигнул Гимли. Тот в ответ постучал себя пальцем по кончику носа, как бы говоря, что понимает, о чем я. — Больше ни слова! — подмигнул мне Гимли.       Я распорядился о размещении гостей, а мы с Гимли поднялись в мой флэт. Мы долго говорили. Я рассказал, как мы оказались в Лориэне, о том, как я побывал в чертогах Намо и привел оттуда Арвен, мы вспоминали наш поход и дорогих сердцу друзей. Из всех только мы вдвоем остались в Средиземье. Гимли мечтательно говорил о Леди Галадриэль. Она навсегда заняла его сердце, и он так и не женился, поклявшись жить только ради своей Белой Леди. Меня всегда восхищала эта его самоотверженность. Такого рыцарства я никогда больше не встречал в гномах. — И всё-таки ты пришел к своей мечте, Леголас, — Гимли вдруг прервал свою речь о Галадриэль. — Да, друг. Хоть это и стоило мне седых волос, — усмехнулся я. А Гимли только сейчас перевел взгляд на мою голову и заметил седую прядь. Глаза его расширились. — Леголас, — протянул он, — Это словно Баразинбар* поцеловал тебя своими снежными устами…. — Не велика цена за счастье, правда же? — К слову о счастье, Леголас, — Гимли завозился на стуле, в конце концов встал и принялся шарить в поясной сумке, а потом за пазухой. В конце концов он извлек два бархатных мешочка синего и зеленого цвета. — Вот, как ты просил, — он протянул мне синий мешочек.       Я с замиранием сердца принялся развязывать серебристый шнур, которым был связан мешочек. На мою ладонь выпало кольцо красивее которого я не видел в своей жизни. Оно не было замкнуто, оно словно бы обвивалось вокруг пальца. Один его край украшал удивительный цветок из серебра с золотыми тычинками тончайшей работы. Он напоминал те прекрасные водные цветы, что, говорят, цветут в озере Лореллин, во владениях Вала Ирмо, повелителя снов и видений. — Мне во сне явился этот цветок, никогда не видал такой красоты, — прервал мои размышления Гимли, — Рисовать я не мастер, а объяснить такое невозможно. Поэтому я пошел и сделал его сам, таким, как видел во сне. — Твоей рукой водил не только великий Ауле, мой друг, но и сам Вала Ирмо. В его садах есть озеро Лореллин, где, говорят, цветут подобные цветы. — Благословенье снам, — тихо произнес ошеломленный Гимли.       Тонким серебряным стеблем этот цветок обвивался вокруг пальца и оканчивался бутоном, вырезанным из прекрасного голубого камня, прозрачного, как слеза. Я повертел кольцо и заметил, что камень становился то густо-синим, то серо-голубым, то цвета озерных вод. — Камень у нас зовут «Слезы Ульмо». Говорят, когда Вала Ульмо был влюблен, он немало пролил слез. Они были такие горючие, что просочились сквозь дно морей в землю. И теперь гномы иногда находят целый голубые «лучицы» таких вот камней. Я подумал, что раз уж цветок водный, то пусть и камень в кольце тоже будет водным. — Это восхитительно, друг мой! — я в восторге обернулся к Гимли, едва сдерживая подступившие слезы благодарности, — Я в жизни не видел ничего более удивительного! Твои мастера…. — Кольцо сделал я сам, друг. Как я мог доверить такой заказ кому-то еще, ведь твоя любовь жила у меня на глазах и никогда не оставляла меня равнодушным. — О, Гимли, друг! — я обнял его, вложив в свои объятия всю благодарность, что была сейчас в моем сердце, — Назови же цену этого чуда? — Твоё счастье бесценно, друг мой. Считай это моим свадебным подарком. Впрочем как и это, — он протянул второй мешочек, из зеленого бархата. Я, затаив дыхание, развязал золотистый шнур и вытряхнул на ладонь два кольца из серебристого металла. Оба кольца были сделаны в виде венков из листьев липы, украшенных зеленой эмалью и изумрудами. — Это…. — Свадебные кольца из мифрила с изумрудами. Я думал о твоем имени и немного увлекся, — Гимли смущенно заулыбался в усы, — Но, на мой вкус, вышло неплохо. Мифрил крепкий, как твоя любовь к Арвен. Я не мог представить иного металла для ваших свадебных колец. И это тоже свадебный подарок, но уже от всех гномов Агларонда. Я едва смог проглотить подступающие слезы. Поступок друга бесконечно тронул меня. — Спасибо, друг, — я снова обнял Гимли, — Ни на одном языке не будет достаточно слов, чтобы выразить тебе мою благодарность! — Будь наконец счастлив, дружище, — тяжелая рука кузнеца похлопала меня по спине, — Уже пора, пришло твое время. Довольно страданий на вашу с Арвен долю.       В этот миг дверь распахнулась и на пороге появилась Арвен. Лицо ее радостно сияло. Я быстро спрятал кольца за пазуху. — Где он, владыка Агларонда? Почему его от меня прячут? — она повернулась к Гимли и звонко засмеялась! Снова, как много лет назад, я услышал эти серебряные колокольчики, что рассыпались по всем покоям, ударялись о стены и потолок, звенели хрусталем наших с Гимли бокалов и выпархивали бабочками в окна флэта. — Моя госпожа! Моя принцесса! — прогремел Гимли, повернувшись на каблуках к Арвен и раскинув руки для объятия. — Дорогой Гимли! — воскликнула Арвен. Они обнялись. Как и для меня, их прошлая встреча не была чем-то, что хотелось запомнить. Но самого Гимли, как я понял, Арвен помнила прекрасно. — А я вот узнал, что вы теперь почти что по соседству и сразу же решил вас навестить! — Гимли бережно держал руку Арвен в своих ладонях, и я видел, что она для него не просто Арвен, принцесса, королева. Он видел в ней Галадриэль и взгляд его теплел на глазах. — Гимли, милый друг, я так рада, что ты приехал нас навестить! Останься подольше. Нам так не хватает старых друзей! — Да уж, ничто не заменит нам прежние узы. Мы как раз об этом говорили с Леголасом, — он повернулся ко мне. — Да, да, как раз это мы и обсуждали! — А мы можем продолжить этот разговор за завтраком? — улыбаясь спросила Арвен. — Я бы целого олифанта съел! — прорычал Гимли, и мы, смеясь, направились в трапезную.       Я смотрел за завтраком на Арвен и не мог отвести от нее глаз! Она светилась, сияла, как самая настоящая звезда. Я такой не видел ее давно. Мне пришла на ум вдруг битва за Хельмову Падь, где я вдруг встретил ее, забрызганную орочьей кровью, гневную и отчаянную, держащую на руках умирающего Халдира. Какая она может быть разная и восхитительная, моя Арвен! Сильная и нежная, бесконечно любимая. Я решил не тянуть. Сегодня я буду просить ее стать моей женой. Сегодня же ночью.       Гномы уже видели четвертый сон, все флэты погрузились в тишину. Но я не спал. «Влезть в окно любимой — было отличной идеей!» — вспомнил я слова Келеборна, сказанные когда-то на балу здесь, в Лориэне. И да, я лез в окно к любимой. Тихо спрыгнув на пол, я бесшумно подошел к постели Арвен. Она спала. Я присел и аккуратно взяв ее руку, поцеловал. Она глубоко вздохнула и медленно открыла глаза. — Леголас, — голос был спросонья тихий, но такой сладкий моему слуху, — Что ты тут делаешь? — Любимая, вставай, идем со мной, — я хитро улыбнулся. — Что за затеи среди ночи, милый? — она недовольно надула губки, — Что ты опять придумал? Почему не предупредил? — Потому что это сюрприз! Одевайся, — я легко поцеловал ее нежные губы и отошел к окну.       За спиной я слышал возню и сонное ворчание моей принцессы, но сердце моё восторженно и нетерпеливо билось, я едва успевал переводить дыхание. — Ну что, злодей, враг ночного спокойного сна всех эльфиек, я готова. Я обернулся. Любимая, твоя интуиция восхитительна! Походный костюм, сапоги! Я не сомневался в тебе. — Надеюсь, у меня подобающий наряд для той авантюры, которую ты задумал? — О, да! Я ни секунды не сомневался в твоей интуиции, — я взял ее за руки и приложил ее пальцы к губам, — Идем!       Мы тихо покинули дворец и направились в лес. Лучи лунного света пробивались сквозь широкие кроны, деревья бросали неясные синие тени, тропинки, так знакомые днем, ночью кого угодно могли привести в заблуждение. Я крепко держал любимую за руку. Она уже окончательно проснулась, шаг ее был легкий и твердый. Вскоре мы, как две эльфийские тени, почти бежали через лес. Я иногда поглядывал на звезды сквозь просветы в кронах меллорнов. Очень скоро взойдет Эарендиль. Я спешил.       Но вот лес кончился, и мы оказались на поляне. Впереди была бескрайняя равнина, вдалеке мерцал своей снежной шапкой Карадрас. А прямо перед нами несла свои воды и звонко пела Нимродель. — Оооо, Леголас! — с восторгом выдохнула Арвен, — Ты привел меня сюда, к реке, что однажды спасла мне жизнь в походе за тобой! — на ее глазах блеснули слезы, — Здесь я перешла Нимродель, а воины Халдира отбили меня у погони. Я была тяжело ранена после перехода Карадраса и схватки с морийскими орками. Нимродель была первой, что взялась облегчить мои страдания! Она присела у реки и опустила руки в воду. — Здравствуй, сестра! Я помню твою помощь, я благодарю тебя за тот давний дар, — шептала Арвен воде, что набрала в ладони. Она провела влажными руками по волосам, — Леголас, я хочу снова войти в воды Нимродели. Это будет правильно.  — Конечно, любимая, — я присел на камень, наблюдая, как Арвен раздевается.       Ее кожа светилась в лунном свете несказанной белизной. Черные, как ночь, волосы, наследство Нолдор, рассыпались по плечам и спине. Она медленно вошла в воды реки.       Я с трудом переводил дыхание от волнения, теребя синий бархатный мешочек в руках. Вот-вот я сделаю то, о чем мечтал уже столько лет, очень много долгих лет. Я поднесу кольцо и свое сердце прекраснейшей из эллет. И тут вдруг меня взял страх: а что, если она откажет мне. Конечно, она много раз говорила, как сильно любит меня, но захочет ли она второго мужа. Нервная дрожь пробежала по моему телу, и я судорожно сглотнул. Горло совершенно пересохло, и я боялся, что не смогу сказать ни слова. Я подошел к реке, зачерпнул ладонью воды и выпил. Сладость дикой воды не сравниться ни с чем на свете. Но вместе со сладостью воды вдруг пришло спокойствие, словно Нимродель смысла мою тревогу. Я умыл лицо и свободно и радостно вздохнул. Прочь, сомнения! Сегодня я задам этот вопрос любимой.       А тем временем она уже выходила из воды, отжимая свои прекрасные волосы. Бриллианты капель украшали ее и плечи, и в свете звезд и луны она была словно Вала Варда, супруга самого Манвэ, создательница звезд и звездного света. Я затаил дыхание от восторга! Моя возлюбленная не спеша оделась и обернулась ко мне. — Нимродель такая… Леголас? — она не договорила, с удивлением уставившись на меня. А я стоял на одном колене… — Arwen, vanimle sila tiri ar’ nalуё melmё cuilenya*... Antan orenya tyenna ar’ meleth! *  — Арвен ошеломленно молчала, прикрыв ладонями рот. Я глубоко вдохнул и продолжал. — Arwen Undomiel, ma vestuvalyen ni? * — я протянул кольцо, которое так любовно сделал Гимли. Хотелось зажмуриться, но я смотрел прямо в глаза любимой. ************************************************* О, благие валар! Как мне не лишиться чувств?! Его глаза мерцают, словно бриллианты, дыхание сбивается, он так взволнован. А я? Я готова рухнуть в обморок прямо сейчас! Внутри все вспыхнуло неясным огнем смущения и восторга! Я прикрыла рот руками, боясь вот-вот расплакаться или закричать от того счастья, что сейчас переполняло меня и готово было пролиться через край в любое мгновение! Он предлагает стать его женой?! О, Великий Эру, неужели я не сплю?! Я едва смогла перевести дыхание, но слова застряли у меня в горле. — Gi melin, ah aniton gi’mestad. Ma I ind gin?*  — продолжал Леголас, и голос его слегка дрожал, переполненный волнением. Ладонь его раскрылась, и я увидела удивительный цветок и драгоценный камень, сверкающий, словно капля росы в свете звезд. Я, наконец, обрела голос. — I ind nin ben ind gin. Ma veth min in, tolenc’bestad!* — слезы горячими каплями падали из моих глаз на его раскрытую ладонь, и я боялась, что сердце моё сейчас остановится, не выдержав нахлынувшего счастья! *********************************************************** Верно ли то, что слышат мои уши? Или мой слух обманут моим воображением? — Arwen, tancave*?— переспросил я. — Tancave, Legolas*! — ответила она и звонко засмеялась. О, Счастье! Я поднялся, взял ее руку и надел ей на указательный палец кольцо. — С этой минуты на до скончания вечности только твоя, Леголас! — она смотрела мне в самую душу! — О, любовь моя! — только и смог выдохнуть я, привлек ее и наши губы сомкнулись в поцелуе. Это был мой законный поцелуй! Она моя будущая жена, с ней я останусь на всю вечность, рука в руке и уже ничто не сможет нас разлучить. Я целовал ее будто в первый раз, словно всех тех поцелуев, полученных в тайне и украдкой, не было и я впервые касался ее нежных губ. Я упал в эту бездну неописуемого блаженства, целуя любимую. И словно всё в этом мире остановилось, созерцая единение наших фэа. Арвен крепко обнимала меня, прижимаясь так, будто хотела стать со мной одним целым, раствориться во мне. И наши фэа в этот миг коснулись друг друга и сплелись причудливым узором! — Смотри, вот встает над горизонтом светлейшая звезда Эарендиль! — сказал я, когда мы наконец оторвались друг от друга, — Я призываю Эарендиль в свидетели здесь и сейчас и клянусь быть навечно твоим и лишь твоим, Арвен Ундомиэль, как было все прошлые года, и быть подле тебя духом или телом, что бы не случилось! Арвен зачерпнула воды из Нимродели. — Я призываю светлейшую Нимродель в свидетели здесь и сейчас, и клянусь навсегда отдать тебе свое сердце и хроа, Леголас Трандулион! — она сделал глоток из ладони и остальное поднесла к моим губам. И, словно аккомпанируя нашему счастью, невдалеке трепетно запел соловей. Рассвет мы встречали, обнявшись на берегу Нимродели, наблюдая, как золотое солнце поднимается из-за горизонта, чтобы увидеть нас, двух счастливых эльфов, отдавших себя друг другу до скончания Арды. Занималось утро нашей новой жизни.