Прости.

Ер не успел бы отскочить от атаки. Ю Си это знал. Знал, но не желал видеть, как человека, которого он всем сердцем хотел видеть счастливым и который стал ему ближе, чем кто-либо, убивают у него на глазах. И, быть может, он и понимал, что умрёт только Рэн, а Ер, возможно, найдёт новое тело, но действовал он быстрее. Было больно, нестерпимо больно, но… бой был не закончен. Пускай рана от этого становилась только больше, пускай от этого кровотечение только усиливалось… если это позволило ему спасти Ера, Ю Си было не о чем жалеть. Лже-старейшина улыбался, смеялся, кричал и выражался. Он был таким живым, таким… тёплым. Словно солнечный лучик, упавший на лицо утром, словно чашка свежего чая. Командующий хотел оставаться рядом, даже ни на что не претендуя. Лишь бы получить хоть немного тепла этого человека. Лишь бы его получили другие. Ночные разговоры, тренировки, обучение верховой езде… Долгие полные одиночества и тревоги часы, когда Ер отлучался по зову девиц из местных домов удовольствий. Приятные и не слишком воспоминания грели душу, заставляли цепляться за жизнь чуточку дольше. Даже по щекам, кажется, текло что-то, когда мужчина сел перед ним, тщетно пытаясь остановить кровь. Вытереть слёзы. Ер почти кричал от безысходности. От вида крови на своих руках, от осознания, что первый и, наверное, единственный человек, который стал ему в этом мире другом и был на его стороне, сейчас умирал. Что дальше он будет один. Что происходит это по его же вине. От слабой улыбки на побелевших уже губах становилось только хуже. — Прости, — почти шёпотом произнёс командующий. Ком в горле от этого стал совсем нестерпим. — За что… За что ты извиняешься?! — почти истерично просил писака. Его колотило, тошнило почти. — За то, что я люблю тебя. Ю Си закрыл глаза. Слёзы больше не текли по его бледным щекам. Не будь он сейчас весь в крови, можно было бы решить, что он просто спит… И не будь реакцией на это полный боли крик лже-старейшины.