༒°Охота на ангелов°༒

Чайльд смиренно ждал момент встречи с НИМ. Он не хотел, чтобы ОН снова скрылся среди людей, думая что те справятся. Теперь нет.   На его лице застыла ужасная лыба — лыба психа, который словно только что вырезал толпы людей. Хотя так оно и было. Ведь, чтобы добраться до Золотой палаты, ему нужно было пройти через толпы бесполезных миллелитов и ещё одного.   Но теперь это не проблема. Совсем тусклые глаза смотрели то на дверь, то на руки, вымоченные в крови, иногда странно поддёргиваясь. Притащив откуда-то кресло, он, сев нога на ногу, стал рассматривать какой-то старый ржавый клинок, вытащенный из-за пазухи.   — Мы прошли через многое и пройдём через это, — он гладил старую рукоять клинка, говоря эти слова вполголоса, тем самым заглушая тихие всхлипы ещё не умершего, но смертельно раненного Итэра.  — Ты что… ещё не умер, Итэр? Ты, действительно, ещё жив?.. Ахахахахахахахаххпхпах. Я даровал тебе быструю смерть, но ты вместо того, чтобы принять её, всё равно, словно таракан, размазанный тапком, продолжаешь шевелить лапками! — Отвратительное зрелище, ведь у тебя даже шевелить нечем, кроме глаз! — продолжал Предвестник, его безумный взор был полностью сосредоточен на путешественнике. Он встал с кресла и присел на корточки рядом с Итэром, демонстративно прокрутив тот ржавый клинок. Ему было интересно узнать, что ещё выкажет этот безумец, который дождался высвобождения его глаза порчи. Все те мучения, вся та боль, что он выдерживает, наверное, нескончаемо страшны.  — Не бойся, я окончу твои мучения очень и очень скоро… — Чайльд уже хотел полоснуть ему горло, но Итэр резко заговорил, напрягая израненные элементами интерьера голосовые связки.  —Те…б…е никогда не… — камни, лежащие на конечностях путешественника, затряслись, Чайльд был готов покляться, что Итэр готов был и дальше сражаться с ним. Однако, была ли возможность у Итэра продолжать бой...

***

 — Не…одолеть меня! — на предпоследнем вздохе Итэр раскашлялся, а потом крикнул во всё горло:  — СЕСТРА, ПРОСТИ, НО Я НЕ МОГУ ОСТАВИТЬ ЭТО ТАК! ЭТОТ ГОРОД И ЭТИ ЛЮДИ НЕ ЗАСЛУЖИЛИ ТАКОЙ УЧАСТИ!  — Чайльд улыбнулся немного иначе. Совершенно немного в его глазах зажглись огни, которые сразу же угасли, как и его улыбка, но не исчезла на лбу та неловкая испарина.

"Какой же он шумный..."

***

Чтобы сгладить неловкость, Чайльд всегда нарочно смеялся, даже, если это и выставляло его клоуном. Для него этот финт — стар как мир. "А что? Смех помогает не зацикливаться на неудачах и помогает даже в самых трагичных жизненных потерях или же…"

"Его смерть — это лишь вопрос времени... С такими ранами не выживают... Да и зачем я думаю об этом..?" Он снова приготовил тот ржавый старый клинок, его пальцы сильно дрожали, смеяться ему в тот момент не хотелось вообще. "Жалкий... Какой же я жалкий..."

***

С последним издохом Итэра интерьер золотой палаты посыпался к чертям, обнажая опасные булыжники разных размеров. От совсем больших до совсем маленьких. Дальше Чайльд пытается увернуться от их количества, используя свой водный щит. Но практически сразу услышит что-то не то. Что-то поистине ужасающее и знакомое, что заставит его остановиться и обернуться.

***

Лакомое, но пугающее.

***

Он остановился.

Громкий хлюп, послышавшийся со стороны Итэра, сопровождался ужасно-прекрасным зловонием. Он обернулся и готов был плакать от радости и смеяться от боли.

…Что?

— …Его раздавило?.. — Чайльд вытращив глаза, кусками, пытался восстановить картину, представшую перед ним. Его улыбка казалась неестественно широкой, а руки ужасно большими, будто способными спрятать его всего, если это на то потребуется. Разрушенную Золотую палату разразил громкий, словно раскаты грома, смех Аякса. Настолько громкий, что от него, казалось, сотрясалась даже земля под зданием. Тонкие струйки крови Итэра, остатки от его разлетевшихся мозгов, всё смешивалось в одно мессиво. И даже если приглядеться, то можно было заметить копну его ярких пшеничных волос, лежащих под огромным, но абсолютно обесцененным на ряду с тем куском мрамора. Но зачем это ему надо? Зачем он смотрит туда? Почему он смеётся так громко? Почему он чувствует так много, что не передашь словами, если обычно его ест пустота внутри, что каждый раз приходится выставлять себя идиотом?

***

И вопросы только набавлялись: почему убийство товарища ознаменовало его восход, его победу, его веру в Царицу? На что ему такая жертвенность.?

***

«Надо гнать такие мысли у себя из бошки. Царица ведёт наш народ, дабы избежать рабства от Небесного верховенства*! И я помогу ей в этом!»

***

«Но...»

***

— Пусть, мой мир — это непроглядная тьма и отчание. Однако, ты в нём играл особую роль, хоть мы знакомы едва ли и в битве увидимся снова вряд ли… — камни продолжали падать до определённого момента, пока Итэр не остыл полностью. — Я найду твою сестру и расскажу ей о том, насколько храбр, но безумен был её брат. — Аякс до сих пор не мог понять, что за чувства бурлят в нём с недавнего времени. Если раньше он мечтал о том, что взбудоражит его, то сейчас он просит о том, чтобы эта тишина опять постигла его. Положив ржавый клинок рядом с тем местом, где лежит Итэр , он думал, что почтит его. И тут его охватила пустота. Снова. Как будто прыгнул из бани в холодный бассейн, но развернулся и встретился взглядом

с ним.

Руки, сжимающие копьё, очень заметно трялись. Даже через маску обнаружались гнев и ужасная явно божественная сила, способная в любую минуту обрушиться на него. Чайльд в ту же минуту смекнул, что дальше бой он вряд ли сможет вести, ибо так часто использовать глаз порчи — можно как минимум откинуться. Поэтому тут же он активирует печати адептов и призывает гидро архонта. Однако острое копьё адепта достало его быстрее, чем могло бы, и воткнулось ему меж рёбер, крепко засев внутри. Быстро мечась туда-сюда, адепт обогнул в секунду все препятствия, но увы было поздно.

***

Сердобольный убийца скрылся и забрал его копьё с собой, и ладно бы с этим копьём... Адепт склонился над местом погибшего, глаза его сузились от ужаса до маленьких чёрных точек. Безумие и злость охватили его. Взяв ржавый клинок, он стал собирать ингрендиенты. Настоящая охота началась.