На часах 4:23

На часах 4.23. Юнги, в который раз, засиделся и совсем забылся, не замечая, который сейчас час. Оставалось спать не долго, а был ли вообще в этом уже смысл? Вот и Мин его не видел, продолжая вслушиваться в звуки, доносящиеся из-за стены. "Чёртовы соседи", - Юнги понимал, что сам виноват в том, что не мог оторваться от прослушивания нового альбома любимой группы, из-за чего не лег вовремя, но теперь его сон прерывали крики за стеной. Это происходило практически каждую ночь. Иногда Юнги удавалось заснуть до того, как начиналась эта вакханалия, но чаще всего он ложился позже полуночи, а соседи, видимо, просыпались. Каждую ночь Юнги думал о том, кто же такой этот ЧИМИНБЛЯТЬ и почему его, судя по всему, мать позволяет себе так грубо с ним обращаться. Бессонные ночи давали подумать Мину о многом, очень многом. Точнее, толчком для раздумий служили именно соседи. Он даже стал лучше относиться к своей семье, благодаря родителей за то, что не устраивали подобных сцен каждый день. Было, конечно, но не так же часто. Отношения в семье такая сложная штука. Кто-то может все на свете обсудить с родными людьми, а кто-то по шагам определяет, кто надвигается в комнату-крепость и по скрипу полов может определить, что его ждет. Конечно, практически все мечтают жить полностью доверяя своей семье, но, к сожалению, не у всех есть такая возможность. Иногда Юнги думал о том, что пора вводить экзамены на отцовство и материнство и запретить рожать нежеланных детей. Аборт – это грех? Но пробовали ли вы жить в семье, где о вас, в прямом смысле, вытирают ноги и совершенно не считаются с вашим мнением? Возможно и пробовали. Так хотели бы подарить кому-то еще такую жизнь? Конечно, на этот счет у каждого свое мнение и нет смысла сейчас раздувать спор. Благо общество не стоит на месте и адекватные люди понимают, что каждый имеет право на свое мнение и мнение это может отличатся. Юнги искренне сочувствовал Чимину, представляя, как над ним измываются, как его истязают. Возможно, его и не били, но крики были такие, что дрожь по телу пробирала даже самых каменных людей (каким себя считал Мин). Одно дело смотреть на подобное по телевизору и комментировать, другое – быть косвенным участником происходящего. Юнги удивлял тот факт, что он ещё ни разу не видел своих соседей, которые не стеснялись в выражениях по ночам. Началось это все примерно месяца два назад, но иногда было такое чувство, что так было всегда. Не всегда в этой квартире, но всегда в жизни Чимина. Честно сказать, Мин даже не заметил, как переехали новые соседи в эту квартиру. Там всегда жила милая бабушка, которая любила в детстве угощать Юнги разными сладостями, так как у нее не было своих детей. А потом она умерла от старости, что разбило Мину его подростковое сердце. Новые соседи не появлялись, потому что район не самый желанный, но это вообще не беспокоило. Но в одну ночь раздался истошный вопль, из-за которого тело Юнги в момент покрылось мурашками. Такое он раньше слышал только от хороших актеров в ужастиках, а на деле с таким столкнуться было жутко. Мин уже даже представлял себе этих людей. Мать скорее напоминала озлобленную старуху, высасывающую желание жить у всех, кто попадался ей на глаза. А Чимин казался маленьким, забитым мальчиком. Даже голос этого парня во время семейных ссор был спокойным и рассудительным, что очень удивляло (вот такие стены тонки, да). Странно было то, что Юнги никогда не слышал голоса их отца, будто его вообще там не было. Хотя, это вполне вероятно, учитывая то, что экзамен на отцовство все еще не ввели. У самого Мина была самая обычная семья. Они ссорились, мирились, на выходных ездили к бабушке, могли поболтать о всяком. Не сказать, что Юнги был очень близок с родителями, скорее, он жил в своей скорлупе, стараясь защититься от любого негатива в свою сторону, но искренне любил этих людей. Они не жили богато, но и не голодали, жуя засохшую корку хлеба. Конечно, Мин не всегда мог похвастаться новой красивой одеждой, так как большую часть времени донашивал вещи за старшим братом, но и жаловаться не было смысла, так как брат его не ходил как оборванец. А вот какая же все-таки семья у этого Чимина очень интересно. Возможно, его мать чем-то больна и поэтому уже не контролирует себя, а возможно, Чимин просто тот самый ненужный ребенок, которого родили, потому что аборт – это грех. Из раздумий Юнги выдернул будильник, а это значит, что пора на работу. Мин уже привык не спать ночью, а спать днем. Только вот желание помочь незнакомому парню росло уже не по дням, а по часам, из-за чего желание остаться в кроватке испарилось. Он пытался стучаться к соседям перед тем, как шёл на работу и после того, как приходил, но было такое чувство, что его просто игнорировали. Другие соседи, видимо, не замечали факт вечных ночных криков, либо не подавали виду, мол, наша хата с краю, ничего не знаю. Мина такой расклад не устраивал. Полиция всегда игнорировала его звонки, мол, живы и ладно, остальное не важно. Правда уверенности в том, что там все живы не было. Родители говорили не лезть в это, тем более Юнги уже не подросток, чтобы ввязываться непонятно во что. Этот аргумент вообще убивал. Ведь Мин наконец-то в том возрасте, когда еще полон сил ввязаться во что-нибудь. Пока есть возможность помочь кому-то, он обязательно это сделает. Юнги решил, что сегодня точно сможет поговорить хоть с кем-то из членов этой семейки, чего бы ему это не стоило. День на работе пролетел незаметно, так всегда бывало, когда мыслями Мин находился где-то далеко от своего местонахождения. Помочь незнакомому парню было его первоначальной задачей. У Юнги каждый раз холодок по телу пробегал, когда он задумывался о том, что в один день этого Чимина просто прикончат. Тем более, Мин не раз слышал, как парень просто истерично плакал, даже не пытаясь сдерживать вопли. Это было страшно. Жутко. Просто ужасно. Никому такого желать не хотелось. Отпросившись пораньше, Юнги целенаправленно пошёл домой - ждать. Да, он собирался сидеть под дверью соседей и выть, как бродячий пёс. Глупый план? Ну и что. Мин осознавал всю абсурдность сложившейся ситуации, но ничего более гениального его ум не посетило. В голове уже вырисовывались картинки, как он будет объяснять мимо проходящим соседям, что просто сидит и ждёт чуда. Но это меньшая из проблем, ожидающих его ближайшие сутки. - Юнги? - Юнги уже сидел под дверью соседей, положив голову на колени и терпеливо ждал, когда ворота откроются и ему взору представится хоть какая-то картина. - Хосока, привет, - любимый сосед и друг Мина уставился на него с молчаливым вопросом в глазах. - Стоит ли мне спрашивать? - Хосок продолжал стоять, наблюдая за действиями друга, который даже не шелохнулся, устало вздыхая. - Соседи, вешайтесь, подонки, - изрёк Мин, кивая на дверь, находящуюся за его спиной. - Ты решил их выкурить? - Просто дождаться, поговорить, - Юнги хмыкнул, обнимая себя за плечи. Выглядел он как протестант какой-то. Но по факту и был им. Выступал сейчас против домашнего насилия. - Принести тебе чего? -Кофе? – умоляюще посмотрел на друга Мин. -Кофе, - Хосок исчез с поля зрения, оставляя Юнги в полном одиночестве. Единственное из-за чего переживал сейчас Мин так это то, что он мог запросто уснуть и довольно крепко. Из-за вечных недосыпов его организм приноровился спать в любых, даже самых неожиданных местах. Это было удобно, но не в этой ситуации. Кофе всегда выручал. И в этот день тоже. Решив больше не придерживать дверь своей спиной, Юнги Всё-таки поднимается, ожидая прихода своего друга. С Хоби они знакомы практически всю сознательную жизнь Мина, с того момента, как в один из прекрасных дней оба вышли на улицу и один не хотел знакомиться с другим. Хосок просто был настойчивый и очень дружелюбный, поэтому Юнги ничего не оставалось кроме как согласиться на их дружеский союз. Они были не теми друзьями, что тусуются друг у друга дома, вечно ходят на ночёвки и убегают от полиции. Нет. Они могли не общаться месяцами, не писать и не звонить, а потом кто-то кому-то пришлёт смс и все: обсудят всемирные сплетни, политику, давящую семью, тупых одноклассников, учителей. Эти двое даже есть вместе не могли, так как смеялись до потери пульса. Чем был вызван смех никто не знал, но остановиться никто не мог. Страшная смесь двух противоположностей. Окружающие часто задавались вопросом, как эти двое вообще ладят. Да и сами парни были удивлены такой крепкой дружбе, которая прошла огонь воду и медные трубы, это не могло не радовать. - Держи, - Хоби протянул Юнги термос, присаживаясь на перила. - Сенкс, - Юнги сделал пару глотков, блаженно прикрывая глаза. - Напиток Богов, не иначе. - Так чем вызваны твои посиделки под чужой дверью? - Я всю жизнь скрывал от тебя то, что я наёмный киллер и теперь мне нужно убить кого-то из соседей, - хмыкнул Мин, указывая на ту самую злосчастную дверь. - Ещё не решил кого? - Хосок выгнул бровь. - Только не парня, которого вечно покрывают матами, уж слишком его жаль. - Они так и продолжают орать пол ночи? - Оооо, сейчас они делают это по расписанию. Ровно после полуночи начинается веселье и заканчивается ближе к утру. - Так они спят сейчас, видимо, а ты их караулишь? - Хоби сложил руки на груди, пытаясь понять мотив действий друга. - Я пытался к ним стучаться с утра, ночью, вечером. Не может же быть такого, что они вообще не выходят... Сзади раздаётся щелчок, оповещающий о том, что кто-то собирается выйти. Юнги резко отдаёт термос Хоби и уже готов напасть с вопросами на того, кто вышел, но тут же осекается. Перед Мином невероятной красоты парень, с милыми щечками, которые хочется потрогать. Волосы на голове в полнейшем бардаке, но это никак не портит картину. Даже умиляет. Смутило Юнги только то, что глаза парня были какие-то тусклые. Глаза ведь - это зеркало души человека, да? - Чимин? - неуверенно спрашивает Юнги. -О, так мы знакомы? - Чимин улыбается, а у Мина сердце в пятки, руки в пол. Нельзя существовать людям с такой улыбкой. Это равносильно пытке. Пытке, потому что эти губы хочется поцеловать, сорвать с них эту улыбку. - Мин Юнги, ваш сосед, - Юнги протягивает руку для приветствия и обращает внимание на то, какая маленькая ладонь у Чимина по сравнению с его. Смотрится слишком идеально. - Пак Чимин... Чем могу быть полезен? - Отведите моего друга в загс, он сейчас устроит тут водопад и я надеюсь, что это будет водопад слюней, а не возможных детей. - Хосок, иди на хер, ты омерзительный, - Юнги подталкивает Хоби к лестнице, намекая на то, что третий точно лишний и возвращается к Паку. - Прости за это. Не против прогуляться? Они прогуливались в парке, находящемся вблизи их дома. На удивление, не было неловкого молчания и пустых взглядов в пол. Пак оказался очень общительным, смешным и саркастичным парнем, что не увязывалось с его внешностью. Юнги даже на какое-то время стал забывать, о чем вообще хотел потолковать, потому что Чимин его просто заболтал, рассказывая всевозможные истории про свою жизнь, любимую кошку, бесячего брата и надоедливого препода по философии. Мин буквально был шокирован тем, насколько этот парень открыт и отзывчив. Только вот глаза все еще смущали. Сложно было понять, что не так, но, что-то явно было. - Чимин, стой, - Юнги взял парня за запястье, останавливая. Вокруг был лес, начинали цвести первые первоцветы, где-то пели птицы и хотелось полностью насладиться такой весенней атмосферой. Но не сегодня. - Что такое? – в глазах парня на секунду возник какой-то испуг, будто его только что раскрыли с поличным. - Можно вопрос? – Юнги судорожно пытался подобрать слова, чтобы не бить ими в лоб и не портить зародившиеся между ними отношения. Не хотелось разрушить то, что было построено столь быстро. Возможно, Чимин был из тех людей, кто легко общался с кем-угодно и мог делиться чем-угодно, полностью оголяя свою душу. Возможно, это была просто маска, скрывающая его истинные проблемы и переживания. Возможно, он просто доверился Юнги. Слишком много этого «возможно». - Губы не накачал, - улыбнулся Чимин, снова убивая Юнги. - Что? Нет, я вообще не об этом, - Мин тряхнул головой, убирая навязчивые мысли. - А о чем? Мы просто говорили про зависимость от гигиенички, - Чимин облизнул нижнюю губу. Мину пришлось глубоко вздохнуть. - Что происходит у тебя дома? – Юнги все еще держал запястье Пака и не мог не заметить то, как тело последнего будто ударило током. Мин инстинктивно погладил тыльную часть ладони, успокаивая парня. - Да ничего, обычная семья, обычные ссоры, - Чимин улыбнулся, делая вид, что в его жизни и правда все хорошо, но так ли это было? - Обычные ссоры? Я все чаще не могу спать из-за ваших криков. Скажи, что происходит? Я могу чем-то помочь? Могу предложить тебе пожить у меня, - Юнги не мог больше смотреть в глаза Чимина. Пугала неизвестность происходящего и то, что своим вопросом и предложением он мог просто оттолкнуть этот лучик света, который мог бы освещать его путь всю жизнь. - Просто моя мама больна. Ей все чаще сносит крышу и из-за невыносимой боли она срывается на меня. Врачи не могут ей помочь, ссылая все на то, что нужно дождаться ее кончины, - говоря это, Пак не выглядел грустным, скорее уставшим. – Знаешь, это ужасно, но… иногда я хочу, чтобы она умерла. Это родная мать и бла бла бла, но пожил бы хоть кто-то на моем месте, то понял бы всю соль. Мне даже спать не дают. Иногда она просто приходит и начинает неистово орать мне на ухо, без права убежать. Это по-настоящему ужасно. Она сходит с ума, а я просто смотрю на это и ничего не могу сделать. - О господи, Чимин, - Юнги потянул парня на себя, накрывая его объятиями. Больше всего на свете ему хотелось спасти Чимина от такой жизни и подарить ему хоть толику света в этой темноте. - Не нужно ничего говорить. Это… Просто моя жизнь? Да, все нормально. Знаешь ведь, чтобы увидеть свет, нужно немного посидеть в темноте. Все когда-нибудь заканчивается. Это тоже закончится, - Чимин смотрел в глаза Мину, изучая лицо старшего. – А ты красивый. Можно тебя поцеловать? Сказать, что Юнги обалдел от такого исхода событий – не сказать ничего. Он даже опомниться не успел, как Пак накрыл его губы своими и немного подождал, ожидая реакции. К счастью Чимина и боли Юнги, последний ответил на поцелуй, нежно сминая губы младшего. Поцелуй был не быстрый, никто никуда не торопился, полностью отдаваясь ощущениям. Мин бы солгал, если бы сказал, что ему не понравилось целоваться с этим парнем. Чимин бы соврал, если бы сказал, что это не первый парень, которого он поцеловал. - Я не могу пока остаться у тебя, но, как только все уляжется, обязательно посещу твой дом, - прошептал Чимин, соглашаясь на ранее озвученное приглашение Юнги. Сам Мин мало соображал после этого дня. Это буквально перевернуло его жизнь. Типичный день сурка был разбавлен новым знакомством, а после и новым, дорогим человеком в его жизни. Хоть Юнги это и отрицал, но он очень сильно привязывался к людям, дорожил каждым человеком, которого мог назвать другом, а таких было не много. Отпускать кого-то из этих людей будет очень больно, но виду он не подаст никогда. Отпускать Чимина будет больнее всего, но Мин очень надеется на то, что такое не произойдет. Вернувшись домой, Юнги лег на кровать, устало прикрывая глаза. День был длинный. Лимит его эмоций на сутки был исчерпан. Но он был доволен. Доволен потому что наконец-то поговорил со своим соседом. Наконец-то увидел этого самого Чимина. Наконец-то понял в чем дело. Наконец-то впервые влюбился. Да, просто влюбился. По крайней мере его сердце трепетало, когда Пак невзначай касался руки Мина или смотрел в упор, выражая немой вопрос. Да, любовь с первого взгляда такая глупая вещь, никто в это уже давно не верит, не считает чем-то возможным. Все чаще люди предпочитают строить свои отношения с лозунгом: «От ненависти до любви». Юнги же на это плевать. Чимин был первым человеком в его жизни, к которому он по-настоящему проникся, которым он по-настоящему заинтересовался, в которого он по-настоящему влюбился. Нет, Юнги не был человеком холодным и отстраненным. Ему нравились люди, разные люди, включая и девушек, и парней. Но интерес к ним быстро пропадал, будто его и не было. На самом деле это пугало юного Мина, мол, что со мной не так?? Почему я не могу влюбиться, как все окружающие меня люди?? Этому обществу бы побольше уроков познания себя и поменьше уроков математики. Может, благодаря этому подростки бы хоть чуточку лучше понимали себя и не пугались того, что с ними «что-то не так». Хотя, смешно звучит, в нашем-то обществе. Перед сном Юнги задумался о том, что хотел бы сделать все, чтобы Пак был чуть счастливее, чем сейчас. Да, он сделает. Пусть только сам Чимин ему это позволит. Мин думал о том, что Пак заслуживает целого мира. Они провели вместе целый день, болтая так, будто знакомы всю жизнь. Оставалось только восхищаться тем, какой этот Пак разносторонний. Единственное, что смущало Юнги, так это то, что Чимин вообще не упоминал своих друзей, не упоминал какие-то жизненные трудности, не упоминал ссоры в семье и вообще умело обходил эту тему. Но он точно не выглядел закрытым или что-то скрывающим. Пак четко расставил все точки над «и». Что же тогда смущало? Впервые в жизни Мин засыпал с легким сердцем, зная, что завтра снова увидит Чимина. Впервые в жизни Мин хотел лечь спать пораньше, чтобы побыстрее проснуться. Впервые за два тяжелых месяца Мин не слышал крики за стеной. *** Сон Юнги жестоко прервал стук в дверь. Можно было бы это проигнорировать, но стучали весьма настойчиво. В голове Мина мимолетом возникла мысль, что, скорее всего, это Пак, желающий позавтракать вместе. Даже настроение поднялось, правда на часы Юнги так и не взглянул. - Вы - Мин Юнги? – перед Мином стоял представитель закона. В эту же секунду Юнги перестал соображать. Холодный пот побежал по спине, а тело покрылось мурашками. - Да, я. Что произошло? – Мин стал молиться о том, что он просто когда-то забыл оплатить парковочное место или превысил скорость, или случайно украл сникерс в магазине, или что угодно, но связанное только с ним. - Это Вам. И это тоже. Пак Чимин оставил это Вам. Сегодня ночью он вскрыл себе вены, - мужчина протянул Юнги две бумажки. Одна выглядела как-то официально, а вторая была сложена в несколько раз и выглядела какой-то помятой. Мужчина покинул Мина оставляя того в недоумении. Юнги хотелось рассмеяться. Его жизнь не могла так резко повернуться и так резко все оборвать. А может и могла. Очень хотелось верить, что это ошибка, что они пришли не к тому. Еще больше хотелось верить, что весь вчерашний день - просто сон. Иначе, почему так больно? - И что мне с этим, блять, делать? – ругнулся Мин, разворачивая письмо, сложенное в несколько раз. Догадаться, что это было письмо – несложно, сразу были видны криво-косо выведенные буквы. «Привет, пишу в первый раз. Зачем? Не знаю. Никто не знает. Что это значит? Сам пойми. Мы сблизились так резко: ты это прими. Не принимай те сигареты, алкоголь, от которых одна боль. Прими меня, так далеко, в твой мир, в твою любовь. Надеюсь, смог открыть я запертую дверь, где было много смеха и потерь? Надеюсь, не достал тебя своей я болтовней? Я не хотел так! Честно. Хотел лишь нас ближе сделать и знаю, зря, нет в этом смысла. И не услышу твой ответ, на столь желанный мой вопрос: дана ли мне твоя любовь? Как глупо спрашивать об этом, ведь не знакомы мы совсем. Знаешь, а ведь одно лишь слово ранит человека. Прости, что я не появлюсь в твоем счастливом списке важных. Прости, что затеряюсь среди Чонгуков и Хосоков. Прости, что не сдержал то обещание – быть всегда рядом. Прости, что не смог себе помочь. Прости, что не помог мне никто. Прости, что промолчал, когда хотелось закричать. Прости, что закрылся в себе, чтобы не упасть. Прости, что я уже не вывожу. Прости, что делал вид, что все хорошо. Прости, что я просто устал. Прости, что не смог. Прошу одно, представь дрожь голоса мою, когда тебе я говорю «Люблю». А любишь ль ты меня? Вопрос. Я не хотел, так все случилось. Прости, это мое последнее письмо. Ты навсегда в моем сердце, Мин Юнги. Навечно твой, Пак Чимин.» Руки Юнги дрожат, а сердце уходит в пятки. Он не помнит, как вылетает из квартиры. И совсем не обращает внимание на вторую записку, где было приглашение на похороны. Так глупо, правда? Мин просто несется к чужой квартире, прося всех Богов, чтобы это был глупый, ужасный розыгрыш, чтобы он сейчас открыл чужую дверь, а там Чимин, улыбающийся, с огнем в глазах. Влюбиться в раз и потерять все просто так? «Огонь в глазах», - до Юнги вдруг доходит, что все это время было не так. Что его смущало всю их прогулку. Глаза. Глаза Чимина были потухшие и словно безжизненные. Точнее, в них уже не было никакой жизни. Мин вдруг осознает, что все это был спектакль одного актера, где Пак сыграл главную роль, показывая, что все хорошо. Юнги этого не заметил, как и не замечал никто. Чимин не смог спасти себя, но и не спас его никто. Чужая квартира открыта. Там много людей. Мимо Юнги проносят закрытое тело. Вдалеке слышен плачь матерей. Мин никем не был Чимину, он не успел кем-то стать. На ватных ногах он возвращается в свою квартиру. Осознание придет не скоро. Никто не знает, когда это произойдет. Лечит ли время, вот в чем вопрос?

Время не лечит, так солнце сказало. Мы станем историей, ты прошептала. Мы сдохнем от жизни, серости дней. Мы загнаны в сети фальшивых людей. Думалось мне, пока я летел.

Юнги сидит на диване и делает огромный глоток. Лезвие плавно вонзается в плоть. Второй глоток. Глухой удар. Лезвие валяется где-то там. «Хочу за ним пойти», - Юнги смотрит на часы. На часах 4:23.