Подвал

Мы находились в этом подвале долго, очень долго. Настолько долго, что я потерял ход времени. Когда тебя держат в тёмном подвале заброшенного отеля, быстро начинаешь забывать о том, что время движется. В темноте, оно походит на что-то вязкое, что-то застывшее. Существует ли оно вне подвала, или тоже подверглось разложению? Я не знаю. Каждый раз, когда я открываю глаза, пробуждаясь от состояния липкого забытья, я попадаю в ужас реальности. Парадоксально, но с сестрой мы общаться перестали вскоре после заточения. Ей приходится тяжело, но я не знаю чем ей помочь, когда-то пытался, но сам корил себя за эти нелепые попытки. Становилось только хуже. Вскоре дошло до того, что мы вовсе перестали общаться, только жестами доводя друг до друга какую-то информацию. О Его приближении мы узнавали заранее, Он нас не оповещал, но в нас развилось чувство, которое безошибочно подсказывало, скоро Он придёт. Так и выходило. Сестра начинала пребывать в каком-то исступленно-агрессивном состоянии, больше напоминая животное. Я прятался в углу головой к стене, вверху которой пролегали трубы с холодной и горячей водой. Когда я прятался там, мне неизменно капала на голову вода. Так и проходили эти сеансы. Я слышал скрежет двери, прятался в углу, и входил как бы в состояние транса, я видел картины прошлого, которые периодически сменялись кошмарами, из-за криков откуда-то извне. Потом крики стихали, снова скрежет двери. Я прихожу в чувство в моём углу, с гудящей мокрой головой, в состоянии блаженно-мученического экстаза. Я чувствовал, что очищаюсь с каждым сеансом. Мои видения прошлого, сменялись картинами не из этого мира. Будто скальпелем, Он препарировал мои воспоминания, впуская туда существ иного порядка, пожирающих весь этот мелкий и жалкий мир прошлого. И если сначала эти образы пугали меня, отталкивали своей непохожестью ни на что человеческое, то теперь я понимаю, что в них кроется истинное величие. Это именно те существа, равные богам, нет, не так, не равные, они нечто большее. Боги это лишь части этих существ. Более человечные, более жалкие. Они были необходимы на определённом этапе, для того чтобы люди смогли понять. Смогли впитать в себя ту мудрость, ту непостижимую простоту их величия. Не знаю чем всё закончилось, знаю лишь что я жив. Жив, и пребываю 95% времени в состоянии бредового помешательства, лишь на один час в день, на предрассветный час, рассудок возвращается ко мне. Память возвращается ко мне, разум возвращается ко мне. В этот час я пишу, я пишу, чтобы предупредить, я пишу, чтобы разобраться, что со мною произошло, и как именно это повлияло на состояние моего психического здоровья.