Я жду тебя

Как сейчас помню, как пустил тебя на порог своего маленького домишки. Два этажа, выключающие в себя маленькую комнатку и кухню, в которой стояло аккуратно застеленное кресло, маленький столик и стул на одну персону. Ты мог заметить, какой у меня уют, если ты конечно обращал на него внимание. Жил я один, так вышло, что жена моя умерла, а я не любил её и детей у нас общих не было. Да и могу сказать, что жил я для себя, это можно заметить по моему ухоженному саду, находившемся неподалёку от дома. Там росли многие цветы, семена которых я мог найти на рынке или выпросить у соседки в обмен на мои отменные приправы для супа. Так же у меня была красивая скамейка, которую я давным давно купил у старичка-резчика. Я не знал, что тебе было нужно, так же как и не знал о том, что ты так сильно изменишь мою жизнь. Ты представился Джоном Ленноном и так удивился, когда я сказал, что не знаю группу в которой ты наигрываешь. С первого взгляда показался ты мне бездельником, только и умеющим, как играть на гитаре. Но я стал знать тебя лучше, как только ты начал заявляться ко мне каждый божий день.Не знаю, не помню по какой причине ты не выступал где-нибудь в прибрежном хоре, а приходил ко мне. Хотя конечно и сказать было трудно, что такой человек как ты мог быть хористом. страннее всего было то, что ты тогда спросил у меня какой шел год. Мне тогда даже казалось, что у тебя что-то не так с головой. Каждый ведь знал, что давно 1890 , но ещё чуднее так это спрашивать время года. Четвертая неделя июня. Вот вот июль, жара, и солнце такое яркое и палит очень сильно, разве кто-нибудь ещё об этом не знает? Когда ты потащил меня на рынок, дабы показать мне горы свежих мягких буханок, а именно тогда ты думал о том, как я удивлюсь от их стоячего аромата теста, зерна и муки. Но я видел это каждый день, в то время как ты ходил вокруг да около разных прилавков и выпучивал свои глаза до невозможности, рассматривая фрукты, которые почти у каждого человека росли на деревьях у дома. Ты был похож на ребёнка, которому пообещали купить все, что он пожелает. Я помню как ты схватил чурчхелу, кинув дядьке за прилавком свои непонятные для меня железяки, вырубленные под форму монет, которые были значительно больше тех, чем платили нормальные люди в 19 веке. А тот мужичок за прилавком аж за голову схватился, когда увидел монеты, которые ты ему сунул. Он подумал, что это несметное богатство, мол ты какой нибудь путешественник из дальних стран и это крупная сумма, которая тебе показалась пустяком. Позже ты конечно мне объяснил, что дал ему фунты, которые не стоили всех тех удивлений, что изображал мужик, торговавший чурчхелой. Мне даже тогда интересно было - где ж ты все время ночевал-то? Деньги у тебя ни один умный человек не примет, скажет, что вор ты какой-нибудь или шоромыга. Но умудрялся ведь каждый день по-разному выглядеть и даже прическу делать нормальную. Нестандартную конечно для моего времени, но тоже сойдёт. И самое странное, что я узнал от тебя, так это то, что ты живешь в другом веке. Смеху было да и только. Ты, и в другом веке? Такого ведь не может быть. Как так, я в девятнадцатом, а ты двадцатом? Безумие! Но мне пришлось тебе поверить, когда я увидел, что ты можешь исчезнуть в любой момент, какой только захочешь. «Перемещение во времени» - тогда сказал ты. Но я не понимал о чем ты. Это странно. Спросил у меня : «Ты же знаешь кто такой Энштейн?» — показалось, что ты говорил на каком-то иностранном языке. Какой ещё Энштейн? В то время был распространён только Ньютон, Паскаль и все сходили с ума от Архимеда и его сил. Я ведь не думал, что так сильно привяжусь к тебе. Ты был такой навязчивый. Приходил, как только солнце начинало заходить за горизонт, таща в одной руке гитару, а в другой пакет с какими-то чипсами. Ты предложил мне их один раз, но для меня было странно чувствовать что-то, чего никто кроме меня никогда бы не попробовал. А рецепт был такой простой, всего-то обжаренная до суха картошка с кучей приправ. Мы садились на скамью, какое-то время разговаривали о временах, в котором живет он, и в котором я. Мы живем, в каком-то неведомом сне. Правда, чудо было только для меня, для Джона все было реальностью и он мог поверить в любой сон. Но я не мог этого принять. Мне казалось, что я давно уже без сознания, может быть и умер, а сейчас попал в какой-то другой мир, где бродят такие же потерявшиеся как я. Но ведь рынок и...все это..было реально. Это существовало... тогда я ничего не понимаю... Потом ты начинал играть песни, которые по твоим словам сейчас самые популярные. Вас в «ансамбле» всего трое, а вы уже такие популярные. —Джон, как у тебя получается сочинять такие песни?—спросил я тогда. Ты же повернул голову ко мне и с недоумением посмотрел на меня. —Какие «такие»?—улыбался ты. Я ненадолго опустил глаза и смотрел в деревяшки скамьи, думая над ответом. —У нас..таких не сочиняют..все играют на фортепиано и скрипках. Никто даже не знает кто такие гитаристы..да и я не знал..до какого-то времени..—снова поднял глаза я. Ты улыбнулся снова и продолжил играть. А я невольно положил голову тебе на плечо, от чего ты немного вздрогнул, но ничего не сказал. И я почему-то тоже не отстранялся. Я закрыл глаза, а солнце уже село. В мою голову вдруг пришла идея зажечь лампу, которая висела на крыше моего дома. Она работала от газа и тебе показалось красивой. Как зажег лампу, я решил зайти домой за пледом, на случай если похолодает. Освещение было очень хорошим, и музыка была не так громка. Незаметно для себя я уснул. На твоем плече. Ты заметил это и укрыл меня пледом, которое лежало рядом. Я заснул так крепко, что не чувствовал, как ты брал меня на руки и нёс прямиком наверх, как маленького мальчика. Уложив в кровать, ты накрыл меня одеялом, тем что была застелена кровать. И шепнул на ухо : «я скоро вернусь.» И не соврал же. Вернулся. И не один раз возвращался. Приходил ко мне ты так множество раз, мы часто сидели возле большого Дуба, которое находилось совсем близко к моему дому, стоило только немного обогнуть дом и ты уже очутишься рядом с ним. Ты пел мне песни, а я засыпал на твоем плече. Иногда я чувствовал, как ты целовал мой лоб. Дерево загораживало нас от солнца, от жара, потому мы часто проводили здесь время. Днём устраивали пикники, а ночью лежали на пледу и смотрели в небо, на звёзды. Мне так странно было осознавать, что я полюбил тебя намного больше моей жены, с которой мы жили почти десять лет, изображая любовь. С Тобой мне ничего не приходилось изображать. Да, я понимал, что все мои чувства не должны были существовать, но я ничего не мог поделать. В последний день когда мы виделись, ты признался мне. В том, что я тебе очень понравился, уверял меня, что скоро вернёшься , чтобы я непременно ждал тебя. Ты обещал мне, что бросишь своих дружков и останешься жить со мной, тут, в девятнадцатом веке. Веке любви, красоты и поэзии. Но ты так и не вернулся. А я ждал тебя как наивный у этого старого дерева, десять лет, надеясь, что ты придёшь. Не сегодня, так завтра, но обязательно вернёшься ко мне. Я ведь считал, что ты ни за что так не поступишь. Не выберешь карьеру вместо меня. Поэтому и продолжал ждать и верить. Целыми днями я читал у того дерева, ночью смотрел на звёзды, иногда, когда было особенно жарко - засыпал. А позже и вообще стал ночевать там, сделав себе сооружением, чтобы на случай дождя я не промок. Люди, приходившие к моему дому и стучащие в дверь, чтобы, наверное, донести какие-то новости, не находили меня. Я настолько сошёл с ума, что всюду видел тебя, твой образ, твою тень. Во сне ты улыбался мне, брал в руки мое лицо и зацеловывал как маленького малыша. В такие сны я улыбался. Иногда даже плакал. Всю жизнь я прожил у того дерева, ел там, пил. Страшно представить, что случилось с моим домом, когда я полностью переехал жить под дерево. Люди с тех пор как я умер постоянно приходили и уходили к дереву, то и дело подкладывая по букетику цветов. В газетах про меня написали статью о том, что я не сходил с этого дерева по непонятной причине. Умные люди думали что это из-за неразделенной любви. Другие думали, что я свихнулся. Некоторое считали, что я вообще впал в депрессию и не мог встать с травы у этого дерева не только в моральном плане, но и в физическом. То была правда. Все была правда. Стоило это только обьединить между собой. Мой призрак привязан к этому дереву, и так уж принято, что я вижу всех, но никто не видит меня.. Но вот появляется он. Возвращается. Такой другой. Так изменился. Мой дом тогда был в самом разгаре продаж, а на дворе был 1912 год. Эксклюзивный дом, понятно что все захотят его купить. Но Джон видимо пришёл по другому поводу. —Вы..извините меня за глупый вопрос..но где мужчина, который жил тут? Почему дом продаётся? Прежний жилец решил переехать?—спросил тогда Джон, а я к тому времени успел подойти к нему. Естественно меня никто не видел, следовательно и бояться мне было нечего. Женщина, которая продавала мой дом была моей родной сестрой. Мы не виделись настолько давно, что я ее не узнавал до тех пор, пока она не представилась. —Я его сестра-Рут Маккартни, занимаюсь продажей дома. Пол умер в 1900 году, неизвестно от чего...Но по словам жителей этого города он постоянно сидел воооон под тем деревом.—она указала на дерево возле дома. Джон коротко поблагодарил её направился к дереву. Сел на траву, мою перегородку, под которой я жил так и не убрали. Он посидел немного и исчез. Я успел ненароком взглянуть на его лицо, которое так изменилось, приукрасилось. Я думал останешься. Хотя, глупо было считать так. Никогда он не говорил мне, в каком году живет. Но наверное это было на сто лет дальше меня. Моего поколения. Но через несколько дней он появляется. Он выглядет как призрак. Бледный, прозрачный. А люди не оборачиваются глядя на него. Стал усталым. Он увидел меня, сидящего под деревом и медленно зашагал. Наконец придя, уселся на траву и повернул голову ко мне. Молчал. Ничего не говорил. Я же в свою очередь бросил на него кроткий взгляд и сразу же отвернулся. Таковы были мои впечатления, когда я увидел его. —Обещал вернуться - вернулся. — коротко отчеканил он. — ветер трепал его длинные волосы. За прошедшее время у него значительно выросла борода, которой до этого и не пахло. Я же был возмущён, «обещал вернутся - вернулся»?! Сказал бы тогда, что мне придётся ждать десять лет и валил бы к чертям! Не ждал бы я тебя, не убивался! —Да, вернулся. Но не предупредил, что уйдёшь на десять лет. Зачем пришёл? Душу излить? Как ты вообще умер, тебе ж лет сорока ещё нет.—говорил я, не поворачивая голову. Джон тоже не поворачивал на меня голову. —Извини, но ты ошибся. Сорок мне уже есть. Восьмого декабря было. А умер я не по своей воле. Убили.—хмыкнул он. Мое лицо выражало спокойствие, но на деле я был очень расстроен и растерян. У нас будет много времени обсудить все наши проблемы. «Пока смерть не разлучит нас»— эта фраза не про нас. Я дождался тебя. И теперь не отпущу назад.