***
По обеим сторонам жилого квартала медленно бежали дома. От природы сутулые и низкорослые, они иногда упрямо поднимались вверх на ходулях лесов. Джеку они напомнили его брата, свернувшегося за столом в три погибели и спящего, после того как заработался, или же, после того как около восьми часов преследовал одного и того же человека, коего и назвать человеком было трудно в тот момент. Поэтому он ухмыльнулся, сел удобнее, даже перестал смотреть в окно. Квартал с гостиницей не такой как все другие в столице Мичигана и о Боже, точно в Детройте таких нет. Пару заброшенных домов сразу привлекли внимание Джека, но ненадолго, решил проигнорировать их присутствие там, поэтому, вновь отвернулся и был заинтересован больше в поиске кое чего в кармане, чем домами. Проплывая мимо всех них по большой дороге, Тим скучающим взглядом высматривал людей в окнах и все остальное что только попадалось к счастью стопроцентное зрение, ну или же не стопроцентное, с учетом того как он сидит бывало, под тусклым светом лампы и на огромной печатной машинке пишет письма, от руки слишком сложно, да и почерк хромал, порадовать собственными стихами посвященными Мокси, Тимоти всегда был рад. — Скоро приедем. — Отрывисто говорит Джек, перелистывая страницу старого блокнота с разными важными для него записями, телефонной книгой блокнот долго служил мужчине, уже как десяток лет он записывает туда номера всех кто с ним работает, людей было довольно мало, половина из них точно умерла. Как странно, ведь последний номер был записан около года назад, именно тогда Джек решил работать в одиночку… Ну, как в одиночку. Братец увязался за ним еще давно, стараясь держатся ближе к опытному охотнику на упырей, ведь его лицо автоматически стало врагом номер один. — Хорошо… — Тим повернул голову с брата на дорогу по которой они ехали. Мимо его стороны прожужжала большая машина, грузно присев в ста шагах. Тимоти удивился, с любопытством разглядывая как из него выходит молодая на вид, белокурая девушка в темной одежде и белой шляпе. Жутко контрастирующей с её нарядом снизу. Сама же шляпа прикрывала её лицо, но Тим мог поклясться, что заметил яркие бардовые глаза, издающие алый свет, за такой же светлой блондинистой и закрученной в местах шевелюрой, пока она поправляла волосы. Пристальный взор прервал дом за который они заехали. Вход в гостиницу уже отчетливо виден, даже для Джека без очков, хоть он их надел десятком минут ранее.***
Весь оставшийся день до вечера Джек ходил по городу, а Тим же валялся на заправленной кровати и скорее спал, чем просто отдыхал. Ведь переезд на поезде с Денвера где они временно жили до столицы Мичигана длился около суток по подсчетам Джека, не дававшего брату заснуть всю поездку и кричащему каждый раз когда видел фермы, коров, всякую живность, как бы издеваясь над сонным Тимми. — Сонных не берем! — Вновь вскрикивает Джек, пугая брата, спящего в уличной одежде на краю матраса, оттого он подскакивает, лбом ударяясь в переносицу брата. — Агхх! Сученышь, какого?! — Отстраняется Джек, потирая её же и покрывая благим матом брата. О чем он думал пока пугал его не понятно, может быть просто не думая это делал. — В р-ресторан? — Сонно спрашивает Тим, потирая глаза и прикрывая их вновь, никак при этом не обращая внимания на маты в свою сторону. Видя перед собой яркий свет лампы, заливающий комнату то оранжевыми, то в местах и вовсе желтыми красками, Тимоти все же открывает глаза и пытается сфокусировать их на брате. Джек многозначно молчит, оставляя брата одного и ретируясь к столу с его чемоданом в другом конце комнаты. Доставая из кармана штанов трубку и садясь за стол, он закидывает ноги на чемодан, вертя в руках трубку. Чудом уцелела, корпус треснул под давлением плотных карманов, темное лаковое покрытие в местах уже слазило. А трубке было лишь лет пять от силы, купивший все в том же Техасе Джек не сильно задумывался над тем сколько она прослужит ему верой и никотиновым удовлетворением. Пока возможно курить, он будет.***
Джеку и зал и публика показались несуразными на фоне такого тихого города, где за окнами, как лесная глушь, только лишь машины и повозки с инструментами в пряжках в столь поздний для комендантского часа ехали со спешащими пассажирами и водителями/извозчиками в том числе. Каждый хотел попасть домой как можно быстрее, к своей семье, или просто отдохнуть поскорее после рабочего дня. Тим спросил у брата, все ли рестораны выглядят здесь, как этот. Джек рассмеялся, и смех его, профильтрованный через трубку, долго висел над ними клубком табачного дыма. Джек же быстро начал повторять то, что услышали они оба, но похоже слушал только один: — Это ресторан для иностранцев, ты вообще меня тогда не слушал? — Это вкратце означало: «Здешние жители почти сюда не заходят, тупица», — У них есть свои фабрики-кухни, свои рестораны и свои клубы. Этот весь ресторан они устроили для иностранных специалистов и туристов, Джек же, с братом, туда никак не вписались, выглядели скорее, как заплутавшие ковбои, с загоревшими руками и спинами, но в то же время такой бледной на лице, особенно у старшего из-за шляпы. Да с профессией тоже в пролете, но это еще с какого бока посмотреть. — Слушал… конечно… — Тим посмотрел на качающиеся пары. Ему казалось странным то, что говорил Джек, он и спросил удивленно, почему же сделали отель, сразу над рестораном для иностранцев. Джек смотрел перед собой тусклым, неподвижным глазом, похожий сейчас на факира, боящегося спугнуть длинную серую змейку дыма, медленно ползшую из трубки. — Не ты ли хотел сюда? И вообще, это же логично. — Сказал он наконец, не вынимая изо рта трубки и спугнутая змейка мгновенно исчезла, оставляя Джека как то ли хищника, то ли охотника ни с чем. — Кто же сказал мне что хочет в Ленсинг на отпуск как нибудь? У нас были варианты… — Тим снова затыкает брата, прикрывая рукой ему рот. — Это было четыре года назад… Эти четыре года я не м-мечтал об одном Ленсинге! — Вариантов он явно слушать не хочет, для него они как надоедливая муха на окне. Настоящий бред из уст Джека. Мимолетно сказав брату что хочет в отпуск несколько лет назад, Тимми даже не задумывался, что это перерастет в настоящий отпуск. — Я тебе обещаю, я её вырву. — Голос был приглушен ладонью младшего, как хорошо что он успел в последний момент вытащить трубку изо рта. Ведь предвидел действия Тима на такие слова, которые уж слишком задели его. — Не в-вырвешь… по крайней мере, я не дам! — Тим возможно самодовольно, или из-за защитной реакции улыбнулся, почувствовав как Джек сильно хватает его за запястье, как змея сжимая изо всех сил, оставляя на коже светлые следы и не останавливаясь на них. Он попытался отдернуть руку, уже не вышло, хватка Джека вцепилась намертво в рукав и так растянутого в тех же рукавах черного свитера, получившего вторую жизнь в Техасе. — Поспорим? Есть предложения на то как я могу тебе её оторвать…? Могу резать медленно… быстро? Хочешь, чтобы я был нежен с тобой и принес тебе как можно больше боли? — Джек потянул на себя руку, Тим пошатнулся, хватаясь другой за край стойки. Ужасно неудобно и неловко, сейчас он с большей вероятностью упадет на брата, но это не точно. Он нервно сглотнул, стараясь держаться на ногах и от испуга сделав глаза как два цента. — Нет нет! Не стоит, Джон, не стоит! Просто отпусти! — Скулит как собака Тимоти. Освобождаясь из хватки, младший отворачивает голову и щеки наливаются алой краской, потому что он почувствовал на себе взгляды. Попытавшись абстрагироваться от Джека и всей его нахальности, да и такой же нахальной ухмылки, Тимми стал рассматривать всех вокруг, но только не Джека. Музыка перестала играть. К Джеку подошла круглая блондинка и предложила проводить её домой, — наверняка что-нибудь бы вышло, если не этот проклятый Тим, влезший со своим милым личиком в их разговор и предложивший прям сейчас проводить. Тимоти вспомнились те же бардовые глаза, странно контрастирующие с её бледной в местах кожей, большое декольте и не очень естественная грудь, на ряду с платьем. Джек тихо посмеивался в трубку с поведения девушки, думая что они ничем не отличаются и согласившейся сразу на Тима, посчитавшей его легкой добычей. Если братья были одинаковыми, то в никакой отпуск они бы не отправились, выгорели на работе, паша по сорок часов в двое суток через трое. Ему вдруг стали противны самодовольное лицо Тима, его голосок, который ничем не отличался от голоса Джека, но мягкий тон и нежная улыбка полностью убивала весь образ серьезного охотника на вампиров. — Вам обоим уже пора, — Надув губы выдал Джек, смотря на то как эти двое воркуют между собой. — на тот свет. — Хотя и глаза да кожа её, сильно напрягли мужчину. Тим хмурится, говоря блондинке чтобы она вышла и подождала у входа. Джек же, разворачивается обратно в пол оборота, шепча что-то на ухо Тимоти и провожая его до выхода взглядом, напоследок отсалютовав той же трубкой в двух пальцах. Выйдет скоро следом, дабы ничего не случилось с Тимом. Мужчина знал, что ничего у этой девушки не выйдет от слова совсем, даже если она и окажется вампиром. Грустно для мужчины было это осознавать, но брат не нуждался в его помощи, правда, лишь до того момента как про Джека и его лицо прознали во всех штатах. Может он её и проводит только потому что заметил в ней упыря. В прочем, ничего нового Тим не выдаст перед ней, как только запахнет жаренным — Джек сможет помочь. Посмотрев на часы и начиная отсчет, он с легкой усталостью во взгляде рассматривал зал, продолжая свою мимолетную охоту на дым, которую пора бы заканчивать уже. Выходя из ресторана, Джек уже начинал жалеть, что не берет с собой весь свой арсенал. В карманах лишь два тонких, ужасно заточенных охотничьих ножа, чьими и живую плоть перерезать было трудно, не то чтобы мертвую, поддающуюся явно легче, но все так же сложно. Пробегая быстрым шагом возле огромного серого здания, немного контрастирующего с остальными в этом квартале. Мужчина остановился, видя всю картину которая происходила в переулке возле этого же здания: Тим упирается спиной в стену, скользя по ней вниз, а ногой в живот озверевшего от нанесенной царапинки вампира, когда он уже касается большими когтями его лица. Джек ухмыльнулся наблюдая за этой всей картиной. Тимми мог и сам справится с ним. За старым поверьем которое его уже бесило, вампира можно было убить только и только в церкви. Но кошмары на него никто пока что не насылал, а значит, все в порядке. Ноги у брата не такие сильные как руки, что и говорило о том что вампир даже не может справиться с одной ногой. — Прекращай этот балаган, Тимми. — Уже просит его Джек, скоро он перейдет на мольбы Господу Богу и станет на колени как проклятая монашка, дабы Тим вел себя как охотник на вампиров, а не на табачный дым. Кидая в сторону брата нож из кармана, который упал возле его ноги, почти что касаясь ботинка. Таким ужасным ножом, сложно хотя бы поранить кожу, но Тимоти в попытках поменять их положение приседает, хватая нож с земли и поднявшись приставляя уже голову упыря к стене, хватая за шею и сжимая её раз за разом сильней. Он заскулил, поднимая подбородок выше и самому подставляясь под нож елозя ногами по земле, обрекая самого себя на страдания, если Тим все же решится сделать хоть что-то. Джек цокает, поднимая бровь и спокойно подходя к ним, хватая брата за запястье. Сам Тим не понял ничего, что сделал старший, но через долю секунды упырь лишился головы, а Джек, вальяжно подошел к откатившейся в сторону голове, наступая ему на щеку, он почувствовал как в ботинок льется темная, артериальная кровь. — Вы решили затрахать нас и в отпуск? Мать его О́ки*, это ведь всего один… — Молвит старший, переходя на истерический тон и вытирая ботинок от стекающей по нему крови о блондинистую вьющуюся челку, тыкая ногой в глаз и ухмыляясь. Обувь вроде не испорчена, вот и славно, одна из явных причин по которым Джек не покупает кожаные ботинки, одна из тысячи. Мужчина топает со всей силы той же ногой, проламывая челюсть с громким хрустом и с одним скулящим, скорее всего последним для вампира вздохом. Оттого Тимми дергается, отпрыгивая назад от брызг крови. Нож, полученный от Джека быстро ускользает в задний карман штанов, отходя от обезглавленного тела и по дороге вытаскивая свитер из штанов, Тим прикрывает им все тот же испачканный карман. — Идем, нам пора обратно в номер. Я хочу спать, а ты, храбрости, Лев. — Джек громко вздыхает, ухмыляется брату и поднимая голову с капелькой презрения, при этом все продолжая испускать дым из трубки и разворачиваясь идет обратно обратно, оставляя за собой пару еле заметных кровавых следов на земле, а выходя из переулка подзывая брата рукой.