Puberty problems

Чонгук страдает. Страдает по жизни. Сначала от наставлений родителя за двойки по английскому, а теперь от своего репетитора, ибо как не страдать, когда перед тобой альфа на полторы головы выше тебя, с невъебенчески прекрасными сильными руками под светло-голубой рубашкой, бархатным низким голосом, милой родинкой на носу и невозможно божественными пальцами — длинными и тонкими. Эти чертовы пальцы снятся ему чуть ли не каждую ночь, и да, гребанный пубертат из-за которого за дрочкой омега проводит больше времени, чем за домашкой — еще одна причина страдать. Ей богу, возбуждается от всего подряд, что уж там говорить о до невозможного сексуальном репетиторе по английскому, перед которым хочется стоять на коленях или учить новые позы, вместо новых грамматических конструкций; отрабатывать стоны и выносливость вместо долбаного произношения. Даже оно долбанное, а вот Чонгука кроме школы никто не долбит, а хотелось бы. Когда его жизнь превратилась в это? Гук ведь был примерным омегой, пусть не идеальным в учебе, но культурным, но в какой-то момент ему явно ударила сперма в голову, и теперь в ней двадцать четыре на семь транслируется порно. То навязчивые картинки, как его сосед по парте берет его в пустом классе, то как симпатичный прохожий вжимает его в стенку, то как те самые божественные пальцы репетитора входят в него, пока бархатный голос шепчет на ушко что-то вроде: — Чонгук, ты понял? Чонгу-у-ук. Прием, вызывает Ким Тэхен, — стоп, что? Омега трясет головой, переводя взгляд со стола, на котором расположились, крутя карандаш, заветные руки, на альфу рядом с ним. — Опять витаешь в облаках, — устало выдыхает Ким. — Лучше скажи честно, на каком моменте ты впал в транс и перестал меня слушать? —альфа снимает очки, массируя переносицу, после оставляя их на кончике носа. — Эм-м-м… Где-то на том, что Present Perfect, — это настоящее совершенное, — вспоминает Чон, задумчиво глядя в стену. — Айщ, Чон Чонгук, ты издеваешься надо мной? С этого момента прошло уже минут десять. Боже, дай мне сил, — причитает мужчина. Омега думает про себя, что ему бы тоже не помешало сил и терпения. — Ладно, оставим эту тему на следующий урок, — вновь вздыхает Ким. — Записывай домашку, — командует альфа, и о боже, как же Чонгуку хочется, чтобы этим божественным тоном ему приказывали делать что-нибудь поинтересней домашки. — Что писать? — интересуется омега, черкая ручкой в тетради непонятные символы. — Воркбук страница пятьдесят три и пятьдесят четыре полностью, учебник страница сто два, номер шесть и слова из словаря наизусть. Будет диктант, — диктует Тэхен, складывая книги в кожаный портфель. — Так много-о-о, — мученически стонет Чон. — Ничего, справишься, и пожалуйста, будь более сосредоточенным на следующем уроке, я тебя умоляю. — Хорошо, простите, — тускло извиняется Чонгук, предчувствуя очередной сеанс дрочки, как только Ким уйдет. — Все, до субботы. Домашку как сделаешь, можешь отправить мне фото, чтобы мы не тратили время на проверку на уроке. Омега провожает репетитора, закрывая на замок дверь и крича папе, что Господин Ким ушел. Парень плетется обратно на второй этаж, закрываясь в комнате и падая на кровать. — Блять… — выдыхает Чон, поспешно расстегивая ширинку серых брюк, радуясь, что из-за небольшого размера омежьего члена его возбуждение не было видно. Он свято верит, что по запаху это было также незаметно. Гук выуживает из-под кровати полупустой бутылек смазки и мини вибратор-пулю черного цвета, который он в тайне заказал на каком-то китайском сайте, так как ему нет восемнадцати. Омега стягивает штаны и белье, испуская тихий стон облегчения, хмуря брови. Игрушки, конечно, круче, чем собственные пальцы, но хотелось бы тепла, ласки сильных рук, объятий и заботы, но, видимо, с ним что-то не так, потому что заинтересованных в нём альф не наблюдалось и не наблюдается. Остается только фантазировать с пультом от вибратора в руке, надо же как-то переживать чертов пубертат и вечное возбуждение. Сколько раз в день ему приходится менять белье, запачканное в смазке? Легче уже ходить с пробкой, неплохая идея кстати, если так будет и дальше, то, возможно, Чонгук приобретет и ее. Омега усмехается собственным мыслям, опуская руку, нащупывая влажное колечко мышц, сразу проникая одним пальцем, закусывая губу, чтобы не застонать. Да уж, сам глубоко не войдешь, а вот пальцы Господина Кима… Чонгук стонет разбито, но тихо, наскоро смазывая игрушку и аккуратно вводя ее в себя. Ощущение наполненности растекается приятными волнами по телу, заставляя небольшой член дернуться, а самого парня всхлипнуть. Чонгук обхватывает худыми ногами пышное одеяло, накрывая лицо одной из подушек, чтобы заглушить стоны, все-таки папа дома, не очень хочется посвящать его в проблемы озабоченного подростка. Чонгук нащупывает маленький пульт, беря его в руку и нажимая кнопку включения. Внутри тут же чувствуется легкая вибрация, заставляя омегу свести ноги и заскулить в спасительную подушку. Чон немного привыкает, начиная неспеша тереться об одеяло. По телу словно бегут приятные электрические разряды, разнося по венам долгожданное удовольствие. Омеге становится мало, и он нажимает плюсик на все том же пульте, увеличивая мощность еще и еще, пока не раздается негромкий писк, оповещающий о максимальном режиме. Гук стонет несдержанно, извиваясь и начиная активней тереться об несчастное одеяло из Икеи. Парень откладывает пульт, вибрацию теперь становится различимо слышно, а бедра омеги подрагивают вместе с ней, дергаясь неконтролируемо. Воображение Чонгука уносит его далеко из реальности, вот рядом с ним лежит Ким, регулируя мощность и улыбаясь хищно, глядя на метания омеги. Дальше рисуется теплое дыхание в шею и низкий шепот: — Нравится? Хочешь сильнее? — Гук мотает головой, всхлипывая беспомощно. — Так трогательно скулишь, такой затраханный только для меня, — продолжает бархатный голос, заставляя Чона сжать собственный член вспотевшей ладошкой. — Хочу увидеть твое лицо, когда будешь кончать просто от вибрации в твоей милой заднице. Хочешь знать, что я сделаю с тобой потом? Мм? Грязный ребенок, — с игривостью и явным возбуждением слышится над ухом. Гук кивает. Очень хочет. — Вытащу этот жалкий вибратор и хорошенько тебе вставлю, или, может, мне оставить его в тебе? — омега хнычет в ответ, продолжая ерзать на простынях.  — Хотя нет, я растяну удовольствие, сначала отымев тебя пальцами, а потом уже буду втрахивать тебя в этот матрас, пока ты не начнешь кричать мое имя, а когда начнет набухать узел, продолжу это делать, растягивая твои нежные стеночки, — боже, альфа даже в его голове сводит его с ума. — Хе-е-е-ен, — жалобно тянет парень, теперь уже обеими руками сжимая одеяло меж своих ног. — Так красиво стонешь, такая шлюшка только для меня. Думаю, после всего этого, оставлю тебя сидеть на узле, чтобы ты сам подвигался, что думаешь?  — все, это была последняя капля. Омега кончает бурно, пачкая семенем одеяло и дрожа, скуля высоко во всю ту же подушку. Фантазии его доконают. Бедра продолжают мелко подергивать, пока игрушка все еще вибрирует в нем, стимулируя сквозь оргазм. Чонгук судорожно находит пульт, выключая вибратор, давая себе пару минут, чтобы успокоить бешеное сердцебиение и восстановить сбитое дыхание. Как же хорошо. Репетитор Ким, рисуемый его воображением, всегда дарит безоговорочно крышесносные оргазмы, которые не прилетают даже при просмотре кинкового порно. Чуть отдышавшись, омега тянется к ящику в тумбочке, доставая салфетки, вытирая остатки спермы с живота и собственного члена. Затем, нехотя тянется к веревочке между ягодиц, осторожно вынимая из себя вибратор, который выскользает на раз-два, а за ним с характерным звуком вытекает обилие естественной смазки, скопившейся внутри. Парень выдыхает рвано, чувствуя, как та небольшим ручейком струится меж ягодиц. Чон берет еще парочку салфеток, вытирая и ее, кидая все на пол, и, спустя еще пару минут, натягивая на себя белье. Ноги слегка ватные, но терпимо, парень собирает мусор, выкидывая все в ведро под столом, убирает смазку и игрушку обратно под кровать и снимает грязную простынь и пододеяльник, запихивая их в шкаф, в надежде постирать, когда никого не будет дома, чтобы замести следы. — Гуки, иди ужинать, малыш! — раздается голос старшего омеги с кухни внизу, отчего Чон вздрагивает. — Сейчас иду, пап! — кричит в ответ Чонгук, приводя себя в порядок и спускаясь на первый этаж. — Как прошло занятие? — интересуется родитель, накрывая на стол. — Хорошо, — привирает в ответ омега. — Мы с отцом собираемся к дедушкам в Пусан, побудешь сам недельку? — поднимает вопросительный взгляд старший. — Да, конечно, только не забудь денег оставить, у меня урок в субботу, — Чон уже во всю наворачивает рис с курицей, отвечая с набитым ртом, получая осудительный взгляд родителя. — Не разговаривай с полным ртом еды, — делает замечание старший. — Но ты сам спросил, — возражает Чонгук, получая в ответ тяжелый вздох.

***

Наступают выходные. Родители Чона уже уехали, оставив квартиру полностью в его распоряжении, наказав не закатывать вечеринок и не приглашать альф. — Пфф, если бы они еще были, — горько усмехается себе под нос Гук. Единственный альфа, с которым он общается — Ким Тэхен, его чертов репетитор, которого хочется до звездочек перед глазами. Кстати о нем, он должен прийти через полчаса, но омегу слегка настораживает его самочувствие, он передернул уже трижды, потому что сегодня трахаться хочется особенно сильно. На течку не похоже, тогда бы парень лежал на кровати скрутившись калачиком, пытаясь всеми возможными и не очень способами избавиться от зуда в заднице, да и рано еще, поэтому Чон благополучно забивает, не отменяя занятие. Перед приходом альфы Гук старательно наводит порядок, хочется выглядеть хорошо в его глазах. Звонок в дверь раздается как раз, когда Чон заканчивает, протирая письменный стол. — Здравствуйте, — слегка кланяется в знак приветствия младший. — Привет, как день прошел? — интересуется альфа, отдавая свой портфель парню, разуваясь. — Нормально, — мнется Гук, неловко ковыряя носком пол. — Отлично, — Ким забирает свою сумку из рук омеги, и оба поднимаются на второй этаж. — Так, начнем с проверки домашнего задания, все сделал? — спрашивает репетитор, садясь рядом с Чоном за небольшой столик. Гук кивает, стараясь не смотреть на альфу, запах которого сегодня почему-то ощущается слишком ярко. Омега не сдерживается и судорожно вдыхает аромат грейпфрута с какими-то незнакомыми ему нотками. — Чонгук, ты в порядке? — беспокоится Ким, замечая это. Чон кивает в ответ, возвращаясь к домашке, продолжая усердно не смотреть на альфу. Так проходит пол-урока. Гук тяжело дышит, пытаясь не делать это слишком громко, и ерзает на стуле, из-за зудящего возбуждения. Омега кидает взгляд на часы, понимая, что прошло только полчаса и мысленно бьется головой об стену. Видимо течка начинается раньше времени, и, кажется, что причина этому сидит в тридцати сантиметрах от него. Чон закрывает глаза, пытаясь прийти в себя, чуть ли не скрипя зубами от желания упасть на колени и хорошенько поработать ртом, пока большая ладонь будет гладить его по голове, а длинные пальцы путаться в его волосах. — Чонгук, ты опять витаешь в облаках, — слышится спокойный бархатный голос, констатирующий факт. Омега отвлекается от навязчивых мыслей, переводя взгляд на Кима, и… О Боже, это было огромной ошибкой. Альфа продолжает что-то говорить, но Гук уже не слышит, он лишь видит, как соблазнительно двигаются тонкие губы, как они прекращают, и язык скользит по нижней, смачивая ее. Это конец. Все. Звоните в дурку, пожарным, в скорую, да куда-нибудь, потому что омега сейчас взорвется от возбуждения, и черт возьми изнасилует своего репетитора по английскому. Раз… Два… Три… Последняя ниточка самообладания в голове Чона рвется, и он сам не понимает как прижимается к желанным губам своими. Ким замирает в шоке, а затем слышит тихий стон омеги, всем телом жмущегося к нему. По телу неожиданно для альфы пробегают мурашки, и Тэхен осознает, что его предположения о предстоящей течке того оказались правдой. Тело неумолимо начинает реагировать, пока разум думает что делать. Тем временем Чонгук отстраняется от его губ, держась мертвой хваткой за воротник на рубашке Кима, тяжело дыша ему в грудь. Альфа сглатывает, чувствуя, как парня в его руках мелко потряхивает, и как в ноздри ударяет запах горького шоколада с миндалем. Он его ученик, но он же не может оставить омегу в таком состоянии одного дома… Но и поступить так, как того требует тело и Чон тоже неправильно. Тэхен давно заметил, как младший смотрит на него двусмысленно, как заглядывается на его руки, и как меняется его запах в течение урока. По правде говоря, при иных обстоятельствах альфа бы подумал над тем, чтобы ответить взаимностью, но он же преподаватель, а Чонгук ученик, о подобном и речи быть не может. Но вы же не в школе. Тебе же хочется. Омега снова тихо скулит, ерзая на стуле, продолжая держаться за рубашку старшего, толком этого не осознавая. — Ч… Кхм, Чонгук, — пытается начать Ким, чувствуя собственное нарастающее возбуждение. Но он все еще держится, нельзя нарушать субординацию. Но затем Чон в мгновение ока оказывается на коленях альфы, тычась в шею и потираясь о бедро, всхлипывая. Как такому можно сопротивляться? — Черт, — выругивается в меру воспитанности Ким. Он за долю секунды рушит свою выдержку и валит омегу на небольшую кровать позади того, нависая над ним. — Что же ты творишь? — спрашивает альфа, правда Чон не совсем понимает адресован ли этот вопрос ему или самому себе. Тэхен смотрит на парня под собой, чьи шоколадные глаза подернуты дымкой возбуждения, взгляд мутный, явно не осознающий происходящее в полной мере. — П-пожалуйста, — шепчет жалобно Чон, даже не уточняя, что конкретно, все и так предельно ясно. И твою мать, этим оленьим глазкам невозможно отказать. Альфа отбрасывает последние сомнения разума, кричащие не делать этого, и наклоняется, проводя носом по тонкой шее, вдыхая приятный запах. Гук вздрагивает и стонет задушенно. — Серьезно? Даже от этого? — тихо усмехается Тэхен, поражаясь чувствительности омеги. Чон трогательно закусывает нижнюю губу, тая от любых даже самых невинных прикосновений альфы. Ким ведет руками по бедрам в черных джинсах и касается губами шеи практически невесомо, но снова вызывая бурную реакцию тела под собой. Чонгук выгибается навстречу хныча, без слов прося о большем. Он так долго об этом грезил, что сейчас точно от этого не откажется, хоть он все еще сомневается в реальности происходящего, возможно это очередная мокрая фантазия, но даже если так, он возьмет от нее все, потому что таких реалистичных еще не было. — Что же мне с тобой делать, м? — звучит красивый баритон в замешательстве. Гук разлепляет глаза, смотря на альфу, губы сами собой призывно размыкаются, грудь вздымается тяжело, а руки неприкаянно лежат на предплечьях Тэхена. Старший слегка склоняет голову на бок, раздумывая, а затем припадает к милым губкам, утягивая в поцелуй. Руки омеги тут же оживляются, проходясь по сильным плечам, задерживаясь на шее, поглаживая ее пальцами на пробу, слыша в ответ то ли стон, то ли приглушенное рычание, помечая в голове, что альфе понравилось. Затем пальцы вплетаются в густые черные волосы на затылке, прижимая ближе к себе, пока горячие губы предпринимают более уверенные действия. Ким слегка прикусывает нижнюю губу Гука, заставляя того приоткрыть рот, и проскальзывает внутрь, проходясь языком по ряду ровных зубок и поглаживая язык парня. У Чона голова кружится от происходящего, сердце норовит вот-вот сломать грудную клетку, а руки мелко дрожат то ли от возбуждения и нетерпения, то ли от волнения. Омега вскидывает бедра в попытке потереться о старшего, на что альфа ухмыляется уголками губ, прямо в поцелуй, прижимая сильной ладонью таз парня на место, заставляя того захныкать. — Какой нетерпеливый, ты бы с таким рвением английский учил, — усмехается Ким, а по телу Чонгука вновь пробегают мурашки от бархатного низкого голоса. — Если от занятий по английскому были бы такие же оргазмы, может и учил бы, — выдыхает в ответ омега, прикрывая глаза. — Боже, что я творю, тебе же семнадцать, — причитает альфа, покрывая обжигающими поцелуями шею. — Помогаете своему ученику, Тэхен-щи… Агх, — с губ срывается стон, когда Ким слегка всасывает нежную кожу. Ощутимо, но не так, чтобы оставить засос. — Знаете, как говорят: «любви все возрасты покорны», — ехидничает Чон. — У тебя же наверняка не было никого, — предполагает старший, забираясь руками под черную футболку парня. Чонгук сводит ноги и снова стонет, чувствуя прохладные подушечки пальцев, скользящие по оголенной коже. — С чего вы взяли… Нгх… Был конечно, — выдавливает из себя парень, рвано вдыхая. Ким кидает взгляд на младшего, выше поднимаясь руками, доходя до груди омеги и цепляя ареолу соска. — Врешь же, — уверенно отзывается альфа, наблюдая за тем, как Чон выгибается навстречу. Да, врет, но какая вообще разница трахал его кто-то или нет, если сейчас руки, о которых он мечтал на протяжении полугода, забираются под футболку, гладя неторопливо, а соблазнительные губы, которых нельзя было коснуться столько времени, с жадностью покрывают поцелуями чувствительную до чертиков шею, словно в его снах. Никакой разницы. — Тогда не возражаете стать первооткрывателем? — интересуется Чонгук, слыша в ответ лишь усмешку. — Не пожалеешь об этом позже? — задает вопрос альфа, останавливаясь на мгновение. Этот парень его забавляет и, как бы стыдно и странно не было это признавать — возбуждает, даже если отмести в сторону течку. Но все же по мнению Тэхена первый раз — довольно значимое событие, а для омег тем более, не хотелось бы, чтобы его потом проклинали. — Пожалеть? Серьезно? Вы хоть… Представляете сколько я слюни на вас пускал… А потом оставался ни с чем, регулярно видя мокрые сны? — сбивчиво тараторит Чонгук, давясь воздухом. На лице Кима вновь появляется эта невъебенчески божественная ухмылка, от одного вида которой с губ омеги слетает разбитый стон. Альфа возвращается к шее парня, руками цепляя пуговицу на его джинсах. Чон тут же реагирует, перемещая руки на торс Кима, начиная торопливо вынимать пуговички из петель светло-голубой рубашки, чтобы поскорее увидеть шикарное тело, скрытое под ней. Ощущение словно он действительно может взорваться от возбуждения, его лихорадит от одной мысли, что альфа сейчас расстегивает его джинсы. Так волнительно еще никогда не было, но не потому что Чонгук боится, а потому что хочет Тэхена до скрежета зубов и предвкушает новые космические ощущения. Вибратор вибратором, но живой альфа явно лучше. Особенно такой альфа. Если омега сейчас не проснется, поняв, что это сон, то завтра же пойдет за лотерейным билетом, такое везение нельзя упускать, а то мало ли, вдруг выиграет миллион долларов. Последняя пуговица высвобождается из плена, и Чонгук без зазрения совести прикладывает ладони к крепкой груди, восхищенно выдыхая. Эти мышцы сводят его с ума. Альфа улыбается чуточку самодовольно, окончательно расправляясь с джинсами Чона, и запускает свои ладони под них, сжимая округлые ягодицы, заставляя омегу прогнуться в спине и заскулить. Чонгук кинкует с мышц, а Тэхен с потрясающих звуков издаваемых омегой, а ведь они еще даже не начали по сути. — Так мило скулишь, — чертово дежавю. Когда влажные фантазии перевозбужденных подростков стали становиться реальностью? Впрочем, неважно, потому что джинсы благополучно соскальзывают со стройных ног, а в пах упирается чужое колено, горячий язык вновь проскальзывает в приоткрытый рот, а затем исчезает и рубашка, открывая для омеги потрясающе сложенное тело. — Еще не поздно передумать, — с придыханием шепчет Ким на ушко, обжигая дыханием, практически касаясь губами. Он серьезно думает, что в таком состоянии и в таких обстоятельствах можно передумать? Серьезно? Еще бы поразмахивал фастфудом перед голодающим человеком, спрашивая уверен ли тот, что хочет поесть. Безумие. Тэхен решает, что протяжный стон, следующий за его вопросом и поцелуем за ушком — знак согласия. Альфа целует мокро еще несколько раз, а затем привстает. Звон пряжки, вжик ширинки, немного копошения, и Ким вновь скалой нависает над миниатюрным омегой. (Хотя Чонгук не такой уж и маленький, это просто он огромный, честно). Старший выцеловывает выступающие ключицы, шею, плечи, слегка спускается к груди, водя одной рукой по стройному выгибающемуся телу, второй продолжая сжимать мягкие ягодицы. А Чон в свою очередь сжимает пальцами сильные плечи, прощупывая легкий рельеф бицепса. — Тебя нужно подготовить, — шепчет сквозь поцелуи Ким, осторожно стягивая с омеги белье, а у Чонгука крышу рвет от осозная, что сейчас, вот прям сейчас, эти божественные пальцы, о которых он так долго мечтал, войдут в него. — Так подготовь, — срывается с зацелованных губ. Альфа вопросительно вскидывает бровь, останавливаясь. — Мне кажется, один озабоченный омега, забыл о том, что должен уважительно относиться к старшим, — Ким берет в большую ладонь худые лодыжки, прижимая колени парня к его груди и оставляет легкий, но звонкий шлепок на гладкой коже. Чонгук ойкает и закусывает губу, ерзая. — Простите, — выдавливает из себя омега, судорожно вдыхая, когда прохладные пальцы скользят меж округлых ягодиц, нащупывая колечко мышц. Тэхен бы обязательно сморозил что-то о том, что омега извинится чуть позже с помощью своего рта, но вовремя себя одернул, вспоминая, что Чону семнадцать и он гребаный девственник, а еще Ким все еще преподаватель, как бы странно не было это осознавать, когда твои пальцы практически внутри твоего «ученика». Чонгук дышит часто и сбито, губы пересохли, задница зудит, а на лбу медленно проступает испарина. Это первая течка, в которую его так лихорадит. — Держи ноги, — Чон готов поклясться, что почувствовал как его волосы становятся дыбом от этого приказного тона. Омега молится всем богам, чтобы не кончить только от бархатного баритона, но потом понимает, что точно попадет в ад, когда первый тонкий палец плавно входит в изнывающее нутро. Чонгук, кажется, в этот момент видит звезды и стонет надломлено, царапая кожу под коленками. — Мхв… — альфа ухмыляется, аккуратно сгибая палец внутри. — Х-хе-ен, — всхлипывает парень, выгибаясь. И у Кима даже не возникает желания возразить менее формальному общению. Тэхен сосредоточенно изучает чувствительное нутро, находя уплотнение внутри. — Здесь? — задает вопрос альфа, Чон не сразу понимает о чем он, а затем буквально вскрикивает от неожиданности, когда мужчина с нажимом толкается мягкой подушечкой пальца в простату. — Да-ахв, — Чонгуку хочется схватиться за Кима, но руки держат собственные ноги, оставляя красные полосы под коленками. Омега откидывает голову на подушку, прикрывая глаза, чувствуя мягкое касание чужих губ на своей лодыжке, а затем второй палец, плавно входящий в него, и протяжно мычит, вздрагивая. Тэхен осторожен, конечно, он умеет должно обращаться с омегами, любит доводить до исступления и надрывных стонов, но для Чона это все-таки первый раз, поэтому с криками и лихорадкой можно подождать. Альфа размеренно двигает пальцами внутри парня, сгибая их и оглаживая нежные стенки. Внутри мокро, даже немного липко от обильно выделяющейся смазки, Ким кидает взгляд на тяжело дышащего омегу: грудь под мятой черной футболкой часто вздымается, губы пересохли, глаза закрыты, открывшаяся шея слегка поблескивает от покрывающей ее влаги. — Я могу ускориться? — на всякий случай уточняет альфа, получая в ответ заторможенный кивок. Ким активнее двигает рукой, кладя свободную ладонь на гладкое бедро. Темп нарастает, слышится до непристойного громкий хлюпающий звук, а Чонгук практически взвывает, крутя тазом, но сильная ладонь прижимает его обратно. Тэхен и не думает останавливаться, омега скулит, сжимается вокруг слишком быстрых пальцев, теребящих несчастное колечко мышц, пальцы на ногах тоже поджимаются, а затем Чон не сдерживается, дрыгая ногами, продолжая плаксиво хныкать. Альфа наконец сжалился, резко вынимая из него пальцы, наблюдая как Чонгук вздрагивает несколько раз, даже будучи опустошенным. —Тшш, — Ким мягко проводит по конвульсивно сокращающемуся колечку мышц, из которого вытекает пузырящаяся от интенсивных действий смазка. — Такая розовенькая, — шепчет альфа, вгоняя Чона в краску. Омега сглатывает, пытаясь отдышаться и давится воздухом, оттого, что в него уже входят три длинных пальца, сильнее растягивая. — Не зажимайся, — шепчет Ким, медленно толкаясь пальцами в тело под собой. — Не могу, — выдыхает Чонгук, вздрагивая, когда пальцы альфы задевают уплотнение внутри него. — Можешь, расслабься, — уверяет старший, двигая пальцами по кругу, сильнее разрабатывая узкий проход. Омега делает глубокий вдох, расслабляясь, все еще чувствуя как пульсируют мышцы вокруг костяшек альфы. — Вот так, молодец, — похвала слетает с губ Тэхена практически неосознанно, но тем не менее заставляет Чона мило всхлипнуть. — Боже, ты так течешь от одних пальцев, — ухмыляется Ким, бросая взгляд на парня. Омега бы начал доказывать, что то из-за течки, но он сам прекрасно знает, что даже в нее течет раза в два меньше точно. Пальцы внутри снова ускоряются, неумолимо наращивая темп вместе с голосом Чонгука. Скулеж граничит с истеричным, омега дергается, сводит ноги, но Тэхен держит крепко. — Нгх… С-ст… Авх… Стой…те, — Чон отпускает одну ногу, хватаясь дрожащей рукой за запястье альфы, останавливая. Ким медленно вынимает пальцы, с которых стекает прозрачная смазка и без лишнего стеснения окунает их в свой рот, пробуя омегу на вкус, пока тот снова содрогается от непривычной стимуляции. — Неплохо, — выносит вердикт он, смотря в мутные глаза парня. Альфа быстро соображает, что презервативов у Чона явно нет, обещая себе быть максимально осторожным. — Все же спрошу на всякий случай, у тебя есть презервативы? — все-таки решает попытать удачу Ким. — Н-нет, но есть таблетки, — выдыхает рвано омега. — Так что можете внутрь, — Чон даже скорее просит, чем разрешает. Он видел у папы упаковку экстренных контрацептивов, так что сюрпризов быть не должно. — Ты в курсе, что это вредно для здоровья? — оповещает альфа, позволяя ногам парня упасть на кровать. — Ну, пожалуйста, — Ким усмехается умоляющему тону Чона. — Перевернись на живот, — бросает мужчина, стаскивая с себя брюки и белье, пока младший выполняет просьбу. Чонгук утыкается лицом в подушку, тяжело дыша в ожидании дальнейших действий Кима. Омега его больше не видит, но чувствует большие ладони на собственных ягодицах, слышит шуршание одежды, чувствует, как его футболку задирают выше, оголяя поясницу, и снова прикрывает глаза. Тэхен любуется видом несколько секунд, проводя по аккуратным округлым половинкам, слегка их раздвигая, чтобы еще раз глянуть на розовенькую разработанную дырочку омеги, которая приятно контрастирует с белой кожей. Затем задирает мешающую футболку и нависает над спиной Чона. — Поможешь? — Чонгук чувствует горячее дыхание в макушку, поворачивая голову на бок. — Раскроешься для меня? — теперь шепот обжигает ушную раковину, пуская мурашек вдоль позвоночника. Омега молча заводит руки назад, придерживая ими ягодицы и в ту же секунду чувствует, как Ким скользит между половинок, и как в него упирается крупная головка. Чонгук буквально задерживает дыхание, в предвкушении. Альфа медленно начинает входить, шипя сквозь зубы, когда Чон сжимается с непривычки. — Расслабься, — омега готов поклясться, что услышал нотки рычания в сказанной на ухо фразе, отчего пальцы на ногах поджались, а по коже пробежал холодок. Ким упирается одной рукой ему в поясницу, придавая телу нужную форму, заставляя Чона слегка прогнуться, оттопырив задницу, и толкается дальше, не торопясь. Чонгук стонет протяжно, ощущая наполненность и натяжение внутри, какого еще ни разу не испытывал. Альфа входит полностью, прижимаясь бедрами к его ягодицам, давая немного времени, чтобы привыкнуть, и скользит обратно. Омега возвращает руки на место, комкая одеяло и с силой закусывая губу. — Как ощущения? — интересуется Тэхен, прижимаясь губами к выпирающему шейному позвонку. — Ахуенно, — выдыхает Чон не подумав, вскрикивая, чувствуя резкий толчок. — Выбирай выражения, Чон Чонгук, — боже, омега действительно готов поклясться, что может спустить только от этого властного голоса с хрипотцой. Ким начинает смелее двигать бедрами, убирая руку с поясницы, полностью наваливаясь на Чона. Парня ведет до чертиков от осознания, что альфа вжимает его в матрас, и он полностью в его распоряжении, потому что даже если захочет, Чонгук не сможет свести ноги или выбраться из-под сильного тела. Пути назад точно нет, об этом свидетельствуют нарастающие в темпе и амплитуде толчки, набирающие громкость шлепки ягодиц о сильные бедра и стоны омеги. Тэхен не скупится на силу, со вкусом втрахивая парня в матрас, пока тот извивается, скулит, хнычет, сжимает простыни до побеления костяшек и иногда вскрикивает в подушку. Альфа прижимается губами к вспотевшей шее, целуя мягко, создавая контраст с безжалостно долбящимися в тело под собой бедрами. Чонгук сгибает ноги, поджимает пальцы, прижимаясь ступнями к тазу Кима, прося замедлиться, но альфа и не думает давать поблажек, звонко шлепаясь о мягкие ягодицы. Секса не было давненько, а тут течный омега, буквально плавящийся в руках и готовый на все. — Х-хен, хен, х-е-ен, — тараторит как в бреду Чон. — Я… Я с-сейчас, — всхлипывает Чонгук, пытаясь закончить фразу, но Ким и так его понимает, запуская руку между стройным извивающимся телом и матрасом, сжимая небольшой омежий член у основания. — Еще рано, — омега скулит плаксиво в подушку, кусая губы. Чувствительная головка и набухшие соски трутся о простынь при каждом толчке, когда Чон проезжается вперед, поясница ноет, но Чонгук не смеет ослушаться, продолжая подставляться и послушно принимать. Его тело явно все устраивает, судя по тому, как оно отзывается на действия альфы, как послушно раскрывается, жадно сжимая член Кима, как Чонгук сам насаживается неосознанно, хотя уже и на пределе от разом нахлынувших ощущений. Бедра мелко подрагивают, когда Тэхен с силой попадает по простате, снова заставляя омегу буквально вскрикивать в подушку. — П-пожалуйста… хен, — выстанывает Чон, возбуждение уже приносит легкую боль. — Либо я кончаю первым, либо тебе придется еще ждать меня. Сможешь выдержать, если буду трахать тебя сквозь оргазм? — с сомнением в голосе выдвигает условия Тэхен. Чон толком не подумав часто кивает, терпеть уже нет сил. — С-смогу… Агх… пожалуйста, — омега точно не успевает понять на что соглашается, сейчас ему все равно, главное поскорее достичь желанной разрядки. — Ладно, — Ким убирает руку с члена парня, и тот тут же стонет громко и протяжно, выгибаясь и кончая под себя, пачкая простынь. Альфа дает буквально пару секунд, пока Чонгук дрожит, а затем принимается снова с силой вколачивать его в кровать. У омеги округляются глаза, он воет, продолжая дрожать от повышенной чувствительности, раздражаемой грубыми толчками. Ягодицы уже знатно побаливают от шлепков тел друг о друга, по бедрам стекает собственная смазка, голос норовит сорваться, да и промежность тоже явно не была готова к такому раскладу. Ким хрипло рычит, чувствуя как Чон сжимается на его члене, сотрясаясь от оверстимуляции. — Я предупреждал, — шепчет Тэхен. Ким приподнимается, чувствуя, что уже на грани, упирается одной рукой в и без того ноющую поясницу омеги, второй, фиксируя на месте бедро, ускоряясь. — Х-хен, хе-е-ен, — Чонгук ловит звезды перед глазами, стоны уже больше похожи на рыдания. Чон бы язвительно отметил поразительную выдержку альфы, но язык отказывается слушаться. — Еще чуть-чуть, потерпи, — Ким делает несколько глубоких мощных толчков, прежде чем снова упасть, издавая низкий гортанный стон и кончая в омегу, как тот и просил. Чон чувствует как внутри него разливается теплая вязкая жидкость, его продолжает трясти, несмотря на то, что альфа остановился. Он дышит часто и загнанно, волосы прилипли ко лбу от пота, а сердце стучит как бешеное. Ким выходит из него, пока не начал набухать узел, прижимаясь губами к его плечу, успокаивая. — Тшшш, дыши глубже, — возможно он немного перестарался, да, но он не мог найти в себе сил остановиться, и продолжать сдерживать оргазм умоляющего омеги тоже не мог. Чонгук чувствует как пульсирует и сжимается вокруг пустоты растраханное кольцо мышц между ног, как из него медленно вытекает вязкая сперма вперемешку со смазкой. Тэхен покрывает поцелуями худые плечи в качестве извинений. Дыхание обоих постепенно приходит в норму, омега ерзает под Кимом, и тот сползает с него, ложась рядом. — Тебе нужно в душ, пока все это не засохло, — советует альфа, убирая со лба прилипшие черные пряди. — Твои родители же не скоро вернутся? — уточняет на всякий случай Тэхен, получая в ответ слабый кивок. Ким встает, выходя из комнаты, но Чон даже глаз разлепить не может, чтобы посмотреть куда, не говоря уже о том, чтобы спросить. Он слышит как в ванной включается вода, открываются ящики и звенят склянки. Омега продолжает лежать без сил, но через пару минут чувствует вновь накатывающее возбуждение, в очередной раз поражаясь ненасытности тела во время течки. Чонгук ерзает на постели, старательно игнорируя зуд от снова начавшей выделяться внутри него смазки, и мысленно стонет, от противоречий собственного тела. В комнату возвращается Ким, осторожно стаскивает с него пропитанную потом футболку, поднимая вымотанного парня на руки и неся его в ванну. — Хен, — всхлипывает в сгиб шеи омега. — Что? — поднимает бровь Тэхен. — Опять, — жалобно стонет Чон, слегка царапая плечи альфы. — Все в порядке, сейчас помогу, — Ким укладывает парня в воду, залезая следом. Чонгук понимает, что тот не собирается уходить, когда Тэхен позволяет оседлать его бедра прямо в ванной, аккуратно вымывая следы прошлого захода, давая тереться о себя в нетерпении, обвив руками мощную шею. Альфа заботливо чистит парня, шепча на ушко, что позаботится о нем и целуя мягко в висок. И Чон верит.