«Дать волю злости» никогда не означало «перестать думать совсем».

Корпуса, обновлённые некогда Юникроном, были довольно прочными сами по себе: их с большой натяжкой брал сильнейший жар, что позволяло вполне спокойно принимать плазменные ванны; пробить такую броню можно было лишь с использованием действительно крупного калибра, а желательно – осколочного; холод, ветер, жидкость… юникроновцы могли выдержать многое. К тому же новая десептиконская верхушка, переделанная богом Разрушения, славилась несгибаемой волей, воинственностью и упорством. Всё это в намного большей степени относилось к Гальватрону, чьи качества получали неплохой апгрейд благодаря нестабильности эмоциональных контуров. Циклонус был намного рассудительней своего Лорда, что, на самом деле, скорее равняло его в смертоносности с самим Владыкой. Самому Повелителю десептиконов это нравилось, впрочем излишнюю сдержанность в бою своего подчинённого тот не поддерживал от слова «совсем», ругаясь то ли из раздражения, то ли из скрытой тревоги, что сражаться нужно в полную силу иначе однажды это обернётся для его самого преданного воина неминуемым дезактивом. Тот в ответ послушно кивал, не собираясь перечить Могучему Гальватрону несмотря на отличный взгляд на эту ситуацию – всегда считая, что холодный расчёт намного эффективнее необдуманных агрессивных действий, Циклонус, тем более, ни в коем случае не упрёкал в таком подходе Лорда. Впрочем, иногда ему казалось, что это наставление не настолько не в его стиле, ведь противнику таким образом сложнее просчитать последующие шаги соперника. Порой действительно пригождалось, если научиться комбинировать агрессивный и выверенный стили боя. Однажды ухвативший конец битвы подчинённого с аэроботом, Гальватрон после с плохо скрываемым удовольствием и восхищением высказывал своё мнение о новой тактике Циклонуса. Сейчас был один из моментов, когда ему стоило действовать как можно менее сдержанно. Он вполне бы смог задавить более габаритного Ультра Магнуса напором, нужно лишь быть быстрее, злее. Почему же Циклонус продолжает кружить с заместителем молодого Прайма в наземном бою? Он не видит в этом серьёзной надобности, действуя как привык. Они наносят друг другу чёткие и точные удары и также чётко-точно их блокируют, проводят маневры – каждый на свой манер – и каждый раз проваливаются, в один момент сцепившись руками по сторонам от себя, уперевшись в камень серво. Вновь они практически на равных. Десептикон решает больше не сдерживаться, но делает это резко, импровизируя на ходу, сжимает денты и издаёт тихое вибрирующее рычание, усиливая напор на Магнуса с такой силой, что тому приходится вдавливать себя самого в землю для увеличения устойчивости опоры, тоже сжимая дентопласт и группируясь словно… Словно не для сдерживания напора, а для рывка. Циклонус осознал это поздно – на клик запоздали проигнорированные в выпущенной слепой ярости аналитические блоки. Идиот. Автобот за левый манипулятор рванул его на себя, но не чтобы перекинуть, а чтобы второй рукой схватить его за крыло, сминая в жёсткой хватке. Резко остановленый полёт, который десептикон попытался затормозить и сам, схватившись за манипулятор Ультра Магнуса, искривив губы в болезненном оскале, дал возможность вырвать ему манипулятор. Перед линзами зарябило так, что боль отошла на клик на задний план. И снова клик сыграл важную роль в поражении Циклонуса – ударом сначала выше коленного шарнира, а потом в чейсплейт сбоку автобот сбил его на землю. Не позволив вжать себя фейсплейтом в пыль, десептикон, стоя на коленях, вцепился в оставшимся целым манипулятором в кисть Магнуса, уже отпустившую крыло, но теперь крепко сжимавшую шлем, закрыв и так сбоящую оптику. Один рог тот уже, кажется, свернул, неестественно выворачивая, не вырывая полностью, и боль явственно отдалась под шлем, едва не разорвав процессор, а Циклонус не взвыл только усилием воли, лишь сдавленно зло рыча, выгибаясь в спине и пытаясь вырваться из хватки, скребя по манипулятору автобота и крепко сжимая денты. Последний удар пришёлся под чейсплейт коленом во время попытки встать на ноги несмотря на давление, сбил вентиляцию, смял броню и повредил системы внутри, сместив что-то с явственным скрежетом, отдавшимся под шлемом неимоверно яркой и болезненной вспышкой. Оптику ненадолго выбило, а смену своего положения десептикон осознал лишь с новой вспышкой боли в искорёженном крыле из-за соприкосновения спины с камнем в результате падения. Ультра Магнус не стал добивать его. Глупый автобот. Хотя он не лучше. Удаляющиеся шаги Циклонус мог слышать отдалённо из-за помех в аудиосенсорах. Внутренний экран заполнился ошибками, сейчас не вызывавшими ничего, даже малейшего раздражения. Он и раньше воспринимал любые сообщения от корпуса как нечто должное, по этому поводу не возмущаясь, предпочитая сразу заниматься устранением проблемы. Сейчас же ему было глубоко безразлично. Потеря энергона, повреждение внутренних систем, нарушение механизмов трансформации, сбои в вентиляции. А ещё гулкая болезненная пустота под шлемом. Единственное, что поселились под ним – злость на себя. «Дать волю злости» не означает «перестать думать совсем»! Прерывисто вздохнув, Циклонус с осторожностью зажёг линзы, всё ещё поддёргиваемые помехами. На левый окуляр натёк энергон из вывернутого рога, портя картинку ещё сильнее. Впрочем, картина и без того была безрадостной. Ему не хватало опыта в применении агрессии на поле боя. Это слишком… по-гальватроновски, чтобы пытаться подражать. Всё равно не получится, да и в процессе можно лишиться искры. Лорд был намного лучше. Его ярость была смертоносной, жестокой, словно первозданной, и для неё не существовало преград. Но самому Гальватрону никогда не хватало сдержанности, холодного расчёта и выдержки, всё это ему заменял верный Циклонус. В перекрученном и вставленном в новый корпус процессоре логические реакции проходили не то что медленно, а скорее неправильно. Логика Повелителя обычно была такова, что любую проблему можно устранить если не выстрелом с его термоядерной пушки, то тут просто нужна огневая мощь побольше. А в отношении более обыденных вещей его логика редко вообще поддавалась осмыслению, была хаотична и непостоянна как и эмоциональный контур Гальватрона. Системы саморемонта методично заделывали некоторые бреши: расколотая броня в районе чейсплейта немного подлаталась, а к остатку вырванного манипулятор остановился поток энергона. Не много, но с большим саморемонт и не справится, с таким должен разбираться медик или кто-то, способный хотя бы выпрямить смятое куском ненужного листа железа крыло. Боль была тупой и уже слегка отошла на задний план, но упорно и нагло пилила нейроствол и процессор. В общем, не критично и терпимо. Если он восстановит ориентацию в пространстве, то даже сможет подняться и отыскать кого-нибудь из десептиконов. Возможно, те уже улетели. Циклонус снова сдавленно хрипнул вентиляцией – система внутренней связи повреждена. Плохо. По хронометру, конечно, времени прошло не много, но пустых надежд он не питал, не утешал себя и был реалистичен даже ещё больше, чем всегда. Гальватрон не обеднеет без одного офицера, пусть и наиболее преданного, а десептиконы не многое потеряют, если он прямо сейчас здесь же рассыпется в пыль. Он тут не дезактивируется даже из-за потери энергона, нет, нужно просто дать системам небольшой отдых. Чуть притушив линзы, Циклонус погрузился в чтение отчётов о повреждении корпуса, со стороны выглядя так, словно пространно пялится в небо, которое, в сущности, его совсем не интересовало. «…ы меня слыш….клонус!» «Я вырву иск…то кто сделал…» Чьё-то присутствие Циклонус осознал не сразу, поняв за чтением о повреждении системы распознования сигнатур, что рядом кто-то зло с нескрываемым волнением в голосе рычит. Сильно его всё же шлемом, сбивая с неба ещё до начала схватки, приложил автобот, раз столько систем в процессоре дали сбой. Возможно, просто сбой, который можно будет устранить даже без медицинского вмешательства, но сейчас этим заниматься не слишком хотелось, а потому он очистил внутренний экран и попытался сфокусировать взгляд на массивной фигуре, нависшей над ним. – Циклонус, ржавь! Я вижу, что ты онлайн, скажи уже что-нибудь! Гальватрон. Гальватрон, который резко схватил его за плечи, едва заметив усилишееся свечение линз своего самого преданного солдата. Видимо, Лорд спохватился о нём, не заметив в рядах отступающих десептиконов своего заместителя. Да, Циклонус и раньше редко уходил с поля боя первым, но раз Повелитель сейчас выглядит настолько обеспокоенно, отчаянно-зло и слегка раздражённо, то значит он пытался перед этим ещё и достучаться по внутренней связи. Оптика его мерцала лихорадочно и нестабильно при осмотре повреждений Циклонуса. – Прошу прощения, Могучий, – запоздало отозвался он, медленно садясь, с небольшим усилием оттолкнувшись целой рукой от земли, и выпрямляясь. Гальватрон, до этого сжимавший его наплечники, отдернул манипуляторы и отпрянул. Циклонус повернул к нему шлем, быстро оценивая положение Лорда: тот сидел на коленях рядом с ним и всё ещё держал руки приподнятыми, словно не зная, куда их деть, хмурясь напряжённо. – Я бы догнал вас, тебе не стоило возвращаться за мной. – Ты не отвечал даже по личному каналу, – угрюмо буркнул Гальватрон, растеряв всю злость на клик, но после вновь вспыхнув яростью в оптике и разрядами электричества на стыках шлема, оскалившись и сжав кулаки. – Скажи, кто это с тобой сделал?! Я прострелю ему искру и сотру его в звёздную пыль! – В этом нет надобности, о Могучий. Я буду в порядке, – Циклонус сказал это спокойно, сдержанно, при этом постаравшись интонацией успокоить и Повелителя, который, на деле, успокаиваться особо не желал, разве что немного притих и уставился взглядом куда-то вниз, рыча угрозы отсутствующему автоботу. Стравив пар бесшумно и не замтно, Циклонус протянул манипулятор к шлему Гальватрона и принял на себя статические электричество. Искры заскакали по броне быстро и резво и также резво исчезли. Пальцы чуть передёрнуло – обычно тока меньше, настолько сильно Лорд злился редко – и отпустило, когда разряд передался дальше в манипулятор, там и погаснув. Он уже собирался опустить его, как вдруг Гальватрон схватил его за кисть. Не сжимая, да и не так уж и резко. Циклонус непонимающе встретился с тем взглядом. – Я говорил тебе так не делать, – необычно спокойно для самого себя произнёс Повелитель, всматриваясь в линзы своего заместителя недовольно и чуть хмуро долгие десять кликов, но после задумчиво переводя взгляд на перехваченый им манипулятор. К удивлению Циклонуса, Гальватрон осторожно и практически нежно отпустил его кисть, вместо этого переплетая их пальцы и несильно сжимая. – Это не вредит мне и помогает тебе, Повелитель… – едва успев закончить фразу, он от неожиданности тихо хрипнул вентиляцией. Лорд резко поднялся и также резко за манипулятор вздёрнул его следом. Гироскопы мгновенно засбоили, но и это осознать Циклонус не успел, так как Гальватрон одним рывком взял его на руки, кажется, совсем не испытав никаких неудобств от этого, прошёл к лежавшей неподалёку оторванной в бою руке, подобрал её, перехватил своего заместителя поудобнее и поднялся в небо. Циклонус знал, конечно, что Повелителю не нравится то, как у него вошло привычку принимать на себя весь электрический разряд, с огромной скоростью накапливающийся в сбойном процессоре, но ведь это и правда не вредило никому из них, а не менее мощны системы, чем у Лорда десептиконов, его заместителя были вполне в состоянии выдержать такой разряд, и лишь единожды, во время снятия жуткого приступа гнева, электричество обожгло ему руку и отдалось в корпус, едва не приведя к сбою нейроствола. – Могучий… – Кто это сделал? – перебив Циклонуса, рыкнул Повелитель, не смотря на него. Земля стремительно отдалялась. Он глянул на Гальватрона из под шлема. Глянул осторожно и с недоумением, но спорить не стал. Снова беззвучно прогнал цикл вентиляции и пристроил шлем на плече Лорда, чуть сгорбившись и погасив линзы. – Магнус. – Убью.