Мысли

Сначала Ярослав не обращает внимания на появляющиеся слова. Всё правильно, он выложил пост, его увидели, обсуждают. Всё нормально. Что что-то идёт не так, Яр понимает, когда жжение, чуть стихнув, разгорается снова и не прекращается уже пару часов. В темноте концертного зала нет никакой возможности посмотреть, что там творится, он кое-как досиживает до конца очередного номера и, шепнув девочкам “я на минуту”, выбирается в фойе. До туалета уже чуть ли не бежит, на ходу стягивая куртку и, прикрывая за собой дверь, закатывает рукава. Яр, онемев, смотрит на свои руки и разом понимает несколько вещей. Во-первых, армия у него самая лучшая, хоть и сумасшедшая немного. Во-вторых, кажется, они что-то учудили и нужно срочно заглянуть в соцсети. В-третьих, похоже, что-то он в этой жизни сделал правильно. На предплечьях, завиваясь плавными спиралями и уходя дальше под рукава водолазки, проступают строчки из многажды повторенных “ярмыстобой” и “концертамбыть”. Написанные разными почерками, некоторые словно обведённые несколько раз слова перекрывают застарелое “выскочка” и плавно обтекают уютно устроившееся в локтевой ямке “талантливый”. Между строчек, создавая плотный фон, мелькает “жги электричество” и совсем уж внезапные цитаты из ИХС. Яр успевает заметить, как появляется неровное “верю в тебя” и поднимает взгляд на зеркало. В горле стоит ком, к глазам подступает дурацкая растроганная влага. Страшно. Не оправдать, не вывезти - но в то же время в груди зажигается маленький, плотный огненный шар, собственное солнце, готовое согревать и жечь. Взгляд цепляется за выглядывающее из-под ворота “люблю”. Внутреннее оцепенение и холод, сковывающие его последние сутки, разжимают хватку. Руку коротко и как-то насмешливо обжигает у самого запястья и Яр, опустив глаза, смеется: на косточке проступает размашистое “йотута”. Что ж, будем жечь.