***
Время тянулось болезненно долго не только для Шастуна, но и для Арсения с ребятами. Уже прошло около двух часов, когда врач увёл подростка в кабинет, из-за чего учитель стал переживать сильнее. «Почему так долго?» - этот вопрос раздавался в миллионный раз не только в голове мужчины, но и Димы с Серёжей. По лицам ребят можно было понять, что они измотаны как физически, так и морально. Они развалились на неудобных стульях в коридоре, словно вот-вот уснут от тоски. Попов же уснуть вряд ли смог бы, даже если бы хорошо постарался. Он медленно бродил вдоль пустующего коридора, где с каждым шагом чувствовал, что скоро и сам с ума сойдёт. - Можно Вас? – из кабинета наконец-то вышел Шеминов, направляясь к Арсению, что в миг взбодрился от его голоса. - Ну что? – Попову не терпелось услышать врача, поэтому он сразу накинулся на мужчину первым с вопросами, да вот тот его заставил умолкнуть одним лишь взглядом, - простите… - Ничего, понимаю, - уголки его губ дрогнули вверх, - я узнал у него всё, что мне было необходимо для оценки ситуации, - мужчина словно оттягивал финальную фразу, стараясь морально подготовить Арсения, да вот тому это было не нужно: просто скажи, зачем тянуть? - В нашей клинике наблюдалась его мама, давненько правда, но карта сохранилась. У неё было биполярное расстройство, - Шеминов странно запнулся, а сердце Попова вот-вот готово было лопнуть от напряжения, - у Антона оно тоже проявилось. Слова врача раздались с таким звоном в голове математика, что тот отшатнулся назад. Он предполагал похожий исход, но не желал его признавать до самого приезда сюда. Мужчина потерянно смотрел то на врача, то кидал взволнованный взгляд на учеников, которые просто ждали позади. Внутри всё сжалось, а в голове лишь вопрос: «Что теперь будет?» - Так может быть? – до конца не веря ситуации, спросил Попов. - Зачастую это передаётся от матери к ребёнку, но бывают случаи, когда оно не проявляется у ребёнка до самой старости, - он пожал плечами, словно показывая, что Антону не повезло с этим, - видимо, смерть матери дало толчок развитию болезни, а всё остальное – как дополнительный эффект для её развития. Попов прикрыл ладонью рот, до последнего не мирясь с этим заключением. Ему казалось, что врач должен добавить что-то вроде: «НО есть одно средство, в миг вылечит», однако тот лишь с пониманием смотрел на учителя. - Мы должны поставить его на учёт, желательно даже забрать к нам под контроль, - тут-то Попова словно током ударило, ведь он обещал Антону, что не позволит им его тронуть, поэтому он встрял: - Он же может на дому лечение проходить? – надеясь на лучшее вопрошал мужчина, - у него выпускной класс, поступление в конце концов. Ему нельзя тут оставаться, - он так нервничал, что слова стали нечёткими в произношении, словно дрожащими, а руки вовсе обмякли от страха. Мужчина будто бы перестал их ощущать, в миг потеряв чувствительность. - На учёт в любом случае ему придётся встать, у меня обследоваться, чтобы я видел его продвижение в лечении, - холодно произнёс Шеминов, наблюдая за переживающем учителем. Он нахмурился, понимая, что у Арсения какой-то нездоровый интерес к этому парню, ведь учителя себя так не ведут обычно: - Почему Вы так переживаете за него? От этого вопроса Попов опешил. Голубые глаза беспорядочно забегали, пытаясь отыскать ответ, но голова сейчас была забита другим, а придумать ловкий аргумент – становилось чем-то невозможным. Прохлада в коридоре становилась более ощутимой, чем раньше. - Он один остался, - дрожащим голосом начал Арсений, но этот ответ не особо зашёл врачу, - я пообещал, что помогу ему через всё пройти, в обиду не дать. Он ведь хороший и умный парень, нельзя позволить одному мгновению загубить всю его жизнь. Да, ему восемнадцать, но это не значит, что он должен остаться один, - вывалил всё как есть математик, Шеминов прищурился. - Он не попадал в полицию под влиянием болезни, а значит он может лечиться на дому, - скептически произнёс врач, а внутри Попова уже появилась надежда, - но позволите вопрос? – глаза врача вновь с прищуром взглянули на собеседника, заставляя всё внутри похолодеть. - Да? - Это Вы тот самый учитель, которого Антон ударил? – от этого вопроса глаза Арсения широко раскрылись, застыв в изумлении. Он не до конца понимал, смысл заданного вопроса, но решил быть с врачом честен, ведь от этого, скорее всего, зависит его отношение. - Была такая ситуация, - неуверенно ответил мужчина, на что Шеминов слегка помрачнел. - Пройдёмте в кабинет, - оставив прошлый вопрос висеть над ними, мужчина направился к одной из двери. Попов последовал за ним, да вот в голове продолжал витать этот вопрос, появление которого он не мог даже ни с чем связать. Не спроста же он его задал, но к чему же вёл? Когда мужчины зашли в кабинет, голубые глаза сразу же зацепились за Антона, который смирно сидел за столом и смотрел в окно напротив. Он не повернулся даже тогда, когда Попов подошёл ближе, кладя руку на спинку кресла, где сидел подросток. Врач обогнул стол и уселся на своё место, открывая на нужных страницах блокнот. - Антон, - голос Шеминова раздался на весь кабинет, хотя тот и произнёс это довольно тихо. Видимо, сейчас тишина ощущалась так звонко, как никогда прежде. Тело учителя слегка вздрагивало от любого звука, ведь он просто ожидал вынесения «приговора», с которым так тянул врач. Сейчас тишина была действительно как насилие, по крайней мере для Попова. - Какие у тебя отношения с твоим учителем? – зеленые глаза скользнули с пейзажа за окном на серьёзного врача, что не сводил глаз ни с Антона, ни с учителя за его спиной, - только ответь честно. - Меня бы тут не было без него, - спокойно ответил подросток, на что Попов сглотнул. - Как ты к этому относишься? – продолжил мужчина в халате, но ответа дожидаться долго не пришлось: - Благодарен ему, - Арсений резко посмотрел на парня, что продолжал быть таким апатичным, но одной фразой смог внутри мужчины забить сердце в непонятном ритме. Шеминов хмыкнул, словно ожидая другого ответа. - Антон, у тебя биполярное расстройство, - после фразы врача, зелёные уставшие глаза подростка слегка дёрнулись, словно он испугался, - но Вы вовремя появились на пороге клиники, так что всё ещё можно взять под контроль. Я тебя поставлю на учёт, - парень дёрнулся уже весь, не скрывая своей паники. Мужская рука сзади легко сжала его плечо, словно пытаясь успокоить и поддержать. - Я не хочу в дурку! – возразил Шастун, поворачиваясь к математику и ища в нём помощь, - ты же обещал! - Антон, успокойся, - спокойно произнёс Попов, положив и вторую руку на плечо подростка. Он непонимающе посмотрел на врача, словно пытаясь понять, серьёзно ли он хочет положить его в клинику. - Антон, - вновь вернул к себе внимание Шеминов, - никто тебя не заберёт в «дурку», - усмехнулся тот, но остальные продолжали пребывать в тревоге, - я тебя возьму на учёт, но лечение ты будешь проходить на дому. Он, - врач быстро стрельнул взглядом в Попова, а после вернулся обратно к подростку, - пообещал проследить за тобой. Я каждый месяц буду выписывать лекарства тебе, но и встречаться с тобой давай забывать не будем. Должен же я как-то тебя тоже контролировать, - он мягко улыбнулся. От услышанного внутри Арсения стало легче, словно камень с души упал. Его руки сильнее сжали плечи Антона, показывая, что всё под контролем, да и сам подросток перестал злиться и переживать, вновь возвращаясь к мёртвому спокойствию. - Недельку-другую стоит позаботиться о том, чтобы Антон избегал места, которые могут его травмировать или напоминать о неприятных инцидентах, - выписывая рецепт на препараты, добавил врач. Арсений согласно кивнул, впитывая каждое слово мужчины, - у Вас там в школе каникулы зимние не начались? – он поднял глаза на подростка, а потом на математика. - Неделя осталась до конца четверти, - задумчиво ответил Попов. - Я напишу справку на эту неделю, пусть он лучше дома побудет. Всё равно в таком состоянии сейчас ему там делать будет нечего, да и препаратам нужно время, чтобы подействовать, - Арсений сомкнул губы, понимающе кивая врачу. Он понимал, что так будет лучше, но вот Антона могут в этой четверти не аттестовать, ведь он часто не появлялся в школе, а исправить это без самого подростка – будет очень сложно.***
- Ну что? – не выдерживал волнения Позов, доставая молчаливого математика. Они вышли из клиники направляясь к машине учителя. Тот ещё сильнее укутался в шарф, чтобы ветер не задувал за одежду, а пакет с купленными лекарствами раздувало во все стороны с характерным шелестом. Спасибо, что рядом с клиникой находилась их же аптека, так что Попов заскочил туда и купил всё, что было в рецепте. Вышло всё, конечно, на кругленькую сумму, от которой, скажем так, он был в шоке. Антон пятился где-то позади, находя в себе последние силы, чтобы дойти наконец до машины, пока Позов и Матвиенко во всю скакали вокруг Попова, чтобы хоть что-то разузнать. Мужчина разблокировал машину, разворачиваясь к ученикам, уже пытаясь что-то ответить: - У меня биполярка, - тихо произнёс Антон, заставляя друзей раскрыть рты. Губы мужчины сомкнулись, словно от безысходности всей ситуации. - Пиздец, - как-то обречённо произнёс Матвиенко, - что теперь? Тебя заберут? – по нему было видно, что парень распереживался от этой новости, но лёгкий пинок в спину от Димы смог его образумить ненадолго, - за что? – возмутился Хвостатый. - Лечиться буду, что ещё остаётся? – скривился Шастун, переводя взгляд на Арсения, - Арс поможет. От такого обращения к математику Дима и Серёжа немного опешили: с каких пор эти двое стали друзьями, чтобы переходить на «ты»? Попов вздрогнул, нервно став перебирать ключи в руке. Он не особо горел желанием, чтобы другие ученики знали об их давно забытой субординации, а теперь его Шастун словно перед фактом поставил одной лишь фразой. - Садитесь в машину, я Вас отвезу домой, - решил сменить тему учитель, и ребята поддались, запрыгивая на заднее сиденье авто.***
Арсений развёз по домам Диму и Серёжу, в итоге оставшись с Антоном наедине. За всю их поездку они особо не планировали хоть как-то начать разговор, словно каждый обдумывал всё, что успело произойти: математик обдумывал, как справиться с кучей появившихся обязанностей и проблем, касающихся Антона, а Антон же думал над тем – станет ли он овощем после таблеток, что ему прописали. Дорога, по которой ехали эти двое, сразу была знакома подростку, ведь она вела к его дому. Завернув во двор и припарковавшись около такого до боли знакомого подъезда, Шастун хотел уже выходить, как вдруг его остановил Попов: - Врач сказал, что тебе нельзя пока находиться с теми вещами, что могут угнетать или напоминать о прошлом, - спокойно говорил тот, пока Антон покорно слушал его, - поживёшь пока со мной, - добавил мужчина, как-то виновато заглядывая в зелёные глаза напротив. Ученик немного поёрзал на сидении, не ожидав такого развития событий, да и спорить не хотелось – сам ведь слышал слова врача. - Зачем тогда сюда приехали? – снова поник парень. - Вещи же твои нужно взять, - пожал плечами мужчина, - как бы мне не хотелось, но у меня в квартире от тебя ничего нет, - ухмыльнулся тот. Уголки губ Антона грустно дёрнулись, пока тот сверлил взглядом знакомые места вокруг.***
- Ты голоден? – раздался голос Арсения с кухни. Шастун стоял в гостиной, выглядывая в окно, которое выходило в пустующий дворик. Чуть больше через неделю новый год, а улица продолжает оставаться голой, а выпадение снега стоит под большим вопросом. Почему-то сейчас Антону очень хотелось, чтобы в этот канун праздника снег всё же выпал, ведь вся его жизнь, и так, течёт в направлении, в которое парень бы даже и одним глазом не заглянул. Хоть раз можно было бы исполнить его маленькое желание, даже такое глупое, как осадки в виде хлопьев снега. В гостиную неспеша зашёл Попов, решив проверить подростка, ведь тот не отвечал на его вопрос. Он застыл в дверях, наблюдая за стоявшим у окна Антоном. Тот переоделся с уличной одежды в нечто напоминающее домашнюю: немного большие для его бёдер тёмные спортивки, да растянутая белая футболка. Его вид сейчас напоминал больше тот, с которым школьники приходят на физкультуру, одеваясь в чёрный низ, белый вверх. Эта мысль улыбнула Арсения, хотя в их ситуации улыбаться было тяжело. - Тебе надо поесть, чтобы таблетки выпить, - вновь постарался обратиться к подростку учитель, и на этот раз тот отвернулся от окна, окидывая мужчину взглядом. - Зачем тебе такая головная боль, как я? – без упрёка спросил парень, слегка хмурясь. Попов прошёл вглубь комнаты, присаживаясь на край дивана. - Есть причины, и ты это знаешь, - парировал он, но такой ответ не особо был по душе подростку, он сел рядом, рукой ощущая тепло, исходящее от мужчины. - Прости? – неуверенное извинение заставило отрезвиться. Попов повернулся к парню, дёрнув бровью в немом вопросе, - за всё извини, что успел сделать или сказать. Антон говорил искренне, а голос его был до дури грустным. Он будто бы начал понимать всё, что успело произойти, но осознание, почему-то, дошло только сейчас. Они сидели на диване, с минуту не решаясь сказать что-либо ещё, словно слова сейчас были излишни. Шастун смотрел куда-то в пол, медленно водя по пушистому ковру глазами, Арсений же смотрел на него. Хотелось в этот момент забить на все правила приличия и вывалить все чувства на этого парня, но это было бы сейчас лишним, ведь есть дела по важнее, чем разбор их взлётов и падений. - Пошли кушать? – опять попытался математик, всё ещё не сводя глаз с парня. Антон повернулся к нему лицом, немного смутившись такого глубокого взгляда голубых глаз, и, недолго думая, согласно кивнул.***
- Ты выпил таблетки? – поинтересовался Арсений, доставая из шкафа официальную одежду. Антон, запрыгнув на диван с ногами, смирно сидел и наблюдал за действиями мужчины. Заприметив костюм в его руках, в голове сразу пронеслась мысль, что тот завтра планирует идти на работу. - При тебе ещё выпил, - отрезал парень, продолжая следить за Арсением. Учитель задвинул дверцу шкафа, поворачиваясь лицом к подростку. Он заметил заинтересованный взгляд на костюме, что был перекинут через его руку, поэтому решил сразу ответить на его вопросы: - Завтра поеду в школу, твою справку отдам и постараюсь договориться с Добровольским, чтобы продлил мне за свой счёт ещё на неделю, - сказав последнее, он слегка помрачнел, понимая, что тот будет дико зол, услышав просьбу учителя, возможно даже откажет с криком и ором. - Не обязательно торчать со мной неделю, теряя при этом зарплату, - Шастун задумчиво положил голову на колени, - не сбегу, обещаю. - Да, дело даже не в побеге… - устало протянул слова Арсений, а после осекся и закусил язык, понимая, что выразился не совсем корректно. Он отложил костюм на спинку дивана и сел рядом с подростком, добавляя: - Мне было бы спокойнее, будь я рядом с тобой эту первую неделю, - он слабо улыбнулся, аккуратно поправляя пальцами упавшую на глаза чёлку Антона. - Мне было бы спокойнее, если бы ты мне доверился, - парировал парень, отстраняясь от рук Арсения. - Я хочу, очень этого хочу, но и ты пойми меня, - в глазах Попова сейчас будто бы собралась вся Вселенская печаль и безысходность. - Где я спать буду? – перевёл тему Антон, желая поскорее просто расплыться в тёплой постели, закрыть глаза и забыть этот день, а может даже и не проснуться вовсе. Попов почесал затылок, обдумывая варианты, и ответил: - Можешь в моей комнате, а я тут лягу, - предложил мужчина, и этот вариант подросток оценил, - пойду другое постельное постелю и можешь… - Я на старом посплю, - перебил его Антон, вставая с дивана и направляясь в комнату, - доброй ночи. - Доброй… - как-то растерянно ответил Арсений, не совсем поняв такую реакцию подростка.***
Сон долго не приходил к Антону, отчего он без конца ворочался и пытался найти то самое идеальное положение, но всё было тщетно. Он и сам не особо понимал, почему так остро отреагировал на слова Арса, словно внутри закралась какая-то обида, что ему не доверяют. Но, есть же причины? Даже веские. Не завешанные шторы впускали в комнату тусклый лунный свет, давая понять, что сегодня самое настоящее полнолуние. Парню всегда сложно в такие дни спится, наверное, слишком он связан ощущениями с этим событием. Так бывает, что из-за погоды – суставы ломит, а из-за полнолуния – спать невыносимо тяжело. От постели, на которой лежал Антон, пахло Арсением. Этот запах нравился парню, он словно успокаивал и давал чувство безопасности. В этот момент казалось, что будь мужчина целиком рядом, то и заснуть бы удалось без особых трудностей, но эта идея казалась и абсурдной. Антон думал. Думал, что связывает его и Попова, а что могло бы разорвать их связь. Может, у мужчины к нему не те самые чувства, а привязанность, подкреплённая чувством вины и долга, что он обязан его выходить, словно птенца, что ненароком выпал из гнезда и лишился всего? - Может любит? – в пустоту прошептал Шастун, лежа на спине и бегая глазами по тёмному потолку. От этих мыслей, что одна другой краше, парень зажмурил глаза так сильно, что в голове начал раздаваться лишь звон, не давая возможности ничему другому заполонить мозг. Хотелось, чтобы вся его жизнь просто оказалась дурным сном, а, открыв глаза сейчас, всё встало на свои места. Он теперь официально стал психом, ходячей биполяркой и проблемой для Попова, окружающих, так стоит ли вообще при таком раскладе жить? Он медленно открыл глаза, по-прежнему наблюдая тот же самый потолок, понимая, что нихуя это не сон. Антон поднялся с матраса и сполз на край, ощущая голыми ногами холодный паркет. Его руки сжали несчастное одеяло, что уже почти свалилось на пол, а голова опустилась. Он словно потерялся от всех этих мыслей, бегающих как новостная строка в его голове. Одна сменяется другой, а после опять на повтор. Парень встал с кровати, тихо открывая дверь и выходя в коридор. Со стороны гостиной раздавалось еле уловимое сопение учителя, видимо, ему полнолуние не доставляло таких хлопот, а может дело не в этом? Антон покосился на приоткрытую дверь в другую комнату, словно решаясь сделать шаг в ту сторону. Может дело в навязчивых мыслях, что не позволяют уснуть? А он на луну всю проблему сваливает. В любом случае, Антон просто стоял, не понимая, чего желает в эту минуту. Он просто вышел из комнаты, посреди ночи, чтобы что? Он не понимал. Ноги понесли Шастуна в комнату к Арсению, стараясь делать каждый шаг настолько бесшумно, словно парень в одно мгновение превратился в пантеру на охоте. Один неверный шаг и может попасться скрипучая досточка паркета, один верный шаг – и он уже около спящего Попова. Мужчина крепко спал, будто бы до этого ему не удавалось подобного несколько недель. Подросток тихо сел на корточки около дивана, став на одном уровне с лицом Арсения. Он просто смотрел на то, как учитель спит, не желая тревожить или прерывать этот момент. Его губы были слегка приоткрыты, словно он сейчас ими произнесёт любое слово. Антон смотрел на них, стараясь понять, что в них так цепляет, почему так хочется их коснуться. Почему так хочется просто прижаться к Арсению, вдохнуть его запах и уснуть так? Его глаза скользнули выше, поднимаясь по ямке над губой, по необычному носу, останавливаясь на тёмных ресницах. Антон не видел их так близко, а может не обращал на них должного внимания, а надо было: таких ресниц, как у него, подросток не видел ни у кого. Такие длинные, густые, словно были подведены. Желание разбудить математика и лечь с ним рядом – было невыносимым, но Антон понимал, что его лучше не беспокоить, ведь утром у него будут серьёзные заботы, к которым стоит выспаться. Да и эта ситуация оказалась бы неловкой для них обоих, поэтому Шастун также тихо встал с корточек, выпрямляясь и наблюдая за учителем сверху. Так он ещё сильнее в душу западал, что теперь хотелось прижаться не самому, а его к себе, оберегая такой хрупкий сон. Может, теперь дело было просто в высоком росте, да низком диване? Антон пошёл из гостиной, отчётливо продолжая видеть перед собой Арсения. Может, закрыв глаза и видя его, получится и уснуть?