Не упадёшь – не взлетишь

— Вик, ну не волнуйся ты так, может он тебе просто доверил привести Грома, а у тебя всё в порядке? — успокаивала свою подругу Зайцева, при этом пытаясь напоить её водой из кулера, — Ты ведь ни в чём не лажала! — блондинка подняла на неё глаза и посмотрела, как на настоящую дуру: — Ты видела, как он на меня посмотрел? — приподняв бровь, спросила Вика: — Ну... — тут же потерялась шатенка, — Нечего утрировать! — не найдя аргументов, выкрутилась девушка. Виктория в последний раз вспомнила тот крик, поразивший её пару минут назад и эти безумные глаза, впивающиеся в неё при каждом произнесённом слове. Ужасная картина. По спине пробежал холодок, и Вика, встрепенувшись, наконец поднялась: — Ладно, нечего лясы точить, — вынесла вердикт она, пока её подруга крутилась рядом, — Пойду, найду этого засранца, — и блондинка ринулась на выход, мечтая о том, как всыпет Грому по первое число: — Ты только бей не сильно, — в последнюю секунду кинула Зайцева, но, кажется, была не услышана. Не пересказать, какая волна злости сейчас бушевала у Вики в душе. Она старалась, отбивала это место как могла, засунула своё эго куда подальше, дабы просто попасть в главный аппарат, а сейчас её судьба, возможно, зависит от одной выскочки, которой не сидится на месте. Не сказать, что она сама была тихая, нет, скорее наоборот. Она тоже бегала везде как юла, пытаясь угодить начальству честной службой, и за это всегда получала хорошие отзывы от вышестоящих по должности. Но то, что творил Гром выходило за все границы! Пока девушка зло топала в сторону Дворцовой, у нее в голове постепенно складывалась картина, как она врежет Игорю за его выходку. Но когда звезда сегодняшнего утра показалась на горизонте, Вика впала в ступор, не зная что ей предпринять. Она остановилась посреди улицы, грозно притоптывая ногой, не теряя устрашающего вида, но тем не менее можно было заметить, как её глаза метаются в нерешительности. Чтобы чувствовать себе более уверенно, она сложила руки на груди, поджидая своего друга: — Ну, — произнесла она, когда майор остановился в трёх метрах от неё. Гром уже понял к чему вёл такой тон, а потому не смел перечить, а учтиво ожидал громких замечаний со стороны девушки, лишь изредка виновато поглядывая на неё: — Чего молчим? — на пол тона громче проговорила Вика: — А что мне говорить? — то ли нахально, то ли смиренно ухмыльнулся Гром, поднимая на девушку спокойные глаза. "Героем себя считает" хмыкнула про себя девушка "Что же...он и есть такой. Нам бы всем у него поучиться": — Ну хотя бы извиниться, — майор недоумённо взглянул на блондинку, — Меня вместе с тобой, как под горячую руку, Прокопенко к себе вызвал, — Вика думала, что сейчас Гром будет рассыпаться в извинениях, просить у неё прощения, но Гром не был бы Громом, если бы так поступил. Вместо этого он лишь спокойно выдохнул: — А я то думал что-то серьёзное случилось, — глаза девушки расширились. Она не ожидала такой наглости: — Игорь! — хотела воскликнуть она в протесте, но ловкая рука Грома уже легла ей дружески на плечо, а она сама была повёрнута на сто восемьдесят градусов: — Ты же знаешь полковника, — как на прогулке повёл майор девушку к офису, — Погорячится чуть, а потом пройдёт. — Да не пройдёт! — вывернулась она из хватки Грома и встала, как упёртый осёл, не давая другу следовать дальше, — Такие вещи с рук не сходят, Игорь, — мужчина закатил глаза, уже порядком устав от своей подруги: — Ты можешь хоть секунду думать о чём-нибудь кроме своей работы, Скрябина? — не сдержано выпалил он: — Встречный вопрос, — съязвила Вика, прекрасно зная, что для них обоих это больная тема: — Всё, пойдём, — смирился Гром и, развернувшись, направился в офис, ускоряя каждый раз шаг, когда его настигала девушка. Наконец они дошли до своего рабочего места. Как только парочка появилась на пороге, как все тут же притихли, но в следующую секунду начали шушукаться между собой. Майоры презрительно покосились на всю эту движуху и, будто не замечая всеобщего внимания вокруг, направилась к начальнику: — Если мне влетит из-за тебя, — прошипела девушка перед самой дверью полковника Грому, — Ты не представляешь, что тебя ждёт, — такой напор ни капли не испугал Игоря, а наоборот приободрил. Теперь ему было не страшно заходить в кабинет к начальнику. Как только Прокопенко увидел в проёме двери Грома, то тут же запустил в него кипу бумаг. "Это что, мои отчёты?" Первое, что подумалось Вике, как только она очухалась от такой внезапной атаки: — Гром! — прогремело на весь офис звонкое начальское недовольство. Игорь лишь смиренно шагнул к полковнику в кабинет, прикрывая от возможных атак собою Вику. Он пытался держаться отстранённым, но недовольный взгляд начальника не давал этого сделать. Виктория, как мышка, ютилась позади Грома, до последнего надеясь, что ей не влетит. А дальше всё как в тумане... Вот полковник с Игорем как два грозных льва в схватке пытаются переубедить друг друга, кричат, стучат кулаками, угрожают... А Вика лишь надеялась, что и за эту выставку Грома не уволят. Всё-таки у него с начальством близкие отношения... Но, кажется, всё зашло слишком далеко: — Вот... Вот! — молодой сотрудник полиции раздражительно кидает ручку, при этом отталкивая от себя заявление об увольнении, а затем кидает на бумажку своё удостоверение. Скрябина изумлённо смотрит на происходящее, не понимая что происходит. Гром с грохотом закрывает дверь, эффектно удаляясь из кабинета начальства. Прокопенко сначала просто стоит и что-то пыхтит про себя, но в следующую же секунду бросается за своим сотрудником: — Игорь, вернись! — приказным тоном требует он, а Вика с облегчением выдыхает, — Даю тебе ещё один шанс, — делает наставление Прокопенко, — Только смотри у меня!.. — Гром отмахивается и уходит на своё рабочее место, оставляя Скрябину и полковника наедине: — А ты что здесь делаешь? — удивившись, спрашивает мужчина. Блондинка теперь не меньше удивлена и теряется, не зная что ответить, — Точно, — он стукает себя по лбу и присаживается за свой стол, — Отлично справилась! — Вике кажется, что у неё начались слуховые галлюцинации, и поэтому она незаметно щипает себя за руку, — С делом разобралась – молодец, а то эти лентяям ничего доверить нельзя, — презрительно прыскает он в сторону остальных полицейских, — А теперь слушай, — он приглашающе указал ей на стул напротив, и после того, как майор села, мужчина продолжил, — Тут назрело одно дело, очень деликатное, а точнее муторное... Но ты такие дела любишь! — поспешил начальник успокоить свою лучшую работницу, — В общем, хватай папку и за работу! — он отдал шуршащую бумагу прямо в руки Виктории и выкинул её на произвол судьбы, ничего не объясняя. На негнущихся ногах девушка поспешила покинуть кабинет, который ей за эти пару минут показался комнатой пыток. Там было так душно и неприятно, что хотелось побыстрее выбраться оттуда, и сделать это как можно меньше привлекая к себе внимания. Как только Скрябина вышла от начальника, все тут же впились в неё самыми любопытными и пренеприятнейшими взглядами. Они сто процентов слышали разговор Вики и Прокопенко, но не понимали, почему сейчас девушка была такая грустная и задумчивая. Но ей просто захотелось сбежать от всей возникшей ситуации, забывая как страшный сон всё то волнение сначала за Грома, а потом за себя: — На тебе лица нет! — первой, кто рискнул подбежать к Вике была Ксюша, которая считала, что у неё почему-то есть особая привилегия: — Да ну? — съязвила Вика, недовольно поведя бровью. "Подруга" что-то ещё пыталась расспросить у Виктории, но стоило той лишь раз шикнуть, как Зайцева сразу же испуганно растворилась, вовсе её тут и не было. Девушка недовольно выдохнула. Волна злости и недовольства стала возвращаться к ней на фоне усталости и вышедшего из под контроля типичного понедельника. Обычная стрессовая ситуация, но Вика уже не выдерживала. Она помассировала виски, приходя в себя. Только после расслабляющей процедуры девушка вспомнила о папке и об очень деликатном деле. Она посмотрела на папку испепеляющим взглядом, явно предчувствуя что-то неладное. Медлить было не зачем, Вика открыла дело... И была удивлена. На протяжении десяти лет многие сотрудники МВД пытались поймать неуловимого маньяка-насильника. Преступник завлекал своих жертв в дорогие машины, предварительно опаивая их каким-то мощным снотворным, из-за которого бедные девушки не могли ничего вспомнить на утро. На дело этого преступника было навешано не меньше двадцати случаев с изнасилованием. Глаза у девушки округлились. Она стала перебирать бумаги, чтобы найти хоть какие-то зацепки. Её внимание привлекли пару десятков печатей на уголках бумажек, которые свидетельствовали о том, что это дело передавалось не первому следователю. Но из прошлой работы своих коллег Вика не смогла нарыть ничего внятного. Все подозреваемые были липовые, совершенно не вяжущиеся с делом. Девушка недовольно откинула листы, не зная что с ними делать. Пару минут размышлений были прерваны появлением Игоря, а точнее тем, как майор поднялся со своего места и направился на выход: — Ты в курсе, что рабочий день не окончен? — покачиваясь на кресле, привлекала к себе внимание блондинка: — Так я в суд, по делу Гречкина, — отозвался немного хмурый Гром, но после от его плохого настроения и ни капли не осталось: — А я то уж думала снова за своей шавермой, — сострила девушка: — Зря ты, хорошая шаверма! Надо как-нибудь угостить тебя, — ухмыльнулся мужчина: — Это будет трудно, — показательно надула губки Скрябина: — Да уж, с твоим графиком работы – точно, — Игорь рассмеялся, получая в ответ недовольное цоканье: — Можно подумать ты на фрилансе у нас, — парировала майор, — Ладно... Удачи! — напоследок кинула она другу и полностью погрузилась в работу. Вика даже не заметила, как наступил вечер. Она весь день просидела за монитором, пытаясь нарыть хоть что-то на своё новое дело, но работа за компьютером просто убивала время, а надо было действовать. Потому она четко решила, что завтра сама поедет разбираться на месте с недавней жертвой, а не будет просиживать весь день в душном офисе. Главное, чтобы Прокопенко разрешение дал, а там и дело с концом. Девушка стала собираться, как ей вдруг припомнилось сегодняшнее происшествие с Громом и проигранным делом. Все были на сто процентов уверены, что Гречкина посадят, но "неподкупный и непоколебимый" суд не был бы нашим судом, если бы не брал взятки. Виктория сильно была этим не довольна. Она фыркнула, желая самолично придушить поганца-сынка-миллионера. Кстати, ещё минус её работы – невозможность самим судить и контролировать судебный процесс. Следаки могли лишь отмалчиваться на самой задней лавочке в зале заседаний. Поэтому иногда хотелось, чтобы пришёл какой-нибудь Робин Гуд и совершил справедливость... Но мечты оставались мечтами... После всей этой заварушки с проваленным делом Гром так и не появился в офисе, и девушка уже хотела пойти проведать друга, как вспомнила, что дома её ждёт готовка и ещё с прошлой недели не пересаженный розмарин, который подарила Вике мама на какой-то там недавний праздник. Все эти заботы придавили мертвым грузом девушку, и она сдалась, направившись к себе домой. Пол ночи потратив на бытовуху, блондинка без сил завалилась на кровать. Она так бы и пролежала в черных джинсах и офисной рубашке, если бы не вспомнила про приложение с бесплатной музыкой. Интерес и так весь день терзал её, поэтому Вика не могла просто так заснуть, забыв про заветное приложение. Разблокировав телефон, девушка удивилась: презентация этого приложения была как раз сегодня, и теперь сервера заработают с большей силой. Она быстренько зарегистрировалась на этом приятном на вид сайте. Ей хотелось ещё посидеть в телефоне и полазить в новой соцсети, но вдруг странное предчувствие озарило её. Какое-то непонятное беспокойство волной захлестнуло девушку. Она даже приподнялась на кровати, с опаской оглядев помещение. Но дело было не в безопасности Вики. Она будто почувствовала что-то необычное, страшное, рискованное и доселе неизведанное. От такого странного чувства она долго не могла отойти, ведь часто доверяла своей чуткой интуиции и знала, что просто так подсознание не станет играть с ней. В комнате была тишина, мертвенная тишина. Лишь тиканье часов с кухни доходило до спальни. Тогда девушка поняла, а точнее почувствовала, что дело не в ней. Подстрекаемое любопытством чувство вело её на улицу... Но усталость была слишком сильна. Пересилив себя, девушка зарылась под одеяло, всё думая о несправедливости и о непонятном чувстве. Что-то неизведанное, а от того до жути интересное влекло её куда-то из реальности. Девушка так и не смогла противиться сознанию и провалилась в сон.