Не упадёшь – не взлетишь

Ветер неприятно задувал в лицо, ноги, уже уставшие от длинной погони, начинали заплетаться, стук сердца был слышен даже в ушах. Он больно токал, заглушая любые посторонние звуки. Вика даже пару раз потрясла головой, чтобы избавиться от этого ощущения, но такие телодвижения не очень помогали. Дышать с каждым метром становилось труднее: то бок с непривычной скорости заколет, то дыхания не хватало. Тем не менее девушка бежала. Бежала и не видела преград перед собой. Она лишь иногда кричала прохожим, чтобы те отошли в сторону, и изредка оббегала улицы, как можно сильнее сокращая дистанцию. Главный подозреваемый по её делу вместе со своим верным помощником пытался уйти от погони. Он думал, что, сбегая из особо охраняемого участка, его исчезновения никто не заметит. Но на неудачу преступника Скрябина решила сегодня навестить насильника. В тот самый момент, когда она пришла в изолятор, преступник решил сбежать. Группа перехвата не успела среагировать, и теперь Виктория должна была гнаться за автомобилем по всему Питеру. На руку играли только вечные пробки Петербурга. Догоняя удаляющуюся машину, Вика думала, что повторит подвиг Грома, догнав преступников. Конечно, она не собиралась превращать в помойку половину Дворцовой, но и просто так отпускать нарушителей тоже не собиралась. Девушкой двигала не слава или награды, а чувство долга перед своей профессией. Ведь кто защитит город, если не она? Прокопенко был уже предупреждён о спонтанной погоне по утру. Он сейчас, наверное, безумно злился и переживал за свою лучшую сотрудницу, пока она пытается отловить всех маньяков Петербурга. Вика надеялась, что Игорь не был в курсе всей этой заварушки. Ведь если бы он узнал обо всём, то девушке стоило бы опасаться не преступников с огнестрелами, а собственного друга. Единственное, что успокаивало в этот момент, это оповещение девушки о том, что к ней на помощь уже вызвали оперативников. Она спокойно вздохнула и смотивировала себя мыслью, что безумной погони осталось совсем чуть-чуть, и что скоро она вновь будет отдыхать у себя в офисе, злорадно усмехаясь над "бегунами". Правда на самом деле не всё так радужно. Движения сковывает одежда, которая вообще никак не подходит для долговременных погонь. Сегодня Вика решила одеться не по форме, так как не должна была идти после ночной вылазки на работу. Потому ей сейчас постоянно мешался лёгкий тренч, который неудобно тащился за плечами. Плюс организм начал уставать, и картинка перед глазами стала уже расплывчатой, не чёткой. А вот гонщики не сбавляли скорости, всё дальше удаляясь и удаляясь от майора. В какой-то момент у девушки закружилась голова, и она чуть не упала прямо посреди дороги. Ноги заплелись, но она удержала равновесие. Ей пришлось резко остановиться, что произвело плохое воздействие на организм: в груди разлилось что-то горячее, обжигая огнём лёгкие, дышать становилось труднее. Она пыхтела, как паровоз, когда пыталась вытряхнуть их своих лёгких горючую жидкость. За фурой Вика уже не поспевала. Она лишь уловила её удаляющийся хвост. Но сдаваться просто так Виктория была не намерена. В голове уже созрел новый план. Только девушка сделала шаг, как в глазах помутнело, и началось головокружение. Майор удержалась на ногах и, сделав себе недолгую передышку, отправилась сокращать путь по подворотням Питера. Ей хватило трёх минут, чтобы добраться до улицы, по которой потенциально должны были проехать преступники. Выбежав на дорогу, Вика уловила звуки полицейских сирен и с успокоением выдохнула. К ней подоспели на помощь и во время перекрыли дорогу. Девушка была воодушевлена тем, что она наконец-то поймает сбежавших, но на радостях потеряла бдительность. Скрябина уже хотела направиться на звук сирен, как что-то сильно толкнуло её в бок, и майор полетела на проезжую часть, где туда-обратно сновало множество машин. Конечно, она устояла на ногах, но оказалась посреди оживлённой дороги. Гул моторов, серый асфальт под ногами, автомобили, проезжающие в расстояние меньше метра – всё смешалось перед глазами. Единственное, что в последний момент смогла разглядеть Вика – это подельника, который работал на пару с насильником по делу Скрябиной. Кривая улыбка мужчины вселила в Викторию ужас, тогда она совершенно оцепенела и не могла сдвинуться с места. Майор продолжала смотреть на преступника, который медленно продвигался в её сторону, несмотря на буйный поток машин. За спиной девушки раздался скрип тормозов и неприятное шуршание шин по асфальту. Автомобиль чуть поддел коленки майора, заставив сделать её пару шагов вперёд. Вика с ужасом взглянула на водителя. Осознание пришло только через пару минут, когда в безумных глазах парня за рулём машины Скрябина узнала Разумовского. Они так бы и продолжили пялиться друг на друга: он, сжав от страха покрепче руль, она, облокотившись на капот автомобиля, если бы не тот самый мужчина, сбросивший свою жертву на проезжую часть, снова бы не толкнул с силой Викторию. Девушка отлетела ещё на пару метров по дороге, чудом не попав под колёса машин. Сергей, всё это время сидящий на водительском сиденье, выпрыгнул из автомобиля и с негодованием накинулся на преступника: — Вы что себе позволяете? — больше с испугом, нежели с угрозой спросил он. Но мужчина лишь ухмыльнулся и наставил дуло пистолета ровно в голову парня. Разумовский окаменел, увидев оружие, направленное ему в лоб. Сколько раз на него покушались, но что бы так, на расстоянии двух-трёх метров – никогда! Такая близость смерти изумила Серёжу. Но подельник лишь ухмылялся, предвкушая свою победу. Только он хотел возвести курок, а Разумовский попрощаться с жизнью, как Вика с нечеловеческим рёвом сбила с ног нарушителя, удачно повалив его на землю. Пистолет ещё оставался у него в руках, и по инерции палец сделал короткое движение, выпуская пулю. Миллионера будто пронзила холодная волна, когда он почувствовал, что свинец пролетает у него над головой в паре миллиметрах. Ноги подкосились. Психика не выдержала такого напряжения и Сергей повалился на землю. Это отвлекло девушку от преступника. Она сочувственно обернулась на ослабевшего парня. Он ведь не виноват в том, что попал в эту переделку. Ещё и вышел, заступаясь за неё! Такая осечка позволила нападающему прийти в чувство, и он с лёгкостью перекатился со спины, придавливая тяжестью собственного тела Вику к земле. Девушка недовольно закрехтела и попыталась выбраться: — Перестреляю вас тут, как щенят! — процедил мужчина, больно сжимая запястья Вики. Только сейчас майор поняла, что он был не просто подельником, а настоящим наёмником, чья первостепенная задача была вывезти насильника, а потом избавиться от следователя. Вокруг уже собрались люди, на дороге образовалась пробка, а полицейские всё никак не могли подобраться к виновникам всеобщего внимания. Скрябина кидала растерянный взгляды по сторонам, не теряя надежды выбраться из сильных лап наёмника. Но тот лишь сильнее сжимал её запястья, заставляя майора стонать от боли. Вдруг в голове у Вики всплыло воспоминание. На столько болезненное, что заставило её скривиться от боли... *** На улице кромешная темнота. Даже луны не было видно, её застилали плотными рядами облака. Фонари в такое позднее время уже не светили. Всё это было огромным преимуществом для насильников. В безлюдном дендрарии ночью нельзя было какого-то встретить, особенно в маленьком провинциальном городке. Этим пользовались маньяки, наркоманы и прочая бесстытдная живность. Мужчина лет сорока в кожаной черной куртке, в дешёвых грязных джинсах, пытаясь не привлекать внимание безмолвной тишины, тащил через силу молодую девушку лет семнадцати. Жертва вырывалась, пыталась кричать, но насильник зажимал ей рот, похабно облизываясь и переминая за выпуклые места. Он завёл бедную девушку подальше, всё же боясь, что она привлечёт внимание. Кинул её на влажную траву, всё также сильно сжимая ей рот. Жертва попыталась оттолкнуть мужчину ногами, но он сел поверх тоненьких ножек, больно прижимая их к земле до хруста. Он заломил ей руки одной своей грязной, огромной рукой, другой – держал рот. Вытащив из кармана куртки тряпку, он плотно заткнул девушке рот. Вторая рука так и продолжала больно заламывать руки. Жертва пару раз вскрикнула, но её голос утопал в глухой тиши леса. Тогда она разразилась рыданиями, вдыхая запах пыльной тряпки. Слёзы текли по её оголённой шее. Насильник не собирался долго ждать. Как в фильмах ничего не происходило. Он всего лишь провёл рукой по тонкой талии, вызывая у девушки спазм от своих прикосновений, а потом легко задрал обтягивающее платье. Тогда жертва завыла снова, но это лишь вызвало улыбку у насильника. Он расстегнул свою ширинку и, легко расправившись с тоненькими трусиками, без прелюдий вошёл в девственное тело. Тогда Вика подумала, что жизнь потеряна. Она чувствовала как эта сволочь двигается в ней и задыхается в хохоте удовлетворения. Скрябина пыталась мычать, вырываться, кривляться, но что может сделать хрупкий подросток против взрослого мужчины? Вика мучилась. Она вздрагивали от каждого прикосновения насильника, как от удара тока. Её тошнило. Ей было больно. Она ощущала, как влажная трава соприкасается с её голыми бёдрами, но хуже всего она чувствовала толчки в своём невинном теле. Девушка даже не поняла, когда всё кончилось. Кажется, она пролежала без сил до самого утра. Из неё лился поток рыданий и ненависть ко всему человечеству. Она не могла успокоиться, она не могла это принять. Теперь Вика была обречена на молчание, на ночные кошмары и на постоянное чувство тревоги. Она не смогла с этим смириться и переехала в другой город, прикрываясь тем, что будет учиться в Питере. Учиться Скрябина, конечно, пошла на полицейского. Она всю свою короткую жизнь мечтала мстить похожим ублюдкам. Она не мечтала – она жила этой целью. *** В глазах появился животный ужас. Под рёбра забилась трепещущая паника, которая нарастала каждую секунду при виде наёмника по верх своего тела. Девушка пыталась превратить страх в гнев, но получалось плохо. В последних попытках он забилась как муха, пойманная в паутину паука. Казалось бы: сейчас повториться та же участь, что пару лет назад, или же её просто пристрелят. Но Вика не хотела мириться с этой мыслью. Она до последнего вертелась и извивалась, как змея, под тяжёлым весом мужчины. Тот победно ухмылялся, но был прерван ударом сухой веткой дерева по лысой голове. Наёмник упал, отключившись на несколько часов, а перед майором показалась знакомая фигура Грома, держа импровизированное оружие в правой руке. Пытаясь отдышаться, девушка приподнялась на локтях, стараясь избегать сурового взгляда друга: — Приключений захотелось? — стальным голосом спросил Игорь, но Вике было не до этого. Перед глазами всё ещё мелькали картинки судной ночи, а она никак не могла от них отделаться. Нужно было сменить тему мыслей, и тогда майор вспомнила про Разумовского. Не поднимаясь на ноги, так как те свело из-за увесистой массы наёмника, она спокойно доползла до распластавшегося на земле миллионера. Майор проверила пульс и дыхание, оказался жив. Тогда она, через силу поджав свои ноги, попыталась потрепать Сергея за щеки, чтобы тот проснулся. Удалось с первой попытки, и вот уже на Вику таращились два голубых алмаза: — Ч-что произошло? — испуганно заозирался он по сторонам, но приметив рядом сидящую девушку стал смотреть только в её лицо: — Ничего особенного, — Скрябина разминала затёкшие мышцы спины, — Ты от переизбытка чувств в обморок упал, — Разумовский взглянул на полицейского ещё более испуганными глазами. Девушка приметила этот жест недоумения и в усталости закатила глаза: — Вставай, — сама еле поднимаясь на ноги, командовала Вика, — Я тебя домой отвезу, — Сергей, повинуясь, встал: — В смысле отвезу?! — как коршун накинулся на Викторию Гром, повышая голос и пугая этим совсем зашуганного миллионера. Она морщится, сначала из-за головной боли, а потом из-за того что не хочет ничего объяснять Игорю. Мужчина настойчиво поворачивает Скрябину к себе лицом, выжидая ответа. Девушка отводит глаза, так как у неё даже сил не хватает на препирания с другом: — Игорь, я устала, — честно признаётся она, — На меня только что совершили покушение, и я хочу отдохнуть, — заглядывает в глаза Грому, пытаясь внушить, что всё сказанное – правда, — Останься тут, всё объясни, а я отвезу Разумовского домой. Всё-таки он из-за меня влип. А потом я приеду – всё по красоте будет, — немного успокаивающим голосом добавляет она, и хватка следователя слабеет. Он всё ещё недоверчиво поглядывает то на подругу, то на Сергея, то на собравшуюся толпу, потом вздыхает и уходит докладывать обо всём начальству. Когда Гром безмолвно отпускает её, Вика спокойно вздыхает – как камень с плеч. Не раздумывая и не мусоля очевидное, она забирается на водительское сидение машины Разумовского и делает знак парню, чтобы тот садился с противоположной стороны. Он безоговорочно слушается, и вот они уже направляются по обозначенному в навигаторе маршруту. Скрябину клонит в сон. Ей стоило бы переварить всё случившееся у себя дома, в одиночестве, но всё же ей надо переключиться. Перед глазами до сих пор картинка роковой ночи, и она мысленно корчится от такого зрелища. Ещё её грызёт совесть за то, что рыжик попал во всю эту кашу из-за неё. Сейчас бы спокойно распивал дорогие коктейльчики у себя дома, закуривая их кубинской сигарой. Хотя на любителя покурить табак, он был не похож. Взгляд Вики быстро скользит по худощавому телу, и это не остаётся незамеченным. Разумовский воспринимает этот взгляд, как предлог к разговору: — Хотел тебя поблагодарить за вчерашнее, а вышло вот как, — он скромно усмехается, а Скрябина незаметно закатывает глаза. За окном розово-голубое небо Петербурга, как восьмое чудо света. Переливается и готовится к превращению в чёрное полотно: — Кажется, ты меня раз сто уже отблагодарил и извинился, — как отрезала, ответила девушка. Серёжа не теряет надежды на продолжение разговора: — ...а сегодня я тебе снова хлопоты доставил. Думал, как лучше- — Не оправдывайся! — зло цедит Вика, посильнее впиваясь руками в руль. Усталость переходит в раздражение, а расстроенные нервы, девушка контролировать уже не в состоянии. Разумовский то ли со страхом, то ли с недоумением смотрит с соседнего сиденья: — Вы только оправдываться и можете, — зло хмыкает Скрябина: — Кто мы? — как можно более мягче спрашивает Сергей, пытаясь добраться до сути раздражения девушки. Её всплеск негатива явно не из-за усталости. Она криво улыбается. Её начинает бесить рядом сидящий миллионер, его машина и офис, который Виктория ещё не видела, но уже ненавидит всей душой. Её тошнит от всего этого "благородства", которым обычно так искусственно напичканы богатенькие парни. Ей кажется, что Разумовский надел маску ничего не понимающего мальчика, от этого только хуже: — Вы – наполненные долларовыми купюрами богачи, которые кроме этих же купюр ничего не имеют ни в душе, ни в голове! — на одном дыхании выплёскивает всё негодование Вика: — Так почему же ты вызвалась меня подвезти? — ни капли не тронутый такими словами, терпеливо спрашивает Сергей: — Работа такая, — сухо отвечает девушка. Не рассказывать же ему все свои переживания: — Таксист? — Ты где-нибудь видел, чтобы таксисты так хорошо махались? — Разумовский удовлетворённый кивает тому, что его догадки всё же подтвердились. Доехали они до дома миллионера в гробовой тишине. Как Виктория и предполагала, здание ей не понравилось. Она вышла из машины и с безразличием протянула ключи автомобиля его владельцу. Серёжа никак на это не отреагировал, чем вызывал недоумение на лице девушки: — Предлагаю подняться в офис, — пояснил парень, за что заслужил насмешливый взгляд: — Ты сейчас серьёзно? — ухмыляется Вика. Разумовский безумно стесняется, но всё же утвердительно кивает. Тогда майор смеётся громче: — Хорошо, провожу тебя до твоих апартаментов и незамедлительно отправлюсь домой, — она уверено шагает в сторону здания, не ожидая приглашения его хозяина. Разумовский с чистой совестью направляется за ней, радуясь тому, что наконец то сможет по нормальному извиниться перед девушкой. Но после он решает, что извинений будет мало. Слова незнакомки про богачей задели струны его души. Но не так, чтобы он обиделся, а так, что он понял, что дело тут не в обычной ненависти. Рыжий знал, что оставлять девушку при своём нынешнем мнении опасно – так выскажется кому-то кроме него, и тут же полетит с работы. Поэтому он твёрдо решил, что должен поменять мнение девушки о миллионерах, или хотя бы о себе. Быть непонятым, не входило в планы Разумовского. Он прекрасно знал, что такое быть не услышанным, а теперь больше всего боялся снова ощутить всё это на своей шкуре. И ему очень не хотелось, что бы мнение про него складывалось у незнакомки настолько кривым, поломанным и неправильным. Может быть он и не святой, но точно не заслужил половины того, что спутница думает про него. Парню пришлось терпеть недовольные вздохи девушки за всё время долгого поднятия в лифте на нужный этаж. Но он не злился на неё из-за узкомыслия, наоборот, по доброму усмехался. В какой-то степени он даже радовался, что его офис находится так высоко, и что теперь он немного помучает её этим долгим путём на верхушку здания. По прибытию на нужный этаж девушка казалась уж слишком вымотанной. Разумовский даже побеспокоился о том, как она себя чувствует, но спрашивать не стал, так как это могло погубить висящую в воздухе атмосферу. Приглушённый свет коридора и вечные стеклянный стены сменились более ярким освещением и по-современному обустроенным кабинетом. При виде локации, на которой Вика сейчас находилась, у неё отпала челюсть. Девушка была поражена, что в строгом офисе миллионера увидела несколько произведений искусства, таких как "Рождение Венеры". Но не успела она отойти от произведённого впечатления, как увидела четыре огромных автомата с различными едой и напитками: — Обалдеть, — совершенно позабыв с кем находится в одном помещение, проговорила Вика, как заворожённая пялясь на автоматы: — Не похоже на кабинет обычного миллионера, не правда ли? — наконец подал голос Разумовский: — Так вот зачем ты меня сюда позвал! — встав руки в боки, повернулась к нему девушка. Серёжа, поняв, что поспешил со своими изречениями, поднял руки: — Ничего корыстного! — попытался оправдаться он под прищуренным взглядом Виктории. Она всё ещё не знала как относится к новому знакомому. С одной стороны он казался ей очень галантным, а с другой оставался одним из так не полюбившихся ей богачей. Поэтому теперь она безмолвно оценивала парня: — Позволь разрушить твои стереотипы о богатых людях, — он сделал шаг ближе, пытаясь расположить девушку к себе, но она и ухом не повела. Лишь её бровь поднялась наверх: — Мы, кажется, сюда не за этим шли, — холодным тоном напомнила она: — Считай это моей благодарностью за спасённую жизнь, — развёл руками Разумовский, не теряя надежды уговорить остаться собеседницу: — Мне это не-, — попыталась вывернуться Вика: — Ты только сначала скажи, почему спасла меня? — будто не замечал препираний девушки Разумовский: — Я же тебе уже говорила, что это входит в мои рабочие обязанности, — устало повторила майор: — Да, но, думаю, даже под страхом потери профессии, ты бы ни за что не спасла известного миллионера. Возможно, даже сама бы взяла палку и добила меня, — рыжий думал, что переиграл Вику, но он плохо её знал: — Считай, что ты особенный, а в этот вечер у меня было хорошее настроение. Вот и пощадила, — с ядовитой улыбкой процедила девушка, вгоняя Разумовского в ступор, — Если у тебя всё, то я пошла, — она уже развернулась и направилась на выход, как Сергей окликнул её: — Нет, постой! — ему очень не хотелось, чтобы разговор закончился на такой неприятной ноте, да ещё и думал, что последней фразой обидел девушку: — Что?! — недовольно цокнула она, — Хочешь, чтобы я тебя палкой добила? — она скорчилась в издёвке и таращась на парня, старалась уловить его реакцию на произошедшее: — Что? Я совсем не-, — он хотел было оправдаться, но в один миг его выражение лица изменилось. Голос сломался, лицо осунулось, а сам он будто чего-то насторожился. Его взгляд, испуганный до безумия, блуждал за спиной девушки. Вика не понимала в чём дело. Разумовский вновь увидел его. Чумного доктора. Он ходил взад-вперёд за спиной незнакомки, ожидая, когда рыжий его заметит. Когда же он почувствовал на себе испуганный взгляд жертвы, то выпрямился и уставился на Сергея в ответ. Парень вздрогнул, наполненный ужасом, попятился назад и, не заметив диван, перевалился через спинку мебели. Девушка, перепугавшись такого поведения миллионера не меньше, стояла в ступоре и не понимала в чём дело. Она несколько раз оглянулась назад, но не заметила ничего пугающего: — Что такое? — сама того не замечая, Вика понижает голос: — Он! — выкрикивает из-за дивана Разумовский, и тычет за спину девушки, — Он вернулся! И он-, — голос опять срывается, а тело наполняется ужасом. Сергей хватается за голову и сильно зажмуривается, будто так он сможет избавиться от Чумного доктора, маячившего неподалёку. Виктория делает несколько шагов в сторону внезапно запаниковавшего парня и аккуратно обходит диван. Серёжа хватается за ноги майора, как за спасательный круг, и истеричным голосом просит: — П-пожалуйста! Не уходи, прошу... — он жмётся к ногам сильнее, сгребая в охапку теперь всю девушку. Вика таращится на спонтанное представление от Разумовского, но не смеет оттолкнуть его. Ведомая непонятным чувством, она наклоняется к рыжику и неуверенно приобнимает его, сама перепуганная до полусмерти. Парень чуть не сваливает её на пол и прижимается к незнакомке, зажмуриваясь и дрожа у неё на руках. Скрябина гладит Серёжу по голове, попутно шепча на ухо какие-то успокаивающие слова, а сама оглядывается по сторонам в поисках напугавшей Разумовского вещи.