будет легче?

      Он перестал чувствовать даже интерес к игре на гитаре. Только пустота. Родственники перестали на него давить с того самого дня мёртвых, но час от часу не легче. Он верил, что Гектор, как бы это там не звучало, не умер после смерти, но что-то ему не давало покоя. Что-то постоянно щемило у него в груди. Волнение? Страх? Тревога? Мигель и сам не знал. Единственный человек, с которым он мог поделиться своими чувствами - бабуля Коко - умерла уже как года три. И чёрт, как же подросток жалеет, что не успел толком ничего ей сказать. С родителями делиться ничем не хотелось от слова совсем, они бы отвели почти самого младшего Ривера к психологу и там бы и оставили. Какой мог был быть выход? Пока только смерть. Ему хотелось только одного - Гектора. Больше Гектора. Увидеть его, обнять и больше никогда не отпускать. Интересно, они с Имельдой живут вместе? Если да, то будь он мёртвым, найти искомое было бы во много раз проще. Хотя и если нет, то не так уж и сложно и радует чуть больше. В любом случае надо было что-то делать. Его, конечно, не грела мысль о том, что Бабулита останется одна и скоро тоже будет как Коко, но у неё же есть семья, родственники, которые о ней обязательно позаботятся. Они не могут иначе. Пистолет в руке приносил не сколько страх, сколько волнительное чувство предвкушения. Рассвет озарил своими первыми лучами глаза Мигеля, тот сощурился, но улыбнулся. В мире мёртвых тоже был рассвет. Тоже красивый. Такой же красивый, как Гектор. Мысли приняли ход не в ту сторону, в которую надо было, но такой момент всегда можно немного растянуть. Жизнь прекрасна. Даже после смерти есть жизнь, так что ничего, по сути, не изменится. Будут всё те же рассветы, закаты, еда, день Мёртвых, гитара и даже больше. Будет Гектор. Мигель оттягивал момент, вспоминая детально черты лица того, ради котого он всё это затеял. Дело, конечно, было бессмысленным, но от того не менее приятным. Как с заложенным носом нюхать пряности. Зачем нюхать, если можно брызнуть спрей в нос и спокойно чувствовать все запахи? Зачем вспоминать то, что скоро увидишь? Но против человеческого фактора не пойдёшь, так что подросток продолжал думать. Солнце уже выкатилось из-за горизонта, так что пора было прекращать тратить время. Послышался глухой выстрел. Глушитель сделал своё дело, так что было не так громко, как могло было. Физика - прекрасная наука. Мигель лежал на озарённом солнцем склоне с пробитым виском и счастливой улыбкой. Прикрытые глаза угасли за пару секунд, но улыбка останется навсегда. Буквально одно мгновение боли в голове и вот - он уже на том свете. Его сразу встретил Данте с крылышками и цветастым окрасом, а также некое подобие комиссии, что проверили его на работоспособность, на целостность, узнали всё, что было надо: от возраста, до родственников и в том, и в этом мирах. Затем его отправили получать детское пособие на жизнь в виде весьма крупной суммы. Хорошо, что в этом мире тоже существует безнал (кредитки, зп карты и тд.). Он подписал договор о том, что после исполнения восемнадцати лет обязуется начать работать по предложенным вакансиям. что-то вроде ухода по безработице, но всю сумму сразу и срок точно определён. Удобно, что ещё сказать. Когда все бумаги закончились, его проводили до квартиры, которую выдают ему до девятнадцати лет. Район, по словам дяденек в пиджаках, благополучный, но не очень дорогой, потому что магазинов не так много. В целом удобно, платить меньше. До восемнадцати он находится на полном обеспечении государства, прямо как в детдоме, но с развязанными руками. Конечно, вся эта возня с бумагами его утомила, но ситуация более чем радовала. Теперь, если Гектор вдруг не живёт с Имельдой, Мигель сможет его поселить у себя. Первое место, которое подросток захотел посетить, это тот самый квартал, где умер Ворчун. Где впервые новоиспечённый мертвец услышал пение, ставшее самым близким душе. Никакие Эрнесты Де Ла Крузы не смогли бы заменить этот прекрасный баритональный насыщенный тенор. В голове сразу промелькнул отрывок песни "...и серёжки висят до земли...". Разумеется, он ещё тогда понял, какое слово там должно было быть, но было мило наблюдать, как Гектор беспокоится о сохранности ещё детской психики. "О как хороша Хуанита, глаза её смотрят косо... И будь я чуть симпатичней, решился бы к ней подкатить.". Слова этой песни частенько мелькали в юной голове, весьма интересная песня, должен вам признаться. Но кое-какое другое произведение находилось в мыслях куда чаще. "Я с тобой с радостью чокнусь," тогда у микрофона они чуть не поцеловались. Каждый раз воспоминания об этом моменте вызывали тонны мурашек на коже Мигеля, и он, начиная где-то с пятнадцати лет, часто фантазировал о том, что бы было, если бы они поцеловались. А если бы поцеловались в другом месте? Скажем, в каком-нибудь узком безлюдном переулке. Если бы Гектор прижал его к стене и держал тонкие, почти детские, руки над головой, боясь, что его оттолкнут? Что бы было тогда? И, чёрт возьми, как же усердно приходилось работать рукой подростку после этих мыслей. Но сейчас не о спидранах по Майнкрафту, пока мы говорили тут о ручном труде, Мигелито уже таки дошёл до того самого места. Бомжатский квартал? Звучит правдоподобно. Юноша аккуратно передвигался по не выглядящим надёжно доскам и смотрел по сторонам, ища знакомые лица. Наконец по правую сторону от него показалась компания весьма знакомых старушек. Имён их, конечно же, он не помнил, но это совершенно не мешало нашему искателю мёртвых сокровищ. Подросток подошёл ближе и начал: - Здравствуйте, а вы не могли бы подсказать, как найти Гектора? - Привет, милок, а зачем это тебе Гектор наш понадобился? - Я его праправнук, - старушки удивлённо переглянулись, но спорить не решили, видимо, нашли какое-то сходство. - Ну смотри, видишь вон ту лачугу? - одна из пожилых особ указала на особняком стоящий хлипенький домик, - там и живёт твой прапрадед, и сейчас он должен быть дома. Только сильно не пугайся, если он снова заливает в себя литры бухла, он такой всегда. - Спасибо огромное, - парень помахал рукой помогшей ему компании и побежал к той лачуге. Адреналин начал активно вырабатываться, сердце стучало, как бешеное, сладостное предвкушение всетречи давило остальные мысли. У двери он остановился, отдышался, по-глупому счастливо улыбнулся и, постучав, наконец-то вошёл. - Кто там? - сонно прозвучало из глубины помещения. Юноша сразу двинулся на голос. Что бы стоило сказать в первую очередь? Как он скучал? Попросить прощения? Ничего? Ну как пойдёт, так тому и быть. Наконец он дошёл до двери, из-за которой был задан вопрос о том, кем является посетитель. Нервно сглотнув, подросток открыл дверь и, как только увидел живого и целого Гектора, накинулся на него с объятьями. - Мигелито?! - вопросительно воскликнул обнимаемый объект, но на приятный жест ответил. - Я скучал, - ещё сильнее прижался оный. - Мальчик мой, я, конечно, тоже скучал, но ты чего так рано? - стандартный вопрос всех родственников, когда кто-то молодой из их семьи попадает на тот свет. - Я... Не могу сказать, - свежеумерший отвёл глаза, хоть их и не было видно. - Так так так, стоп, что-то мне подсказывает, что это был ты сам, - Гектор отпустил юношу из объятий, положил ему руки на плечи и начал пытать взглядом. - Ну так получилось, - Ривера младший залился пунцом и опустил взгляд. - Нет, так не пойдёт, сейчас ты мне всё расскажешь, всё до последней секунды, - величайший музыкант сел на кровать, принянул к себе Мигеля и усадил на колени спиной, чтобы он не сильно стеснялся. Подросток занервничал, но сопротивляться даже не планировал, наоборот взял за руки и положил их себе на торс, откинул голову на чужую, но такую родную грудную клетку и попытался расслабиться. И даже в этом ему, так сказать, поспособствовали - положили подбородок на темноволосую макушку. - Рассказывай, не стесняйся, не изобью, - усмехнулся допрашивающий и прижался сильнее, как к мягкой игрушке. - Ну я, в-общем то, застрелился, - допрашиваемый даже весь сжался, ожидая какой-нибудь ужасной реакции, но её не последовало. Гектор с ужасом в глазах резко перевернул лицом к себе Ривера младшего и обнял. - Малыш, что же тебе пришлось пережить, раз ты так поступил? - чуть погодя прозвучал вопрос. - Я... - начал он, но запнулся. Сказать правду? Слишком глупая причина. Соврать? Вот что-что, а врать он не хотел ни при каких условиях, - прости меня, пожалуйста, это, наверное, прозвучит глупо, но всё же врать - это то, что я бы сделал в последнюю очередь. Я хотел к тебе. 5 секунд молчания для обработки прослушанной информации длились целую вечность, а может даже две. В любом случае очень долго. - Малыыыыш, почему именно сейчас, почему именно ко мне? - он ослабил хватку и посмотрел прямо в глаза юноше. - Я не хотел больше ждать, просто, - секундная запинка, - хотел к тебе. Переборов свою трусость, он с грустной уверенностью посмотрел в глаза того, ради кого тут оказался. - Какой же ты глупый, Мигелито, какой глупый, - Гектор слегка усмехнулся, - ладно, обратно в этот раз тебя уже не отправить, так что тут уже ничего не попишешь. Кушать хочешь? А, блин, у меня же нет ничерта. А может тогда выпьем? Тебе же есть восемнадцать? - Нет, - рассмеялся подросток, - мне шестнадцать. - Как так? Хотя это не так уж и важно, всё равно выпьем, - уже завозился с рюмками и бутылкой хозяин дома, - прости, конечно, что жилище у меня такое страшное, но лучших условий предложить не могу. - А может ко мне? Мне пару часов назад квартиру выдали, однокомнатная, конечно, но весьма просторная. Если хочешь, можешь жить со мной, я буду рад, - выдал гениальную идею парень. - Ты шутишь? Конечно я согласен, спасибо, братишка! - на радостях Гектор подхватил Мигеля на руки и закружил по комнате. Приступы радости, всё такое. В заключение поцеловав своего "спасителя" в нос, наисчастливейший мертвец произнёс, - ну тогда пошли, вещей своих тут у меня нет. Так они и направились на легке. По пути, конечно, все оплакивали уход такого человека, но в остальном дорога прошла весьма спокойно. Был уже достаточно поздний вечер, часов десять точно, так что на улицах мало кто мельтешил. Комендантский час, всё такое. Но транспорт от этого ходить не перестал, ведь до дома же надо как-то добираться запоздалым птичкам. Не только наши герои были такими опаздывающими. Вообще, комендантский час до десяти, а резерв к нему ещё пол часа, но если ты идёшь домой, а не гуляешь. После половины одиннадцатого начинает к разгуливающим подходить полиция со стандартной просьбой:"ваши документики, пожалуйста." И провожают до дома, а если буйствует человек, то, понятное дело, на пару суток в обезьянник. Но нашим ребятам ничего не угрожает, так что всё в порядке. Наконец они доехали до остановки в квартале юноши. Дом был почти в притык к дороге, да ещё и квартира не на самых верхних этажах, а на 2.2. Почему две цифры? Это всё потому, что транспортные пути, канатные дорожки для городских фуникулёров, если вам будет угодно, расположены достаточно высоко, поэтому остановки у них тоже не на земле, а метрах в шести-семи над ней в среднем. Так вот квартира наша как раз находится на втором этаже выше разделения, а если бы была ниже, то она бы была записан как "x.1". Поднятие по лестнице не составило особого труда и вот они уже дома. Хозяин квартиры запирает дверь и, сняв обувь, идёт внутрь, Гектор поспевает следом. - Если захочешь поесть - вот холодильник, мне сказали, что там уже кое-что на денька два есть, я не проверял; туалет слева от входной двери, если смотреть на неё, кровать вроде как расправлена, я в душ. Кстати, нам придётся спать вместе, ты не возражаешь? - Да не парься, всё и так классно, кстати, можно я после тебя в душ? - Да, конечно, - и усвистал (я бы пошутил про промывать себе кости, но я же сделал хуманизацию, но шутка про омовение трупа в силе) мыться. - (БЛЯТЬ ГЕНИАЛЬНЫЕ ИДЕИ ПРИХОДЯТ ВНЕЗАПНО, ПОЧЕМУ БЫ НЕ СДЕЛАТЬ ПОРНУХУ В ДУШЕ?👍🏿👍🏿👍🏿👍🏿🤟🏿моё гуру мастерство описания прона возвращается. радуюсь. и вы радуйтесь, раз уж дошли до моего фф с таким рейтингом.🧐❤️) А.. Ну ладно, - музыкант пожал плечами и глянул в холодильник. Да, там явно было не на пару дней, а на пару недель. Чёрт, как же круто правительство заботится о детях, не то что со взрослыми. Но есть не хотелось, поэтому холодильник был закрыт, а бутылка достана из рубашки. Почему бы и не выпить? Хорошие идеи плохими не бывают. Приняв решение не пачкать кружку, гость начал пить прямо из горла. Бутылка за пару мгновений опустела и была опущена в мусорное ведро. Грусть о быстрой кончине прекрасного содержимого сгинувшего сосуда держалась не долго, желание вздремнуть взяло верх. Что ж, хозяин квартиры оказался не прав, на кровати и намёка не было на простынь, подушки, одеяло и прочую чепуху для сна. Решив не перерывать весь дом и не устраивать хаос, он просто пошёл к ванной, стукнул в дверь один раз и вошёл. Такую картину не забудешь, даже если сильно захочешь. Да тут и не захочешь, настолько прекрасное зрелище. Юноша стоял, оперевшись плечом на стену, с закрытыми глазами, дрочил и иногда шептал "Гектор". Здравый смысл сигналил красным, но кто он такой, чтобы сопротивляться алкоголю на пустой желудок? Разумеется, наблюдающий решил присоединиться к сему интересному делу. Похоже, что его до сих пор не заметили, так что оный скинул с себя всю одежду, подошёл к подростку со спины (знаете, есть такие души, где нет совсем бортиков, только кафель чуть под наклоном и там дырка в полу, так вот, тут такой душ. я не мог сделать обычный, потому что Гектор ёбнулся бы сто проц.) и внезапно прижал к себе, правой рукой беря член, а левой придерживая за талию. - Да, мой милый Мигель, ты звал меня? - горячо прошептал на ухо вторженец в душ. - Ге-Ге-Гектор?! - юноша вздрогнул и сильно покраснел, - Прости, я.. Договорить ему не дали. - Тихо, всё хорошо, я просто пришёл помочь, - таким же шёпотом сообщил музыкант и начал двигать правой рукой. Мигель недолго пребывал в ступоре, но вот совесть ему продолжала жать до сих пор. Левой ладонью помощничек прикрыл рот оппоненту, как только услышал первые "звуки счастья". - Чертёнок(во второй раз я прочитал это как чеснок.), нас могут услышать, - обеспокоенно заявил он. - Тут очень хорошая звукоизоляция, - кое-как произнёс пострадавший. - И зачем же ты мне это сказал? - левая рука мягко скользнула обратно на талию, а на лице расползалась довольная немного лукавая улыбка. Подросток чуть слышно чертыхнулся, но на таком расстоянии это было прекрасно слышно. Губы старшего Риверы сильнее расползались в улыбке, после чего он сел на кафельный пол, усаживая мальчонку на свои колени к себе лицом. Мигель залился краской, но отворачиваться или отводить взгляд не спешил. Вот его шанс, возможно, единственный, но такой близкий, желанный, в рамках одного кубического метра, тяжело дышащий и мокрый от душевой воды. Такой родной. От раздумий над ответом загадки от Жака Фреско оставалось секунд пять, по личному душевному таймеру юноши, так что он, чуть вздрогнув, как будто только отошёл ото сна, резко потянулся к губам, находящимся на расстоянии вытянутого пальца. Целоваться он, как бы то ни было, не умел. Не удалось ему при жизни найти парня или девушку, как ни старался. А может и не хотел вовсе, ведь обретённые ещё несколько лет назад чувства не угасали ни на секунду. Сколько боли было от них? Не думаю, что знаком с единицей измерения боли, а тем более с таким огромным числом.       Мигель вскакивает с кровать по среди ночи, весь в холодном поту и с влажными от слёз глазами. Снова ему снилось, как Гектор растворяется на его глазах, превращаясь в золотую пыль и лепестки бархатцев, мгновенно подхватываемые ветром и уносимые в никуда. Снова он сворачивается в комок от безысходности и тихо плачет, мелко дрожит. Конечно, он продолжал верить, что его прапрадед там, в мире мёртвых, жив и здоров в меру этого понятия в том мире, не забыт и не брошен. Но сомнения всегда приходят без стука, нагло начиная хозяйничать в мыслях и рисовать наихудшие возможные и невозможные варианты развития событий, а кто такой юный разум, чтобы противиться этим махинациям? Да, собственно говоря, никто. Мигель просто не мог заставить себя поверить в то, что всё хорошо. По своей собственной глупости он мог опоздать, не хотел, видите ли, оставлять своего возлюбленно. Да-да, уже тогда он понял, принял и обработал всё. Но несмотря на это ему хватило наглости так эгоистично поступать, а потом бежать, не чувствуя ног и поверхности под ними, так быстро, как никогда раньше. И вроде бы всё хорошо, бабуля Коко вспомнила папу, ему наконец-таки разрешили заниматься музыкой и он больше не скован глупым уже забытым семейным обычаем, но успел ли он вовремя напомнить? Эти мысли посещали его так регулярно, особенно во сне, что он отвык от нормальной жизни. Кошмары вместо обычных снов стали нормой, мешки по глазами - весьма милой особенностью, порезы на левой руке - традицией. И всё это из-за Гектора, мать его, Ривера. Винить Мигель его, конечно, никогда бы и не подумал, иначе никогда бы не стал таким, какой он сейчас есть, но что-то с Гектором хотелось сделать определённо точно, особенно если он цел, чтобы как-то возместить страдания и всю ту боль возможной утраты. Мысли об этом нередко стали посещать юную голову, особенно после пятнадцати. Вечерние походы в душ всегда заканчивались одним результатом: подросток дрочил на своего же прапрадеда. Чёрт, как же ему иногда хотелось, чтобы его предком был Де Ла Круз, чтобы не чувствовать всех тех угрызений совести, но с другой стороны гордость была неимоверная. Так вот о том, что Мигель хотел сделать. Разумеется, всё итак понятно без слов, но как же мучала эта глупая совесть. Если бы не она, то юноша поцеловал бы Гектора ещё там, в яме, куда их бросил лже-музыкант. А того глядишь, и прямо бы на их выступлении. Воспоминания о мягком звучном голосе растеклись по телу, преобразуясь в мурашки. Как же не хватало этого чёртого Гектора Ривера.       Гектор практически сразу нежно ответил на столь значимый жест. Он аккуратно облизывал и сминал(я не знаю, как это сказать?) мягкие юношеские губы, незаметно руководя процессом, не прям уж незаметно, но и не так ярко, чтобы не смущать и без того томатного цвета мальчонку на его коленях. Пока подросток неумело пытался что-то делать, обхватив руками шею своего спутника и зажмурив глаза, его оппонент во всю любовался зрелищем. Оказывается, почти всё лицо Мигеля было усыпано веснушками. Что ж, видимо солнце тоже любило этого сорванца. Тоже? И когда ж это он успел..       Навязчивые мысли о том, что это всё неправильно, не покидали его с момента начала их выступления. Так близко они были до этого только два раза: в телефонной будке, где живой мальчишка фактически зажал мертвеца в угол, и под старым мостом, когда из живого ребятёнка с помощью грима делали мертвеца. Гектор ещё тогда почувствовал невероятную мягкость и горячесть кожи. Изначально промелькнула мысль о том, что юнец болен, а затем о том, что он сам сейчас в обличии холодного склета и это ему всё кажется. Во время выступления же всё было иначе. И, по сути, во всём был Данте виноват, что вытащил его на сцену к этому ребятёнку. Они ведь почти поцеловались тогда с Мигелем, ещё бы пара сантиметров и точно. А в конце, не ожиданно для самого себя, скелет подхватил юное тело и закружил его. В ещё детских глазах читалось сперва волнительное удивление, а затем нескрываемый восторг. Как же он был рад их встрече. Даже этот предатель Де Ла Круз воспринимался по-доброму, ведь фактически это он их свёл. Но радость была не такой долгой, как хотелось бы: во-первых, его забывала дочь, это явно было видно по участившимися приступам, вероятно, до рассвета он не протянет, а во-вторых, Мигелито ещё совсем ребёнок, да и ему наверняка нравится уже какая-нибудь миленькая одноклассница. А что уж стало с бедным Гектором, когда он узнал, что они, оказывается, родственники. От нахлынувшего отчаянья он не смог даже нормально улыбнуться, хорошо, что праправнук принял это за боль от очередного свеженького приступа. Хотя и сам радовался не очень то и уверенно. Скелет же свалил это на усталость от недавнего пребывания в воде и шоковом состоянии. После окончательного ухода Мигеля стало ещё хуже. Нет, его не посещали кошмары, скорее наоборот. Каждый раз просыпаясь, приходилось устранять одну немаленькую проблему весьма однозначного характера. В каждом, чёрт его за ногу, сне были только они с Мигелем, причём в разных местах, разных позах, по разным причинам и всегда с разным сюжетом. Гектору каждую ночь снилось, как он, да простит его всевышний, если он есть, трахает своего праправнука. До ломоты в костях, до боли везде, где только можно, и нежно, и грубо, и стоя, и лёжа, и доминируя, и позволяя самому насаживаться, и принудительно, и будучи соблазнённым, и всяко-всяко-всяко. Только вот радости эти сны приносили мало, только угнетали остатки совести, непонятно каким образом уцелевшей, после признания себе во влюблённости в собственного родственника. Но даже эти мелкие кусочки мучали его так, как он не мучался, умирая от яда. Как же хотелось выяснить всё раз и на всегда. Тогда бы стало легче. И он определённо знал, что Мигелито точно ответит:"нет", пошлёт его зимовать к ракам и разорвёт фотографию на мелкие кусочки, но даже от этого стало бы легче, чем от незнания и утешения собственным ночными полу-бреднями полу-фантазиями. Любили и страдали оба.       Чуть погодя Мигель всё же открыл глаза и покраснел ещё сильнее, поняв, что Гектор во всю его разглядывал, насколько позволял угол обзора. Поцелуй, разумеется, никто прерывать и не собирался. Юноша отвёл глаза куда-то в сторону в пол и заинтересованно начал рассматривать белоснежную кафельную плитку. Очень увлекательное занятие, всем советую. А гость пока что решил прожигать нежно-игривым взглядом отведённые зрачки с радужками. Глаза чайного цвета дурманили не хуже излюбленного виски, не позволяя ни на секунду отрываться, а чуть сладковатый привкус полюбившихся с первой секунды губ сводил с ума окончательно. Интерес взял верх, и Мигель наконец взглянул в глаза напротив. Искра, буря, безумие, или как там выражаются эти ваши дети-кукурузы? Одного мгновения хватило для разгона до первой космической, а это, на минуточку, 7 с хвостиком километров в секунду. Подросток придвинулся ещё ближе, хотя, казалось бы, было уже просто некуда, углубил поцелуй и произвёл попытку захвата власти. Окончилась она, конечно, поражением, но пылкость никуда не делась. Ну прям Навальный какой-то. (кто-нибудь, запретите мне шутить. да, я внебрачный внук Петросяна, все вопросы к моей бабуле по папиной линии.). Гектор сжал руки на талии ещё сильнее, из-за чего юноша опустился немного ниже. Звонкие два стона дали вибрацию по губам. Да, Мигелито угодил прямиком на член оппонента, не сел, конечно, но упёрся хорошенько. И тут их обоих как током прошибло: что же они творят? Это же его родственник, у них разница около сотни лет, а что, если всё то, что сейчас происходит, - одно сплошное притворство? Но они бы тогда наверняка сопротивлялись. А может это кто-то из них просто сильно давил? Мысли совершенно запутались, но поцелуй не разрывался. Буквально пару секунд. Затем оба резко оторвались и протараторили в один голос: - Я люблю тебя! - и снова поцеловались. На этот раз уже более спокойно, напряжение как рукой сняло. Долго они не стали так рассиживать. Вскоре Мигель первым отступил и, шмыгнув носом, уткнулся в шею нижесидящего. - Ну ты чего, братишка? - Гектор погладил юношу по спине и приподнял его голову так, чтобы видеть глаза, - ты зачем плачешь, амиго? - Я думал, - вслхипнул подросток, - что ты меня просто жалеешь и вообще испытываешь отвращение. - Какой же ты глупый, ребятёнок, - музыкант поцеловал тёмную макушку и крепче обнял оппонента, - как к тебе можно испытывать отвращение, а к такому поступку - жалость? Никогда бы так не поступил, даже не думай об этом. Ответом послужил очередной всхлип и череда быстрых кивков головой, прямо как болванчик в машине. Оставалась только одна проблема десятком сантиметров ниже пояса. (я писал это в 21.46, повторно перечитал на следующий день в 7.24 и понял, что звучит не так, как должно было. ну типо на 10 сантиметров ниже пояса, а не эта штука в 10 сантиметров.) Гектор тяжело сглотнул. - Ам, Мигель, у меня тут проблемка немного-много, не мог бы ты слезть? - обычно весёлое непринужденное выражение лица сменилось явным смущением. Юноша вопросительно хлопнул пышными ресницами, ойкнул, прикрыл рот рукой и слез. И всё же, по мнению старшего Ривера, его малыш ничуть не изменился - как был маленьким невинным ребёнком, так и остался. Эта мысль продержалась в голове ровно столько, сколько кузнечику требуется пробыть в воде, прежде чем его съест какой-нибудь окунь, верхоплавка или ещё какая рыба - пару секунд, после этого Мигель раздвинул своему родственнику ноги и прошёлся языком по проблемному месту. Гектор так и подавился воздухом, ошалелым взглядом смотря на своего родственника. Они смотрели друг другу прямо в глаза, и музыкант подумал, что если он ещё хоть на секунду задержит на этих чайных омутах взгляд, то окончательно забьёт большой и толстый на все нормы приличия. И он задержал чёртов взгляд на эти чёртовы ещё несколько секунд, показавшихся длиной с юрский период - около пятидесяти шести миллионов лет, и крыша помахала ручкой на прощание. Тем временем Мигель уже успел достаточно много, и где только этот чертёнок так научился работать ртом? Думать об этом сейчас не хотелось совсем. Рука непроизвольно потянулась к юношескому затылку, задавая немного более быстрый темп, но не на столько, чтобы у Гектора была возможность в любую секунду кончить. Видимо, помимо музыкального, подросток обладал ещё одним весьма полезным, ну только для нашего подопечного с раздвинутыми ногами, талантом. (это та-та, это та-та, сосать - это талант, ахахваххаа0ахзха.) - Чёрт возьми, Мигель, перестань, пока я не кончил, - сказать то сказал, а вот руку даже не подумал убрать. Ну юноша сам и убрал мешающийся объект, на последок облизывая головку члена и вновь заглядывая прямо в глаза. Затем он просто сел на пол по-турецки и стал ждать у моря погоды. Гектору долго прогноз составлять не пришлось: влажный антициклон в течении минимум получаса, после чего небольшое количество осадков. И начинаться это должно - секунду, я гляну на часы - да, примерно сейчас. К слову, горячая вода, до сих пор льющаяся из душа, ни капли не мешала. Буквально через мгновение Мигеля положили на лопатки и раздвинули ему ноги: сопротивления не последовало. Старший Ривера целовал везде, где можно, да и где нельзя тоже, покусывал нежную веснушчатую кожу, ставил тёмно-красные засосы, водил руками по всему телу, иногда оставляя слабо заметные синяки, - делал всё, что только в голову взбредёт. В один момент подросток резко притянул Гектора к себе, целуя в губы - ответ последовал незамедлительно. Выходило как-то специфично: с покусываниями чуть ли не до крови, но в то же время очень нежно. Не можете представить, как это было? Автор тоже так не сосалсаб, но видит их пососушки именно так. Это как крепкий кофе без сахара с молоком. Кстати о кофе, у губ Гектора был именно вкус кофе. Немного чувствовался алкоголь, но было ясно, что на протяжении длительного времени он каждое утро пил кофе. Руки Мигеля беспорядочно шарили по и без того растрёпаным волосам родственника, а тот и рад. Его же руки имели более широкий диапазон действий: левая лежала на щеке юнца, иногда поглаживая мягкие щёки, а правая проходилась от лопатки до внутренней стороны бедра и наоборот, оглаживая, сжимая, чуть царапая, пощипывая нежную кожу и вызывая вагон с маленькой тележкой разнообразных реакций. Юноша оторвался первым и потянулся к уху собеседника (совесть не позволяет мне делать повторы, поэтому довольствуйтесь синонимами, с коротых я сам уссываюсь нахуй от смеха.). - Гектор, пожалуйста, - подросток не успел договорить, а его просьбу уже начали выполнять, медленно входя одним пальцем туда, куда надо. (ДА БЛЯТЬ Я НЕ МОГУ НАПИСАТЬ ЭТО СЛОВО, МНЕ СУКА СМЕШНО.) Мигель, казалось, захлебнулся то ли своим стоном, то ли от ощущений, получаемых в данный момент. Вообще, когда-то давно он думал, что это может быть страшно, больно, неприятно, черевато всякими различными хреновым последствиями и прочее, но после после пары экспериментов он убедился в обратном.       Мигель сидел за столом перед записной книжкой, куда писал все стихи и песни. Да, стихами он был не прочь побаловаться, иногда делая из них песни. В голове крутились мысли только о том, какую же чертовски возбуждающую картину он видел во сне, но никак не рифмы, а себе он пообещал написать что-то именно сегодня, потому что иначе он может попросту забить на всё окончательно. Вы, наверное, интересуетесь, что же такого приснилось подростку, что он не мог сосредоточиться даже на том, что у него выходит лучше всего? Ответ прост - Гектор. Дело обстояло примерно так: это был вечер, сразу после их совместного выступления. Мигель никуда не убежал, а родственники так и не дошли до площади "Де Ла Круз", что давало много возможностей. Старший Ривера забежал в какую-то пивнушку, чтобы купить алкоголь и отметить их блестящее выступление, а юноша стоял и ждал его в тёмном переулке, где они и договорились встретиться. Не прошло и пары минут, как музыкант вернулся с бутылкой какого-то виски, на вид вроде средней ценовой категории, что, очевидно, было для него роскошью. Он быстро отвинтил крышку и кинул её в сторону ближайшего мусорного бака - попал. Затем отхлебнул немало из горла, одобряюще похлопал подростка по плечу, сногсшибательно улыбнулся и протянул бутылку. Мигель недоверчиво побулькал янтарную жидкость - культурно выпивать ему ещё не доводилось. - Думаешь, я тебя отравить хочу? - пошутил Гектор, а после чего внимательно глянул юнцу в глаза, - ты до этого не пил? - Нет, научишь? - а смысл врать? Всё итак видно. И то, что он ни капли в рот не брал никогда, и то, что вручили видел, как это вообще происходит. Уже слегка поддатый музыкант весело присвистнул, садясь на какие-то ящики и пальцем подзывая оппонента к себе. Тот беспрекословно повиновался и подошёл ближе. Собеседника такое расстояние, видимо, не устроило, поэтому он быстро пересадил ребятёнка к себе на колени, лицом друг к другу. Юнец покраснел, но возражать не стал - доверяет. - Мигелито, это такая.. - он запнулся, выбирая подходящие слова, - жидкость, от которой становится легче и веселее. Можно, конечно, и без того быть весёлым, но это как элексир правды - выдаёт твои истинные желания. Не боишься? Старший Ривера задорно подмигнул и щёлкнул по бутылке, находившейся в руках новоиспечённого друга. Мигель не побоялся и, на последок уверенно взглянув в глаза музыканту, сделал немаленький такой глоток. Проглотил, чуть поморщился, потом сделал задумчивое выражение лица и ещё раз глотнул. - Ну не так плохо, как могло было быть, - откомментировал он. После чего протянул бутылку обратно владельцу. - А ты смелее, чем я думал. Как думаешь, я смогу держать себя в руках? - задал вопрос оппонент, поправляя выбившуюся прядь мигелевых волос обратно за ухо. Подросток вопросительно хлопнул густыми ресницами и склонил на бок голову. Мысли уже начинали беспорядочно мешаться в голове. Через пару мгновений возникла мысль о том, что сидящий напротив мужчина очень даже притягательно выглядит и общается. А потом его поцеловали в губы. Это было весьма нежно и мило. И Мигель, хоть и не умел целоваться, кое-как отвечал, что делало процесс ещё более увлекательным. Удовольствие продлилось недолго. - Гектор, я хочу ещё, - юноша потянулся к уже понравившимся губам, но его остановили. - Прости, Мигелито, но если мы продолжим, то я могу совершить ошибку, - виновато глянул собеседник щенячьими глазками. - Ничего страшно не случится, - всё-таки убрав мешающуюся руку оппонента быстро протараторил подросток и уверенно поцеловал губы старшего Риверы. И тут пошло-поехало. Руки подростка были где-то на чужой шее, а руки того, с кем он сейчас целовался, быстро сжали чужую талию, придвигая ближе. Где-то в области одного интимного места явно созрел вопрос. А у Гектора явно немалых размеров (бутылка в кармане, ачё?). Буквально на несколько секунд перестав целоваться, они спустили друг с друга штаны вместе с нижним бельём. Ребятёнок мгновенно покраснел, но руки не убрал, когда дотронулся до члена родственника. Медленно впровёл небольшой ладонью по риверовскому достоинству и заглянул в глаза собеседника. В них всё было абсолютно нечитаемо. Но одно было понятно точно - ему определённо нравится происходящее. - Мигелито, ты, главное, не бойся, - и Гектор фактически положил его корпусом на ящики, начиная сзади проводить какие-то махинации. Шаманские танцы с бубном? Вполне подойдёт. Так или иначе, смоченный в собственной слюне палец уже во всю хозяйничал в юном теле. Ребятёнок сперва болезненно вслхипнул, но потом, когда его обняли со спины и поменяли угол (падения луча света) проникновения, гнев, так сказать, сменился на милость. Мелодичные стоны накрывали ещё хлеще алкоголя, так что растяжка не была долгой и вскоре пальцы заменились на кое-что побольше. Подросток жалобно заскулил от слишком больших габаритов компаньона. - Ну же, Мигелито, расслабься, - шептал на ухо Гектор, целуя шею, щёку и открытые участки спины. Собственно говоря, на этом сон и закончился. Проснулся юноша с мокрым пятном посреди трусов и стоящей на том же месте проблемой. Долго решать её, конечно, не пришлось, но вот обо сне забывать совершенно не хотелось. Попытка написать это в стихах или песней не удалась, зато удалось заказать кое-какую резиновую игрушку, чтобы узнать: действительно ли это так приятно, как ему и приснилось? Чтож, его догадки оказались верны.       Пальцы достаточно легко проходили и растягивали задний проход, поэтому у Гектора появился ещё один вопрос. А раз их уже целых два, то надо спрашивать сейчас. - Мигелито, у меня к тебе парочка вопросов, - чуть ли не прорычал на ухо подростку музыкант, заодно неслабо так прикусив мочку. Юноша вопросительно посмотрел в глаза оппонента, не понимая проблемы. - Во-первых, где ты так научился сосать? Во-вторых, почему ты так хорошо растянут, - в глазах еле заметным огоньком мелькала агрессия, да и в тоне поощрения тоже не было слышно. - Я..- Мигель отвёл глаза, чтобы не было так стыдно, хотя легче, откровенно говоря, не стало, - При жизни у меня была секс-игрушка. Я иногда делал это с ней. Это был не очень больших размеров резиновый член.. Подросток хотел, вроде как, сказать что-то ещё, но покраснел сильнее некуда и закрыл лицо руками. Всё недовольство старшего Риверы как рукой сняло. Он снова потянулся к уху собеседника. - Надеюсь, ты представлял меня? - уже нежно, но от того не менее горячо прошептал он. Юноша закивал головой, но ладони от лица так и не убрал. Гектор начал целовать ребятёнку руки, поглаживая левой рукой его бедро, чем и добился смены "гнева" на милость. Мягко улыбнувшись, виновник мокрых подростковых снов поцеловал ребятёнка. Коротко и нежно - как раз то, что заменяло все слова. - Гектор, я готов, - Мигель стеснительно раздвинул ноги перед родственником, заставляя челюсть того, для кого эти прекрасные виды и возможности предназначались, отвиснуть, а затем резко захлопнуться. Почти что хищная улыбка блеснула на его губах, после чего он потянулся за очередным поцелуем, попутно медленно входя в юношеское тело. Да, размер был явно больше, чем у мигелевской игрушки, да и ощущения совершенно другие. Более горячие, более интимные, более родные. Еле слышно простонав в поцелуй, юноша придвинулся ещё ближе.       "А на кухне суп мой стынет, В голове одно: я тебя люблю. Мяч гоняю по двору, В голове одно: я тебя люблю. Все хорошие и плохие, В голове одно: я тебя люблю. В этом городе где-то ходишь, Всё никак тебя не найду. Есть девчонки молодые, В голове одно: я тебя люблю. Мы с друзьями идём за пивом, В голове одно: я тебя люблю. Говорят, ты спишь с другими, Но я всё равно тебя люблю. За углом с ножом ждёт осень, В голове одно: я тебя люблю." Текст только написанной песни не мог не радовать глаз. Очередная песня про Гектора, не выходившего из головы ровным счётом никогда. Мигель думал, играть ли это произведение семье. С одной стороны, приятно знать, что твои труды оценены, а с другой - посыплются вопросы о том, для какой же особы предназначается сиё творение. Говорить правду он, конечно, не будет даже под страхом четвертования (есть два его вида: когда привязывают верёвки к четырём лошадям и конечностям и галопом/рысью пускают скакунов, и когда кладут подсудимого на специальные два бревна, находящиеся крест на крест и имеющие свои технические ньюансы, привязав к ним конечности и там механизм чик-чик и вуаля - медленно растягивают в разные стороны. Больно, жестоко и тд и тп. Страшно, крч.). Хотя, конечно, не такой смерти он себе желал. Да и получил, к слову, не такую. Но об этом не сейчас, на данный момент Мигель думал, какая из двух зол будет лучшей. Тут к нему в комнату без стука, суда и следствия, словно маленький смерч, ворвалась Сокорро. Младшая сестра весело запрыгнула на колени опешившего брата и глянула в тетрадь. Читать она, наверное к счастью, не умела, но это не помешало ей спросить о том, что же написано на листе. Буквально через секунду в комнате появились ещё родственники, прибежавшие за самой младшей Ривера, и тоже удосужились спросить о песне. Выбора, конечно, у Мигеля не оставалось. - Это новая песня. Я ещё не подобрал аккорды, но, думаю, к вечеру это доработаю, - дружелюбно ответил юноша, думая о том, что теперь чёртовых вопросов ему точно не избежать. И как бы ему не хотелось, чтобы родственники ничего не сказали про то, что он просто обязан будет сыграть новое творение вечером, неизбежное оставалось очевидным. - Замечательно, Мигель, сыграешь её после ужина? - тёплые улыбки безусловно радовали, но.. чёртов Гектор, почему именно он фигурирует в девяноста двух процетах песен? Почему постоянно крутится в мыслях он, а не химия, с которой были явные проблемы? Даже виновник всего этого минималистичного хаоса не мог дать на данный вопрос ответ.       (вы не подумайте, я не писал это для того, чтобы пропустить сцену относительного начала самого ожидаемого действия. совершенно нет, что вы, как вы могли так обо мне подумать?) Юное тело двигалось на встречу быстрым толчкам, попадающим прямо в яблочко. Это мы о простате, если что. Гектор тяжело дышал, слабо покусывал шею и ухо Мигеля и иногда шептал что-то крайне соблазнительное, вроде:" Ты горячее солнца и Ада вместе взятых; самые дорогие шлюхи не сравнятся с тобой; твои стоны такие же прекрасные, как и пение,"- и всё в таком духе, что окончательно добивало подростка, заставляя краснеть ещё сильнее, выгибать спину чуть ли не до перелома позвоночника и стонать громче Витаса. Ну и всё это продолжалось в течение минут ещё двадцати, я думаю. Таймера с собой не было, прошу прощения, не на чем засекать было, но мои внутренние часы говорят, что всё было именно так. (и вообще, я автор, значит всё так и было. но это не точно.🤠). В конечном итоге наши весёлые ребята соизволили закончить сию весьма привлекательную процессию, на скорую руку помыться и пойти спать. - А, кстати, я ж зачем приходил то. Кровать не расправлена, я где постельное узнать хотел, - Гектор как-то виновато улыбнулся и почесал затылок. Мигель наигранно закатил глаза, тыкнул его в живот и достал искомое из верхнего отдела шкафа, после чего кинул двумя подушками в лицо оппонента и убежал в спальню, весело хихикая. Вот вам хиханьки-хаханьки, а компаньону подушкобросателя неплохо так досталось, вследствие чего было решено совершить покушение на властвующий орган тем же способом. Гектор тихо подкрался к двери спальни, куда со свистом влетел хозяин квартиры, и где должна свершиться месть, но, войдя, увидел совсем не то, что ожидал. Мигель спал. Даже кровать не распрвил, просто шлёпнулся спать. Музыкант ласково улыбнулся и погладил юношу по голове, но тут то и была собака зарыта. Младший Ривера резко вскочил, уронил ничерта не понимающего родственника на кровать и придавил своим весом. Я бы пошутил про то, что осталось только мокрое место, но веса в ребятёнке было столько же, сколько в мухе слонов, так что, фактически, придавленный был просто шокирован, но никак не травмирован. Хотя может это стало психологической травмой, не могу сказать точно, но физической - определённо нет. Создалось впечатление, будто подросток не ел нормально пару лет точно, хоть и в прошлую их всетречу он был не на много тяжелее. В любом случае с этой проблемой нижележащий справился очень легко и быстро: просто в мгновение ока поменял их местами. - Хорошая попытка, Мигель, но так не выйдет, - снова Гектор улыбался. Он вообще почти всегда улыбался и всегда по-разному. Сейчас, к примеру, как-то извращённо, чуть надменно и очень сладко. Ну такая классическая лыба победителя. Юноша под ним театрально надул губы и отвернул голову на столько, насколько позволяло положение. Решив не устраивать драму в погорелом театре, старший Ривера чмокнул подростка в близлежащую щёку и встал на пол, протягивая лежащему руку помощи, ведь лежащих не бьют, но поднимать их никто не запрещал. Приняв сиё, в неком роде, подношение, Мигель вмиг оказался около своего родственника, а затем был отодвинут чуть назад, поскольку музыкант решил самостоятельно расправить постель. Это наитруднейшее занятие отняло у него пару минут, за которые сзади стоящий юноша чуть не уснул стоя, но таки смог побороть заманчивый соблазн уйти в режим полёта, хоть и соображал очень даже вяло. И, чуть представилась возможность, шлёпнулся на кровать, не снимая одежды (хоть её и не было; зато было полотенце),не подбирая удобного места, даже не удосужившись найти нужную сторону, - просто упал и мгновенно засопел, давая Гектору понять, что всё, на сегодня точно всё. Бодрствующий товарищ вздохнул, усмехнулся, стянул белый кусок махровой ткани, повторил ту же процедуру на себе и завалился рядом, но уже так, как заявлено производителем в инструкции. Ну и Мигеля по-канону уложил, а то как-то некрасиво получается, буквой "т", прямо как "тупой; теплица; табурет; топор; тапок; терияки; тархун; транквилизатор; Туркменистан; тираннозавр; троодон; теллур; Тристан" и так далее. Главное то, что всё хорошо закончилось.       Итак, Мигель продолжал жить с Гектором, сходя по-тихоньку с ума от безысходности, и от того, насколько красив (как внешне, так и внутренне) его родственник. А Гектор что? Он просто любит, хоть и дурак. Давайте дружно пособолезнуем этим ребятам, они этого заслуживают.