*****
Честно говоря, после того раза Стив искренне думал, что больше об этой кошке он никогда не услышит. Думал, что для Баки вся эта ситуация, как и для него самого, будет проходящей, словно да, они заметили, что люди бывают жестоки с теми, кого приручили, дали дом, а потом за ненадобностью выкинули, но на этом все. Что они ничего не могут поделать с этим без сомнения ужасным случаем. Очевидно, Баки решил за них обоих, что отнюдь — еще как могут! Так вот, в один прекрасный день Стив ничего не подозревал, спокойно себе рисуя в скетчбуке очередной набросок, когда домой вернулся Баки. Услышав, как тот шуршит в прихожей одеждой, Стив так и не поднял головы, ничего не заподозрив, все еще рисуя, потому что Баки вполне уложился в свое время, возвратившись после пробежки точно вовремя, как и всегда. Обычно Стив всегда присоединялся к его пробежке — бегать вместе намного веселее, да и посоревноваться немного они всегда были не прочь, — но только недавно вернулся после короткой миссии, в которой все-таки умудрился пострадать, и Баки настоял, чтобы тот остался дома и отдыхал. Он отчитал Стива, сказав, что какие бы сыворотка ни подарила ему превосходства в силе и мощи, тот все-таки не бессмертный. И хотя Стив, будучи самим собой, то есть чертовски безрассудным парнем, хотел было сначала что-то возразить, но все же неохотно, но сдался, прекрасно осознавая, что в конце недели готовится очередная миссия, и что он не может рисковать своими со-командниками, а так и не поправившись толком, ему не удастся прикрывать их в полную силу. Поэтому все, что ему оставалось — сидеть на заднице ровно и лечиться. — Привет, Бак, — сказал он, заканчивая с небольшим участком, над которым работал вот уже несколько минут, добавляя последние штрихи, и наконец-то поднял взгляд, посмотрев на Баки, и тут же потряс головой, потому что ему, кажется, что-то померещилось. Грудь Баки казалась больше обычной, более выпуклой что ли… и только спустя несколько секунд Стив осознал, что у Баки не выросло ничего лишнего, как он сперва испугался, а тот просто спрятал что-то, засунув себе под худи. А затем это «что-то» жалобно замяукало. — Эм, кажется, нам нужно будет сходить в зоомагазин, — проговорил Баки, под худи которого «что-то» яростно завертелось, совершенно очевидно намекая, что пора бы ему уже выпустить нечто на волю. И теперь это «что-то» уже не просто мяукало, а разгневанно шипело, фыркало и предупреждающе брыкалось. — Это что ко…? — не успел спросить Стив, наблюдая в следующую секунду, как комок грязно-белой шерсти с опасными и очень острыми когтями злобно выпрыгивает из-под худи Баки, удирая на свободу, и тут же находит себе убежище под диваном, до сих пор агрессивно рыча, фыркая и посматривая на них оттуда сверкающими и обещающими страшные мучения зелеными глазами. — Кошка из дома напротив? — подсказал Баки, отвечая на наполовину заданный вопрос Стива. — Да, она все еще бродила там. Я порасспрашивал некоторых соседей, и наши с тобой предположения оправдались — ее действительно там бросили. Стив глядел на него некоторое время, а затем вздохнул: — Бак, если ее, и правда, бросили, тогда нам стоит позвонить в ветеринарную службу — может оказаться, что она сбежала из дома сама или еще что-нибудь. А что, если она просто бродячая, ее едва ли назовешь дружелюбным пушистиком… Но Баки мгновенно закачал головой, абсолютно с ним несогласный: — Стив, они просто заберут ее, и она окажется в клетке в очередном питомнике, где все про нее забудут. Ну, ты же понимаешь, что ее вряд ли выберут какие-нибудь заботливые родители для своих детишек, так ведь? — переспросил он с таким жаром, сверкая своими голубыми глазами, такими непохожими по оттенку на глаза Стива, но, похоже, с легкостью иногда способные изобразить милашный щенячий взгляд, которому Стив просто не мог противостоять, как не пытайся. Баки все еще ждал ответа, теперь смотря на злобное, шипящее чудовище под диваном. — Нет, не выберут, потому что она практически дикая, Бак. Скорее всего, ее необходимо обработать от блох, глистов и проверить на все болезни, которые только может подхватить кошка… — бормотал Стив, пытаясь вспомнить все, что только знает о кошках, но на ум больше ничего не приходило. Он никогда как-то и не интересовался ими, если говорить начистоту, всегда представляя, что если и заведет домашнего питомца, то вероятнее всего собаку, ну, или кого-то такого же крупного. — Я не могу просто оставить ее на улице, — сказал Баки, наконец, встречаясь взглядом со Стивом. — Ведь разве каждый не заслуживает получить второй шанс? И… — И вот именно в этот момент Стив вдруг осознал, что попал в любом случае, что бы ни случилось в следующий момент, потому что Баки уже состроил ему умильную рожицу, которую строил только тогда, когда собирался огорошить его какими-то случайными приятными фактами, значение которых понимали только они со Стивом — это могли быть, например, осколки воспоминаний из их прошлой жизни до того, как Баки превратили в Солдата. — Она напоминает мне… ты еще помнишь ту кошку, которая жила на пожарной лестнице нашего старого дома? — спросил он, а в глазах уже угадывались слезы. Стив был удивлен, услышав его вопрос, и несколько мгновений молчал, пытаясь проверить, действительно ли Баки сам об этом вспомнил, и, скорее всего, так и было, учитывая, что Стив никогда не рассказывал ему об этой кошке, как и о том факте, что тот частенько сидел на пожарной лестнице и закуривал сигарету, выдыхая после утомительного рабочего дня в доках, и периодически подкармливал какими-нибудь вкусностями, оставшимися у них дома (а еды им, стоит признать, всегда не хватало), эту облезлую дикарку, которая порой приносила ему мышь (ну, или чаще всего часть от оной) в качестве благодарности за его доброту. Когда-то очень давно Баки постоянно сидел и разговаривал с этой кошкой, и постепенно та привыкла к нему до такой степени, перестав шугаться, что даже позволяла изредка гладить себя, и тот ласково почесывал ее за ушами, слушая в ответ довольное мурчание. Стиву даже однажды удалось зарисовать их встречу, но, к сожалению, те вещи, которые остались после них с Баки, впоследствии раскупили между собой коллекционеры, и блокнот с тем рисунком он больше никогда не видел. — Помню, — тихо выдохнул он, пытаясь сдержаться и не разулыбаться от счастья, хотя ужасно хотелось, но это, несомненно, испугало бы Баки до чертиков. Как же Стив радовался каждый раз, когда его любимый друг вспоминал что-то сам, без посторонней помощи, стараясь быть внимательным и заботливым. Хотя Баки и так всегда был таким — Баки всегда и обо всех заботился: о своей сестренке, о своей маме, о Стиве и той кошке с пожарной лестницы. Стив не хотел заранее обнадеживать себя, но, кажется, Баки сумел восстановить еще один фрагмент своей памяти из времен «Прошлого Баки», того самого Джеймса Бьюкенена Барнса, разум которого перестал находиться под влиянием Солдата, еще недавно так часто пробивающегося на поверхность его сознания, и удивительно, что толчком для этого послужила его встреча с самым агрессивным и недружелюбным созданием, которое Стив когда-либо имел честь (к своему неудовольствию) видеть в жизни. — Ты же знаешь, что у тебя на лице все написано. К тому же ты никогда не умел скрывать все, что думаешь и чувствуешь, — фыркнул Баки, теперь наблюдая за ним с теплотой в глазах. — Послушай, я распечатаю объявления о том, что мы ищем ее хозяина, и если кто-то откликнется, то класс. Супер. Но я не могу просто оставить ее там, — заявил он, скрестив руки на груди, и эта поза показалась Стиву небольшим отголоском того, каким упрямцем Баки был в прежние времена, пока его волю не стерли, оставив в голове лишь одну мысль, что его задача — подчиняться приказам. Стив вздохнул, похоже, сдаваясь. — Хорошо, согласен, но только, если она не станет залазить на мебель и заходить в спальню, — окончательно и бесповоротно постановил Стив. — Хорошо, — ответил Баки, с легкостью соглашаясь на компромисс и солнечно улыбаясь, от чего у Стива едва сердце из груди не выпрыгнуло — он обожал видеть, что его любимый мужчина счастлив, потому что Баки был достоин только самого и самого лучшего в этом мире. — То есть это значит, что сейчас мы поедем в зоомагазин? Пока она живет у нас, ей понадобится множество разных штук: корм там и все такое… — заметил Баки. И Стив еще раз покорно вздохнул. — Поехали, но возьмем мой байк. На нем быстрее получится, — покорился он, потому что прекрасно знал, когда стоит сдаться, а когда уступить, если дело касается Баки Барнса.*****
Когда Стив впервые узнал, что с помощью сыворотки получил суперсилу и сверхъестественно быструю регенерацию, он решил, что они ему очень даже пригодятся, пока он служит своей стране, защищая и оберегая. Позднее, когда он очнулся после разморозки, они помогали ему в сражениях с инопланетными монстрами и другими не совсем дружелюбными неприятелями, но Стив даже и не подозревал, что регенерация понадобится ему, чтобы заживить царапины, которая оставила самая злобная в мире кошка на всем белом свете, когда они с Баки попытались помыть ее, а затем обработать от блох и глистов. Конечно же, он еще с детства знал, что кошки недолюбливают воду, но он, похоже, явно недооценил, насколько они ее ненавидят — или же может быть, недооценил степень «нелюбви» к воде конкретно этой коварной кошки. Было приятно наблюдать, как чумазый, неизвестно в чем выпачканный серо-коричневый мех превращается в белоснежно-белую, блестящую шерстку, но какова цена… что ж. Сказать, что непомерно высока было бы слегка драматично, но зато полностью отражало бы правду. Вновь сидя устало в гостиной на диване, пока кошка вновь недовольно шипела, но уже из-под книжного шкафа, Стив чувствовал в воздухе запах йода, которым, Баки настоял, обработал им обоим раны, оставшиеся после «битвы» — еще один осколочек из прошлого, — как по привычке Баки раньше называл их драки во дворах с ребятней. С каждым днем, чем чаще они проводили время вместе дома, тем больше у Баки собиралось таких кусочков пазла из прошлой жизни, и Стив радовался каждому из них, разве что может быть, не тому, благодаря которому недавно в их жизни появился этот злобно шипящий монстр из преисподней. — Так ты все еще считаешь, что забрать ее к себе было хорошей идее? — поинтересовался Стив, глядя на то, как Баки, держа смазанную йодом ватную палочку, осторожно обрабатывает свои царапины на правой руке, уверенно согласно кивая головой на его вопрос. — Конечно. Она еще освоится и привыкнет. Иногда бывает тяжело принять теплое к себе отношение за правду, когда до этого тебя постоянно окружал лишь холод, — произнес он рассеяно, и будь Стив проклят, если Баки не сказал это специально, чтобы зацепить Стива за живое, напомнив, через что он прошел, став Солдатом. Стиву тут же стало немного совестно, что он вообще так плохо думал все это время о бедном кошачьем создании и неосознанно начал размышлять о том, сколько же людей думало так же и о Баки, считая злобным и ужасным, зная, что его заставляли делать для Гидры. Вот теперь ему действительно стало ужасно стыдно. Стив осознавал, что вина так и написана на его лице, когда поднялся с дивана и подошел к Баки, мягко вытащил ватную палочку у него из металлических пальцев и начал заботливо обрабатывать его царапины, нежно чмокнув в щеку. Баки мгновенно повернулся к нему и, не позволяя отстраниться, наклонился слегка вперед и попытался поймать его губы в неторопливом, легком поцелуе. Ох, Стив готов ради этого парня пойти на что угодно.*****
В течение следующих двух дней Стив с интересом наблюдал за тем, как Баки пытается выманить это шипящее чудище — которое они изначально решили назвать Снежкой из-за цвета шерсти, но впоследствии изменили ее кличку на Альпайн, потому что «Снежка как-то уж совсем мило и слащаво», — из-под любого предмета мебели, куда она резво пряталась все те дни. Баки использовал несколько способов, включая попытку задобрить ее сочным куском ветчины, а затем и курицей, устроив для нее супер комфортное местечко для сна, и, наконец, решил усесться на полу посреди гостиной, включив на полную эту свою сверхъестественную неподвижность снайпера, которой, Стив знал, тот в совершенстве научился во время войны. Стив же, совершенно не стыдясь этого, не предпринимал попыток приручить дикое создание от слова «совсем», но в свою защиту мог сказать, что никак и ничем не обижал этого монстра. Просто он никогда особо не любил кошек, вот и все. Он не знал как и, если честно, не хотел находить к ней подход. Тем более кошка — это ответственность Баки, по крайней мере, пока. К сожалению, и сама Альпайн не давала повода себя полюбить, не располагая к себе хотя бы уже тем, что вновь и вновь расстраивала Баки, заставляя беднягу разочаровываться, когда его старания по задабриванию проваливались один за другим, вылазила из-под шкафов и дивана, чтобы поесть только тогда, когда никого из ребят поблизости не было и к тому же сжевала 2 зарядных устройства для СтаркФонов, но это не так уж и страшно, потому что их можно было очень легко заменить, особенно, если вы знакомы с Тони Старком лично, но Стив был убежден, что подобное поведение гостя в чьем-либо доме нельзя назвать подобающим и вряд ли кому-нибудь оно пришлось бы по вкусу. — Ну как, еще никто не звонил по объявлению? — мягко спросил он однажды, и Баки отрицательно покачал головой. — Нет, думаю, ее, и правда, просто выкинули за ненужностью. Я звонил в местные приюты для животных и вет.клиники, спрашивая, не расспрашивал ли кто-нибудь о потерянной белой кошке, но ничего, — ответил он, не сдвинувшись и на миллиметр, пока все еще сидел на своем посту посреди гостиной на полу, читая какой-то научно-популярный ужастик в потрепанной обложке, как делал в прошлом, когда-то в 40-х. Баки всегда обожал все эти тайны, связанные с космосом и путешествиями во времени, и, судя по всему, ничего не изменилось, хотя они уже боролись с инопланетянами и встречали настоящего бога из другого измерения лицом к лицу. Стив был абсолютно не удивлен, услышав его ответ, но ничего не сказал. Может, он, наконец, стал немного тактичнее? — О, и кстати, Стиви! Завтра нам снова придется каким-то образом вытаскивать ее из-под дивана, потому что я записал ее на прием к ветеринару на полный осмотр. Нужно убедиться, есть ли у нее чип, и все ли у нее хорошо со здоровьем, — добавил он, и Стив поморщился, вспоминая о тех острых, как бритвы, когтях, которые были все еще свежи в его памяти. — Хорошо, — согласился он с тяжким вздохом, чувствуя себя побежденным, хотя их «битва» еще даже не началась. Стив и не подозревал, что на его лице сейчас отражается вся та потерянность, которую он ощущает, но ее заметил Баки и не сдержался, нежно улыбнувшись. И неважно, что у Стива иногда не выходило правильно показать, насколько же он любит Баки, но зато он абсолютно точно знал, что любит его так же сильно, как Баки любит его.*****
К удивлению Стива со здоровьем Альпайн было все прекрасно. Даже лучше чем прекрасно, и если говорить по правде, то у нее все было просто охренеть как великолепно, разве что она все также оставалась чертовски нелюдимой и жестокой кошарой, какую только Стив имел «удовольствие» встречать в жизни (и особенно делить жилье с оной), но кроме этого никаких других проблем у нее не обнаружилось. Ветеринар дал ей средство от глистов и блох, в качестве меры предосторожности на будущее, и отправил их с Богом домой. Баки выглядел довольным их походом в клинику. В отличие от Стива. Потому что, конечно же, у кошки не было никакого чипа, что значило, что как бы Баки ни пытался найти ее хозяев, шансы, что у него что-то получится, были мизерными, особенно если они не знали их настоящий адрес. И даже Стиву пришлось признать, что сомнительно, что люди могли совершенно случайно просто забыть кошку дома при переезде. Заточив этот пушистый комок из когтей, острых зубов и боли обратно в переноску, Баки уселся с ней в обнимку в машину, пока Стив был за рулем, и ворковал с этим монстром о чем-то, будто не замечая, что тот в ответ лишь злобно фырчит и рычит, кажется, всей душой ненавидя их обоих. Но по-честному, Стив готов был, по крайней мере, понять, почему кошка сейчас так злится — если бы его запихнули в какую-то похожую на пластиковую коробку штуку, он тоже этому не обрадовался бы и определенно не стал бы сидеть просто так, а боролся за право быть освобожденным… ну, делал бы примерно то же, что делала Альпайн сейчас. — Ну, так что, ты попытаешься отдать ее кому-нибудь в добрые руки, раз уж она совершенно здорова? — спросил Стив неопределенно, периодически поглядывая на своего парня, но не отвлекаясь от дороги, везя их домой. — По-моему, ты и сам уже догадался об ответе, — легко отозвался Баки, и в сердце у Стива вновь поселилось теплое чувство, будто там свернулся какой-то милый пушистик (не Альпайн, во-первых, потому что она совсем даже не милая, а во-вторых, потому что пушистиком ее вряд ли назовешь, просто потому что ласковые прозвища не про нее), ведь он вновь услышал того самого Джеймса Бьюкенена Барнса, который всегда был невероятно дерзким, обладая своим неповторимым чувством юмора, которого у Солдата и в помине быть не могло (что совершенно понятно), и Стив вдруг почувствовал, как на минуту окунулся в старые добрые времена с Баки. — Ей все еще запрещено залазить на мебель и появляться у нас в спальне, — буркнув, будто недовольно, предупредил Стив, вздыхая, потому что ну должен же он сделать хоть что-то, даже если это небольшое ворчание, демонстрирующее его негодование сложившейся ситуацией. — Ну да, ну да, я помню, что ты уже говорил что-то такое, — ответил Баки, прежде чем, наконец, повернулся к нему и поймал его взгляд. — Спасибо тебе, Стиви, за все это. — И Стив, в общем-то, как и всегда, просто-таки растаял, услышав из уст Баки свое ласковое прозвище. Независимо от времени, места и вселенной, в которой Стив сейчас находился, он всегда готов был разбиться в лепешку, лишь бы Баки был счастлив.*****
Несмотря на все усилия Баки, чтобы получить от Альпайн хоть какой-то мельчайший шаг навстречу примирению, у него ушло целых 5 дней. Стив уже начал возмущаться в душе, негодуя, что кошка продолжает игнорировать Баки, отказываясь идти на контакт, но не мог нарадоваться, заметив, как же Баки стал счастлив, когда их пушистое чудовище, наконец, сдалось. Это был вторник, Стив с удобством расположился перед своим мольбертом, а Баки вернулся на свой, уже привычный пост на полу гостиной, и вновь сидел там, почитывая очередной научно-фантастический ужастик с облезлой обложкой. Стив посчитал, что хорошо, что тот не сдается. Не в его это характере. Но уже начал задумываться, правда ли Баки думает, что добьется какого-либо успеха в этой чрезвычайно сложной миссии по одомашниванию такого нелюдимого питомца или же ему просто нравилось сидеть на полу. Последний раз они видели ее, как и всегда, спрятавшейся в своем полюбившемся месте под диваном. Баки объяснял это тем, что она чувствует себя в темноте в безопасности ограниченного пространства, а вот Стив был уверен, что это она просто так им мстит (если кошки на такое вообще способны, но что-то подсказывало ему, что да, еще как), потому что теперь никто из них не решался на него садиться. Главным образом потому, что Баки боялся, что они как-то могут навредить ей, сев на этот чертов диван, а чтобы не расстраивать Баки, Стив покорно избегал этого элемента мебели, недоумевая, почему ей нельзя было выбрать что-нибудь другое? Зайдя этим утром в гостиную, Баки со Стивом встретил жуткий вой, шипение и еще какие-то опасные звуки, явно предупреждающие не приближаться, однако сейчас стало удивительно тихо и спокойно. Стив не знал точно, когда это произошло, но в одно мгновение он посмотрел в сторону Баки, и ничего не изменилось, но уже в другое он стал свидетелем, как их новоприобретенный питомец осторожно вылез из-под дивана и, не мигая, уставился на Баки. Тот в свою очередь замер, будто и не дыша к тому же, и глядел на кошку в ответ, позабыв о книжке, которую все еще сжимал в железной руке. Баки очень медленно протянул к ней руку тыльной стороной ладони вниз, предлагая дружбу, и на несколько секунд Стиву показалось, что сейчас это предложение жестоко отвергнут с использованием зубов, когтей и новой порции йода, но, к счастью, он ошибся. Альпайн взглянула на ладонь Баки и понюхала воздух рядом с ней, выглядя немного рассерженной, судя по хвосту, которым нерешительно дергала из стороны в сторону, но затем вытянула шею и подошла ближе, делая несколько шагов в сторону Баки, необходимых, чтобы как раз прильнуть к его руке в своеобразном подобии ласки, которую они впервые наблюдали от этого животного за все это время. К сожалению, момент длился не долго. Альпайн что-то мяркнула, прежде чем распахнула свои огромные зеленые глазищи, мгновенно заметив, как Стив наблюдает за их с Баки сценой издалека. В этот же момент кошка снова стала злобным хищником и, шипя и фыркая, опять же залетела под диван. Стив сразу же посмотрел на Баки, ожидая получить в ответ укоряющий или возмущенный взгляд, но тот выглядел невообразимо счастливым и умиротворенным, даже несмотря на то, чем закончилось их непродолжительное примирение. — Оу, Стиви, не расстраивайся. Она наверняка просто почуяла, что ты не любишь кошек, — ответил он, и Стив едва не приоткрыл рот от удивления и такого поворота событий, совершенно не ожидая, что Баки станет успокаивать его, когда увидел только что, как это дикое нечто озверело сразу же, как только его заметила.*****
С того дня все постепенно начало меняться. Альпайн теперь уже не скрывалась, все чаще и чаще появляясь где бы то ни было в доме, помимо тех мест под мебелью и различными электронными приборами, и к тому же осмелела до такой степени, что теперь сметала еду сразу же, как только та появлялась в миске, не обращая внимание на то, что рядом находились люди. Баки казался чертовски довольным, обнаружив это открытие, и Стив подумал, что и он тоже рад, раз уже теперь сможет спокойно сидеть на своем собственном диване. А потом случилось самое ужасное, что только можно себе представить. Баки вызвали на миссию. А это значило, что Стив остается нянчиться с этим когтистым монстром. Конечно же, в том, что в последнее время Баки все-таки периодически выезжал на миссии, не было ничего необычного, хотя их начальство с уважением относилось к просьбам не включать его по возможности в проведение операций, прислушиваясь к словам Стива, который уверял, что Баки сможет справиться с ПТСР только находясь как можно дальше от боевых действий, однако несмотря на все это его все же иногда задействовали в некоторых операциях. В этом конкретном случае миссия проходила в России, и лучшими агентами, без труда умевшими влиться в окружающую среду со своим неповторимым запасом навыков и великолепным разговорным русским языком, которые уже умело действовали вместе в качестве напарников, стали Баки с Наташей. Наташа убедила Стива, что это легкое задание, и они должны справиться с ним и вернуться назад уже к концу недели, и тот искренне верил, что все так и будет. — Ну вот, до конца недели мы с тобой останемся дома вдвоем, пока Баки не вернется, — пробормотал Стив, заходя в квартиру и говоря вслух в призрачной надежде получить хотя бы намек на то, где сейчас может находиться Альпайн. И получил, но только благодаря злобному рыку, который издала кошка, скрываясь где-то в районе книжной полки, словно бы поняла смысл слов Стива и очевидно намекнула, что совершенно не рада таким новостям. Стив лишь растеряно вздохнул. Сомнений в том, кто являлся любимчиком этого пушистого зверя, у него не оставалось, но, к сожалению, как бы ни был он солидарен с мнением кошки, это никоим разом не могло помочь им хотя бы подружиться.*****
— Ага, проходи. Но, эээ… — произнес Стив, пропуская Сэма в квартиру. Они встретились, решив пообщаться, и Сэм был поражен до глубины души, узнав, что Стив никогда не видел ни одного эпизода «Друзей» (что бы это ни было), и решил, что эту ситуацию необходимо срочно исправлять и помочь Стиву восполнить недостающие знания о лучших сериалах современности. — Остерегайся Альпайн. — Альпайн? — переспросил Сэм, приподняв удивленно брови. — И кто же такая эта Альпайн? Стив вздохнул, проведя рукой по светло-русым волосам, уже готовый услышать от Сэма порцию упреков о том, что слишком уж он податлив, когда дело касается Баки, выполняя все его прихоти и желания, едва тот о них упомянет. — Баки принес домой бездомную кошку, вот только она… не совсем дружелюбная. Теперь она живет с нами, — пояснил он вкратце, хотя и понимал, что теперь, когда Сэм знает о кошке, дополнительного миллиона вопросов ему никак не избежать. Стоило им только войти в гостиную, как перед ними пронесся бешеный ураган из белоснежной шерсти, царапая когтями по ламинату, и исчез где-то под диваном, и единственным признаком, говорящим, что здесь живет кошка, остались лишь клочки белой шерсти, раскиданные по комнате, вытаращившиеся и следящие за ними из-под дивана огромные, зеленые глаза и раздраженный вопль, намекающий, что она совсем не рада их с Сэмом присутствию и требует вернуть свою территорию назад. «Хотя почему намекающий», — подумал про себя Стив, — «вполне явно демонстрирующий». — И раз уж она спряталась под диваном, то сидеть нам придется на полу. Ну, или за барной стойкой. Прости за эти неудобства, — произнес он со вздохом, повернувшись к Сэму, и обнаружил, что тот как-то подозрительно улыбается ему, выглядя чертовски удивленным их положением дел. — Роджерс, а я и не подозревал, что ты — кошатник! Скорее ожидал, что когда-нибудь ты можешь завести себе золотистого ретривера или еще кого, но не кошку, — заявил он, и, если бы Стив не знал его и не видел по лицу, что тот изумлен, то его неловкие попытки сдержать смех наверняка бы выдали его с головой. — Не кошатник, и Альпайн, судя по всему, прекрасно об этом знает. Она… мягко скажем, меня недолюбливает, хотя к Баки она, кажется, привязалась и теперь тоскует, потому что его нет рядом. Ну, я так думаю, — признался он, подозревая, что выглядит сейчас таким же раздраженным, как себя и чувствует. — Ну, в этом вы с ней похожи, — заметил Сэм, проходя мимо Стива и садясь за барную стойку. — Так что, питомец Барнса теперь не позволяет тебе пользоваться мебелью? — Что-то вроде того. Хотя, это скорее Баки запретил садиться на диван, пока под ним прячется кошка. Он считает, что мы можем случайно ей как-то навредить, сев или раздавив к примеру. А еще это создание — просто само зло во плоти. Я, конечно, понимаю, что у меня быстрая регенерация и все такое, но как же, черт возьми, больно она царапается своими острыми когтями, просто ужас! Можешь мне поверить, по собственному опыту знаю. И недавно она начала понемногу выбираться из своей раковины и выходить из укрытия — и это действительно достижение, — но Баки боится, что мы можем как-то ее напугать, и она вновь начнет шугаться нас. Когда она только появилась у нас дома, то вообще не вылазила, спрятавшись под диваном, — добавил он, хмыкнув про себя, и пошел на кухню, чтобы включить кофемашину, прежде чем вернулся к Сэму в гостиную, сев рядом. — Так, позволь-ка мне резюмировать: Барнс притащил домой практически одичавшую кошку, и теперь она живет с вами, оставляя повсюду шерсть, и к тому же захватила ваш диван, а ты смотришь на это сквозь пальцы, ничего не предпринимая? — поразился Сэм, и его губы так и дрожали, напрасно пытаясь подавить задорную улыбку, стремящуюся вот-вот появиться. Стив же в ответ внимательно его рассматривал, стараясь состроить самую грустную свою мордашку, в надежде подавить поток подколок, который готов был на него обрушиться. — Ну, да. Что-то типа того. — Почему-то я не удивлен. Стив, наверное, стоило заранее сказать тебе, что все так и будет. Стоило предупредить, что все так и будет, как только ты впустишь это в свой дом, — ответил Сэм, уже не скрываясь, звонко заржав, словно конь. А вот Стив искренне не понимал, к чему это он? Разве Сэм не узнал о существовании Альпайн и ее захвате их с Баки квартиры только лишь минуту назад? — А как бы ты смог предупредить меня? Ты же не… — начал было Стив, но Сэм энергично закачал головой, очевидно пытаясь перестать смеяться. — Да, я не о кошке, Роджерс. Я имел в виду Барнса. С ним рядом ты становишься как растаявшая зефирка, — успел проговорить он и вновь захохотал — громко и очень весело. Стив в ответ легонько треснул его по руке, сдержав свою силу, решив, что сломать другу руку будет как-то некрасиво и уж точно не пойдет на пользу его образу Капитана Америка. — Не называй Баки — «это», — возмутился он, состроив на лице свое лучшее выражение Капитан-Америка-тобой-недоволен. — Ладно, так уж и быть. Но кошку-то можно? — продолжал ухохатываться Сэм. — Ее точно можно, только Баки не говори, что я так сказал. Хотя я буду всеми силами отрицать это, и в любом случае мы прекрасно знаем, кому он поверит, — высокомерно ответил Стив, хотя если быть до конца честным, то если кто и знал, каким коварным засранцем может быть Стив, то это уж точно был Баки Барнс. «Поэтому», — подумал про себя Стив, — «не стоит мне быть таким самоуверенным».*****
Несмотря на недовольство Альпайн, Стив продолжил заботиться о ней, по крайней мере, следя, чтобы у той всегда была еда и чистая вода в миске. Уж что-что, а это Баки бы точно оценил, похвалив его старания. И все было бы прекрасно, вот только Альпайн явно не одобряла ни одно из его действий — она просто зыркала на Стива уничтожающим взглядом и ела только лишь потому, что наверняка считала, что ничего другого все равно не получит. Стив предположил, что уже это можно было назвать прогрессом, но с огромной натяжкой, и особенно по сравнению с первыми днями, когда она появилась у них дома и отказывалась вообще вылезать из своего укрытия, стоило им только показаться где-то рядом. Ну, Стив хотя бы ничего не испортил, сделав ситуацию еще хуже. Однажды вечером, вернувшись домой после особенно утомительного дня, ставшего таким из-за пресс-конференции Мстителей (а Стив все также ненавидел их всех душой) и очень, ОЧЕНЬ долгой и напряженной беседы ни с кем иным, а Тони Старком, Стив едва успел вступить на порог, когда услышал раздраженное шипение Альпайн, метнувшейся от него прочь в свое укромное местечко под диваном, и вздохнул, решив, что ее поведение стало последней каплей для его безграничного терпения. — Ты что помрешь, если хотя бы на один день сделаешь вид, что не ненавидишь меня так сильно? — поинтересовался он, получив в ответ еще один негодующий мявк, явно говорящий, что ей плевать на его просьбы, за которым послышался отвратительный звук, с которым она выкашливала комочек шерсти. Стив уже становился однажды свидетелем сего действа и решил для себя, что это самое мерзкое, что случалось когда-либо в стенах его дома. — Очевидно, твой ответ да, — раздосадовано пробормотал Стив, еще раз вздыхая. Как же Баки просто-таки чертовски повезло, что Стив его до безумия любит, иначе он ни за что не стал бы терпеть у себя дома такую неблагодарную кошку, подумалось ему внезапно. — И что б ты знала: эти твои отрыгивания шерсти — совершенно отвратительная хрень, — добавил он для лучшего эффекта, надеясь, что та прочувствует уровень его негодования. Но как бы там ни было, и сколько бы он на нее не злился, Стив все же побрел на кухню, доставая из шкафа корм и наливая в миску свежую воду.*****
Как и всегда, Стив был неописуемо обрадован, чувствуя, что может с облегчением вздохнуть полной грудью, когда Баки, наконец, возвратился домой в целости и сохранности, разве что немного усталый. Стив заботливо набрал для него ванну с ароматной цветочной пеной для ванн, которую щедро налил в слегка горячеватую, — в самый раз, чтобы Баки сумел хорошенько расслабиться, — воду, пока тот расставался с костюмом и тактическим снаряжением, скидывая все на пол. Закончив с ванной, Стив присел на закрытое сиденье унитаза и позволил себе насладиться мгновением, с любовью оглаживая взглядом восхитительное, поцелованное солнцем тело своего любимого человека с ног до головы и довольно улыбаясь на сладкий вздох, слетевший с губ Баки, стоило тому только неторопливо опуститься в воду. Несмотря на то, что в 21 веке перед людьми открылся безграничный простор на всякие роскошные штучки, позволяющие сделать жизнь прекраснее и наслаждаться ей, Стив не многое из этого себе позволял, хотя на его счету и лежала кругленькая сумма от отчислений, оставшаяся за годы его военной службы, продолжавшаяся потихоньку копиться и по сей день, к которой добавлялась зарплата с его текущей работы. Однако он все-таки решил порадовать себя и Баки огромной, специально для суперсолдат, ванной, куда они оба могли с легкостью поместиться, еще и место осталось бы. Этой громадине не сравниться по размеру с той, которая стояла у них на кухне в их молодые годы, да и охарактеризовать ее невозможно было никак, кроме как слишком-маленьким-корытцем-куда-мог-уместиться-разве-что-Стив-до-сыворотки. Современная же ванна была не просто вместительной, но еще и очень легко и быстро наполнялась тепленькой водичкой с ароматной пенкой — ух, просто подарок судьбы какой-то! Баки просто обожал все, что пахло приторно-сладкими и цветочными ароматами, а Стив с удовольствием потворствовал этим его прихотям, не забывая проверять наличие в их шкафчике разнообразных гелей для душа, шампуней и пен для ванн со сладкими запахами. Сейчас Баки как раз-таки и отдыхал в облаке из этих душистых ароматов. — Ну, вот, о моей миссии ты теперь все знаешь, а как были дела у тебя здесь, пока я отлучался? — спросил Баки, навалившись назад и прикрыв глаза, расслабляясь. Стив порадовался, что тот даже не попытался спросить, зачем он тут сидит, счастливый, что может просто находиться рядом, зная, что никто из них наконец-то никуда не сбегает, и они могут провести время вдвоем. Также Стив ничуть не удивился, что Баки захотелось принять теплую ванну сразу же после возвращения домой с миссии. — Да ничего сверхъестественного — немного пресс-конференций, чертовски много Тони, а еще мы с Сэмом пару раз собирались, чтобы пообщаться… — разложил все по пунктам Стив. — И я следил, чтобы кошка всегда была накормлена. Баки тут же открыл глаза, даря Стиву ласковую улыбку, и несколько секунд просто глядел на него с нежностью во взгляде, прежде чем сел прямее и слегка потянулся в его сторону. Понимая, что тот задумал, Стив придвинулся к нему в ответ, мягко целуя и наслаждаясь щемящей сердце интимностью момента. — Спасибо тебе. Я знаю, что эта кошка еще та заноза в заднице и непоседа, но… Я просто… я, правда, хочу, чтобы у нее появился второй шанс, понимаешь? — спросил он тихо, и Стив не удержался и растянул губы в легкой улыбке. — Понимаю, Бак. И это здорово, — ответил он, поглаживая Баки по влажным волосам, с оставшейся на прядях пеной. В самом деле, заботиться о тех вещах, которые встретились ему на пути при неблагоприятных обстоятельствах, однажды стало для Баки одной из причин его существования. И теоретически Стив сам уже долгое время является одной из этих самых «вещей». — Даже, если она и не самое дружелюбное создание. Баки весело рассмеялся, все еще не отпуская Стива взглядом. — И я безмерно благодарен тебе за это, — произнес он мягко, и Стив довольно хмыкнул и кивнул. Он знал об этом. Именно поэтому эта чертова кошка до сих пор все еще живет в их доме. — Я ценю это. Волосы? — спросил он ласково, зная, что Баки поймет его вопрос. — Стиви, ты меня балуешь. И как мне удалось заполучить такое чудо? — произнес он мягко, уже навалившись назад и ожидая, когда Стив начнет заботливо массажировать ему голову, втирая в волосы клубничный шампунь и вымывая пот и грязь, приставшую к ним во время миссии. — Все потому что я люблю тебя, Баки. Всегда любил и буду, — ответил он восторженно. Баки улыбнулся, прикрыв глаза и еще сильнее наклонив голову, наслаждаясь приятными ощущениями от умелых пальчиков Стива. — И я люблю тебя, Стиви, — согласно пробормотал он, заставив ласковую улыбку появиться на губах Стива. Он никогда не устанет слушать эту обожаемую им фразу.*****
«Разлука лишь усиливает чувства, делая любовные узы крепче» — с этим принципом Стив был хорошо знаком. Вот только он не ожидал, что это может относиться и к Баки с кошкой, учитывая, что Альпайн прежде не особо стремилась демонстрировать, что вообще хочет как-то взаимодействовать с ними. И в самом деле она делала как раз-таки обратное. Однако, — о чудо! — когда Стив возвращался однажды из магазина с покупками в руках, перед ним предстала удивительная картина: их белая дикарка спокойно восседала на коленях Баки, словно бы это было что-то совершенно нормальное, и мурлыкала, тарахтя, будто мини-трактор. Стив вошел в гостиную, а Баки обернулся к нему и подарил ту самую улыбку, которая принадлежала никому иному, как Джеймсу Бьюкенену Барнсу 1940-х годов, и беспечно кивнул на кошку, словно бы говоря: «смотри-ка!» Альпайн тем временем коротко взглянула на Стива, прежде чем абсолютно довольная происходящим, склонила голову и потерлась ею о железную руку Баки, кажется, не обращая никакого внимания на прохладу металла, нежно тыкнулась носом и радостно мяукнула. — Я думал, что мы договорились не пускать ее на мебель? — спросил Стив, скрестив руки на груди и навалившись на косяк, хотя прекрасно осознавал, что на лице сейчас нет никакого раздражения — лишь легкое негодование. — А она и не на диване. Она у меня на коленях, — ответил Баки с улыбкой, и Стив не сдержался, фыркнув, вспомнив, что Баки так всегда и дерзил когда-то в прошлом в ответ на какое-нибудь замечание. Внезапно Стив осознал кое-что еще — в последнее время Баки все больше и больше начал походить на самого себя. Ему становилось все комфортнее в собственной шкуре. Стив все чаще замечал, что черты его старой личности проявляются все ярче и ярче, и удивительно, но все это совпало с появлением у них в доме Альпайн. Ему стоит обсудить это с Сэмом.*****
— Ты когда-нибудь слышал о животных-помощниках? — поинтересовался Сэм у Стива, сидя напротив и попивая свой мокко латте, в то время как напиток Стива значился в меню всего лишь как «обычный белый» и был самым приближенным вариантом к кофе с молоком, который ему удалось раздобыть в современном будущем. И он был… ничего таким. Намного лучше, чем та фигня, которую им приходилось пить в 40-х, хотя кофеин сейчас, после сыворотки, и не влиял на него от слова «совсем». — Кого-кого? — переспросил Стив, потому что точно о таких не слышал, хотя вполне мог и предположить, о чем идет речь, судя по названию. — Животные-помощники. Это один из тех методов, которые рекомендуют психотерапевты людям, пережившим… ну. Всякие разные жуткие события… но то, через что прошел Барнс… да и ты тоже… Они помогают таким людям преодолеть многие трудности, — пояснил он, попивая свой напиток, оставивший полоску кофейной пенки над верхней губой. — Ясно, — пробормотал Стив, немного сбитый с толку. — Я так подозреваю, что таких животных хорошенько тренируют, прежде чем работать с людьми, так? — спросил он. — Чаще всего это щенки, которых потом дрессируют для особых целей, конечно. Но некоторые люди иногда сами находят обычных, домашних животных, которые помогают им ничуть не хуже, — рассказал Сэм, пожав плечами. И Стив подумал про себя, что «обычной» Альпайн точно не назовешь, но все же. А потом он взглянул на Сэма и заметил, как тот наблюдает за ним с любопытством. — Что? — удивился он. Сэм пожал плечами и расцвел в этой своей раздражающей и чертовски коварной ухмылке. — В общем, что-то мне подсказывает, что твой убийственный парень-киборг нашел точную кошачью копию самого себя. Черт, Стив, да он же даже кличку ей дал в зимней тематике! Мне неловко это говорить, но, Стив, учитывая все обстоятельства, мне кажется, что все складывается просто идеально, хотя в некотором смысле немного иронично, но все же. Твой Убийственный Малыш нашел себе Убийственную Котяшку-малышку, — усмехнулся он. — Сэм, Бак — не малыш, и он вполне способен… — начал было ворчать Стив, но друг быстро его перебил. — Да божечки мои, Роджерс! Почему ты понимаешь все слишком буквально? Я знаю, что Барнс вполне способен… черт, мы пытались выследить этого неуловимого парня в течение нескольких месяцев, прежде чем наконец-таки нашли его. Да и быть чьим-то малышом не плохо. Ты вообще слушал те песни, которые я порекомендовал тебе тогда? Малыш — это ласковое прозвище для человека, которого ты любишь. Старикан, пора бы тебе уже идти в ногу со временем! — заявил Сэм, а Стив лишь покачал удивленно головой. — Да понял я, понял, — успокоил он приятеля, делая глоток своего кофе, следом вздыхая. Как ни крути, а Сэм был прав. И не важно, нравится ли ему присутствие в их с Баки жизни этого «пушистого комочка счастья», кажется, что Альпайн действительно каким-то образом помогает Баки, и если так, то судя по всему, она точно останется с ними… и это еще не учитывая один простой факт, что эта кошка делает Баки счастливым, хотя Стив до сих пор не понимал, почему именно она?!*****
Держа в голове мысль, что от кошки он уже никуда не денется (да, да, с этим фактом ему еще придется свыкнуться), Стив решил, что использует все свое обаяние и шарм и все-таки попробует стать с ней друзьями. Для начала он отправился в ближайший зоомагазин, попросив пораженного и едва не упавшего в обморок продавца, явно не ожидавшего, что к нему когда-нибудь заглянет сам Капитан Америка, порекомендовать ему какие-нибудь вкусняшки для приручения кошек, к которым не так уж и легко найти подход, и в результате скупил практически весь стенд с угощениями и удалился под сияющую улыбку, тонну комплиментов и пожеланий удачи от продавца — парнишки-подростка, который удивился, узнав, что у Стива, оказывается, есть кошка. По нему что, было так заметно, что он не любит кошек? Похоже, так и есть. Вернувшись домой, он занял недавнюю позицию Баки на полу, усевшись в гостиной перед диваном, и попытался привлечь внимание Альпайн недавно купленными вкусняшками, подзывая к себе. И не страшно, если с первого раза у него ничего не выйдет — вон у Баки же все-таки получилось, поэтому, рано или поздно и у Стива тоже все выйдет! Альпайн обязательно перестанет шугаться, когда Стив едва вступает на порог комнаты, смирившись, что теперь они никуда друг от друга не денутся, а уж это будет огромным шагом вперед! Вот только, к сожалению, Стиву не досталось столько терпения, которым в достатке обладал Баки — Стив никогда не отличался этой чертой, — и поэтому через некоторое время заскучал, ерзая на месте от неудобной позы, не зная куда деть затекшие конечности и постоянно вздыхая. Устав держать какую-то мясную штучку, которую парнишка в зоомагазине расхваливал, что кошки так любят, Стив опустил ее на пол перед собой, решив, что вряд ли Альпайн подойдет к нему и заберет угощение из рук, но если все же хотя бы просто примет его, взяв с пола рядом, то уже это станет великой победой. Тем более кошка никогда даже не пыталась подойти к нему близко по собственной инициативе, только постоянно шипела, явно желая, чтобы он свалил куда подальше. Он героически просидел так еще 10 минут, уже ни на что не надеясь, прежде чем дело все же сдвинулось с мертвой точки, и Альпайн осторожно вышла к нему, внимательно наблюдая за Стивом, с каждым шагом приближаясь все ближе, и, добравшись до вкусняшки, опасливо приняла ее. Стив ожидал, что она схватит добычу и убежит, спрятавшись в «безопасное» по ее мнению место, но нет. Ей, кажется было вполне комфортно и здесь, судя по тому, как она чавкала, съедая угощение, но ни на секунду не отпуская Стива взглядом. Покончив с едой, она сидела и некоторое время просто смотрела на парня, прежде чем отвернулась и неспешно двинулась прочь намеренно вальяжной походкой, хотя обычно всегда улетала под диван или книжную полку словно пуля, только хвост махнул перед глазами. И Стив посчитал для себя это маленьким, но успехом, нравилось это Альпайн или нет.*****
Чертовски гордясь собой и своим прогрессом, Стив продолжил попытки сблизиться с Альпайн и в конечном итоге заслужил право находиться рядом с Баки на диване, пока кошка лениво восседала у того на коленях. Она все еще настороженно поглядывала на него временами, на случай, если ему вздумается вдруг ее погладить, словно защищала Баки, если Стив внезапно окажется уж слишком близко к нему, однако устранить эту проблему, было лишь делом времени. Стив почему-то был убежден, что Баки с Альпайн вместе проходят через своего рода лечебную терапию, потому что считал, что не только Альпайн постепенно излечивает Баки, но и он ее. Однажды вечером они втроем устроились перед телевизором на диване, смотря что-то по Нетфликс, и Стив вдруг опустил ладонь Баки на бедро, потому что уже чертовски сильно изголодался по его теплу и прикосновениям (хотя сам бы он охарактеризовал эти свои чувства совершенно другими словами), и не желал упускать шанса притронуться к своему любимому мужчине, но каким-то случайным образом задел кошку по макушке. Он тут же замер, не дыша, уже ожидая услышать, как Альпайн возмущенно шипит и рвется с колен Баки прочь, злобно взвывая и царапая все на своем пути, однако вместо этого она лишь как-то едва различимо, ласково мурлыкнула и склонила голову, будто бы прося, чтобы Стива погладил ее. Не зная, как ему действовать, Стив взглянул на Баки, словно безмолвно спрашивая, не испортит ли он все, если все-таки приласкает, и тот лишь кивнул, добавив: — Давай же. Поэтому Стив так и поступил — аккуратно погладил кошку по голове, вдруг открыв для себя новое знание, что для такой ершистой недотроги и злюки, шерстка у Альпайн оказывается очень мягкая. Получив ласку, она опять как-то нежно мурлыкнула, а затем начала довольно тарахтеть. Баки обменялся со Стивом взглядами и тепло улыбнулся, наклоняясь ближе и нежно целуя его в губы. — Ну вот, лед тронулся, — сказал он, и честно говоря, их поцелуй был просто невообразимо прекрасен, но для Стива было важнее слышать то тепло и счастье в голосе Баки, которые делали счастливым и его самого.*****
За последующую неделю или около того Стив с Альпайн все больше и больше сближались, теперь чувствуя себя рядом друг с другом намного комфортнее — и в этот раз это чувство было взаимным. И кстати, Сэм ошибался, говоря, что если никогда не любил, то Стив уже никогда и не полюбит кошек. Однако, как бы ни странно было в этом признаваться, Стива уже не так раздражали клочки белой шерсти, валяющиеся повсюду, как еще недавно, а настойчивой мяуканье Альпайн теперь совершенно его не напрягало. Он начал привыкать, что место на его коленях периодически кое-кто теперь абсолютно по-хозяйски занимает — да, сейчас и такое стало происходить, и довольно часто, — за исключением разве что того времени, когда он рисует. Но если так случалось, то он даже не думал возмущаться, когда Альпайн вдруг решала, что ему пора отдохнуть от набросков, и зубами утягивала из его рук карандаш. Кульминацией развития их дружбы стал тот момент, когда Стив с Баки лениво валялись в постели одним воскресным чудесным утром. Когда-то давным-давно, когда они были юными и еще наивно верили, что мир не так уж и жесток, а Стив был тощим и мелким, мерз по ночам и частенько грел холодные конечности о горячие и крепкие ноги Баки, чтобы в очередной раз не простудиться, а случалось это чертовски часто. И да, в те времена Баки был, как это не прискорбно признавать, жаворонком. В отличие, конечно же, от Стива, тот с легкостью вскакивал с кровати бодрячком и, благодаря своей отменной циркуляции крови по артериям и иммунитету, ничуть не боялся подхватить какую-нибудь простуду, что в принципе было вполне возможно, учитывая, что по утрам у них в квартире всегда было охренеть как морозно, а иногда, проснувшись, парни выдыхали через рот облачка пара и рассматривали, как те таят в воздухе. Так вот, Баки всегда был тем удивительным человеком, который просыпался в несусветную рань, на рассвете, и, насвистывая веселую мелодию, направлялся к душевым в конце коридора, затем возвращался к Стиву, одевался и прихорашивался перед уходом, не забывая об утренней чашке кофе (ну, или о чашке того дерьма, который они тогда гордо называли «кофе»), одну из которой подсовывал Стиву под нос, чтобы тот согрелся, прежде чем окончательно проснется, заботясь о том, чтобы паренек вновь не заболел — и, говоря по правде, срабатывало это в половине случаев точно. Стив же, подверженный атакам сразу целого пучка заболеваний, просыпался всегда со скрипом и намного дольше друга. Иногда, прежде чем вообще шевелиться, ему приходилось закуривать специальную сигаретку от астмы, обязательно лежащую рядом с постелью, чтобы успокоить хрипящие легкие, которые давали о себе знать большую часть осени и зимы — сигареты эти появлялись у них, когда они могли себе позволить их купить, конечно же. Сыворотка и служба в армии изменили жизнь Стива кардинально, заставляя выбираться из постели по утрам— хотя в те времена его тело уже не так сопротивлялось этим подъемам. Его жизнь определенно стала несравненно легче. Теперь же он, оказавшись в 21 веке, все также часто просыпался очень рано, отправлялся на обязательную пробежку, чтобы выбросить все лишнее из головы и позволить телу подготовиться к новому дню, но иногда — как например, по воскресеньям, — он потакал желанию Баки и оставался в постели, лениво валяясь в ней с ним вдвоем. Конечно, Стива не мог не радовать тот факт, что Баки теперь чувствовал себя комфортнее, когда решал подольше поспать, хотя кошмары его, конечно же, так до конца не отпускали, мучая по ночам, но теперь уже не так часто, как прежде, когда он впервые очнулся после заморозки в криокамере. Стив никогда не раздувал из его кошмаров огромную проблему, — а смысл, если его самого периодически навещали свои собственные? — но если уж они приходили к Баки, то у него всегда рядом был Стив, готовый в любую секунду поддержать. Они всегда были друг у друга, уверен Стив, а то мучительное время, когда он считал, что Баки больше нет на этом свете, стало самым ужасным и трудным в его жизни. Сейчас же он старался не вспоминать об этом периоде, сосредоточившись на счастливом настоящем. Так или иначе, Баки каждый раз наслаждался временем, когда просто праздно валялся в постели, словно сам был котом, и в этом не было ничего предосудительного. Стиву чертовски нравилось, что Баки теперь с легкостью высказывает свое мнение о чем бы то ни было и выражает свои предпочтения, прося о том, чего ему в данный момент хочется. Солдату же никогда ничего не хотелось, — просто не было позволено чего-то желать, а если вдруг тот что-то и просил, то все его желания жестоко подавлялись, — поэтому прошло довольно много времени, прежде чем Баки начал проявлять интерес к чему-либо. И то, что Баки ни о чем не тревожился, просто бездельничая и лежа в кровати, вместо того, чтобы сразу же после подъема мгновенно рваться с места, идти и проверять, в безопасности ли они и нет ли поблизости врагов, что он безустанно делал после возвращения, само по себе было маленьким чудом. Этим утром они лежали, обнимаясь и наслаждаясь тем, что просто есть друг у друга, после того, как Баки одарил Стива грандиозным минетом. Отдышавшись, Стив с радостью поспешил с ответной услугой, и теперь они устроились в объятиях друг у друга, лениво целуясь и ласкаясь. Было так хорошо, хотя Стив и знал, что ему пора бы поднять зад с кровати и соорудить им что-нибудь на завтрак — все же они суперсолдаты с ускоренным метаболизмом, — но пока можно было не беспокоиться об этом, а просто наслаждаться моментом. Чудеснейшим моментом, по-другому и не скажешь! Когда Стив наконец-то осознал, насколько же ему повезло — им обоим, если точнее, — просто быть друг у друга, ловя эти восхитительные мгновения вместе, у него чуть мозг не взорвался от счастья, вот честно, особенно учитывая все, через что они прошли! И их идиллия продолжалась бы вечно, вот только дверь в спальню вдруг с легким скрипом слегка приоткрылась, и оба парня в мгновение замерли, всмотревшись в дверной проем. Это выходило неосознанно, словно условный рефлекс Павлова на опасность, если вдруг кто-нибудь увидит их вот так, потому что в голове с молодости укоренилась мысль, что если гомофобы узнают о них, то будет несладко, и все еще периодически тревожила. Но как только Стив разглядел кончик белого пушистого хвоста, плывущего в сторону кровати, а затем услышал такое уже знакомое «мяууу?», то мгновенно успокоился. Еще легче стало, когда их теперь уже не воинственная кошка запрыгнула на кровать и неспешно проследовала к ним, вальяжно наступая им на ноги и подбираясь ближе. Он оглянулся на Баки, и они вместе звонко расхохотались. — Да, да. Ладно, я знаю, что это против всех твоих правил, — ласково произнес Баки, все еще весело улыбаясь. — Сейчас я унесу ее в гостиную, хотя у меня тут возникла пара интересных вопросов о том, как она вообще смогла сюда пробраться, — добавил он, неверяще покачав головой, наблюдая за мурчащей Альпайн, которая уже с удобством устраивалась в небольшой ямке на одеяле между ними и терлась головой обо все части тела, которые только могла найти здесь, довольно закатив глаза и уютно расположившись рядом с ними. Стив вздохнул, протягивая к ней руку, чтобы бережно погладить по макушке и почесать за мягкими ушами именно так, как ей, оказалось, нравится. — А знаешь что? Не нужно. Пусть остается с нами, — произнес он нежно, обнимая Баки одной рукой за плечи и прижимая к себе покрепче, убедившись, что тот никуда не денется от него. — Ты серьезно? — спросил недоверчиво Баки, выглядя чертовски удивленным. — Все нормально, Стив. У нее же есть свой лежак. — Что тут сказать? Мы постепенно притерлись друг к другу, — отозвался Стив, покачав головой, как вдруг оказался повален на кровать и зацелован до умопомрачения, пока Альпайн недовольно мяукала, явно не одобряя то, что ей мешают спокойно лежать в постели и бесцеремонно толкают. Судя по всему, она отказывалась куда-либо перемещаться. Кошка была совсем не глупой, зная свое место, и без возражений всегда с удобством располагалась у себя на лежаке, но Стив разумно рассудил, что если Баки счастлив, здоров и в полной безопасности, то все остальное просто неважно. Особенно, когда Стив просто не мог не признать, хотя и неохотно, что Альпайн все-таки обладала не только отрицательными, но и множеством положительных качеств, и каким-то образом смогла растопить их сердца, превратив их троих в своего рода какую-то немного ненормальную, но семью. Когда, наконец, все вновь улеглись с удобством, Альпайн каким-то чудом все-таки устроилась на одеяле между их ногами, усиленно тарахтя, словно уменьшенная версия двигателя какого-нибудь грузовика. Баки в очередной раз улыбнулся Стиву своей неземной легкой улыбкой, и тот просто был не в силах сдержаться, радостно улыбаясь в ответ. Он просто доверился и принял желание своего Убийственного Малыша (да, он наконец-то прослушал те песни, которые порекомендовал ему Сэм) взять себе в качестве животного-помощника эту иногда шипящую, а иногда ласково мурчащую Убийственную Малышку, так временами на него похожую. Стив наклонился, со всей любовью целуя Баки в мягкие губы. Да, он никогда особо не любил кошек, ну и что с того?