Противоположности притягиваются

      Бежевая кухня, отделанная белым кирпичом вызывала спокойствие. Хотелось забыть все дела и просто посидеть, послушать птиц, смех детишек играющих на улице, полюбоваться на кипящую жизнь за окном, на людей сидящих на остановке, которые все ждут свой автобус, на кроны величественных деревьев и на такие красивые здания. Хотелось расслабится.. — Мило тут у тебя, — раздался усмехающийся голос Михаила, оторвавший Александра от созерцания на город. — Да, есть немного, — сказал Александр повернувшись к гостю. — Чаю?       Кофе Романов предлагать не стал, потому что в прошлый раз, Московский дал понять, что не будет его пить даже под дулом пистолета. Ему не нравился этот горький напиток даже если он был с молоком или, например, несколькими ложками сахара. — Да, если можно, — ответил Московский, повесив свою куртку и уселся за стол. — Чёрный, зелёный, с ромашкой? Какой предпочитаешь? — спросил Романов, уже доставав для себя банку с молотым кофе. — Давай чёрный. Только не сильно крепкий, — Москва расслабленно потянулся. — Знаешь, а я почему-то почти не удивлён. — Почти не удивлён чему? — спросил Петербург, не отрываясь от заваривания чая. — Ну, у тебя так прибрано и аккуратно, — пожал плечами Московский. — А это плохо по твоему? — сквозь улыбку спросил Александр, повернувшись лицом к Московскому. — Нет, нет, что ты. Это я так, с непривычки. У меня обычно.. немного иначе, — ответил Михаил, разглядывая серебряную ложку с красивой надписью «Санкт-Петербург». — Красота, — Романов поставил чашки на стол, смотря в окно и сел напротив Московского. — Что? — Михаил приподнял бровь. — Да так, мысли в слух. Хоть Питер, на первый взгляд, пасмурный и хмурый город, он на самом деле очень яркий и красивый, — Александр улыбнулся своим мыслям и сделал первый глоток. — Да, возможно ты прав, — согласился Московский, взяв тёплую чашку чая в руки. У Романова даже сервиз подходил под цвет кухни. И как ему удаётся делать все идеально? — Как ты пьёшь эту гадость? — Михаил поморщился. — Он же такой горький и противный. — Если тебе не нравится, то это не значит, что кофе — гадость, — Александр ухмыльнулся. — По моему, очень даже неплохой напиток.       Московскому нравился Романов тем, что почти всегда улыбался. По крайней мере, когда говорил с Москвой. Всегда такой хмурый и холодный, а как только подходит к Московскому, сразу становится ярким и лучистым. Хотя раньше было наоборот. Странно всё это.. — Скоро День России будет. Мы с ребятами решили вечеринку устроить. Может хочешь тоже прийти? Дресс-кода нету, да и подарки не нужны. Просто проведём время весело, — спросил Михаил, задумчиво разглядывая резной деревянный стол. — Думаю, идея неплохая. Много народу то будет? — Петербург выглядел действительно заинтересованным, что радовало Московского. — Честно, понятия не имею. Кто сможет, тот придёт. Точно будут: Казань, Челябинск с Екатеринбургом, возможно, придут Иркутск с Улан-Удэ и Читой. Компания замечательная! — Ясно, — как-то сухо ответил Александр, делая последний глоток. — Что ж, спасибо за чай. Я обещал Казани встретиться в три часа. Это уже через двадцать минут, поэтому я. — Да, я всё понимаю. До встречи, Миш, — сам не зная почему перебил Романов. Михаил, ещё раз поблагодарив за чай, надел куртку, и пожал руку Александру. — До понедельника! Надеюсь, ты придёшь, — попрощался Москва.       Михаил видел этот грустный взгляд, с которым Александр провожал его. Романов всегда так смотрел, когда был чем-то или кем-то разочарован и огорчён. — Возможно, он просто не хочет оставаться один — вот и грустит, — думал Московский.       Хотя, кого он обманывает? Романов любил его. Михаил узнал это совершенно случайно. Он не совсем помнил подробностей. То ли это был какой-то праздник, то ли он пришёл к Александру в гости, но Московский точно помнил отрывок того вечера. Тогда Романов был пьян. Сильно пьян.. — Миш, а Миш, — Петербург еле стоял на ногах, облокачиваясь на стену. — Саша, сколько ты выпил? — уже, наверное, в четвёртый раз спросил обеспокоенный состоянием Петербурга Московский. Романова немного заносило в сторону и от него сильно веяло сигаретами, рубашка не была застегнутся на все пуговицы, волосы были взъерошены. Москва не видел перед собой того интеллигентного и спокойного Александра, к которому он привык. Это был будто чужой, незнакомый Михаилу человек. — А ты любишь меня, а? — Александр улыбался во все тридцать два. Смотрел он прямо в глаза, прямо в душу. Московскому даже стало как-то не по себе. — Любишь или нет? — настырно повторил Петербург, потянув Московского за руку. — Ч-чего? — Михаил густо покрылся румянцем. Перед ним точно Романов? — Ты глухой что ли? Я спрашиваю, любишь меня? — заикаясь и запинаясь от затуманенного алкоголем разума, спросил Александр.       Что было дальше, Московский не помнил. Но он понял, что Романову лучше не наливать лишний раз. А лучше вообще не наливать. Любил ли Петербург Москву или Александр наговорил всё это, потому что был не в состоянии здраво рассуждать, Михаил не знал. Но очень хотел бы узнать.

***

      Санкт-Петербург остался один. Вылив остатки кофе в раковину, он открыл форточку настежь. Свежий воздух, что сразу проник в кухню, был наполнен запахом недавнего дождя и свежего хлеба из магазина неподалёку. Александр стоял ещё пару минут, наслаждаясь, как вдруг на его телефон пришло сообщение. Романов неспешна подошёл к столу, взяв телефон. На дисплее высветилось любимое имя Александра знакомое имя. «Миша Московский»: Привет, Шурик. Хотел напомнить, что встречаемся мы через три дня в восемь вечера. Адрес сейчас скину. Романов задумался. «Шурик». Надо же, он до сих пор его так зовёт. Забавно.. В последний раз он так его назвал, возможно, чуть больше столетия назад. — Шур, ты не видел императора? Мне он очень нужен сейчас! — крикнул Михаил Московский, опираясь на дверной проем. Александр нахмурился. Мало того, что Москва влетел в комнату без стука, так ещё и опять, наверное нарочно, называет Романова Шурой. — Во первых, никакой я Вам не Шура. Я не потерплю коверкания своего имени. Я всех прошу называть себя Александром, Вас это тоже касается, — сказал Романов строго смотря на Московского. — Во вторых почему бы Вам не спросить у кого нибудь другого? На данный момент, я немного занят.- Александр глубоко вздохнул, всем своим видом показывая, что он не в духе. — Потому что другие отправили меня к тебе. Шура, ну не вредничай, пожалуйста, — Михаил лукаво улыбнулся. — Нет, ну точно издевается! — подумал Романов, но все равно ответил: — Он в читальном зале, — строго сказал Романов. Хмурые глаза Александра настораживали. — Спасибо! — радостно отозвался Московский, услышав ответ, стараясь игнорировать взгляд собеседника. — Что-то ты совсем отсюда не выходишь. Бледный стал какой-то, — задумчиво протянул Михаил, рассматривая Романова. — Чем занят? — К трапезе готовлюсь, — приподняв подбородок заявил Александр. — И Вам того же советую. — Трапезе? — переспросил Михаил, приподняв бровь. — Именно. — То есть к обеду? — Да, к обеду. Всё, идите уже. Надоели, — резко выпалил Романов, повысив голос. Он встал из-за стола и подошёл к двери, продолжая сердито смотреть. — Ну, ладно, — Михаил поднял руки в примирительном жесте. — До встречи, Шур, — Московский заливаясь веселым хохотом, быстро юркнул за дверь.       Он бежал по коридору, смеясь и чуть ли не врезаясь в углы коридоров. Романов же остался стоять у двери, слыша отдаленный смех и приглушённый топот убегающих ног. Скатившись по стене Александр, опустил лицо покрытое пунцовым румянцем в ладони. — Какой у Московского заливистый и красивый смех.- подумал Романов, улыбнувшись. Хоть Петербург и говорил с Московским довольно холодно и отстранённо, стараясь полностью игнорировать его шутки (даже смешные), на душе у Александра становилось очень тепло и хорошо, когда Михаил заглядывал к нему. Петербург даже себе боялся это признать. Ну, не может же он, влюбится в Московского? Или всё-таки может..? — Нет, нет, Александр, соберись, — пробубнил Романов схватившись за волосы.