Энтони Ваккарелло задумчиво смотрит на двух моделей в классических костюмах. За модельером сидят помощники, так же внимательно переводя свой взгляд слева направо, справа налево. Вокруг полупустое светлое помещение с высокими потолками и хрустальной люстрой. Настенные часы едва слышно тикают, показывая около восьми вечера. В воздухе витает приятный аромат мужского парфюма. Уходящие лучи света просачиваются сквозь панорамные окна, освещая претендентов. Непринуждённые, расслабленные, уверенные в себе. Слева — Аякс. Парень стоит в пиджаке цвета глубокого кобальта, что переливается со свечением его глаз, под ним чёрная обычная футболка, внизу брюки и кроссовки. Юный карьерист приземлился в аэропорту Париж-Шарль-де-Голь всего около четырёх часов назад, оставив свои вещи на менеджера, и молниеносно прибыл на улицу Бельшасс 37, в главный офис
«Saint Laurent». Только ступив на земли Франции, Аякс уже почувствовал, что это его стихия. Он, казалось, совсем не устал от перелётов и карантинной суеты с масками, тестами и прочими ограничениями, и настолько свежо выглядел, что таксист то и дело, что смотрел в зеркало заднего вида, думая, что абсолютно точно везёт мировую знаменитость.
Сейчас, перед Энтони он выглядит так же ярко, давая понять, что именно его тот должен пригласить на особую роль. Аяксу присуща изюминка. Перчинка. Бушующая энергия в голубых глазах, что плавно уходят в тёмный синий цвет.
В противовес ему, справа в чёрном классическом костюме с галстуком стоит Чжун Ли — незаменимый любимчик модного дома и клиентов. Лучшая фигура модельного агентства
«IMG Models». Его хотели абсолютно все. Пригласить поработать, разумеется… Медовый цвет глаз, почти золотой, которого было не сыскать во всём мире. Спокойное выражение лица, будто бы тот сошёл с шедевров Лувра, воплощаясь масляными красками в живом человеке. Утончённый. Строгий. Уникальный.
Энтони садится в кресло и задумчиво прикрывает веки. Мужчина с лёгкой чёрной щетиной складывает руки, словно в молитве, поднося их к своим губам. Так он всегда поступает, когда чем-то сильно восхищён.
— Чжун Ли, повернись, пожалуйста, — говорит креативный директор модного дома.
Парень с тёмными каштановыми волосами, что собираются в длинный тонкий хвост, не спеша разворачивается. Тарталья искоса поглядывает на своего конкурента, думая лишь об одном:
«Я лучший, но это вроде как достойный соперник? А разве интересно, когда легко?» Он загадочно ухмыляется, прищуривая глаза. Энтони выберет его, и Аякс не сомневается в этом ни на секунду.
Тони просит Аякса поступить так же:
— Аякс, теперь ты.
Чайльд делает осторожный шаг, покорно следуя указаниям.
— Ха-а-а, — месьё Ваккарелло напряжённо выдыхает и прижимает пальцы к своей переносице.
Помощники задерживают дыхание, в ступоре наблюдая за каждой мышцей на лице модельера, ведь они давно не видели его таким задумчивым. Тони предстояло очень тяжелое решение — выбрать того самого, который будет открывать показ. Он полностью закрывает глаза с крайне озадаченным видом. Видимо, он представляет будущее наяву.
Пока дизайнер погружен в свои мысли, Аякс замечает на себе пристальный взгляд. Это Чжун Ли повернул голову в его сторону, аккуратно рассматривая своего соперника. Медовые глаза плавно двигаются снизу вверх… Это ревность переливается в них? Оценка? Суждение?
«И вправду, золотые…» — думает Аякс, пока его конкурент отводит взгляд в стенку, легко выдыхая ртом.
«Разве у людей бывают такие…?»
Мысли Аякса перебивает твёрдый голос Энтони Ваккарелло:
— К-хм… Прошу вас, повернитесь ко мне обратно, пожалуйста, — тот наконец поднимает веки, однако ладони продолжает держать сложенными у губ.
Аякс замечает, как на лице дизайнера промелькнула краска. Скорее всего, он наконец решил.
— Чжун Ли, — говорит Энтони, и зрачки темноволосого парня сужаются до точек. — Извини, в этот раз я хочу, чтобы новенький открыл показ.
«Да, блять! Да!» В груди Аякса молниеносно разгорается искра, разливаясь по телу адреналином.
«Конечно же, я лучший, что и требовалось доказать…» — Тарталья внутренне ликует, расплываясь в уверенной улыбке. Интуиция не обманула его ещё с момента, когда тот представил себя на самой почётной позиции, глядя в окно иллюминатора. Весь перелёт Аякс внимательно смотрел на пушистые облака и видел себя меж них главной точкой внимания всей Франции. Да что уж Франции, а если его сделают лицом новой кампании
«YSL»? Тогда, выходит, он только что открыл себе прямую дорогу к джекпоту?
— Всё в порядке, Тони, — Чжун Ли тихо отвечает, не теряя уверенности в голосе. — Я открывал и закрывал твои показы уже не раз. Я признателен тебе за всё, и буду рад участвовать в любом случае, как и все остальные.
Конечно же это натянутая ложь. Никто не любит проигрывать, и Аякс знает это, хотя сам ещё не получал ни одного отказа за всю свою модельную карьеру. Рыжему голубоглазому пареньку всё и всегда сходило с рук. Благодаря Бога за такой пассивный навык, взамен он никогда не участвовал ни в одной лотерее, не играл в карты и не подбрасывал монетку, чтобы не растерять уникальное везение на что-то ненужное.
— Аякс, — Энтони наконец убирает ладони от губ и переводит взгляд на новичка. — Это ведь будет твоё первое открытие?
— Oui, monsieur, — он отвечает на французском с русским акцентом, возвращая себе серьёзное лицо и английскую речь. — Это большая честь для меня, я даже не могу выразить, насколько я признателен за Ваше решение. Я обещаю, что это будет лучшее открытие, которое Вы только видели.
Креативный директор
«Saint Laurent» натягивает лёгкую улыбку, которая исходит от сердца. Лучи заходящего солнца сглаживают морщины на его коже, делая вновь молодым. Он облегчённо выдыхает. Слова Аякса звучат так уверенно, что тому невозможно не довериться.
— Чжун Ли, — модельер вновь обращается к темноволосому парню. — Выполнишь, пожалуйста, мою личную просьбу? Проведёшь своего коллегу к отелю, если ты сейчас не занят? Я верю, что так нужно поступить.
Золотые глаза удивлённо сверкают. Чжун Ли всегда искренне восхищался Тони, не сомневаясь в его решениях. Но, с чего бы он сейчас решился попросить о таком?
— Хорошо, — он отвечает, переводя взгляд на Чайльда. — Меня зовут Чжун Ли, будем знакомы…
— Аякс, — парень с рыжими прядями волос протягивает руку для рукопожатия, едва сдерживая самодовольную ухмылку.
«Да неужели, а то я не слышал, как тебя зовут?» Мировая звезда будет провожать его лично, может ещё пусть понянчит вместо менеджера? Чайльд готов рассмеяться от того, насколько всё хорошо складывается. Должно быть, такая тяжёлая у него судьба — быть самым охуенным, даже среди лучших.
— Хорошо, тогда, на сегодня я Вас отпускаю. Завтра отдыхайте, в воскресенье уже встретимся с месьё Аяксом для подготовки к дебюту, — Энтони одобрительно кивает и провожает взгляд прощающихся с ним моделей. — Надеюсь тебе понравится Франция.
Тарталья в тишине следует за Чжун Ли, спускаясь по лестнице вниз. Мрамор и светлые стены. Просторно и красиво. Парень переводит свой взгляд на затылок сопровождающего, рассматривая его тёмные и густые волосы. Они блестят, словно сотканы из шёлка. Чжун Ли выходит из поместья и двигается в сторону парковки. И почему-то Аякс, словно чувствует, что чёрная Tesla Model S с номерами
«REX LAPIS» должно быть принадлежит парню с золотыми глазами. Догадка оказывается верной, и двое садятся в светлый кожаный салон, закрывая за собой двери.
— Электромобиль? — Чайльд осматривается вокруг, с удивлением разглядывая отсутствие такой привычной коробки передач.
— Как видишь, — голос Чжун Ли спокойный и плавный.
— Ты типа защитник природы? — Аякс хмыкает, пробегая глазами по салону.
— Я предпочитаю не вредить окружающей среде, если есть такая возможность, — отвечает парень за водительским сидением.
— Достойно уважения… Наверное, с зелёными законами так вообще отлично на таком ездить. Скидки на парковку и всё такое… — Аякс прикрывает рот ладонью, чтобы сладко зевнуть.
— Да, мне нравится, — Чжун Ли проводит пальцами по рулю, а затем переключает передачу на
D.
Чёрные кованые ворота с улицы Бельшасс 37 открываются, и машина выезжает в общий поток трафика. В салоне начинает играть ненавязчивый бит, который дополняет звуки города. Вечерний Париж весной это лучшее, что можно себе вообразить. Словно по велению свыше, пробки совсем незначительные, и владелец автомобиля не может этому не радоваться. Редко удаётся поездить так свободно и легко. Темноволосый парень в чёрном костюме слегка расслабляет галстук на шее, расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки и приоткрывает своё окно, вдыхая запах свежести и распускающей зелени.
— Чжун Ли, — Тарталья делает паузу, наблюдая за тем, как золотые глаза на секунду обращают своё внимание на него. — Почему ты согласился меня сопроводить?
— Тони попросил меня, я за тебя в ответе, ведь уважаю его решения, — голос в ответ звучит крайне убедительно.
Молчание вновь ненадолго нависает в машине. Тихие ударные ритмы и звуки поворотников. Даже как-то стыдно становится думать о скрытых мотивах проявления такой доброты. Лёгкий запах мужского парфюма с ноткой табака витает в салоне. Должно быть, это Том Форд. Красный свет светофора окрашивает лица Чжун Ли и Чайльда яркой краской. Пешеходов не так уж много из-за карантина, они все в масках и куда-то спешат.
«Наверное, домой», — думается Тарталье, и зевота снова стягивает его рёбра.
— Слушай, а как люди в Париже отдыхают? — Аякс вновь обращается первым, с усердием разглядывая здания сквозь лобовое стекло.
— Здесь культура закрытых домашних вечеринок, если ты об этом виде отдыха, — голос Чжун Ли спокоен, он идеально подходит под умеренный ритм инструментальной музыки.
— А как же бары, клубы?
— Я бы повёл тебя в
«Arc» или
«Petit Palace», но сейчас это всё сильно контролируют из-за ограничений, — Чжун Ли всё так же внимательно смотрит на дорогу, делая плавный поворот на улицу Монмартр, — Вот и
«Маленький Дворец», собственно говоря.
Тарталья смотрит в боковое окно, удобно уложив свой подбородок на ладонь. Его локоть упирается о кожаный подлокотник дверной ручки. Здания проплывают перед глазами, и усталость окутывает тёплым уютом. Он смотрит на огни улиц и представляет, как зароется ногами под мягкое одеяло в своём номере, предварительно приняв освежающий душ.
— Так, а что с барами-то? У нас это целый ритуал. Все любят бары, — продолжает Аякс, подавляя зевоту.
— Здесь в барах собираются только на аперетив, чтобы затем переместиться куда-то в более укромное место.
— Х-м-м… — Тарталья поднимает глаза. — Понятно…
Чжун Ли выезжает на бульвар, и внезапно слышит радостное восклицание справа.
— Эйфелева башня! — Аякс открывает окно, буквально высовываясь из него. — Это же она?!
Чжун Ли на секунду отводит взгляд от дороги, рассматривая своего пассажира. И вправду, Чайльда не зря так прозвали, ведь вёл он себя, как малое дитя. Встречный ветер развевает пряди рыжих волос, а улыбка на лице голубоглазого парня рождается сама собой. Эйфелева башня вдалеке мерцает мириадами ярких огней, выделяясь посреди сумеречного неба.
— Да! — Чжун Ли повышает голос, чтобы парень его услышал.
Тарталья ныряет обратно в машину, поднимая окно.
— Мы поедем к ней? — он нетерпеливо спрашивает.
— Нет, не сегодня. Сейчас тебе лучше отдохнуть после перелёта.
Они сворачивают на улицу Ля Перусс, наконец добираясь до
«Majestic Hôtel». Пятизвёздочный отель в шестнадцатом округе был неплохим выбором, хотя были варианты и лучше в соотношении цены и качества. С финансами Аякс никогда не испытывал проблем, в частности, благодаря своей семье, поэтому деньги не особо интересовали его в модельной карьере. Другое дело — слава и чувство победы над другими.
— Мы приехали, — Чжун Ли поворачивается к Тарталье, останавливаясь под входом в отель.
Аякс ловит на себе этот взгляд. Золотые глаза, словно переливались мёдом изнутри.
— А… — он на секунду теряет дар речи, не в силах отвести взгляд. — Спасибо большое, Чжун Ли. Я рад нашему знакомству.
— Х-м, — золото наконец отпускает рыжеволосого паренька из своего хвата, опускаясь вниз. — Я тоже рад, увидимся на показе.
— Чжун… — Аякс хотел было сказать, что ему жаль, что показ открывает не он, оставаясь под эффектом этого взгляда.
«С чего это я о таком вообще думаю? Я заслужил это место, и я не собираюсь ни перед кем извиняться, ведь я — лучший…»
— Ты что-то хотел сказать? — медовые глаза снова пронзают Аякса до мурашек, а тонкие губы застывают в удивлении.
— А, нет, ничего, забудь, — Тарталья скомканно отвечает, выходя из машины.
Он потягивается, вдыхая весенний воздух в полную грудь. Каменное здание перед ним явно имеет какую-то историю. Над дверьми висят три флага: флаг Франции слева, флаг Евросоюза справа и какой-то непонятный бело-красный посередине.
«Должно быть, это флаг отеля…? Забавно», — думает Чайльд заходит в здание, неспешно ступая по светлой плитке.
«И всё-таки, у него такие интересные глаза. Такие правда могут быть у человека?» — Аякс прикрывает зевок ладонью, чувствуя дрожь в плечах и рёбрах. Его начинает сваливать с ног усталость.
— Месьё…? — портье на рецепшене уважительно обращается к рыжеволосому пареньку.
— Аякс, — он отвечает мужчине. — Должна быть бронь на моё имя, вещи должны были перевезти в номер какой-то там… Я не знаю. В общем, посмотрите сами.
Тарталья протягивает портье бумажку с адресом и каким-то заметками, которые он даже предварительно не прочитал.
— Месьё Аякс, секундочку… Прошу прощения, — он смотрит в планшет с записями, — как пишется Ваше имя?
— А… Я… К… С…
— Х-м-м… Прошу прощения, но такое имя нет брони.
— Что? — Чайльд наклоняется ниже над белой стойкой, буквально пытаясь заглянуть в планшет портье.
— Возможно, Вас записали иначе, можно, пожалуйста, Ваши документы или карточку? — мужчина нерушимо сидит, всматриваясь в глаза Тартальи.
Тот похлопывает себя по карманам, понимая, что он примчался на кастинг с одним только телефоном.
«Неужели я не сохранил себе даже паспорт?» — он начинает нервно листать галерею, отчаянно смахивая пальцем в разные стороны. Там пусто. Ни привязки к карточке, ни сканов документов. Ни-че-го.
— Блять! — он матерится в лицо портье, на что тот удивлённо вскидывает брови. — Прошу прощения, я сейчас…
Тарталья находит номер своего менеджера, набирая его несколько раз подряд, но никто не отвечает на вызов.
— Блять… Этого ещё не хватало, — он звонит в агентство.
Гудок. Гудок. Гудок. Гудок…
— Так… Так… — Аякс нервно набирает дополнительный номер для экстренных ситуаций. — Так…
Женский приятный голос робота отвечает:
Le téléphone que vous essayez de joindre est éteint ou hors de portée. Голубоглазому не нужно знать французский, чтобы догадаться, что это означает то, что абонент недоступен.
Аякс рывком выбегает из отеля, отчаянно сканируя окружение на наличие чёрной Теслы с номерами
«REX LAPIS».
— Чжун Ли! — парень так же отчаянно стучит в окно уезжающей машины ладонями, явно запыхавшись. — Подожди, пожалуйста… Ха-а…
— Что-то случилось? — тот тормозит и невозмутимо опускает стекло, вновь возвращая переключатель справа от руля в положение
P.
— Да! Пиздец! Ха-а… Это полный пиздец! — Чайльд чертыхается на эмоциях и ловит капельку осуждения во взгляде Чжун Ли. По всей видимости, тому это режет уши. — В общем… Моих вещей нет! Они пропали! А мне говорят, что их сюда и не привозили! Я… Ха-а…
Темноволосый мужчина загадочно наклоняет голову набок, внимательно слушая дальше.
— Я звоню менеджеру, а она не берёт трубку! Я звоню в агентство, там тоже только гудки… Я звоню на экстренный номер, но он вне сети… Я… — Аякс облокачивается о машину, продолжая громко дышать. — Блять… Я даже не знаю, что делать…
Чжун Ли складывает руки перед собой и прикрывает веки.
— Очень странная ситуация, — говорит он серьёзным тоном.
— Что мне делать? Документы, деньги, я забыл привязать карточку к новому телефону! — Тарталья огорчённо закусывает губу и проглатывает очередные
«блять» и
«пиздец». — Идти в посольство? Звонить в полицию?
— Сейчас уже десятый час вечера, вряд ли консул приедет на твою просьбу. А полиция… Это будет большая морока, учитывая, что тебе стоит выспаться и отдохнуть перед понедельником. Я думаю, стоит обратиться туда завтра, сначала лучше всё-таки дозвониться менеджеру.
— Завтра? Но…
— Я уверен, что твои вещи никто не украл, их просто доставили не туда по ошибке. Или же тебе забронировали другой отель. Вряд ли менеджеры твоего агентства оставили бы личные вещи восходящей звезды без присмотра, — заключает Чжун Ли.
Аякс громко выдыхает, нервно прикладывая пальцы к вискам. Он первый раз за границей, ещё и впервые сталкивается с пропажей вещей. В этот момент, ко всему прочему, из его желудка доносится скомканное урчание. За целый день Тарталье довелось только пить воду, так и не позавтракав, не пообедав и не поужинав. А теперь он остался один в чужом городе, ещё и без денег и документов. Крайнее невезение, которое, должно быть, заслужено за роль, что ему отвёл Энтони Ваккарелло.
«Слава Богу, что удача отвернулась от меня сейчас, а не до кастинга», — думает он, взъерошивая волосы на своём затылке.
— Аякс, — Чжун Ли осторожно кладёт руку на его плечо сквозь открытое окно своей Теслы, мягко обращаясь низким тоном: — Ты можешь остаться у меня, не переживай так сильно.
Чайльд удивлённо смотрит на своего прямого конкурента, но не отстраняется. Ладонь Чжун Ли вблизи такая… Изящная?
— Правда? — Аякс наклоняется чуть ближе. — Ты мне поможешь?
— Да, — темноволосый парень забирает руку обратно, возвращая её на руль. — Мне ведь поручили за тобой присмотреть, и я не могу оставить тебя одного в таком положении.
— Спасибо большое! Я даже не знаю, как тебя отблагодарить! — Тарталья широко улыбается, с трудом веря в доброту Чжун Ли.
Он быстро прыгает на пассажирское сидение, захлопывает за собой дверь и откидывается назад, закинув руки за голову. Чжун Ли трогается с места, попутно обращаясь к машине с просьбой включить лёгкий джаз. Вроде как, они оба относятся к ситуации позитивно…
Первый округ Парижа. Самое злачное место, наполненное шиком. Даже при знакомстве, если говоришь, что живёшь там, всё внимание автоматически переходит именно на тебя. В этом мегаполисе своего рода сегрегация по округам, и поэтому числа 17, 18 и 20, ровно как и 10 и 11, считаются чем-то вроде второго сорта. Конечно же, Чжун Ли обитал именно в первом округе. Он останавливается на парковке для жильцов, плавно поправляя свои волосы.
— Идём, — он обращается к Аяксу, который всё ещё расстроено смотрит в одну точку.
Тот послушно выходит из Теслы, следуя по пятам, словно потерянный зверёк.
— Лифты и Париж это два разных мира, привыкай ходить пешком, — говорит Чжун Ли в ответ на удивлённый взгляд Тартальи.
Они поднимаются наверх по винтовой лестнице. Пятый этаж. Двухэтажные апартаменты с высокими потолками и видом на крыши города. И даже с балконом, который является недостижимой роскошью Парижа. Как только Чжун Ли захлопывает входную дверь, освещение включается само по себе. Дизайн квартиры сделан в тёмных тонах, много камня и стали. Мебель немного грубая и строгая.
— Можно сходить в душ? Я после перелёта так и не освежился, — сходу спрашивает Аякс.
— Конечно, чистые полотенца лежат около ванной, — Чжун Ли говорит, пока снимает свой пиджак, оставаясь в одной рубашке.
— Мерси, мерси, — рыжий благодарно улыбается.
Он проходит в уборную на первом этаже, запирая за собой дверь… И возвращается спустя минут пятнадцать. Волосы слегка влажные, даже после сушки феном. Аякс выходит в зал в футболке и брюках, оставляя свой тёмно-синий пиджак на вешалке гардеробной. Он ищет глазами хозяина квартиры, и находит его сидящим на кухне за высокой барной стойкой из тёмно-серого камня. Сверху над Чжун Ли находятся светильники с тёплым светом, что разбавляют холодные цвета антрацита.
Аякс садится напротив на высокий стул.
— А у тебя есть что-то выпить? — говорит он с заинтересованным видом.
— Да.
— Виски есть? Или водка, — голубые искры Тартальи темнеют, наполняясь тяжестью дня.
— Здесь стоит попробовать вино. Это, — Чжун Ли поднимает бутылку, прокручивая её в руках, —
«L'enfant Terrible», думаю, оно подойдёт под сегодняшний вечер.
—
«Лянфан терибль»? И что это значит? Я думал у французских вин всякие название, вроде
«Шато дю кот ляля»…
— Это молодое вино, полученное из лоз Пульсара, которые посадили в 1959 году. Готовится по традициям винодельческой семьи Ганевá, где в четырнадцатом поколении занимается производством Жан-Франсуа, что не дал своему отцу продать автохтонные сорта винограда. Значение же ты узнаешь позже.
— У-у-у, — Тарталья прищуривает глаза, загадочно улыбаясь, кажется, напрочь позабыв о голоде и утерянных вещах. — У тебя такие
глубокие познания в вине.
— Весьма, — Чжун Ли быстро сходится с ним взглядом, наконец приступая к открытию бутылки.
Он медленно вкручивает штопор в пробку, неразрывно смотря Чайльду в глаза. Тот внимательно наблюдает за тем, как и что делает знаменитость мира высокой моды, время от времени переводя взгляд на золотые глаза. Наконец, вино было открыто, и два бокала сразу же заполнились красной жидкостью, а по комнате разнёсся фруктово-горький аромат. Светильники над барной стойкой добавляли напиткам тёплых красок. Аякс берёт бокал, покручивая и наклоняя его, чтобы посмотреть за тем, как кристально-чистое стекло окрашивается в багровый.
— Почему Сен Лоран? — рыжеволосый разрывает нависшую тишину вопросом.
— Потому что я восхищаюсь его взглядами на жизнь. Как-то он сказал, что мода проходит, а стиль вечен.
— Ты так говоришь, будто бы лично с ним знаком. Хм-м, Ив умер, дай подумать, — Тарталья задумчиво отводит взгляд в левый верхний угол, — в 2009-м?
— Он умер первого июня 2008-го года, — собеседник заключает, делая глоток вина.
— Ха-а, ладно. Ты давно живёшь в Париже? Имя у тебя не очень похоже на французское.
— Около десяти лет. Раньше я жил в Китае.
— Так вы семьёй переехали ещё десять лет назад… — протягивает Аякс.
— Нет, у меня нет семьи.
Тарталья делает паузу. Он внимательно смотрит на Чжун Ли, ощущая, как в сердце что-то кольнуло.
— То есть, ты потерял близких, или ты с рождения сирота? — спрашивает Аякс, заинтересованно прикладывая ладонь к подбородку.
Чайльд даже представить себе не мог, каково это расти без семьи, ведь судьба не обделила его ни родителями, ни братьями, ни сёстрами. Тёплый свет над барной стойкой окрашивает загадочный взгляд собеседника чем-то печальным. Пустым и отрешённым.
— Второе, — Чжун Ли отвечает и решает вновь наполнить бокалы с расслабленным видом. — Однако, я не вижу в этом ничего плохого.
— И… Партнёра у тебя тоже нет?
— Нет, — голос уверенный и холодный.
— А друзья есть?
— Да, однако, мы видимся крайне редко.
— И как тебе — жить одному, когда никто не ждёт? Не встречает дома? Не пишет? Не звонит?
— Спокойно, — Чжун Ли отвечает низким тоном, всё ещё держа в руках бутылку
«L'enfant Terrible».
В комнате наступает тишина. Аякс сходится взглядом со своим собеседником. Синева его глаз наполняется чем-то волнительным.
— Тебе… Не одиноко? — спрашивает он тихим неуверенным голосом.
— Нет, — тот отвечает и наконец опускает бутылку на стол.
— Вот как…
Два парня делают несколько глотков в тишине. Каждый на минуту погружается в собственные мысли, рассматривая квартиру, но затем возвращается к напитку.
Когда бокалы в очередной раз пустеют, Аякс решает взять инициативу на себя.
— Я налью, — он говорит, протягивая руку к бутылке… И накрывает ей ладонь Чжун Ли, который тоже потянулся к вину.
— Ох, — хозяин квартиры кратко вздыхает от прикосновения.
Аякс хочет что-то сказать, но не может. Он не двигает рукой, продолжая держать её на коже Чжун Ли. Они смотрят друг другу в глаза, и Тарталья замечает загадочную искру, которая притягивает его магнитом. Постепенно, расстояние между ними начинает уменьшаться. Всё ближе и ближе. Дыхание становится тихим и неравномерным.
«Я, что, хочу его поцеловать?» — ловит себя на мысли Аякс, опуская веки, пока горло согревает привкус вина. Чжун Ли приоткрывает рот, на его губах виднеется багровый след алкогольного напитка. Остаётся совсем немного до точки невозврата, но по ушам резко бьёт звонок, полностью разрушая момент.
Чжун Ли смущённо отводит взгляд и освобождает свою руку, протягивая её к телефону. Тарталья немного отодвигается назад, возвращаясь к вину.
— Да, это Чжун Ли. Слушаю. Да… Чайльд? — темноволосый парень переводит взгляд на голубоглазого собеседника и внимательно слушает взволнованный голос по ту сторону экрана. — Он со мной, всё хорошо… Да… Понятно… Я так и думал… Не беспокойтесь, всё в порядке… Да, доброй ночи, мадам. Au revoir.
Аякс молча смотрит на хозяина двухэтажных апартаментов в первом округе. Тот заинтересованно наклоняет голову набок, заканчивая вызов. Его ресницы, длинные и тонкие, опускаются ниже, а глаза вопрошающе сверкают.
— Как я и говорил, твои вещи завезли не в тот отель.
Аякс в ответ молчит, останавливая свой взгляд на глазах Чжун Ли. Он его не слушает.
— Теперь не нужно идти в полицию. Если ты ещё обеспокоен.
Аякс ощущает странные разряды тока по телу. Он вновь придвигается ближе, сжимая челюсть от волнения.
«Что я творю…?»
— Мне казалось, ты был расстроен, Чайльд, — Чжун Ли говорит, когда вновь не получает ответов на свои реплики.
«О чём я думаю…?»
Аякс наклоняется вплотную через барную стойку. Он чувствует, как внутри сжимается клубок эмоций. Восходящая звезда, на которую возлагают большие надежды, застывает на месте в безуспешной попытке его распутать. Щеку опаляет томным и размеренным дыханием совсем незнакомого, но чересчур обворожительного парня.
— Или же ты на самом деле вовсе не волновался по поводу…
«Чёрт, Чжун Ли, заткнись уже…»
И Чжун Ли читает мысли собеседника. Он делает первый шаг сам. Темноволосый парень обхватывает руками шею Аякса, заставляя того почти упасть с высокого стула на стойку. Он целует его совсем несдержанно, на что почти сразу же получает ответ. Аякс не умел целоваться. От слова совсем. Но сейчас он следует за Чжун Ли, за каждым движением его губ и языка, не подавая виду своей неопытности.
«Он так целуется…» — думает Аякс. Губы размыкаются совсем ненадолго, и парень не успевает заметить, как Чжун Ли уже встаёт из-за стойки, усаживаясь у него на колени лицом к лицу. Чёрт, член встаёт моментально, стоит только бёдрам прижать его своим весом.
Парни входят в поток, что движется куда-то в похотливое вожделение. Ещё совсем недавно они мило болтали, а теперь кусают друг другу губы, позабыв о рамках приличия. Это вино? Нахлынувшая страсть давно ждала, когда демонов выпустят на прогулку или же разгорелась моментально?
«Нет…» — думает Аякс, пока его язык затягивает куда-то глубже, —
«Я хотел его с самого начала». Золотые глаза на мгновение приоткрываются, и Тарталья цепляет их своим уверенным взглядом. Парни задерживают дыхание, постепенно двигаясь всем телом. Чжун Ли прижимается грудью к Чайльду, а руку опускает ниже тому на очень твёрдое место под брюками. Мужская ладонь с усердием прощупывает стояк, от чего Аякс расходится из поцелуя и странно вздыхает. Он девственник.
«Сказать? Не сказать?» Чжун Ли наклоняется к шее Тартальи, проводя по ней языком. Он легко прикусывает мышцы, что спускаются к плечу, и рыжеволосого парня бьёт разрядом электричества.
«Не буду говорить», — он думает, отклоняя голову назад, —
«Вдруг он тогда не захочет…»
Ладонь Чжун Ли нажимает на член ещё больше, и Аякс уже не в силах терпеть напряжение. Он опускает свои руки, что гладили спину хозяина квартиры, ниже, помогая тому расстегнуть ремень, пуговицу и ширинку. Они спускаются с высокого стула, что, кажется, собирался вот-вот упасть, на пол. Чжун Ли покорно опускается на колени, смотря снизу вверх на Аякса. Тарталья обматывает вокруг кисти тёмные волосы, впиваясь пальцами в пряди.
— Так хочешь отсосать? — он спрашивает, глазея свысока.
— М-м, — Чжун Ли открывает рот в попытке ответить, но решает промолчать, лишь опуская ладонями нижнее белье с проступившей смазкой.
Парень сверху высовывает красный язык, жадно облизываясь. От испорченного личика у Тартальи сводит мышцы, а зубы невольно сжимаются вместе, издавая нервный скрип.
«Я и вправду избранный», — проносится у него в голове.
— Давай, побудь хорошим мальчиком, — Аякс улыбается, стягивая тёмные волосы ещё крепче. Он чувствует, как укрощает себе воплощение совершенства. — Ты же так любезен со мной… Обслужи меня, как подобает лучшему среди лучших.
Очень грязные звуки доносятся снизу, и от них Тарталья готов сойти с ума. Чжун Ли обхватывает головку влажными губами, проводя языком вдоль уздечки, а затем заставляет член проскользнуть полностью.
— Ха-а, — Тарталья закусывает нижнюю губу, впиваясь взглядом в макушку партнёра, — быстрее… Да-а…
Он старается помочь рукой уловить нужный темп, и парень снизу усерднее двигает головой, внутри продолжая ласкать член языком. Хватает всего секунд тридцати, чтобы Аякс начал дёргать мышцами пресса, не в силах принять столько удовольствия одним глотком.
— М-г-х, я хочу кончить, стой, — Тарталья пытается пошевелить рукой, чтобы одёрнуть парня в сторону.
Однако, Чжун Ли не даёт ему отстраниться, лишь проталкивая член глубже себе в глотку. Он задерживает дыхание, продолжая двигать языком.
— Ч-то ты… А-а, — Аякс закусывает губы.
Тело Аякса начинает пульсировать. К горлу подступает жар, а низ живота сводит чем-то слишком приятным.
— А-а, — он сжимается во время оргазма, напрягая шею и челюсть.
Темноволосый парень стреляет своими медовыми глазами наверх, смыкаясь взглядом с раскрасневшимся рыжеволосым парнем, что отчаянно кусает собственные губы. На нижней проступает капля яркой крови. Зрачки Чжун Ли на мгновение сужаются до маленьких точек. Затем, он плавно отодвигается, член выскальзывает наружу. Парень на коленях открывает ротик, чтобы Аякс хорошо рассмотрел, как сперма перемешивается со слюной на красном языке, а затем он сглатывает всё и сразу.
— Ты сумасшедший… — Тарталья ошарашенно смотрит вниз, ощущая, как бешено колотится его сердце.
Он опускается на колени к Чжун Ли, улавливая его оттраханный рот в поцелуе. Слегка горький на вкус, язык двигается в такт, и капелька крови попадает в рот партнёру. Когда темноволосый открывает глаза, его зрачки кажутся большими и слишком чёрными. Они почти полностью вытесняют золото своей темнотой. Слюна натягивается между ними, и Чжун Ли встаёт первый, начиная двигаться на второй этаж по просторной лестнице.
— Идём, я покажу тебе твою комнату, — темноволосый парень невозмутимо оборачивается, приглашая Аякса последовать за ним.
Спальня с высокими потолками и панорамными окнами открывает вид на ночной город. Однако, Тарталья смотрит совсем не на крыши Парижа. Чжун Ли молчалив и осторожен. Его рука останавливается на стенке, плавно выключая свет. Теперь вся комната лишается тёплых красок, оставляя лишь рассеянные лучи уличных фонарей и свет фар проезжающих машин. По крыше начинает бить дождь, иногда касаясь окон. Темноволосый парень тихо вздыхает, пока снимает с себя всю одежду. Галстук, а следом и рубашка слетают на пол. Пальцы Чжун Ли распускают волосы на затылке, освобождая их от заколки. Затем, его руки спускаются к брюкам, снимая ремень и расстёгивая ширинку. Штаны и нижнее белье падают на паркет с тихим звоном металла. Красный свет. Белый. Холодный и тёплый. Дождь. Целый спектр переливается калейдоскопом на обнажённом теле, подчёркивая каждый изгиб по-особенному. Рёбра виднеются под бледной гладкой кожей, боковой пресс спускается вниз ровными линиями. Розовые соски слегка торчат от возбуждения, ожидая, когда их наконец оближут. И за какие же заслуги в прошлой жизни, он удостоился этого чертовски красивого тела?
Чжун Ли садится на край кровати в чёрном шёлке, матрас прогибается под его весом. Затем, он медленно отодвигается назад, ближе к центру, и немного раздвигает ноги, продолжая смотреть прямо в глаза Тарталье.
— Ты что, приготовился к
этому? — Чайльд спрашивает, сглатывая слюну.
— Конечно, Аякс, — тот отвечает со всем присущим ему спокойствием. — Когда я увидел твои снэпшоты, я уже был готов.
Чайльд начинает бегать глазами по комнате. Ведь, как бы сильно не входил в роль опытного соблазнителя, он нервничает. Первый раз… Да ещё и с парнем… Минет это одно дело, а вот настоящий секс — совершенно иное. Чжун Ли же замечает, как на мгновение смущается его партнёр, от чего в его груди разгорается новый интерес: редкая птичка из дальних краёв сидит у него на ладони. Она приземлилась на руку сама, доверительно сложив свои крылья.
— Не хочешь? — Чжун Ли медленно поднимает голову, показывая свою шею и волосы, которые спускаются по плечам.
— Я… Хочу, — отвечает Аякс, но продолжает стоять на месте, не двигаясь.
— Тогда, трахнешь меня? — голос парня низкий и мягкий.
Чжун Ли прикладывает указательный палец к своим губам, прикусывая его. Второй рукой он раздвигает ягодицы, тщательно показывая Аяксу своё чувствительное место. Смазка лежит рядом на чёрном шёлке.
— Или лучше… Трахни меня,
пожалуйста, Аякс, — Чжун Ли повторяет низким голосом, натягивая пальцем тонкую слюну.
Ещё около десяти минут назад, рыжеволосый парень оттрахал его рот, кончая внутрь и смотря на то, как Чжун Ли на коленях сглатывает всё с большим удовольствием. А сейчас топ-модель с золотыми глазами, буквально, сносит крышу своей сексуальностью. В нём прекрасно всё: от неосознанных движений скулами до вставшего наполовину члена, который, помимо всего прочего был массивнее, чем Аякс себе представлял. Тарталья крепко зажмуривается, не в силах вернуть себе здравый рассудок. Затем, одобрительно кивает, чувствуя сухость во рту. В лёгких не хватает воздуха.
Когда он вновь открывает глаза, темноволосый парень уже растягивает себя пальцами, обильно заливая всё прозрачной смазкой. Пальцы проскальзывают внутрь, и у Аякса сводит низ живота от того, что он видит. Кровь приливает к лицу голубоглазого парня, а член вновь твердеет после небольшого перерыва. Чжун Ли всё так же сосредоточен, изыскан и нетороплив. Его пальцы заходят глубже с каждым разом. Сначала один, потом два, потом снова один… Он напоминает хищный цветок, что растёт в ночи, заманивая в свои смертельные объятия прекрасных мотыльков. И Аякс добровольно идёт прямо в лапы неизбежности, пока сердце пропускает удары. Необратимо.
Чайльд махом снимает с себя футболку и ставит одно колено на кровать, собираясь забраться дальше. Электрические разряды проходят по позвоночнику, когда он наконец касается обнажённого тела на чёрной простыне. Кожа под пальцами покрывается мурашками, а Чжун Ли издаёт томлёный вздох. Тарталья наклоняется ниже. Его горячий язык делает несколько кругов вокруг розовых сосков, пока уши щекочет сдержанное и одобрительное мычание. Аякс прикусывает чувствительную кожу на груди, и Чжун Ли реагирует как-то особенно ярко, продолжая усердно ласкать себя пальцами. Тому стоит успеть подготовить себя до того, как внутрь войдёт нечто большее.
— Где презервативы? — Тарталья на мгновение возвращает себе понимание происходящего, его голос немного дрожит от возбуждения.
— Они не нужны.
— Но…? — Аякс испуганно смотрит на голое тело под собой.
— Я бы не предложил, если бы не был уверен.
— Но…
— Доверься мне, Аякс, — Чжун Ли сверкает золотыми глазами, и Тарталью заманивает всё ближе и ближе. — Как ты доверился мне прежде.
Чайльд сглатывает слюну. Он вновь тянется к губам темноволосого парня, прикладывая головку члена к растянутому месту. Когда Аякс входит внутрь, его резко сжимает у основания, заставляя скомкано вздохнуть. Благодаря смазке, член проскальзывает глубже без особого труда, и Чжун Ли издаёт стон, притягивая руками Тарталью ближе к своему лицу. Чайльд начинает двигать бёдрами, растягивая мышцы, и чувствует лёгкий укус у себя на плече.
«Надеюсь, он не оставит следов… Открытие показа», — проносится в голове Аякса, пока он продолжает медленно двигаться… Быстрее, быстрее. Чжун Ли издаёт низкие стоны, и Тарталья полностью теряется в пространстве и времени, ощущая, как губы темноволосого парня двигаются по его телу. Темно. Пресс дёргается, сжимается. Внезапно, с уст Чайльда срывается громкий стон. Он не видит ничего вокруг, полностью отдаваясь забвению. Глаза закатываются далеко наверх.
— Тебе приятно? — властный голос доносится откуда-то сбоку, возвращая его в реальность.
— А-а? Да, да, Чжун Ли… — протягивает Аякс.
Ощущение от укуса вновь остаётся у него на шее, и Аякс дёргается от нахлынувшей эйфории. Тарталья чувствует, что кончает как-то по-особенному. Его член подрагивает, сперма быстро вытекает, капая на простынь. Стоп… А как он вообще кончил? Что только что произошло?
— Чжун… Ли? Что происходит…? — Аякс с закрытыми глазами чувствует, как его язык заплетается, а по телу проходят волны экстаза. — Ты что, подсыпал молли мне в вино? Мне нельзя употреблять перед показом, но… Это так приятно… Ах-а-а… Я… Ты чёртов змей искуситель…
Чайльд тянется рукой к лицу Чжун Ли, который перестаёт облизывать шею и с усердием обхватывает его запястье губами, оказываясь сверху. Неожиданно, Тарталья наконец осознаёт, что находится
под темноволосым парнем, непрерывно ощущая, как что-то проникает
в него самого. Аякс ещё не до конца понимает того, что это
его уже трахают твёрдым членом. И достаточно долго и грубо. Чжун Ли сжимает юного рыжего парня в своих руках, нависая, как хищник, и не давая никуда сдвинуться. В ушах Аякса звоном разносятся собственные вздохи, всхлипы и стоны.
— А-а? — Чайльд поднимает веки, задыхаясь от удовольствия. — Ч-что…?
«Какие красивые глаза, они словно горят изнутри… Разве у человека могут быть такие…? Зрачки… Странные…» Синий кобальт Тартальи опускается ниже. Он видит яркую жидкость на губах партнёра. Это вовсе не красное вино. Тонкая струйка крови стекает по запястью там, где прильнул губами Чжун Ли. Зрачки Тартальи сужаются в ужасе, и парень сверху впивается в его руку с новой силой, не давая сдвинуться с места. Человеческий страх оставляет яркую перчинку в крови, добавляет насыщенности. Такого нектара бессмертный не пробовал на вкус, казалось, целую вечность. Этот момент прозрения длится лишь мгновение, но пробирает рыжеволосого парня до костей. Мышцы Аякса неконтролируемо дёргаются вокруг члена Чжун Ли, пока тот слушает, как быстро бьётся сердце его жертвы. Чайльд продолжает кончать и стонать от страха и эйфории, его тело извивается в крепких руках самого настоящего монстра, который двигает бёдрами, не давая партнёру времени на то, чтобы прийти в себя. Ни шанса на спасение.
Когда Тарталья перестаёт отчаянно сопротивляться, Чжун Ли проводит языком по ключицам голубоглазого парня, что, кажется, шаг за шагом теряет связь с реальным миром, избавляясь от оков ужаса.
«Чжун Ли — демон? Инкуб? Вампир? Ну и какая к чёрту разница, пока его член входит в меня так глубоко». Аякс чувствует, как на глазах проступают слёзы, скатываясь по щекам.
— Чжун… Ли… Ха-а… Ха-а… А-а, — он высовывает красный язык, чтобы поймать им губы парня сверху.
«Пожалуйста, не останавливайся… Пожалуйста… Умоляю… Мне похуй на всё, только лишь трахай меня ещё… Ещё… Умоляю… Господи…», — томится в его синих глазах. Он не может издать ничего, кроме громких вопрошающих стонов:
— А-а! М-г! А!
Чжун Ли облизывается и наклоняется ниже, ещё сильнее прижимая жертву своим весом к кровати. Когда они сходятся в поцелуе, острые клыки царапают язык, оставляя лёгкие порезы. Губы размыкаются, обрывая нить из слюны, и Тарталья откидывается на кровати, резко выгибая спину. Очередной оргазм настигает его быстро, буквально, заставляя судорожно глотать воздух дёргающейся диафрагмой. Пальцы нащупывают простынь и с силой сжимают ткань, чтобы унять дрожь в руках. Боль отступает, пальцы ног сгибаются. Мышцы, что с таким усердием обхватывали член, не давая тому остановиться, расслабляются и пульсируют.
— А-а-х… Ха-а… — парень с рыжими прядями, что прилипли к лицу от пота, громко дышит, его голос дрожит и срывается на сиплый хрип от изнеможения.
Чжун Ли не спрашивает его — хочет он ещё, не хочет он ещё. Он выходит из Аякса и просто ждёт, пока парень сможет вновь сосредоточить свой взгляд на нём. Голубые глаза в темноте наконец улавливают образ бессмертного существа, чей взгляд горит изнутри, пока губы спускаются ниже, легко царапая клыками кожу. Чжун Ли резко впивается во внутреннюю сторону бедра, прокусывая влажную от пота кожу, и делает один глоток. Перед глазами у Тартальи всё двоится, в голове эхом разносится низкий властный голос.
— Г-м-м, — Чжун Ли сдержанно мычит, вновь входя в Аякса и ускоряя темп.
Судя по крикам и стонам, Чайльда всё меньше и меньше заботит страх, он становится даже не прочь лишиться жизни под горячим телом парня с золотыми глазами. Это ведь, определённо, прекрасная смерть. Изысканная, как и он сам. Если умирать, то почему бы не так? Отдать Чжун Ли всё, сгореть дотла, так и не вдохнув жизнь в полные лёгкие. Если не так, то… Как? Как ещё стоит умереть?
— Ах! А-а, М! М! — голос рыжего парня переходит на крик. — А-а-а… М!
Чжун Ли наконец кончает членом, издавая приглушённый рык, и ещё крепче сжимает мокрое тело под собой, облизывая его языком. Вампир оставляет чувствительные места Аякса в покое, сосредотачиваясь лишь на своём главном желании. Он долго ждал. Слишком долго искал то, что по-настоящему захочет забрать себе. Слишком долго сдерживался…
— Это большая честь для человека, — Чжун Ли жадно вдыхает аромат рыжих волос Чайльда, всё ещё издавая сдержанное рычание. — Отнесись с почтением, Аякс.
Темноволосый парень зарывается пальцами в пряди восходящей звезды, которая угасает с каждым вдохом.
— Ты… Убьёшь меня? — Тарталья шепотом зовёт своего партнёра, но тот ускользает прочь.
В ответ Аякс видит, как во мраке загадочно сверкают золотые глаза. Чжун Ли приоткрывает рот, и два резца отсвечивают уличные огни. Тарталья внутренне сжимается, прежде чем вновь ощутить ток по телу. Острые клыки лезвиями вонзаются ему в шею, заходя до упора. Сначала боль, а затем сладость. И безграничное спокойствие. Аякс скомкано стонет, глаза приоткрыты и смотрят в пустоту. Голубые краски всё больше и больше стираются с них, оставляя глубокий и тёмный кобальт. Слёзы стекают по щекам, падая на простынь, словно срываясь с обрыва. Чжун Ли слишком долго ждал, чтобы останавливаться. Он делает ненасытные глотки горячей крови, более не проливая ни капли. Губы Аякса постепенно теряют свой цвет, а кожа бледнеет, оставляя тёмные синяки под глазами. Его голос становится тише, переходя на тихие всхлипы. Серые тучи за окном обволакивают луну, приглушая холодный свет во тьме. Звук проезжающих машин и капель, что бьют по крыше, заполняет уши вампира, перемешиваясь с угасающими вздохами Аякса. Чжун Ли опускает веки, крепко зажмуриваясь. Глоток. Ещё глоток… Теперь он слышит только дождь.
Выходя из транса, бессмертный подымает тяжелые веки. Его змеиные зрачки, что полностью вытесняли радужную оболочку в экстазе, вновь сжимаются до тонких полосок. В памяти отголосками звучит встревоженный тихий голос:
«Тебе… Не одиноко?»
***
Помощники модельера поправляют финальную деталь на утончённом костюме Чжун Ли. Спереди, уголки рубашки соединяются тёмным металлическим украшением. Белая ткань, чёрный пиджак и брюки, лакированные туфли. Каштановые волосы спускаются по лопаткам, слегка завиваясь к кончикам. Золото во взгляде горит чувством собственного превосходства. Бэкстейдж оживлён, как никогда, все готовятся к началу.
— Чжун Ли, спасибо, что всё же согласился открывать показ, невзирая на произошедшее… — Энтони Ваккарелло обращается к своему любимчику с ноткой горечи в голосе.
Парень с длинными тёмными волосами невозмутим, как и прежде. С виду он похож на горную породу обрывистых скал над океанами. Мёд в его глазах переливается туманной дымкой.
— Тони, мне тоже было жаль это слышать, — он опускает взгляд, чтобы не видеть растроганного лица Ваккарелло. — Прими мои соболезнования.
— Это ты прими мои соболезнования, — модельер качает головой, прикрывая веки, — и не думай об этом. В произошедшем нет твоей вины.
Чжун Ли молчит в ответ. Сбоку подбегает запыхавшийся мужчина с бейджиком на груди:
— Уже ничего не сделаешь, мы не можем взять и сорвать неделю моды! — обращается к ним менеджер Чжун Ли, по его лицу ручьём стекает пот от стресса. — Начало через минуту, сейчас главное — это провести показ. Давайте, собрались, и вперёд! 10 секунд! На выход!
Темнота. Начинает играть пятая симфония Людвига ван Бетховена. Её Энтони выбрал специально для новой коллекции, вдохновлённой пандемией, что захватила весь мир в свои лапы.
«Так судьба стучит в дверь», — говорил сам композитор. Минор разносится по залу, проникает под кожу.
Чжун Ли ступает на чёрный подиум с отблеском закалённой стали. Прожектора мягко касаются его лица своим приглушённым светом. Камеры. Призрачные следы людей, которые когда-то сидели вокруг, восхищённо провожая взглядом моделей. Его шаг уверенный и твёрдый, звучит в такт со струнными. Кульминация мелодии всё развивается, пока Чжун Ли идёт лишь вперёд, ослепляя объективы своим золотым взглядом. Он несокрушим. Вокруг темнота. И музыка. И… Пустота. Он — воплощение идеала. Совершенство, венец творения. Абсолют. Среди виолончелей и скрипок в голове вновь вспоминается голос.
«Тебе… Не одиноко?»
Показ заканчивается, но Чжун Ли не остаётся с модельером для получения похвал. Тони понимающе кивает, и темноволосый парень направляется на бэкстейдж. Золотые глаза смотрят на экран заблокированного телефона. Его дыхание на мгновение перехватывает от увиденного.
3 новых сообщения
51 минуту назад
Он смахивает пальцем вверх, с усердием всматриваясь в содержимое мессенджера.
«ещё раз спасибо за мой проёбанный блять показ, подлец».
«и когда доставят мои вещи???»
«????»
За такое неуважение к вампиру смертным полагается очень серьёзное наказание. Нечто хуже смерти. Откуда у рыжего нахала вообще хватает смелости дерзить Чжун Ли? Ещё и после того, как тот решил не обрывать его жизнь? Пока что, по крайней мере. Впрочем, это неважно, ведь победителей не судят, и даже с помощью силы регенерации, следы от клыков заживут не ранее, чем за полторы недели. И пока Аякс томится в двухэтажных апартаментах первого округа Парижа с
«положительным тестом на COVID-19», Чжун Ли возвращает себе первенство, забирая все лавры собственноручно.
— Ха-ах, — он выдыхает и только собирается отложить телефон на стол, как на нём высвечивается ещё одно сообщение.
«о я нашёл твою кредитку, представляешь? не жалуйся потом».
Чжун Ли натягивает уголки рта в ухмылке, наконец блокируя телефон, ведь…
***
Аякс в ступоре пялится на доставщика еды.
— Как это платёж не проходит?!
***
…на его дебетовой карточке нет ни цента.
