***
Стив пробирался в темноте через густой лес Ваканды, по лицу хлестали упругие, мокрые после дождя ветки деревьев. События последних дней всё еще проносились перед глазами как кинокадры на старом проекторе: заброшенная база ГИДРы, стойкий химический запах, темнота в глазах, плен. И самое плохое в череде этих дней – мысль о том, что он не успел предупредить Баки, а значит тот ничего не знает об этой миссии и наверняка пытается связаться с ним. Он старался быть незаметным, чтобы не выдать своего присутствия, потому что Шури, хоть и не смогла его отговорить, предупредила, что во время заключительного этапа исцеления Баки не стоит мешать. Стив шёл на тусклый свет пламени, который едва пробивался сквозь густые заросли, чувствуя, как сильно стучит его сердце, почти вырываясь из груди навстречу тому, чья судьба решается в эту минуту там, на поляне. У самого края леса Стив притаился за деревом, гордясь тем, что не выдал себя ни единым звуком. Сколько же усилий ему потребовалось, чтобы не сорваться с места и не стиснуть в крепких объятиях мучительно сгорбленную фигуру у костра, от которой веяло горечью и болью. Баки смотрел на огонь совершенно пустым и потерянным взглядом. На его лице блики костра создавали чудовищную маску ужаса, а может виновато было вовсе не пламя, отбрасывающее эти неровные жуткие тени. — Ты уверена? — тихо спросил он, не отводя взгляд от огня. — Я не позволю тебе навредить кому-либо, — произнесла Айо и неумолимо приступила к зачитыванию кода. Стив, кажется, перестал дышать и ни на секунду не отрывал взгляда от Баки. Он мог чувствовать всё, что чувствовал тот. Страх, отчаяние и беспомощность. — Это не сработает, — сказал Баки надломленным голосом, а в его глазах заблестели слезы. Стив сжал пальцы на прохладном стволе дерева, за которым прятался, оставляя глубокие следы ногтей, с трудом удерживая себя от того, чтобы вмешаться и прекратить эти пытки, но женщину не остановили ничьи сомнения, и она продолжила произносить слова-триггеры. Возвращение на родину. Каждое следующее давалось Баки тяжелее предыдущего. Один. На его мокрых щеках мерцали блики пламени. Товарный вагон. У Стива сжалось сердце от тихих рыданий, которые Баки был больше не в силах сдерживать. Сейчас, в эту самую минуту, он отпускал всю боль, всю вину, что нёс на своих плечах бесконечные семьдесят лет. В его голове будто рухнула плотина и все накопившиеся эмоции хлынули наружу. — Ты освобожден, — прошептала Айо и бросила хитрый взгляд в сторону леса, с самого начала зная, кто стал свидетелем этой сцены. Она коротко кивнула ему и медленно отошла в сторону, бесшумно скрывшись в тени. Стив не помнил ничего в тот момент, кроме холодка, пробежавшего по спине от затуманенного взгляда Баки, в котором не было узнавания. Он замер на полпути, надеясь, что темнота скрывает страх, отразившийся на его лице. — С-Стив…? — едва слышно прошептал Баки, сквозь дрожь, когда наконец смог скорее почувствовать, чем узнать приближающегося к нему Роджерса. Его сознание блуждало в густом тумане, ему казалось, что всё происходит не по-настоящему, а если и происходит, то точно не с ним. — Да, это я, — Стив упал рядом с ним на колени и только сейчас почувствовал, как его отпускает напряжение последних дней. — Я так горжусь тобой, слышишь? Всё хорошо, ты молодец, ты в порядке, мы в порядке. Роджерс уткнулся своим лбом в лоб Баки и, держа его лицо в ладонях, нежно гладил того по щекам, вытирая слёзы. Они лились бесконечным потоком, как будто лёд в глубине его серо-голубых глаз стремительно таял. Стив утянул Баки к себе на колени и продолжил шептать всякую успокаивающую ерунду, пропуская сквозь пальцы прохладные пряди волос. Рыдания вскоре стихли, но ещё долго (а может Стиву так только показалось) раздавалось тяжелое прерывистое дыхание. В какой-то момент он почувствовал, что тело в его объятиях расслабилось и всхлипы больше не оглушают Роджерса, который всё это время не мог думать ни о чём, кроме этих звуков, полных боли, но и освобождения. — Баки? Баки, ты… — Стив взглянул на него и, убедившись, что тот дышит, спокойно выдохнул. — Да, так будет лучше, тебе нужно отдохнуть. Нежно поцеловав его в лоб и убрав с лица пряди волос, Стив позволил себе расслабиться. Он поднял взгляд на завораживающее звёздное небо, ласковая ночная прохлада остудила жар и уняла головную боль. Они сидели у тлеющего костра, от которого веяло горькими травами. Вакандская ночь пахла сладостью плодов и свободой. Эти запахи причудливо смешивались, дурманили и успокаивали. Стив почувствовал, что его глаза начинают слипаться, поэтому медленно поднялся на ноги, всё ещё держа Баки на руках, и неторопливо направился в сторону их хижины.***
Солнечные лучи пробивались через занавески у окна, заливая светом пол и стены комнаты. Раннее утро, ночная прохлада ещё не уступила полуденной духоте, оттого пробуждение ото сна было лёгким. Баки медленно открыл глаза и уставился в потолок, заставляя себя вспомнить события вчерашнего. Или это был лишь сон? Неужели ему всё приснилось? Шури не смогла вытащить эту дрянь из его головы, а Стив… так и не вернулся с миссии? Но в его голове всё было так реально: знакомые прикосновения, тепло сильного, крепкого тела и такой родной голос. Сознание не в первый раз играет с ним, но в этот раз хотелось удержать эту иллюзию как можно дольше. — Я буквально слышу, о чём ты думаешь, — откуда-то слева послышался хриплый ото сна голос, который прервал нервный поток мыслей. Баки повернул голову. — Стив? Ты…? — Тшш, — Стив положил свою огромную ладонь ему на щетинистую щёку. — Чувствуешь? Я здесь, с тобой. Баки накрыл его руку своей и немного сжал. — Значит, я… мм, всё получилось? — прошептал он, будто это был самый большой секрет, о котором нельзя было никому рассказывать. — Да, Баки, у тебя всё получилось. Ты справился. Но, честно говоря, я никогда в тебе не сомневался, — Стив так улыбался, что уголки губ Баки поползли вверх сами собой. — Как ты себя чувствуешь? — С тобой гораздо лучше. Когда мы с Айо шли через лес, единственное о чём я думал, это было твое спасение из плена, придурок, — вид Стива мог бы сойти за виноватый, но тот был слишком счастлив, чтобы действительно испытывать вину. Баки тоже больше не злился, не после всего, что произошло прошлой ночью. Эта мысль заставила его улыбку померкнуть. — Во время... — он замолчал на мгновение, и Стив понимающе переплёл их пальцы, — испытания я тоже вспоминал. Хеликериеры, ты, Потомак. Я так хотел, чтобы ты был рядом, — его голос дрогнул. — И я был. И всегда буду рядом. Баки, тепло улыбнувшись, придвинулся ближе к Стиву, не в силах больше ждать, и накрыл его губы своими. Роджерс шумно выдохнул ему в губы от неожиданности, но тут же уверенно ответил на поцелуй. Семьдесят лет — слишком долгий период для разлуки, поэтому теперь даже неделя, проведённая порознь, давалась им обоим тяжело. Коснувшись друг друга так в новом столетии, они сразу поняли, что вряд ли смогут когда-нибудь насытиться друг другом – поцелуев, прикосновений, объятий, всего было слишком мало – но их это совершенно не беспокоило, у них было всё время мира, чтобы всё наверстать. Иногда они забывали, что теперь можно не скрывать своих чувств, как им приходилось делать это с 37-го. Многое было в новинку: держать за руку при друзьях, переплетая и сжимая пальцы, целовать, всё ещё украдкой, но уже не боясь осуждения со стороны, а тем более проблем с законом, как бы абсурдно для них это ни звучало. Баки закинул правую ногу на бедро Роджерсу и вплотную притянул к себе, недвусмысленно двинув бёдрами вверх. Стива хотелось сильно и прямо сейчас, неважно как, лишь бы скорее. Словно с исцелением его тело решило больше не ограничиваться и дать волю чувствам и желаниям, которые так долго сдерживал код и всё, что с ним связано, превращая его в бессловесную машину для убийств. Стив разорвал поцелуй, чтобы посмотреть Баки в глаза, вопросительно изогнув бровь. Тот лишь немного повернул голову и прикоснулся губами к всё ещё лежащей на его щеке тёплой ладони. Он потянулся рукой к лицу Роджерса, провёл большим пальцем по влажной от поцелуя нижней губе и коротко кивнул, разом развеивая все сомнения. Опустившись на локоть правой руки и прижавшись ещё плотнее, Стив крепко поцеловал Барнса в губы. Ощущение голой и горячей кожи, прижавшейся к коже (благослови бог Стива, который решил остаться в домашних штанах и уложить его самого спать лишь в нижнем белье), заставило член Баки стремительно окрепнуть и упереться в пах Роджерсу. Он издал тихий стон в поцелуй, тем самым позволяя Барнсу скользнуть языком между его губ и пройтись им по кромке зубов. Не разрывая поцелуя, Баки провёл рукой по спине Роджерса вниз и потянул вниз резинку штанов. Вместе избавившись от одежды, они оба застонали, когда Стив проехался членом по члену Барнса. Баки решил не медлить, он снова закинул ногу на бедро Стива и сжал наконец ладонью его упругую ягодицу. Тот усмехнулся, думая о том, как чертовски осмелел Барнс, и, разорвав поцелуй, повёл губами вниз по подбородку, к шее. О, Баки знал, что Роджерс никогда не мог устоять перед этим. Поначалу, когда они только узнавали друг друга, Стив любил оставлять свои следы на нём, компенсируя то, что им приходилось хранить отношения в тайне. Следы поцелуев никого не удивляли, мало ли какая девица могла оставить их Барнсу, всегда слывшему ловеласом, и поэтому Стив позволял себе эту эгоистичную слабость. К тому же, их обоих опьяняло чувство, что они могли скрываться у всех на виду. Роджерс и спустя годы не изменял привычкам, поэтому Баки лишь откинул голову на подушки, позволяя ему абсолютно всё. Стив двинул бёдрами и одновременно широко лизнул языком от ключицы до уха, прикусив чувствительную тонкую кожу, чем вызвал судорожный вздох, который он почувствовал своей щекой. Баки стал двигаться ему навстречу, прикрыв глаза от удовольствия. В какой-то момент он просунул руку между ними и, обхватив оба члена ладонью, большим пальцем начал вырисовывать узоры на головках, смешивая и размазывая обильно выступившую смазку. Задев уздечку Роджерса своей, Баки услышал хриплый стон, звук которого вызвал у него волну мурашек от затылка до самого копчика, как же сильно он любил слышать доказательства, что Стиву хорошо с ним. Тот, тем временем, спустился вниз по шее, оставляя цепочку засосов, тут же их целуя, и не важно, что к вечеру не останется и следа, ему хватит времени насмотреться на них. Он накрыл рукой правый сосок Барнса и сжал двумя пальцами. Баки глухо простонал и удобнее обхватил оба ствола, начиная дрочить быстрее, часто подкидывая бёдра. Хижину наполнили рваные выдохи и томные стоны вперемешку с шелестом простыней и трением горячих тел друг о друга. Несколько минут спустя Стив, почувствовав подступающий оргазм, оторвался от разукрашивания засосами ключицы Баки и поднял голову, встретившись с потемневшим, как у него, от возбуждения взглядом. Судя по закушенным губам и заходящемуся в бешеном темпе сердцу под его ладонью, Барнс был тоже на пределе. Роджерс стал подмахивать ему бёдрами, накрыв свободной рукой руку Баки. Им понадобились ещё несколько толчков и движений руки, чтобы добраться до финиша. Они кончили с общим стоном и именами друг друга на губах с разницей в несколько секунд. Удовольствие разлилось по телу, принося с собой усталость и окутывая приятной негой. Баки всё ещё рефлекторно продолжал водить рукой по чувствительным членам, растирая тёплую сперму по коже, в то время как Стив с шумным выдохом мазнул губами по щеке, прежде чем уткнуться куда-то в шею. Баки пришел в себя от лёгких, почти невесомых прикосновений мягких губ к левому плечу, там где навсегда остались ужасные шрамы и рубцы. Стив часто это делал, сначала Баки не мог понять, почему, даже решил, что это какой-то новый странный фетиш. Не сразу, но он догадался, в чём дело и тогда, обхватив ладонями лицо Стива, он, прямо глядя в глаза, уверенно сказал, что в случившемся не было его вины. Эти слова были необходимы, и когда они наконец были сказаны, многолетняя боль, та самая, которая толкала его на самые опасные поступки, начала отпускать Роджерса. В тот день он долго, до хрипоты шептал «прости» и обнимал Баки, как самое ценное сокровище, впрочем, так оно и есть. Он терпеливо и настойчиво повторял эти слова ещё много раз, но Стив всё равно повторял свой ритуал, хоть уже не так отчаянно, как раньше. Вытерев руку о простынь, Баки запустил пальцы в отросшие пряди Стива, нежно притянув к себе ближе, и улыбнулся той самой улыбкой, ради которой Роджерс был готов на всё. — Я люблю тебя, — прошептал ему в губы Стив и мягко притянул мужчину вплотную к себе, уютно устраивая в своих объятиях. Баки вернул свою свободу, а Стив его. Они будут друг у друга сегодня, завтра и спустя долгие годы. А остальное не так уж и важно.