Инстаграм-войны и прочие неприятности

Это утро начиналось совсем не так, как привык Максвелл. Дориан распихал его с утра пораньше, когда часы на столе только сменили «5:59» на «6:00». Это пугало и настораживало, ведь обычно это Максвелл поднимался ни свет ни заря, чтобы отправиться в офис и решать важные корпоративные дела главы огромной компании по перевозке грузов всех мастей и во все штаты, да и за пределы Штатов. И Максвелл гордился, что «Инквизишон» была самой лучшей в своем деле — конечно, не стоило преуменьшать заслуг Каллена, Жозефины и Лелианы, помогающих ему во всех вопросах жизнедеятельности компании, но Максвелл считал, что его вклад в общее дело куда больше и значимее. Максвелл обычно вскакивал в шесть утра, а Дориан предпочитал нежиться в кровати до полудня, а потом отправляться по важным делам: посещать салоны красоты, светские мероприятия и обсуждать за бокалом шампанского последние сплетни высшего общества. Нельзя сказать, что Дориан бездельничал, но, будучи сыном влиятельного политика, мог себе позволить праздную жизнь известного в определенных кругах художника. Вот только творить Дориан предпочитал исключительно в удовольствие, а главное — только в порыве истинного вдохновения. Такие порывы с ним случались не так часто, но зато каждая картина была действительно уникальным шедевром. Ну, во всяком случае, на скромный вкус Максвелла так точно. Судя по горящему взгляду Дориана, с ним как раз случился порыв вдохновения, вот только Максвелл совершенно не понимал, зачем вскакивать в такую рань и ему. В этот уик-энд он хотел наконец-то выспаться как следует. Хоть раз в жизни он мог позволить себе такую прихоть. Он даже мобильник отключил, чтобы Жозефина не утащила на какое-нибудь светское мероприятие, а Лелиана не повезла знакомить с очередными очень важными партнерами по бизнесу. Порой Максвеллу казалось, что его помощники — не люди, а машины, работающие без остановки. Но он-то точно не был готов к таким великим подвигам ради компании, а вот ради Дориана… Ради Дориана Максвелл перевернул бы этот чертов мир даже без точки опоры! Поэтому он согнал с себя остатки сна и приготовился внимательно слушать. А после бежать куда угодно, чтобы выполнить любое пожелание, какое только взбредет в голову Дориана. — Мы отправляемся на Брайтон-Бич! — заявил Дориан. Максвелл приготовился к чему угодно, даже доставать кашемир оттенка морской волны, при этом трижды получить от Дориана упреки, потому что перепутал цвета. Но к поездке на Брайтон-Бич он готов не был, хотя бы потому, что совершенно не представлял, что могло там понадобиться Дориану. — Зачем? — только и смог спросить Максвелл. — Некогда! Объясню все за завтраком. Максвелл спорить не стал, собрался за пару минут и был готов покорять хоть Брайтон-Бич, хоть Эверест, если это осчастливит Дориана. Он решил не задумываться, как рано встал сам Дориан, ведь Максвеллу было достаточно совсем немного времени, чтобы выудить из шкафа белую футболку, черные джинсы и напялить кроссовки. А Дориан собирался часами: сравнивал оттенки рубашки и джинсов, подбирал кольца, сочетал их с каффом и заканчивал все это макияжем. При мысли, что Дориан не спит с четырех утра Максвеллу поплохело, тем более что сам он был уверен, что Дориан прекрасен в любом виде. Совершенно в любом, хотя обнаженным, взлохмаченным и в его сперме — особенно. При мысли о таком желание покорять Брайтон-Бич стало несколько меньше, потому что больше всего хотелось остаться в кровати, чтобы наверстать все те дни, когда он возвращался слишком поздно, а Дориан уже спал. Но Максвелл знал, что этого не произойдет, поэтому лишь обреченно вздохнул, а после спустился и сел в такси. Когда они остановились возле странного заведения с надписью «Столовая», паника Максвелла усилилась. Неужели вместо кофе и привычных круассанов, он получит на завтрак что-то неизвестное? Да и, если честно, запахи в заведении не внушали доверия. Правда, увидев, что в меню есть вполне безопасная яичница наравне с неясными оладушками, он выдохнул. А когда принесли те самые оладушки, то отметил, что выглядят они как обычные панкейки, да и, судя по довольному лицу Дориана, по вкусу не отличались тоже. Только, почему эти панкейки положено есть со сметаной, а не привычным абрикосовым джемом, Максвелл не понимал, но предпочитал лишних вопросов не задавать. Если верить его познаниям в географии и зарубежной кухне, столовая относилась к заведениям высокой русской кухни. Вот только помидоры вместо привычного бекона его несколько смутили, но в целом завтрак был весьма недурен. — Так почему мы здесь? — Утолив первый голод, Максвелл решил перейти к проблемам насущным, не то что бы он имел что-то против русских, но любви Дориана к их кухне раньше никогда не замечал. Дориан тяготел к французской, итальянской, в крайнем случае японской. Но русская — это явное новшество. — Вивьен, — прошипел Дориан и полез в телефон. Максвелл лишь закатил глаза, если разговор заходил о Вивьен, то день можно заранее считать испорченным. Прибывшая из Франции дизайнер Вивьен Орли сразу же стала костью в горле Максвелла. Они с Дорианом сцепились на первом же званном ужине у известной издательницы книг Кассандры Пентагаст. Там как раз презентовали новую книгу Варрика, а Кассандру все не оставляла надежда заставить бросить стендап и вплотную заняться написанием романов, но Варрик был непреклонен. Тот вечер закончился настоящим скандалом, потому что Вивьен сказала, что Дориану очень идет бежевый, а цвет рубашки был шампань. Это настолько возмутило Дориана, что остановить его было невозможно. А уж когда Вивьен заявила, что он просто не разбирается в моде, раз ему так просто впихнуть один оттенок желтого вместо другого, то это уже стало началом настоящей войны. Порой казалось, что за проверкой социальных сетей Вивьен и оставлением ей саркастических комментариев на грани дружбы и ненависти Дориан проводит минимум треть дня. — Она написала в своем Инстаграм, что некоторые носят устаревшие дизайны. — Дориан сунул под нос Максвелла телефон с фотографией какого-то парня, но при чем тут Дориан, Максвелл понять не мог. — Ты же видишь, что его пиджак похож на тот, в котором я был неделю назад на приеме у Варрика! Максвелл не стал говорить, что для него все пиджаки похожи, а чтобы избежать неловкости в целом, засунул огромный кусок помидора в рот и принялся тщательно пережевывать. Между Дорианом и Вивьен он не встал бы, даже если бы ему пообещали все богатства мира. Жить Максвелл любил все-таки больше. — Не верю, что Жозефина посоветовала ужасного модельера, а ведь она клялась, что он сделает мне что-то уникальное. — Дориан явно был раздосадован, а Максвелл и предположить не мог, чем помочь. — Но я понял, что я должен сам сшить себе наряд. Тогда Вивьен не сможет сказать, что это не уникальная вещь. — М-м-м-м! — Только и смог промычать Максвелл, старательно прожевывая помидор, уже превратившийся в кашу, но он хорошо усвоил, что иногда, чтобы сохранить нервы и отношения, лучше молчать. — И я нашел их! Курсы кройки и шитья. — Дориан вынул из кармана листовку и положил на стол перед Максвеллом. — Чем тебя не устраивает дизайнерская школа Кристоффа? Ты же был от него в восторге. Почему нам нужны какие-то сомнительные курсы? — Это все предсказуемо, а здесь Сэра, точнее Сара прямо из России. Ты думаешь Вивьен разбирается в их моде? Да я ткну ее самым носом в незнание. — Дориан просиял. Максвелл хотел было возразить, что о России мало знает и сам Дориан, но вовремя прикусил язык. Он же не хотел вместе с Вивьен попасть в немилость. Немилость Дориана к нему продлилась бы, конечно, недолго, но Максвелл предпочитал не рисковать. Сами курсы кройки и шитья, которые должны сделать из Максвелла и Дориана рукодельниц от Бога, находились в подвальном помещении, но это насторожило только Максвелла. Сам Дориан светился от счастья, и даже то, что Сара была одета, мягко говоря, совершенно неопрятно, его не смутило. Максвелла поразило, что Дориан буквально закрыл глаза на слишком облегающие красные лосины, которые вырвиглазно смотрелись с футболкой в черно-желтую клетку. Сама Сара тоже доверия не внушала — сидела за столом, потягивала пиво и раздавала указания. А еще деньги потребовала вперед за весь курс. Максвелл, конечно, безропотно протянул кредитку, но его ошарашили требованием платить наличными. Да и освещение было в этом подвале слишком слабым. Максвелл двадцать минут не мог вдеть нитку в иголку, а Дориан исколол себе все пальцы. При этом он каждый раз так вздыхал, что Максвелл тут же кидался его утешающе целовать, поэтому иголка и нитка снова отходили на второй план. Но несмотря на производственные травмы и не самые лучшие условия пребывания, Дориан внимал Саре со всем вниманием, на которое был способен. Если честно, его чрезмерное внимание в какой-то момент даже начало несколько напрягать. Максвеллу в целом не нравилось, когда Дориан вот так смотрел на кого-то, кроме него самого, конечно же. А между тем Дориан снова уколол палец, разозлился и швырнул иголку на стол. Сара на это никак не отреагировала, продолжая вещать о русских традиционных нарядах, сочетании цветов, да прочей совершенно неинтересной для Максвелла ерунде. Вместо того, чтобы внимательно слушать, он сидел возле Дориана, поглаживал его пальцы и уговаривал не расстраиваться, обещая скупить все вещи из новой коллекции дома Монтилье. К слову, о родстве с именитыми дизайнерами Жозефина распространяться не любила, но всегда была не против достать какой-нибудь эксклюзивный наряд для Дориана, видимо, понимая, что счастливый Дориан заставляет работать активнее, а несчастный Дориан моментально переключает Максвелла в режим паники и попыток разрешить все проблемы только одного конкретного человека. Дориан еще повздыхал для виду, даже потянулся за иголкой, потому что сдаваться было не в его правилах, но все-таки еще спустя пятнадцать минут, семь уколов иголкой и огромное количество обреченных вздохов Максвелла сдался. В машине ехали молча. Максвелл позволил Дориану стоически переживать провал. Тот даже к телефону не прикоснулся, а сам Максвелл размышлял, что бы такого сделать, чтобы порадовать Дориана. Жозефине он уже отправил сообщение с воплем о помощи и не сомневался, что она сделает все в лучшем виде. Еще и активно поддержит Дориана в таком любимом и обожаемом Инстаграме. Жозефина Вивьен тоже не любила, считая чересчур заносчивой и высокомерной. В целом Максвелл был уверен, что тоска Дориана вскоре пройдет, а еще не мог не думать о том, что наконец-то утащит того в койку и не выпустит оттуда ближайшие пару-тройку часов. Эта мысль заметно поднимала настроение, потому что уж на этом поприще Максвелл точно сможет поднять настроение и Дориану. Если в их модных Инстаграм-войнах он смыслил слабо, то постельные однозначно были его стихией. И вот когда Максвелл уже вовсю предвкушал скорое освоение новых горизонтов в сексуальных игрищах, Дориан снова сломал его мечты: — Я ключи потерял. Всего одна фраза, но для Максвелла она прозвучала как приговор. В мастерской их уже знали как самых дорогих и частых гостей, потому что ключи Дориан терял стабильно раз в месяц, а то и в неделю, но идти туда прямо сейчас не было никакого желания. Максвелл взглянул на Дориана с надеждой, что поход можно будет все-таки отложить, но решительность в глазах Дориана четко дала понять, что отложить придется все-таки койку. В очередной раз…