***
Было уже далеко за полночь, но Чанмин не мог уснуть. Он несколько раз ворочался, что заставило Сону пожаловаться, так как он был ближе всех к нему. Сдавшись после еще нескольких тщетных попыток немного поспать, Чанмин пришел к выводу, что все эти страдания были из-за Чанхи, так что было бы справедливо, если бы другой заплатил за то, что был причиной того, что тот не мог заснуть. Злой смех клокотал на его губах, когда он придумывал планы своей сладкой мести. Сону вздохнул чуть поодаль, переворачиваясь на другой бок и притворяясь спящим со своей оскаровской актёрской игрой. Такие случайные всплески злого хихиканья от его любящего хоррор фильмы хёна никогда не означали ничего хорошего... Никогда. Чанмин просто лежал, перебирая различные способы, которыми он мог бы привести свой план в действие, когда он услышал возгласы Чанхи и Эрика, сопровождаемые громкими стучащими звуками. Ухмыляясь, он отправился на охоту и неторопливо вошёл в холл, издав несколько озорных смешков, которые немедленно подействовали на обоих парней. Чанхи и Эрик стучались в дверь Ёнхуна и Джуёна, пытаясь заставить старших участников отпереть их комнату. Чанмин не мог не улыбнуться про себя, когда подошёл к большому зеркалу и встал перед ним, терпеливо глядя на двух парней. Через несколько секунд и Чанхи, и Эрик сдались, тяжело опустившись на диван. Чанмин видел, как они бросают на него косые взгляды, и он не возражал. Но когда Чанхи отвёл свой взгляд, как только он встретился с его собственными глазами, что-то щелкнуло в голове Чанмина. Он тихонько шагнул в сторону и выключил свет в коридоре, затем медленно прокрался на кухню, чтобы сделать то же самое, потратив сладкое время на то, чтобы вселить еще больше страха. Его план состоял в том, чтобы задрапировать всё место в кромешную тьму, которая была хороша в словаре Чанмина, но не совсем в других, работая в его пользу. Прежде чем он успел выключить свет на кухне, он услышал характерный звук шагов по полу и хлопнувшую дверь. Это была всего лишь одна пара ног, что означало, что один из них всё ещё лежал на диване, а значит, ему не нужно было ни за кем гоняться... Пока. Наконец выключив свет, Чанмин направился в холл, ориентируясь на ощущение стены под рукой. Когда его пальцы коснулись деревянной рамы зеркала в полный рост, он остановился и стал ждать. Через несколько минут тот, кто сидел на диване, включил свой телефон, и его слабый свет падал на лицо сидящего парня. Чёрт, это был Эрик, а не Чанхи-виновник, но ничего или, скорее, никто больше не имел значения. Месть есть месть, и Чанмин был не в настроении проявлять милосердие к любому, кто встанет перед ним, будь то сам дьявол.***
Эрик почувствовал, что кто-то смотрит на него. Любопытный и слегка встревоженный он подвинулся ближе к противоположной стороне дивана. Включив фонарик, он посмотрел в зеркало во весь рост и увидел, как Чанмина, застывший как статуя, бросает на него жуткий взгляд. Нечеловеческий вопль вырвался из его горла, когда Эрик резко упал с дивана и побежал в свою комнату. Стуча кулаками в дверь, он позвал своего розоволосого предателя хёна, но Чанхи запер её. Эрик почувствовал чьё-то присутствие – тёмную ауру, пронизывающую темноту. Его разум вошёл в режим полной паники, так как он закричал достаточно громко, чтобы предупредить ближайший полицейский участок или, скорее, психиатрическую больницу. Пока он звал свою маму, Эрик отчаянно бежал, спасая свою жизнь. Чанхи, услышав хаос, приоткрыл дверь и осторожно вошёл в холл, освещенный светом из комнаты. Тёплое дыхание коснулось его затылка, когда из тени выплыло тело, заставив его издать самый пронзительный визг, который мог позволить его вокал, тогда он тоже бросился бежать, чтобы отбиться от порождения Сатаны, который пытался устроить ему преждевременный сердечный приступ. Сону слышал крики ужаса, доносившиеся из теперь уже призрачного общежития. Он громко сглотнул, прежде чем доползти до туалета и запереться внутри, зажав рот рукой, чтобы заглушить любые звуки страха, которые могли вырваться наружу. Он, молча, умолял кого-нибудь прийти и спасти его, он был так чертовски напуган. Ёнхун вместе с Джуёном стояли возле их двери, когда они услышали крики Эрика о пощаде и крики ужаса Чанхи. Поразмыслив несколько минут, они пришли к выводу, что ни Санён, ни Джейкоб не придут на помощь детям. Будучи старшим Ёнхун решил быть хорошим человеком и вмешаться. Неправильный Выбор. Когда Ёнхун и Джуён вошли в холл, который был едва освещён светом из их комнаты и комнаты кричащего дуэта, они оказались в центре полного хаоса. Чанмин, как единственный преступник, бежал за Чанхи и Эриком, выкрикивая свои печально известные дельфиньи крики, призывающие к кровавому убийству. Чанхи выл на высоких нотах, сомневаясь в угасающем здравомыслии своего друга, в то время как Эрик прямо-таки плакал, зовя свою маму со слезами на глазах, перепрыгивая через диван, чтобы спастись от адской ярости, выпущенной на свободу. Используя свой самый доминирующий голос, Ёнхун крикнул им, чтобы они успокоились, но тут же закрыл рот, когда Чанхи и Эрик изменили своё первоначальное направление и вместо этого побежали к нему. Это заставило Чанмина изменить курс, так как он тоже направился прямиком к грозному высокому парню. Используя его в качестве щита, Чанхи подтолкнул Ёнхуна в сторону Чанмина, когда тот скрылся в их комнате, чтобы найти убежище. Чанмин, казалось, был совершенно не в себе, когда вонзил зубы в ближайшего человека, который оказался Ёнхуном. Старший взвизгнул, оттолкнув Чанмина от себя, и отшатнулся в шоке. Когда он не смог дотянуться до Ёнхуна, он обернулся, его глаза остановились на спокойно стоящем Джуёне, который, казалось, смотрел прямо на него. Его разум был пугающе пуст, когда он набросился на Джуёна, укусив его за плечо. Джуён зашипел от внезапной боли, но не сделал ни малейшего движения, чтобы оттолкнуть его или уйти. Он позволил Чанмину укусить себя так сильно, как хотел парень, чем тот воспользовался в полной мере, так как он укусил обе руки Джуёна и даже его локоть, оставляя за собой красные вмятины в форме полумесяца. Через несколько минут дыхание Чанмина стало тяжёлым, его глаза затуманились, когда его укусы стали слабеть и больше походить на щипки. Джуён нежно погладил его по волосам, и вскоре расстроенное выражение на лице Чанмина сменилось усталым, когда он прекратил свои дикие попытки и упал вперед, положив голову на плечо Джуёна. Чанмин пробормотал несколько бессвязных слов, его тело стало податливым, и весь его вес упал на Джуёна, что на самом деле было не так уж много. Осторожно просунув, онемевшие руки под колени послушного парня и обхватив его за талию, Джуён отнёс уставшего парня в его комнату и положил на кровать, подоткнув одеяло, чтобы убедиться, что ему удобно. Он оглядел комнату, обнаружив только Кевина, который блаженно лежал на кровати, совершенно не подозревая о живом воспроизведении Зомби Апокалипсиса. Как парень умудрился проспать всё это, оставалось для него загадкой. Вернув своё внимание к Чанмину, он с тёплой улыбкой рассматривал вырубившегося парня-белку, у которого на лице было мягкое умиротворенное выражение. Джуён почувствовал, как знакомое нежное чувство распространилось в его груди, и ему пришлось быстро отвернуться, прежде чем он поддался своим чувствам и, в конце концов, что-то сделал. Возвращаясь в свою комнату, он вздрогнул, когда очень бледный Сону выглянул из туалета и спросил приглушенным шёпотом: – Это к-конец? Кто умер? Джуёну пришлось сдержать смех, когда он погладил младшего по голове, прежде чем вытащить его. Бедный мальчик дрожал, его глаза были широко раскрыты от страха, и Джуён даже не мог винить его. Сердитый Чанмин был не из тех, кого можно легко принять, и его руки были живым доказательством этого. Он повёл младшего в комнату, и ему пришлось успокаивающе его поглаживать, так как Сону попытался убежать, когда он увидел Чанмина, лежащего всего в нескольких футах от него в своей постели. – Всё в порядке, он не кусается, по крайней мере, сейчас. После еще нескольких уговоров Сону, наконец, устроился в своей постели, отодвинувшись как можно дальше от спящей дикой белки. Джуён бросил последний взгляд на упомянутого парня, прежде чем выключить свет и вернуться в свою комнату. Ему пришлось оторвать очень сильно напуганного Чанхи от травмированного Ёнхуна, который стоял неподвижно, как будто в шоке, а затем даже вытащить задницу Эрика из их шкафа и затолкать их обоих в их собственную комнату, прежде чем, наконец, рухнуть на свою кровать. Он повернулся к окну, наблюдая, как первые лучи солнца прорезали небо, окрашивая его в тускло-красный цвет, который напомнил ему цвет волос Чанмина. Сколько бы он ни пытался снова заснуть, он не смог. Поэтому, как только услышал, что проснулся первый участник группы, которым оказался Джейкоб, он попрощался и решил пойти в компанию для некоторых упражнений, чтобы попытаться отвлечься. Прежде чем он успел уйти, Джейкоб встревожено остановил его и спросил о следах зубов, разбросанных по его коже. Он не собирался краснеть, но это привело его к бесконечным поддразниваниям со стороны старших. Вероятно, именно по этой причине он сделал фотографию сердитых красных меток и отправил в их групповой чат с сообщением: – Джи Чанмин, ты хочешь умереть? С этими словами он, наконец, оторвал руки Джейкоба от своего взволнованного тела и почти побежал в компанию.***
Чанмин проснулся от приглушённого шепота и обнаружил, что Кевин разговаривает с Джейкобом, который взволнованно о чем-то пискнул. Он слышал, как несколько раз упоминалось имя Джуёна, и внезапно события прошлой ночи или, скорее, нескольких часов назад обрушились на него, и он зарылся головой под одеяло, издав несколько визгов, которые заставили замолчать двух других парней, в замешательстве уставившихся на бьющегося парня. Сону избегал его, и он знал это, потому что парень убегал дважды, как только Чанмин появлялся в поле зрения. Он не мог винить парня, который очень сильно испугался вчера, но чувствовал себя немного задетым его действиями. Чанхи выглядел виноватым, когда подавал Чанмину завтрак, вероятно, чтобы загладить свою вину, и так как он не мог держать обиду, он легко сдался, что заставило другого улыбнуться, когда Чанхи бросился на ничего не подозревающее Чанмина, заставляя их обоих упасть на землю в беспорядке тел и пронзительного хихиканья. Позже он узнал, что на самом деле это был завтрак Ханёна, который Чанхи, по-видимому, украл, и это закончилось тем, что Чанмин и Ханён щекотали Чанхи до слёз, который умолял о прощении. Месть определенно была сладкой. Покончив с завтраком, он немного огляделся, но среди моря сонных взъерошенных голов не нашел Джуёна, что почему-то испортило ему настроение. Крик Хёнджэ привлёк его внимание и Чанмин бросился к нему, его голос был на две октавы выше: – Чанмин-а, что ты сделал?! Чанмин моргнул, глядя на него, прежде чем переключиться на телефон старшего, на экране которого была фотография загорелой кожи с маленькими красными вмятинами, образующими полумесяцы, подозрительно похожие на следы укусов. Он схватил телефон старшего и обнаружил, что Джуён отправил фотографию с сообщением в их групповом чате. Санён подошёл к нему и по-отечески схватил Чанмина за плечо. – Что-то случилось, Чанминни? Ты в порядке? Он посмотрел в глаза старшего, в которых не было ничего, кроме беспокойства. – Я... я не помню хён... Он мог сказать, что тот не купился на его ложь, но ничего не мог сказать, чтобы объяснить свои действия. Конечно, он время от времени кусал участников группы, но это было только тогда, когда он был чрезвычайно возбуждён. Это происходило не из-за гнева и не до такой степени, как было вчера. Что-то внутри подсказывало ему найти и поговорить с жертвой жестокого нападения. Если бы только упомянутый мальчик вышел оттуда, где он прятался! – А где Джуён? Вместо Санёна ему ответил Джейкоб, который подошёл к нему со своей фирменной ангельской улыбкой. – Он рано ушёл в компанию. Если ты пойдешь сейчас, то обязательно найдешь его. Чанмин мог поклясться, что услышал ухмылку под мягкими словами, но старший бросил на него такой невинный взгляд, что он пожал плечами и быстро схватил кроссовки, прежде чем покинуть общежитие.***
Ему не нужно было проверять много комнат, так как он имел твёрдое представление о том, где будет Джуён. Он оказался прав, когда услышал слабую музыку из двери, которая была самой дальней на этаже. Он медленно открыл дверь, и его взгляд тут же остановился на потном танцующем парне. Джуён был весь в поту, когда услышал, как открылась дверь, но вместо того, чтобы остановиться, он продолжил обычную хореографию. Он наблюдал, как Чанмин вошёл в комнату с широко раскрытыми глазами и неуверенными шагами. Джуён ухмыльнулся, когда понял, что парень смотрит на него, поэтому немного изменил хореографию, добавив три сильных толчка бедром, которые вызвали удивленный крик другого. Его глаза встретились с глазами Чанмина в зеркале, которое было прямо перед ним, и ни один из них не нарушил контакт. Наконец песня закончилась, и Джуён выпрямился, тяжело дыша. Он повернулся лицом к Чанмину, который стоял на том же месте, словно застыв во времени. Джуён не мог не смотреть на то, как кадык Чанмина подпрыгивал вверх и вниз, в то время как он сам ощущал проблемы с дыханием по каким-то совсем другим причинам, чем напряжение. Он медленно подошёл к нему, наслаждаясь тем, как глаза Чанмина превратились в оленьи, прежде чем парень пошатнулся на несколько шагов, ударившись спиной обо что-то твёрдое. Джуён остановился перед парнем, который сейчас был зажат между ним и стеной позади, и просто смотрел на парня, который с каждой секундой становился все розовее. – Я... я... м-м - м... ну, ты знаешь, что я кусаюсь, и я имею в виду, что я действительно не помню и… Заикание Чанмина внезапно прекратилось, когда Джуён внезапно наклонился к нему на уровень глаз, прежде чем с ухмылкой наклонил голову. –Ты не помнишь? С большим трудом Чанмин кивнул, не в силах произнести связные слова. Тот слегка нахмурился, но затем выражение его лица полностью изменилось, в глазах появился озорной блеск, и он замурлыкал хриплым голосом. – Может, мне напомнить тебе, Чанминни? Чанмин пискнул, пытаясь увернуться, но Джуён был быстрее и сильнее, он загородил руками по обеим сторонам головы Чанмина и прижался грудью к груди другого, удерживая его на месте. Джуён так пристально смотрел в глаза Чанмина, что тот вынужден был отвести взгляд, опасаясь сгореть прямо тут же. Джуён медленно приблизился, его тёплое дыхание обдувало лицо Чанмина, он бессознательно вдохнул, мгновенно почувствовав легкое головокружение. Затем Джуён наклонился еще ниже, его губы остановились на очень чувствительной шее Чанмина над яремной веной, сильно вздрагивающей от мягкого прикосновения. Чанмин издал приглушённый горловой звук, когда его руки поднялись, чтобы схватить Джуёна за плечи мертвой хваткой, то ли толкнуть его, то ли для того чтобы оттолкнуться самому, он не знал. Джуён начал покрывать поцелуями его шею, медленно спускаясь все ниже и ниже. Чанмин закрыл глаза и прикусил губу, чтобы не издать ни звука, но затем он почувствовал, как грубые мозолистые пальцы тянут воротник его огромной рубашки вниз по левому плечу, заставляя его задохнуться от внезапных движений, тогда он снова открыл глаза. Джуён продолжал мягко покусывать, одновременно прижимая легкие, как перышко, поцелуи от шеи Чанмина к его теперь уже обнаженной ключице. Он остановился на секунду, прежде чем вонзить зубы на бледной нежной коже другого чуть ниже ключицы, где его будет нелегко найти. Чанмин дернулся под его хваткой, его пальцы крепко сжались вокруг волос Джуёна, заскулив. Джуён вскинул голову в удивлении и столкнулся лицом к лицу с образом, который будет сохранён глубоко в его сознании. Чанмин был с закрытыми глазами, искусанными красными губами, которые образовывали форму буквы «о», в то время как его щеки были тёмно-пунцовые. Он не мог удержаться от того, чтобы не прижаться губами к его мягким пухлым губам, и он почувствовал, как теплое ощущение угрожало поглотить его сердце. Джуён отстранился так же быстро, как встретился губами другого, и попытался оценить выражение лица парня, которое разрывалось между шоком и изумлением. Обеспокоенный тем, что он пересёк какую-то невысказанную черту, Джуён отодвинулся от него, но Чанмин быстро схватил его за талию и потянул парня обратно. Джуён смутился и быстро-быстро заморгал глазами, когда Чанмин застенчиво взглянул на него, прежде чем целомудренно чмокнуть в губы. Получив одобрение, в котором он нуждался, Джуён приблизился обратно для настоящего поцелуя, но остановился на полпути, когда услышал громкие шумные звуки их товарищей по группе, доносящие из двери. Раздражённо щелкнув языком, он отстранился от Чанмина, который выглядел совершенно разбитым с остекленевшими глазами, ярко-розовыми щеками и красными губами, влажными от слюны. Джуён встал перед ним, заслоняя его от посторонних глаз, пока участники группы медленно входили в комнату. Никто, казалось, не заметил ничего особенного, ну, никто, кроме одного парня, который остановился, как только встретился глазами Джуёна, бросив на него понимающий взгляд с намекающим движением бровей, и если бы Джейкоб-хён не был старше его, то Джуён определенно развёл бы руками, но, к сожалению, он не мог. После того, как последний участник был внутри, Джуён повернулся к парню позади него и вздохнул с облегчением, он нашёл Чанмина в лучшем состоянии, чем раньше. Другой уже приходил в себя, хотя губы его всё ещё были красными как прежде, и на щеках появился румянец, но они легко могли обвинить в этом жёсткую хореографию. Наклонившись к уху парня, Джуён прошептал, его голос упал на несколько октав ниже, заставив мальчика под ним вздрогнуть. – Мы еще не закончили, белка. Он не смог сдержать гордой улыбки и не смог остановить порхание бабочки, кружащейся в его животе, когда Чанмин издал небольшой писк, прежде чем развернуться на каблуках и быстро уйти в дальний конец комнаты. Кусаться было определенно весело.КОНЕЦ