***
Придя в себя после выматывающей недели, Мегуми снова входит в прежний режим. Учёба, какие-то зачёты, тренировки, таблетки. Всё как обычно. Какая-то очередная омега увидела в нём своего будущего мужа, от чего Фушигуро лишь стискивает зубы и, отворачиваясь, просто уходит в другую сторону. Некомфортно, отталкивающе, некоторые омеги слишком глупы и ими правят только собственные инстинкты. В чём проблема сдерживать себя? Фушигуро не понимал. Не понимал, потому что сам не умел. Как бы он вёл себя, если бы не таблетки? Так же бы тёк по каждой альфе и кидался к ним в постель? По-любому. Отвратно. Парень даже думать об этом не мог. Только если со своим, но такое навряд ли случится. Особенно с Мегуми. — Эй, Мегуми, идёшь на тренировку? Сегодня, вроде, снова со старшим курсом играем, — спрашивает идущий рядом Тодо, поправляя лямку рюкзака. Машина мускулов и тестостерона, говорил “бета” обычно, однако всё равно продолжал с ним общаться. Не друг, но хороший знакомый, пожалуй. Только альфа, поэтому Мегуми всё равно старался держаться на расстоянии в определённые моменты, а то мало ли. Тодо здоровый, как медведь, можно огрести по полной по неосторожности. И все это прекрасно понимали. Ещё он вспыльчивый и дикий, вечно готовый вступить в любое месиво, даже не разобравшись в ситуации. А такое в университете бывало часто из-за обильного скопления альф и омег на одной территории. Беты были, но встречались реже, чем хотелось бы. А так бы было хоть некое подобие баланса в учебном заведении. И такие как Тодо — неуравновешенные и напыщенные альфы, встречались частенько, особенно в тренировочных залах. Мегуми страшно было подумать, как он ведёт себя в гон, если в обычной жизни альфа только и успевает хрустеть пальцами, готовясь к чему-то. Бедные омеги, наверное, потом месяц сидеть не могут ровно. Однако в своём коллективе Тодо заметно себя сдерживал, видимо, частица уважения к собратьям иногда присутствовала. — Хм, ну раз с ними, то схожу, — равнодушно ответил Фушигуро, продолжая смотреть вперёд, хотя под воротом формы слабо ухмыльнулся каким-то своим мыслям. Вечером этого же дня, Мегуми, не торопясь, надевает свою спортивную одежду в мужской раздевалке, под гул альф о том, кто и как сцепил очередную омегу. Парень понимал, что постоянно подвергает себя хоть и малому, но риску, находясь вот так, наедине с толпой альф в небольшом пространстве. Но всё же доверие к личному врачу, который всегда бдительно следит за самочувствием Фушигуро и выписывает рецепты, — было выше. Все эти годы он справлялся со своим омегой, почти ни разу не попадался никому в своём истинном обличии. Казусы были, конечно, но не критичные и Фушигуро обычно быстро ретировался. Однако очень часто бывало, когда он понимал, что не успевает до дома, а течка вот-вот начнётся, — дожидался, когда освободятся душевые после тренировки, уходил в самую крайнюю и спокойно приступал к делу, включая воду. Такими способами он немного облегчал болезненные спазмы, вызванные течкой, и когда более менее мог стоять на ногах, возвращался домой пешком. Такая вот извращённая сторона у Фушигуро Мегуми. У вечно серьёзного и равнодушного малыша Мегуми. — Чего такой серьёзный, Мегуми? Боишься, что мы надерём вам зад сегодня? — с наглой усмешкой пропел альфа с розовыми волосами, взъерошенными вверх, проходя мимо омеги и кладя ему ладонь на плечо. — Папочка вам покажет, как играют профессионалы. — А папочка не боится сам упасть на задницу? — парирует Фушигуро, смотря альфе прямо в глаза, а тот лишь широко улыбается, показывая красивый оскал, и начинает громко смеяться. Не зло, а просто показушно и наигранно. Его звали Рёмен Сукуна. Парень, забитый татуировками, имеющий по-настоящему красивое рельефное тело и такую же рожу. Мегуми относился к нему настороженно, поскольку альфа был непостоянным и мог выкинуть что-нибудь неожиданное и сумасшедшее, как Тодо. Смотря на него, сразу создается впечатление, будто в его голове безостановочно крутятся шестерёнки, разрабатывая какой-то ебанутый план. Однако его можно было считать значимой фигурой на старшем курсе, и Сукуна всем видом это показывал. У него немного хриплый, но глубокий проникающий голос, от которого невольно сглатываешь. И Фушигуро подметил это не так давно, когда альфа активно рассказывал что-то одногруппникам на лавке ожидания во время перерыва. «Блять, я сглотнул сейчас?» — Удивился тогда омега, невольно заслушавшись чужим рассказом. Как бы тот себя не вёл, но альфа привлекал к себе внимание. И в особенности внимание Мегуми. Во время игры в него будто проникал демон, который рвал на своём пути всех и вся. Иначе как-то такую потрясающую манёвренность и слаженность омега объяснить не мог. И это было одной из причин, почему он обожал играть против старшего курса. — Хорош, бета, хорош, — всё с такой же широкой острой улыбкой произнёс альфа, намеренно наклонившись к Фушигуро ниже, почти касаясь его кончика носа своим, — мне так нравится, когда ты отвечаешь, чувствую себя прям особенным. — Сукуна, всё так же улыбаясь во все свои зубы, отводит голову от лица парня, нарочно проведя своим носом по его правой щеке. — А то редко от тебя услышишь какую-нибудь вставку, — хмыкнув, альфа ещё раз сканирует взглядом заявленную бету и направляется на выход из раздевалки вместе со своей командой. — Блять, я опять сглотнул, — тихо выругался Мегуми, когда в помещении никого не осталось, и пошёл следом за остальными. Игра выдалась потной. Ребята из старшего курса ни секунды не давали перевести дыхание команде Фушигуро, шли напористо, даже несмотря на большой перерыв в плане тренировок из-за экзаменов. Сукуне пару раз удалось отшвырнуть омегу к стене, просто блокируя возможные приемы. Мегуми шипел, но ничего не говорил, лишь кидал косые взгляды на альфу, пока тот нагло улыбался, показывая острые клыки. Футболка насквозь промокла от пота, было душно, а ещё шумно от сидящих омег в зале. Это раздражало, но был вариант только смириться. Ну или уйти, чего Мегуми делать не собирался. Такая ведь игра, ещё и против кого! Когда команды отпустили на перерыв, Фушигуро сразу же взял полотенце и начал вытирать пот с лица и шеи, пока его от действия не отвлёк отвратительный писк или визг, он так и не понял. Оказалось, что поодаль от него Сукуна просто снял футболку и закинул себе на плечи, да, прямо перед кучкой омег и других альф. — И любит же внимание привлекать, — хмуро провел монолог Мегуми и отвернулся, и... сглотнул. Снова. Остальной месяц Мегуми провёл в привычном режиме, игр со старшим курсом стало больше, соответственно, столкновения с розоволосым демоном только увеличились. Подъёбы Сукуны стали чем-то обыденным, и “бете” это даже нравилось. Только что нравилось? Фушигуро не мог нормально объяснить сам себе, что его так привлекало в этом альфе, но дело было не в его истинной сущности, поскольку таблетки Мегуми принимает постоянно. Он даже не знает, какой запах у Сукуны, есть только предположение, что какой-то приторно-сладкий и очень яркий, такой, от которого другие омеги в обморок падают, и такой, который Фушигуро явно не понравится. Да, Боже, Мегуми даже собственного запаха не знал и боялся предположить, чем от него несёт, когда он не принимает таблетки. Нет запахов — нет проблем. Такой позиции он придерживался и считал её верной. Единственное, что Мегуми понимал во всём этом, — что Сукуна простой. Да, простой. Он прекрасно знает, что у него красивое тело, приятный голос и невъебенно привлекательное лицо, однако, несмотря на все эти факторы, — альфа не был доступным. Не бежал по первому зову какой-то омежки, которая строила ему глазки, и его нельзя было встретить с кем-то под руку. Хотя это довольно глупый аргумент, поскольку “бета” пересекался с ним только во время тренировок и не знал его поведение в остальные часы. Но то, что Рёмен не отвечает особой взаимностью приходящим на игры омегам — факт. Был ещё один момент, когда Фушигуро подметил, что Сукуна один из немногих, кто не присутствует в разговорах других альф на тему — «кто, кого и где ебал». Это Мегуми нравилось в нём, только, конечно же, никто об этом не знал. Мегуми наблюдал все те дни, когда была возможность. Просто наблюдал, как Рёмен играет, как он отбрасывает баскетбольный мяч и высоко прыгает, как выступает чёткий пресс на торсе, и те яркие чёрные татуировки, ломаными линиями расположившиеся на теле. Они были простыми, без какого-либо смысла, но изящно подчёркивали слаженный рельеф. Мегуми наблюдал и не понимал, зачем. Зачем разглядывать альфу? Да и ещё того, который никак с тобой не связан. Внешность? Ну да, но ведь полно и других людей, которые тоже красивы. Но почему-то не так... не для Мегуми. Омега не понимал, что с ним происходит. С каких пор обычный альфа, к которым он обычно равнодушен как никто — так цеплял его? По ночам лицо Сукуны начинало всплывать всё чаще, представляясь в абсолютно разных обликах, отчего Мегуми просыпался влажным и тяжело дышащим, сжимая одеяло. Дело было вовсе не в течке, не время, но почему он вызывал такую реакцию у омеги — непонятно. Во снах Фушигуро видел, как в тёмных глазах проблескивает красный оттенок, а губы раскрываются в какой-то хищной улыбке, переходящей в оскал. Он хотел продолжения, но его не было, сны кончались раньше, чем омега мог что-то предпринять. Мегуми считал, что это помешательство и другого объяснения он найти себе не мог. Рёмен не знает о его истинной сущности, все в курсе, что он единственная “бета” в команде и что в никаких половых связях он не заинтересован. Так что фактически альфа не мог преследовать Мегуми в собственных же снах. Если запах омеги всё-таки где-то просочился, то его бы услышали все, а не только этот альфа и уже навряд ли бы парень спокойно продолжал ходить на тренировки. Завершив свои умозаключения, омега решил, что просто очень впечатлился харизмой и энергичностью Сукуны, которых у самого Мегуми не хватало, наверное, поэтому и помешался немного. Да, немного. Совсем. К концу недели Фушигуро загремел в больницу с болями в животе. Оказалось, что препараты — они же подавители — вызвали побочную реакцию, которая очень плохо может отразиться на организме омеги в будущем, из-за чего их в срочном порядке нужно было сменить на более щадящие. Мегуми не привыкать, потому что принимая столько лет различные средства, каждый раз невольно сталкиваешься либо с привыканием, либо с побочкой. Парень знал на что идет, выбирая такой путь. Пролежал он в больнице недолго, пару дней, ему поставили капельницы, нормализирующие работу, потом выписали новые таблетки с предупреждением, что наступающая в скором времени течка может сбоить и быть болезненнее, чем обычно. На полученную информацию Мегуми лишь равнодушно кивнул и вернулся домой. Уже у себя в квартире спокойно и неторопливо достал упаковки с лекарствами и понял, что в этих блистерах капсул намного меньше, чем он ожидал. Придётся привыкнуть покупать их чаще, чтобы не попасть в неприятную ситуацию по забывчивости.***
Рёмен Сукуна — настоящий пожиратель наивных сердец омег и даже некоторых бет, а также зависти других альф. Обаятельный, харизматичный, при этом всём саркастичный и взбалмошный. Настоящий авторитет в своей группе и лидер в игре на поле. Живущий по каким-то своим принципам, которые никто не мог разобрать, даже мозговитый Фушигуро Мегуми. А вот как раз-таки к нему Сукуна питал особый интерес — к закрытому и постоянно молчаливому пацану, который говорил лишь по делу. Но когда удавалось его вывести хоть на мимолетное ёрничество, альфа ликовал внутри себя. Такой сдержанный и равнодушный Мегуми не может сдержать собственный язык, чтобы не подъебать в ответ. Да ещё как настоящая ровня Сукуне. Просто прелесть. Рёмену при первом знакомстве было дико любопытно наблюдать за неразговорчивым бетой, такое он видел впервые. Обычно с альфами шли на контакт особенно охотно, а здесь же была совершенно противоположная ситуация. И как был доволен собой Сукуна, когда Мегуми ему ответил, а впоследствии и начал откровенно ёрничать при любой возможности. Жаль только, что пересекались они лишь на тренировках, — в обычные часы Мегуми не сыскать. — Чего такой серьёзный, Мегуми? Боишься, что мы надерём вам зад сегодня? — пропел тогда Сукуна, подходя на очень близкое расстояние к бете. Получив такой желанный подъёб в ответ, альфа наигранно смеётся и, пользуясь моментом, незаметно глубоко вдыхает, мимолетно проскальзывая лицом мимо щеки Мегуми. «А? Что это?» — проскакивает в голове Рёмена после хитро выполненного маневра. Непонятная искорка запаха, которая тут же растворилась, стоило альфе лишь увеличить расстояние между ними. Беты не пахнут. Парфюм? Возможно, но не похоже. Альфа хмурится в непонимании происходящего. Мегуми бета, ведь так? Его никто никогда не чувствовал. Тогда что это было? Спрашивать самого Мегуми в присутствии других альф Сукуна не стал. Неуважительно это. Но вот во время тренировки это никак не помешало парню вышвыривать Фушигуро во все рядом стоящие препятствия. — Это лишь игра, малец, — издевательски проговорил Сукуна, как бы показывая, что не нужно обижаться. Хотя на самом деле в игре он всячески пытался зацепить ”бету”, лишь бы удостовериться в своей недотеории. Но ничего не было. Никакого дежавю он не почувствовал. Сукуна знал о существовании различных подавителей и другой херни, которая запечатывала все запахи и другие причуды омег, но по опыту знал, как некоторые могут легко проебаться в неподходящий момент. И он просто не представлял, как можно столько времени скрывать свою сущность. Поэтому Рёмен хотел наедине расспросить Фушигуро. Однако не смог. После тренировки тот сумел уйти раньше, чем альфа успел одуматься. Наверное, всё-таки это были духи... Руки Фушигуро Мегуми как отдельное искусство, отметил как-то альфа. — Тебе бы на фортепиано играть с такими пальцами, парень, — в своей типичной манере вкинул Сукуна, не без привычной улыбки, плотно затягивая шнурки на кроссовках. — Ну только если на твоём, — с усмешкой ответил Мегуми, снимая с себя рубашку и накидывая чистую футболку. На лице омеги дёрнулся лишь правый уголок губ, остальное выражение лица было как всегда сдержанным, но вот только в глазах читалось какое-то ребячество. В раздевалке раздался гортанный смех, а Рёмен лишь молча усмехнулся в непривычной ему манере и сощурил глаза. Пока Мегуми переодевается, не обращая ни на кого своего внимания, альфа не сводит с него глаз, смотря боковым зрением. Пальцы беты сжимают края футболки, поправляя её, проводят по животу, завязывая верёвочку шорт. И Сукуна не может не смотреть. Даже в этих движениях есть какая-то своя отточенная техника. Альфа заканчивает переобувку и встает со скамьи, проведя своей пятернёй по розовым волосам, зачёсывая их назад. Хватает полотенце для лица и подходит к переодевающемуся Фушигуро. — Жду хорошей игры, — кратко произносит альфа, снова находясь на критично маленькой дистанции от лица беты, — не подведи меня, — договаривает Сукуна, понижая голос, чтобы его мог расслышать только Мегуми. Рывком отводит своё лицо, успевая быстро уловить аромат Фушигуро. Но его нет. Никаких нот он не услышал. А глаза Мегуми лишь расширились и он снова сглотнул, задерживая дыхание рядом с Сукуной и немного краснея. «Показалось», — делает вывод альфа и покидает раздевалку. — «Видимо, здесь без шансов». Что альфе мешало связаться с бетой? По сути, ничего. Просто это не то, что нужно было Сукуне. Фушигуро явно не из тех бет, готовых пойти на поводу у какого-то альфы. Это просто не в его стиле и парень это понимал. У него был секс с омегами, но все они впоследствии вызывали отвращение у Сукуны. Их запахи были только приятны, но не такими, которые могли вскружить его голову, скорее наоборот — от долговременного пребывания вызвать тошноту. Рёмен верил в истинных, но только не в своём случае. Уж слишком ему не везло. Сколько бы он ни пытался. Даже грёбаный Фушигуро, призрачный запах которого так зашевелил альфу внутри Сукуны — и то оказался ненастоящим, а каким-то парфюмом или шампунем для волос. А ведь этот парень так заинтересовал... — Вот же наивный идиот, — говорит сам себе альфа, стоя на стадионе университета в вечернее время и делая глубокую затяжку. На улице заметно похолодало и потихоньку начал осядать легкий туман. Сукуна накидывает на себя красный капюшон толстовки, которая почти всегда находится у него под формой, и поднимает голову вверх, смотря на небо и выпуская табачный дым. Свежесть мяты немного охлаждает все мысли парня, позволяя ему расслабиться от тяжёлых будней. Какой запах у Сукуны? Он так до конца и не понял — омеги, которые были с ним, говорили о чём-то непонятном, о чём-то горьковатом местами и, возможно, изысканном? Хер бы его знал. Альфу лишь огорчал тот факт, что никто не смог по-настоящему раскрыть его и услышать, почувствовать. Словно это не важно. Сукуна наблюдает, как солнце заходит за горизонт, включаются фонари. И пока альфа наслаждается уединением, скуривая сигарету, на стадион залетает парочка истинных, воркующих друг с другом. Голоса эхом разносятся по большому стадиону, но их это, видимо, совершенно не волнует. Парню становится некомфортно и он решает уйти. Сделав последнюю затяжку, Рёмен выбрасывает окурок в мусорку и покидает стадион, оставив парочку наедине. Утром следующего дня Мегуми разбит. Ночью плохо спал, постоянно ворочался и снова проснулся влажным. — Да чтоб тебя, — прошипел парень, чувствуя влагу в районе своей задницы около трёх часов ночи. Никаких мокрых снов не было, тогда какого хера? Встав и закинув в себя таблетку далеко не по расписанию да ещё и в полумраке не разобрав какую, снова укладывается спать. Но не надолго. Десять тридцать пять. Практическое занятие, где нужно накидать собственное видение пространства с конкретными числовыми размерами. Брови Мегуми насуплены, руки чётко и слаженно работают, вычерчивая нужную ему перспективу на бумаге. На небольшом перерыве снова достает тренажёр для пальцев, разминая и тренируя их. Высчитывает в голове, когда по расписанию должны быть игры по баскетболу и когда стоит готовиться к течке. Все его раздумья прерывает голос преподавателя, с просьбой всем продолжать работу, перерыв закончен. — Конечно, какие вопросы, — звучит в коридоре знакомый хриплый голос. Мегуми непроизвольно задерживает дыхание и вслушивается в доносимые за дверью голоса, но они быстро утихают, отдаляясь от аудитории, в которой сидел омега. Было удивительно услышать голос Сукуны в этом корпусе, поскольку тренировочный зал находился в другом. Но потом парень вспомнил, что Рёмен периодически заменяет главного старосту и выполняет его работу по доброте душевной. «Наверное, есть какие-то дела в нашем корпусе», — решил про себя Мегуми и продолжил работу. Через пару дней выяснилось о переводе новеньких на старший курс, а из-за болезни главного старосты, Сукуне пришлось его заменить и показать все достопримечательности Токийского университета. В команду по баскетболу тоже пришло пару новичков. — Говорят, неплохие ребята. Вроде, даже занимали какие-то места в своём прошлом университете. — Рассказывает Тодо, распаковывая пакет с ланчем и устраиваясь на скамье поудобнее. Обедали они почти всегда на свежем воздухе. У университета была внешняя пристройка, где все студенты могли проводить своё законное свободное время — будь то обед или просто большое окно между парами. Пространство было окружено каменным невысоким забором с зеленью на нём, из-за которого открывался вид на стадион, где почти никогда не было пусто. Множество цветочных клумб, деревьев и различных скамеек позволяли любому найти своё уютное место, чтобы с удовольствием перекусить или поболтать. Свои перерывы Мегуми проводил всегда либо наедине, либо с Тодо, которому почему-то всегда было комфортнее находится рядом со спокойным парнем, чем в том же кругу каких-нибудь симпатичных омег. — И что, получается, их теперь поставят в основную команду? Вроде же, состав уже давно сформированный и устоявшийся, — спрашивает омега, закидывая ногу на ногу и подпирая голову рукой. Обедать как-то не хотелось, а вот просто посидеть на воздухе было отличной идеей. — Скорее всего парни проведут им пробную игру, оценят их, а там будут думать, — отвечает альфа, пережёвывая свой сэндвич с рыбой. — Я думаю, будут выходить по возможности, либо же просто сформируют вторую команду на замену. Фушигуро сонно потягивается, разминая затёкшие мышцы. Из-за недосыпа быстро накатывала усталость, а свежий воздух только усиливал её, да и плюс к этому Тодо говорил монотонно. — Понятно, — только и добавил Мегуми, скрещивая руки за головой и облокачиваясь на кирпичную стену. — А, прикинь, среди них играет омега, — вспоминает альфа, заставляя Фушигуро по-настоящему удивиться. — Ты серьёзно? — Тодо кивает, не отвлекаясь от поглощения еды. — Наверное, он сам выглядит как альфа, потому что другого объяснения, как он держится в такой пачке, я не нахожу. — Меня больше интересует, как они ведут себя на соревнованиях, что если течка, а тут вот-вот играть надо, — альфа задумчиво потирает пальцами подбородок, но буквально через пару секунд возвращается к своему более интересному занятию. После игр с розовоголовым демоном — остальные команды в представлении омеги начинали просто меркнуть. Они были слишком слабы, скучны и попросту не такими. И даже эти новенькие, как бы они хороши не были в своих прошлых учебных заведениях, наверняка не смогут переплюнуть этого альфу. Последнее время Мегуми ебала одна вещь, и нет, это не какой-то альфа, — а мысль о том, что Сукуна очень любит тесные контакты. Конкретно с самим Фушигуро. В раздевалке это ощущалось особенно остро. И судя по привычным лицам других альф, никто этого яркого порыва не замечал в принципе. Может, потому что Мегуми был “бетой”. Хотя это достаточно глупое оправдание. Если вначале это казалось неким подобием игры друг с другом, дабы раззадорить и подцепить сильнее на слове, то со временем оно переросло в какую-то настойчивую близость. И не сказать, чтобы Мегуми был против — он просто не понимал, чем так цепляет этого альфу. Наверное, потому что был всё тем же бетой в его представлении и мог быть с ним на равных. Быть с ним на равных Мегуми умел. И это чертовски заводило Сукуну. Несколько дней игр со старшим курсом не было, приходилось тренироваться с ровесниками или с ребятами младше. Некоторые тренировки по этой причине Мегуми пропускал и уделял свободное время манге и комиксам или курсовой по архитектурному ландшафту. Только вот голову забивал никто иной как Сукуна, и парню казалось, что он уже просто-напросто поселился в его голове и обустроил себе уютное место. Однако всё той же головой Мегуми считал, что дело в собственной сущности — омеге. Скорее всего, этот альфа очень приглянулся омежке внутри, поэтому парень теперь вынужден терпеть эти бесконечные сны и прочие фокусы. Но вот только Фушигуро пытался здесь обмануть самого себя — омега заглушена выписанными врачом таблетками, услышать запах Сукуны невозможно, а значит инстинкты этой сущности подавлены. Чувствовать и управлять собой в данной ситуации может только сам Мегуми. Какая ирония. Через неделю Фушигуро всё-таки дождался тренировки с уже знакомой командой. Более менее смог рассмотреть новеньких и так интересующую его омегу. Парня звали Инумаки Тоге и, нет, он далеко выглядел не так, как ожидал Мегуми — невысокий, худощавый и нежный как полагается его природной сущности, и волосы цвета снега. Не особо разговорчив и также спокоен как сам Фушигуро, что ему и понравилось. Поэтому общий язык они нашли сразу, как бы абсурдно это ни звучало. — Я искренне не понимаю, как ты столько времени спокойно находишься в гнезде альф, даже не скрывая свой запах, — начинает Мегуми, обтираясь полотенцем после душа, сидя на скамье, находящейся в центре раздевалки. Мыться они ходили теперь после баскетбола вдвоём, также дожидаясь, когда все остальные парни уйдут. Фушигуро по привычке, Тоге — потому что всё-таки немного печётся за свой зад. — Ну, наверное, моё желание играть сильнее, — отвечает омега, расчёсывая белые волосы. — Ситуации всякие были, понимаешь. У нас в команде есть пару ребят, которые не особо следят за своим языком и поведением, поэтому слышал и видел я многое. Мегуми внимательно его слушает и не перебивает. — Мне, отчасти, ведь тоже тяжело. Всё-таки их запахи очень сильные, а в... конкретные периоды особенно, — Инумаки делает небольшую паузу и продолжает: — Я сдерживаюсь, мне больно, но я стараюсь себя пересилить. — Они... Те пару альф делали что-то в отношении тебя? — Фушигуро понимает, что это не очень этичный вопрос, но не может утихомирить своё паршивое любопытство. — Пытались, но в команде же не все такие мудаки, — Тоге неловко улыбается, — они заступались за меня и оберегали, просто уважали меня не только как омегу, но и как хорошего игрока. Мегуми лишь понимающе кивает, задумавшись, стоит ли рассказать о себе правду, но пока не решается. В свободные дни от тренировок с Инумаки они стараются пересекаться чаще, просто поговорить или позаниматься заданиями в тишине. Вдвоём им заметно комфортно, никто не треплет языком попусту, да и вообще этот омега очень ламповый по мнению Мегуми. — Ну беты не так сильно уж и отличаются от омег, и первые и вторые текут, просто не так обильно и вкусно, — высказал свое мнение новенький в команде старшего курса, просто мерзко насмехаясь над сказанными сущностями. Очередная охуевшая альфа, не ставящая ни во что тех, с кем трахается. Длинные серо-голубые волосы и отвратная насмешка. Для Мегуми уже неприятен, но он старается не подавать виду. Про этого альфу Тоге рассказывал многое. — Смотри, а то тебе наша местная бета по морде может надавать, — смеется другой альфа из команды, показывая взглядом в сторону Фушигуро, который неприглядно переодевался у своего шкафчика. Инумаки, находящийся у противоположной стены, сильно напрягается, наблюдая из-под чёлки. Мегуми не сразу понимает, что речь идёт про него, пока боковым зрением не замечает хмурого Рёмена, сидящего неподалеку, согнувшегося и сцепившего пальцы в замок на коленях. Он с явным прищуром взирал на новенького, ожидая, видимо, его ответа. Фушигуро переводит взгляд на остальных, оставив футболку в покое и слышит следующее: — Ну, я надеюсь, бета не против провести со мной другую партейку, не включающую битьё морд, — широко и похабно улыбаясь, говорит новичок. Мегуми уставший, он снова плохо спал, поэтому услышанное не сразу чётко и ясно доходит до него и он теряется. Омега впервые не знает, что ответить. Он лишь глупо стоит с расширенными от удивления и шока глазами и приоткрытым ртом, не зная, как парировать в этой ситуации. Просто глотает ртом воздух, так и не произнеся ничего. — Знай своё место, придурок, — доносится справа со скамьи. Голос произносящего груб и холоден, а глаза отблескивают красным, взгляд как сталь пронзает бестолкового альфу. А на серьёзном лице говорящего выступают желваки. Сукуна. Мегуми сглатывает, переводя всё своё внимание на Рёмена. Левый глаз невольно дёргается от напряжения, а тело начинает немного потряхивать от сверкающих глаз розоволосого альфы, в раздевалке стоит мёртвая тишина. — Да я же просто шучу, чего ты так взъелся, Сукуна, — пытается отшутиться Махито, наигранно смеясь и махая руками в дружеском жесте. Альфы в раздевалке немного отошли от ступора и потихоньку продолжили свои дела. — Следи за своим поганым языком, если хочешь остаться в этой команде, идиот, — с рыком выплёвывает Рёмен, мысленно уже разбивая наглую рожу об собственный кулак. Альфа с серыми волосами поёживается и нервно хмыкает, отводя взгляд от своего неудавшегося собеседника. Лишь молча кратко кивает, как бы давая Сукуне ответ, что он понял. Неожиданно для Мегуми Рёмен кидает на него свой холодный взор, от чего омега несколько раз промаргивается и опускает голову вниз, избегая прямого контакта. Ему даже стыдно смотреть в глаза Сукуне. Альфа выпрямляется и встаёт со своего места, медленно направляясь к выходу через сторону Мегуми. Всего на пару секунд, когда они находятся в заметной близости друг от друга, Сукуна снова бросает пронзающий взгляд на бету, а Фушигуро стоит как онемевший, чувствует, как сердце пропускает удар, и сглатывает. Тело становится каким-то ватным, воздух будто накалённый. В этот момент остальное пространство будто перестало существовать. По телу Мегуми проходит холод, тёмные глаза альфы сверкают красным, на его лице нет привычного оскала или усмешки. Парень столкнулся с тем, чем никогда в своей жизни не пересекался — с защитой. Сукуна всем своим нутром показал, что при любом раскладе толкнет Фушигуро за свою спину, не подпустив к бете никого, как и положено благородному альфе. Такая стойкая, хладнокровная и непробивная защита, которой никогда у студента архитектуры не было. Про это ощущение рассказывал Инумаки. Рёмен покидает помещение, остальные парни немного расслабляются, ведь не каждый день увидишь сурового розоволосого альфу. Надо очень постараться, чтобы так задеть самого Сукуну. Альфа берёт первый попавшийся мяч и с дури швыряет его о стену, вкладывая в удар всю накопившуюся злость, стискивая зубы. Сидящие на местах для болельщиков остальные студенты с непониманием переглядываются друг с другом, удивляясь такому непривычному поведению Сукуны. — Уёбок, — шипит себе под нос парень, сжимая пальцы в кулаки. Всю оставшуюся тренировку они сами не свои.***
На следующий день Мегуми слышит от личного врача не очень хорошую для себя новость о том, что принятие таблеток, заглушающих запахи других альф и омег, стоит прекратить. — У тебя из-за них очень ослаб иммунитет, судя по анализам. Как ты знаешь, эти препараты намного агрессивнее, чем те же подавители личного запаха и течек у омег, — спокойно объясняет мужчина, смотря документы. — Знаю, что ты не очень этому рад, но здоровье важнее. Первые дни тебе будет очень неприятно от смешения ароматов, но со временем ты привыкнешь и не будешь уже так акцентировать своё внимание на них. Мегуми тяжело вздыхает, принимая информацию. Он очень, очень не рад такому исходу, но, раз анализы показали, нужно просто смириться. — Я Вас понял, — равнодушно произносит парень и встаёт со своего места. Они перекидываются еще парой вопросов насчёт других особенностей омег и Фушигуро покидает кабинет. Мегуми стоит у входа на территорию вуза, смотрит несколько минут на большое здание, собираясь с силами — сегодня будет тяжёлый день, завтра тоже. И с опасениями идёт вперед. Стоит только зайти в учебное учреждение, как в нос гадко ударяются чужие запахи — сладкие персики, кислые зелёные яблоки, ладан и еще какая-то херня. Фушигуро машинально закрыл ладонью нос, не представляя, как теперь находиться здесь столько времени. Одно дело, когда приходилось терпеть денёк другой, прекрасно зная, что он снова будет принимать таблетки, а другое — жить без них. Парень нервничает внутри, отрицая происходящее, но иного пути уже нет, привыкай. Фушигуро медленно добирается до своей аудитории, тихо занимает место и раскрывает рюкзак с принадлежностями. На секунду кажется, будто он прям сейчас готов выблевать всё в собственную сумку. Невыносимо. Во время окна между парами, парень пересекается с Инумаки во внешней пристройке университета. Фушигуро впервые чувствует его слабый запах — от омеги тянет морозом, свежестью, словно только что постиранное бельё с кондиционером. Мегуми отмечает, что это пока единственный запах, от которого не воротит. — Между вами что-то есть? — задает странный вопрос Тоге, заполняя какую-то тетрадь. Фушигуро в недоумении хмурится, переводя взгляд на парня. — Ты о чём? — Ты и Сукуна, — Инумаки поднимает голову и смотрит Мегуми прямо в глаза, — я первый раз вижу, чтобы альфа так реагировал в ситуации, связанной с бетой. Меня это поразило. Слова застревают у Фушигуро в горле, он молча хлопает ресницами, не зная, что здесь ответить. Морозный аромат ударяет в нос ещё сильнее, как бы показывая, что омега с любопытством ждёт. — Н-нет, всё наше общение обычно переходит во взаимные подъёбы, — чуть запнувшись, отвечает, почёсывая рукой затылок. Блондин молча и понимающе кивает, возвращаясь к заполнению тетради. Слова омеги заставляют Мегуми задуматься. А правда ли это так? Не покрывают ли они сами себя под этим предлогом? Омега не уверен, особенно в поведении альфы. Может, это лишь игра, которая пришлась по вкусу обоим. На тренировке через три дня, когда Фушигуро более менее свыкается с “новой” особенностью, он улавливает далеко знакомую нотку запаха. Теряется от неожиданности и понимания того, что эти феромоны исходят от Сукуны. Краснеет, и закрывает ладонью лицо, ощущая насыщенный горьковатый вкус зелёного чая с жасмином. Такой, который он так любит пить, находясь в гостях у родителей. Его ни с чем не спутаешь. Запах дурманит, вызывает хорошие воспоминания, хочется вдыхать и наслаждаться им снова и снова. У Мегуми подрагивает нижняя губа, когда он ловит на себе хмурый и нехарактерный для Рёмена взгляд. Видимо, тот еще до сих пор не отошёл от недавней ситуации с новеньким. Альфа смотрит исподлобья, не скрывая напряжения, и Фушигуро не понимает, что он сделал не так. Нервно отворачивается к шкафчику, ища какие-то вещи скорее для виду, чем по-настоящему, лишь бы не видеть этого прожигающего тёмного взгляда. Розововолосый парень хмыкает, хватает полотенце для лица и направляется на выход в спортивный зал, проходя мимо беты. Парень спиной чувствует накатывающуюся позади себя волну пикантной горечи, передающей напряжение и уверенность альфы. Мегуми невольно хватает ртом воздух и давится, заходясь в кашле. «Блять», — матерится в голове омега, сжимая собственную шею. Зрачки сузились от страха быть пойманным вот так, при всех. — Всё нормально, Мегуми? — около левого уха доносится хриплый голос, тело с ещё большей силой окутывает насыщенный и вкусный запах альфы. Нет, блять, не нормально. Фушигуро хочется провалиться сквозь землю, он совершенно не понимает такую реакцию своего организма. Почему он реагирует так именно на него? Омега медленно поворачивает голову к стоящему рядом парню, и понимает, что между их лицами буквально пару сантиметров. Даже сложно представить, что сейчас думают их товарищи по команде, наблюдая за этой сценой. Альфа смотрит напористо, прямо в глаза, губы не выражают ничего. — Лучше всех, — почти уверенно отвечает Мегуми, невольно сглатывая. От такого тесного контакта становится тяжело стоять на ногах, они будто ватные. Но Фушигуро всячески старается показать свой стержень и спокойствие, хотя в голове Сукуны это наверняка выглядит забавно. Кто-нибудь вообще видел хоть раз бету в таком непривычном для него состоянии? Обычно его эмоции не выходят даже на уровень эмоциональности камня. Рёмен с нескрываемым недоверием еще пару секунд смотрит в тёмно-голубые глаза Мегуми и молча кивает. Осторожно разворачивается и уходит, куда собирался. “Бета” быстро бегает глазами по помещению и понимает, что остальные заняты своими делами и никто даже не смотрит в его сторону. Ну или сделали вид, что ничего не было. Всю игру Мегуми швыряло из одной части своего сознания в другую, запах Сукуны ещё пуще заполонял территорию, смещая других альф на его фоне в сторону. Пару раз омега пропустил мячи, из-за чего услышал в свою сторону пару ласковых от союзников. Страх упасть в отключку не покидал его голову ни на минуту. Однако в какой-то момент это уже казалось наиболее лучшим выходом, дабы так можно было бы спокойно свалить домой. Собственно, чего сейчас особенно хотелось, потому что терпеть невыносимо. Инумаки бросал взгляды недоумения на Фушигуро, как бы говоря: «да что с тобой сегодня?» И парень сам не знал... Моясь в душе и выслушивая кучу вопросов от морозного омеги, парень лишь отвечал, что просто отравился недавним раменом и до сих пор не может воспринимать адекватно запахи без приступа тошноты. Тоге не особо поверил, но докучать больше не стал. Сидя поздним вечером у себя в гостиной, Мегуми пытается холодно проанализировать своё поведение. Но какой рациональный анализ может быть в том, что и так очевидно — Фушигуро цеплял Сукуна всё их небольшое время знакомства, не как альфа, а как обычный парень, а теперь пришла омега и убедительно заявила, что ему нужен именно он. Однако Мегуми не спешил сдаваться, может, Рёмен выделяет феромоны сильнее, чем остальные, поэтому пошла такая реакция? Как к сильнейшему. Конкуренция и все дела. — Что я несу... — Произносит в пустоту парень, держась за голову. — Сам себя ведь обманываю. Ебанный Сукуна. После ситуации с зазнавшимся альфой, Сукуна находится не в духе. Он раздражён всем, вплоть до Мегуми, который ведёт себя в последнее время крайне странно. При малейшем контакте с альфой сам не свой и это бесит. «Что я сделал не так?» — думает Рёмен перед сном. — «Слишком грубо? По-собственнически?» — стискивает зубы, путаясь в собственных мыслях. Слишком много второстепенных факторов и непонятно, какой из них повлиял на поведение беты. — А вдруг дело не во мне? — вырывается вслух и Сукуна ещё больше раздражается только от этой фразы. Что если реально не в нём? А в другом альфе или омеге? Эти мысли бесили и выводили из себя, потому что парень не хотел так. Он откровенно хотел контакта с Мегуми. Однако тот, видимо, не особо, просто не знал, как культурно отказать. — Блять, почему мне просто не понравилась какая-нибудь сраная омега... Остальные несколько дней баскетбола не было и Мегуми немного расслабился, занявшись подготовкой к зачёту по колористике. С запахами почти начал справляться, старался абстрагироваться и не обращать на них внимания. Врач всё-таки был прав, что со временем невольно привыкаешь и уже не реагируешь так резко. Только если не брать в счёт горьковатый запах зелёного чая — по нему парень скучал. Да, блять, скучал. Хотелось вновь ощущать его фантомный привкус на языке, но возможности будто специально не выдавалось. Мегуми понимал, что сейчас им управляет сущность омеги, а не собственный рациональный разум. Что, если они даже не истинные, а Фушигуро так зацепился за этого альфу? Эта мысль знатно досаждала и вызывала тоску. В коридоре после занятий Мегуми сталкивается с Тоге, который рывком хватает его за руку и тащит за угол. “Бета” не понимает, что происходит с пацаном, а тот испуганно смотрит на него. — Что такое? — интересуется Фушигуро, стоя в полном недоумении, нахмурившись. Инумаки резко прижимается к груди Мегуми и проводит по ней носом. — Ты пахнешь, — почти шёпотом говорит омега, — Мегуми? — В глазах Тоге можно заметить мечущиеся туда-обратно вопросы. — Да я принимал душ с утра, вроде, — удивившись, констатирует парень. — Да нет же, дурак. По-особенному пахнешь, — возмущается омега, — беты не пахнут. У Фушигуро вырывается непонятный звук из горла, глаза расширяются и он машинально отступает на шаг назад, не веря в услышанное. — Мегуми? — парень будто потерял слух, резко разворачивается и уносится в сторону общего туалета. — Мегуми, стой! — кричит в след Инумаки, тут же следуя ускоренным шагом за брюнетом. “Бета” врывается в туалет, останавливаясь напротив панорамного зеркала над раковинами. Глаза бегают, пытаясь разглядеть нематериальное. Мегуми в панике начинает обнюхивать собственные руки, форму, но ничего не слышит. Через минуту в помещение залетает запыхавшийся Тоге, а Фушигуро произносит: — Как давно? — почти выкрикивает парень стоявшему у двери омеге. — Я только сегодня почувствовал. — Тихо и размеренно отвечает Инумаки. — Что происходит, Мегуми? — Я не бета, Тоге, — с досадой вырывается из Фушигуро, пока он вплетает пальцы в волосы. — Но ка... — Мощные подавители и другая ерунда, которая помогала не слышать других омег и альф, — невысокий парень стоит с приоткрытым ртом, потом медленно подходит к другу. — Они же очень вредные. Зачем? — Уж лучше так, чем страдать от неразделённой любви или от отсутствия истинного, — на тон ниже объясняет Фушигуро, всё так же смотря на своё отражение в зеркале и не веря, что это происходит с ним. Инумаки понимающе кивает. — Раз ты принимаешь подавитель собственного запаха, почему тогда?.. — Я не знаю, Тоге. Я ничего не понимаю, что происходит со мной в последнее время, — Мегуми понурил голову и направился к широкому подоконнику, садясь на него. Подпирает ногу к груди и кладёт на неё подбородок, размышляя. — Я только прекратил принимать таблетки, заглушающие чужие запахи, а со мной начался этот пиздец. Блондин на пару секунд задумался, а потом произнёс: — Тебе кто-то нравится, либо ты встретил истинного, — начинает омега, оперевшись о стену. Фальшивая бета заинтересованно переводит взгляд на своего собеседника, без слов спрашивая. — Я слышал, что если омега встречает подходящего ей альфу или своего истинного, то усиленно начинает выделять свои феромоны, чтобы привлечь внимание. И таблетки становятся бездейственными, против природы не попрёшь ни с какой химией. — Инумаки дополняет свою мысль, давая Мегуми возможность осознать услышанное. Фушигуро утыкается лбом в острое колено, глубоко вдохнув. — Чем он пахнет? — осторожно решает уточнить омега с запахом морозного утра. — Зелёный чай с жасмином... — отрешённо отвечает Мегуми. — Таким, который я обожаю пить в гостях у родителей. — Почему не скажешь ему? — А если он вообще не истинный, а просто понравился мне? Да и кто сказал, что он испытывает что-то подобное ко мне? — из приоткрытого окна слабо дует тёплый ветер, шевеля тёмные жёсткие волосы омеги. Тоге молчит, анализируя услышанное. Отчасти он понимает, что друг прав. — Не хочешь попробовать? — Нет, — резко летит в ответ, — не хочу так откровенно увидеть отказ. Хотя, видимо, теперь его не избежать.***
Мегуми страдает. Каждый грёбаный день. От слов Инумаки стало не лучше, тешило только то, что запах ещё не такой яркий и его можно оправдать тем, что Фушигуро спит с другой омегой и эти феромоны остались от неё. Ложь была омерзительнее, чем правда. Только иного выхода он не видел. Однокурсники велись и это мало-мальски облегчало существование. Моральная подготовка к очередному баскетболу со старшим курсом далась тяжело — Мегуми боялся облажаться и спалиться прямо в этом гнезде напыщенных альф, даже Инумаки здесь ничем не поможет, а он ещё как назло отсутствовал сегодня. — Молодец, Фушигуро, всё-таки можешь, когда хочешь, — вырывается глупый вердикт от рыжего парня из команды и остальные посмеиваются от услышанного. Только не Сукуна, который сегодня ещё мрачнее, чем был до этого. Даже когда-то привычного подъеба с широкой улыбкой не было. Он лишь молча копошился в собственном шкафчике с формой, делая вид, что ничего не слышит и не видит. Альфа без единой эмоции снимает кофту и также натягивает на тело футболку. По его спине видно засевшее внутри напряжение. Запах от парня ещё совсем слабый и разобрать его по существу не получалось, и Рёмена это выбешивало ещё больше. Он надеялся хотя бы разузнать, кому он бы мог принадлежать. Но будто всё слаженно играло против него. — Бред не неси, — холодно произносит Мегуми и отворачивается. Он не хочет участвовать в подобных разговорах, а ещё боится попасться на горячем, поэтому старается привлекать к себе ещё меньше внимания, чем обычно. Соперничество между двумя сильными командами нарастало с каждой минутой. Сукуна был агрессивнее обычного, даже пару раз обматерил кого-то из играющих. Собратья по команде явно были не в восторге от такого поведения — обычно альфа мог вкинуть несколько грубостей, но всегда подавал их в какой-то шуточной форме, однако сейчас даже товарищи невольно стали скалить зубы в ответ. Мегуми не понимал, что происходит с некогда легким в общении парнем. С того самого дня на нём просто не было лица, только агрессия и раздражение от всего. Однако тут же омега мысленно прописал себе оплеуху за то, что уверенно подумал, будто эта ситуация с Рёменом реально из-за него. Может, у альфы проблемы дома или по учебе, а Фушигуро наивно думает только о себе, хотя между ними ничего никогда не было. Тренировка закончилась и парни потихоньку начали разбредаться в душевые и раздевалку. Пока зал опустошался, Мегуми всерьёз решил подойти и заговорить с Сукуной, который остался бить баскетбольным мячом стену. Омега замешкался, нервно вжимая короткие ногти в собственные ладони. «Я просто заговорю и всё», — решил про себя Фушигуро, медленно направляясь в сторону альфы, и на определённой дистанции осторожно позвал его. Сукуна поворачивается и видит стоящего недалеко бету. Брови насуплены, но в глазах отчетливый интерес и непонимание. Парень подходит к Мегуми ближе, сокращая расстояние и спрашивает: — Что-то нужно? — вопрос не густ на какие-то эмоции, вот только Фушигуро уже пожалел, что вообще решился поговорить. Омега набирает в грудь больше воздуха и тут же понимает, какую херню наделал — любимый привкус горечи слабо начинает проявляться на языке, посылая в низ тела какие-то странные ощущения. — Я-я хотел сказать тебе спасибо... За тогда. Как-то некрасиво вышло, что я не сделал этого сразу, извини, — Мегуми с сожалением смотрит на альфу, надеясь, что дело его отвратительного настроения всё-таки в этом. Рёмен лишь издает “тц-с” в ответ, переводя взгляд куда-то в сторону. В запахе альфы осел какой-то осадок, который брюнету не удалось распознать. — Забей, — равнодушно произносит Сукуна, возвращаясь к мячу, — я сделал то, что посчитал нужным. — У тебя всё в порядке? — на тон выше спрашивает Мегуми, наблюдая, как тот отдаляется. Во всех смыслах. — Заебись, — даже не повернувшись к собеседнику, отвечает альфа. Омега молча кивает в спину и разочарованно уходит в раздевалку. Зря он это сделал, блять. Тоге сегодня на тренировке не было, поэтому дожидался освобождения душевых Фушигуро в одиночестве. Он устроился на скамье и стал перебирать вещи в сумке, всячески пытаясь потянуть время. Буквально через десять минут ожидания внизу живота болезненно начинает тянуть, да так, что Мегуми обхватывает себя руками. Зрачки сужаются от осознания того, что, походу, началась течка. В панике парень выворачивает содержимое рюкзака, ища подавители, но находит лишь пустой блистер. — Нет, нет, нет, не может быть, — к горлу подкатывает ком. Мегуми хаотично закидывает вещи обратно в сумку, руки предательски трясутся. — Какого чёрта забыл докупить эти сраные таблетки, знал же, что их мало, — шипит и стискивает зубы. — О, по-моему мы сыграли сегодня вполне классно, не считаешь?.. — слабо доносится до помещения и омега понимает, что альфы уже возвращаются обратно. Рывком закидывает рюкзак на плечо, просто вылетая из опасной на данный момент зоны, и бежит в туалет для омег. В университете почти никого уже нет — последние занятия закончились пару часов назад, остались лишь секции. Мегуми усаживается на широкий подоконник, держась за живот, и уже потихоньку чувствует влажность между ног. Внизу всё отдает спазмами и омега понимает, что до дома сейчас добраться не сможет. Нужно получить хотя бы небольшую разрядку, от этого немного полегчает на время и он сможет уйти. Скрепя зубами приходится выжидать около пятнадцати минут — обычно после приёма душа этого времени альфам достаточно, чтобы одеться и разойтись. — Боже, ну почему в такси работают не омеги, — тихо скулит Фушигуро, на лбу выступает испарина. Омега страдает ещё минут тринадцать и медленными шагами начинает выдвигаться в сторону тренировочного зала — в душевые. Аккуратно пройдя коридоры, наконец, заходит в уже пустую раздевалку. В нос сразу ударяет множество разных запахов, которые ещё не успели выветриться. Он с облегчением выдыхает, раздевается, берёт чистое полотенце и направляется в душевые. Парень занимает самую дальнюю, чтобы максимально скрыться из виду и включает воду. Внизу живота появляется болезненное возбуждение, а между ног ещё обильнее начинает стекать густая смазка. Оперевшись рукой о стену, пальцами другой проводит меж ягодиц, собирая влагу, и медленно погружает внутрь. Мышцы легко поддаются, обхватывая узкими стенками тонкие пальцы омеги. Возбуждение накатывает новой волной и Мегуми начинает тихо постанывать от каждого ловкого проникновения. Льющаяся рядом вода отражается от плиточных стен и брызгает на горячее тело, вызывая мурашки от разницы температур. Волосы от влажности помещения немного спадают на лоб, прилипая. С каждым движением спазмы становятся уже не такими болезненными, появляются другие ощущения, которые перебивают остальные, однако этого пиздец мало. Парень утыкается лбом в стену, выпуская горячий воздух, с ещё пущим усердием двигая внутри. Смазка обильно стекает по стройным ногам, из приоткрытых губ вырываются тихие стоны и всхлипы и Мегуми совсем теряется в смешанных ощущениях. Увлёкшись самоудовлетворением, омега не сразу понимает, что что-то не так, пока на голову будто не выливается ведро с ледяной водой — в нос ударяет знакомый насыщенный запах чая и жасмина. Сначала парень решает, что это шалит воображение, всё-таки течки в одиночестве дают свои проблемы с головой, однако аромат с каждой секундой становился только ярче и реальнее. Мегуми в панике зажимает рот рукой и забивается в угол душевых стен, прекрасно зная, что это вообще не поможет спрятаться. На порог окутанной паром душевой ступает нога альфы, по лицу словно прилетает пощечина — в лёгкие быстро проникает до одури приятный запах. Сукуна рефлекторно ловит флешбэк о том, что где-то он его слышал, но совсем плохо и слабо. Сейчас же аромат настолько сильный, что к паху невольно подкатила волна возбуждения. Глаза сужаются, брови сводятся на переносице. — Какого хера? — тихо произносит Рёмен, слыша в самой дальней части душевой шум воды. Не веря собственным ощущениям, заворожённо направляется в ту сторону. Омега, всё также забившись в угол и закрыв рот рукой, ещё большими волнами принимает такой нужный ему запах, в аромате проскакивает ниточка лёгкого возбуждения и сильного интереса. «Что, блять, он здесь делает в такое время?» — думает Фушигуро, нервно бегая сузившимися зрачками по плитке на стене. Ему хочется провалиться сквозь этот гребаный мокрый пол, лишь бы не быть застигнутым в таком виде. От запаха властного альфы кружится голова и он уже не может мыслить здраво, всё превращается в какое-то месиво. Сильная рука ложится на перегородку, разделяющую душевые между собой, а в потоке пара появляется четкий и знакомый мужской силуэт. Глаза ошалело расширяются. — Мегуми?.. — Будто не собственным голосом вырывается у альфы. Ноздри раздуваются, вбирая ещё больше чистый и свежий воздух после грозы. Такой, который так ждёшь в знойное лето, вдыхаешь и чувствуешь, как очищаешься. — Сукуна, — на выдохе вперемешку со стоном, Фушигуро хочется зарыдать. Почему всё вот так? Низ живота снова простреливает ярким возбуждением от находящегося рядом сильного альфы. По ногам предательски потекло. Рёмен невольно прослеживает за густой дорожкой смазки, стекающей от бедра и огибающей колено. Глаза отблескивают красным. По телу проходит волна тока. Сукуна рывком сокращает расстояние между ними, прижимая омегу к стене, возвышаясь над ним. — Омега? Всё это, блять, время? — рычит альфа прямо в лицо парню, не сдерживаясь. Тот лишь беспомощно приоткрывает губы и не сводит с Рёмена своих синих глаз. Розововолосый без стеснения утыкается в макушку Мегуми, втягивая носом запах грозы. Сначала тяжёлый и накаленный, а следом приходит свежесть и приятная прохлада. Раньше после дождя Сукуна выходил бегать — брал наушники, накидывал капюшон, включал музыку и бежал. Бежал, вдыхая чистый воздух. Любимые серые кроссовки намокали от луж и пачкались в песке, но парень бежал, не останавливаясь. Перестал бегать альфа давно, время уходило на учёбу или на никчёмных омег. Единственное уединение и радость от пробежки он потерял. Однако сейчас, Фушигуро Мегуми, сам того не подозревая, давал то недостающее чувство чего-то когда-то любимого. Глаза альфы горят красным, рука оказывается на стене в паре сантиметрах от головы Мегуми, он склоняется ещё ниже. — Мой, — рычит Сукуна, показывая оскал. Он в бешенстве. — Всё это время ты скрывал свою сущность от меня? — резко и громко спрашивает. — Я-я не знал, — Мегуми дрожит, но уже не от страха, а от опьянения такой близости. — Я заглушал всё, а потом решил, что наивно помешался, а потом... — Заткнись, — обрывает его речь Сукуна. — Мой. Мой, блять, всё это время ходил у меня под носом как ни в чём не бывало, — выкрикивает парень, тяжело дыша. Слова эхом отражаются от стен. Запах сладкой омеги сносит башню к ебеням. Так близко и так вкусно. У Мегуми глаза на мокром месте, он виновато смотрит на Сукуну, не зная, как себя повести, чтобы не разозлить альфу ещё сильнее. Однако ничего сделать он и не успевает, потому что через долю секунды в волосы по-хозяйски вплетаются мужские пальцы, а в приоткрытые губы проскальзывает горячий язык. Фушигуро издает стон прямо в пухлые губы, руками вцепляясь во влажную от пота и брызг душа серую футболку альфы. Между ягодиц течёт пиздец, а ещё член стоит как каменный. От жара крепкого тела тяжело дышать, в горьком запахе зелёного чая уже чётко чувствуется явное возбуждение и желание. — Мы истинные, ты понимаешь это или нет? — отрываясь от мокрых губ омеги, не спрашивает, а утверждает альфа и, видя виноватый кивок в ответ, утыкается носом партнёру в шею, ведя от кромки уха до острых ключиц. Следует лёгкий укус, который тут же зализывается горячим языком. — Ты пахнешь охуенно, — не перестаёт Сукуна, свободной рукой хватая бедро парня и по-собственнически сжимая. Мегуми непроизвольно разводит ноги, впуская в своё пространство ещё ближе. Сильное возбуждение альфы сквозь спортивные штаны упирается в район паха и парень снова стонет. Крепкая рука Рёмена сильно натягивает волосы омеги на макушке, заставляя раскрыть тонкую шею навстречу пухлым губам. Дорожка укусов прослеживается от левого плеча к острому подбородку, а потом, неожиданно для Мегуми, острые клыки смыкаются на нежной и мягкой части около кадыка, оставляя багровый след. Одни лишь губы уже дурманят омеге голову, он просто готов отдаться Сукуне здесь и сейчас, даже без прелюдий. Жар сильного тела альфы невыносим, он плавит своей близостью и запахом. Чёрные линии татуировок возбуждающе выглядывают из-под ворота футболки, ещё больше увеличивая желание и потребность в теле властного альфы. Мегуми всегда опасался, что его истинный может оказаться совсем не подходящим его параметрам. И это, наверное, было ключевым аргументом в вопросе о приёме заглушек в раннем возрасте. Просто человеческий страх разочароваться в себе и своей судьбе. Знал бы Фушигуро, что его истинный далеко не хилый и дохлый пацан с кучей комплексов и не высокомерный тупой альфа с бицепсами, согласился бы травить себя столько времени? Пожалуй, нет. Истинный слишком превзошёл все представления омеги. Эти руки, татуировки, а ещё эти волосы, крашенные в нежно-розовый цвет сакуры, нахальная улыбка во все зубы, острый язык — всё настолько подходило Мегуми, что от этого было ещё страшнее. — Ч-чем я пахну? — задает, мучивший всю его взрослую жизнь, вопрос омега, содрогаясь от такого напора. — Воздухом после летней грозы, — оглашает альфа, — чисто и свежо, прохладно и так... как мне давно не хватало. — А ты зелёным чаем с жасмином, — следом добавляет Мегуми и чувствует, как Сукуна впервые за такой долгий промежуток времени ухмыляется. Губы снова встречаются в диком порыве, языки сплетаются, а брюнет просто постыдно течёт и стонет, охуевая только от обычных поцелуев. Рёмен прикусывает чувствительную губу, аккуратно оттягивая и потом засасывая обратно. Очень возбуждающе. Дышать невозможно, кислорода не хватает, а запахи ярко оседают на всей поверхности, сводя с ума. — Так чем ты здесь занимался? — совсем не в тему резко интересуется альфа, неохотно прерывая поцелуй, и омега сглатывает, когда Рёмен вновь проницательно смотрит ему в глаза. Радужка глаз окрашена в алый цвет, такой насыщенный и не похожий на их родной в обычные дни. Из Фушигуро вырываются непонятные звуки и на скулах появляется лёгкий красный оттенок. Парень, заметив такую реакцию и сопоставив в голове какие-то свои мысли по полочкам, начинает громко и глубоко смеяться. — Так вот ты какой, малыш Мегуми. Интересно, — тон голоса альфы понижается, становясь глухим и ещё больше возбуждающим. На лице хитрая ухмылка. Сукуна, всё также продолжая смотреть в глаза напротив, высвобождает руку из волос и направляет её прямиком за спину смущённого омеги. Когда пальцы касаются нежного входа, он останавливается и проводит ими вверх-вниз, собирая смазку. На самом деле контролю Рёмена можно было позавидовать — любой другой уже вытрахал бы омегу без каких-либо прелюдий. Но альфе так неинтересно, теперь ему хочется оторваться по полной на том, кто водил его за нос столько времени. Рука, сжимающая бедро, плавно поднимается на ягодицу, оглаживая бледную кожу. Мегуми тяжело и рвано дышит — терпеть невозможно, хочется уже скорее насадиться на Сукуну и не слезать, как минимум, всю жизнь. Он плаксиво скулит от ощущений, доставляемыми сильными руками в татуировках. Но этого пиздец как мало. Однако розововолосый демон лишь играется, на секунду отстранившись и стянув промокшую футболку, но не торопясь снять штаны. Фушигуро открывается вид на мускулистое горячее тело с шикарными кубиками пресса и так красиво обрамляющими их ломаные черные линии. Сукуна совершенен. «Блять, я в раю», — проскакивает в голове омеги, пока настойчивый Сукуна сжимает нежную кожу на ягодицах, а другой рукой хватает запястье Мегуми. Пока Фушигуро пытается подумать, что же будет дальше, как сквозь собственные губы проскакивают свои же пальцы. Альфа крепко держит руку парня, погружая пальцы ему в рот. Подступающими движениями заставляет их тщательно обсасывать и смачивать слюной. Неожиданно для омеги, Рёмен переводит другую руку на его вставший истекающий член, от чего Мегуми почти задыхается, не прекращая посасывать собственные пальцы под наблюдением партнёра. Рот наполнился слюной и от наслаждения парню было чертовски жарко. Пар от горячей воды летал в воздухе, создавая завесу. Запахи истинных смешались в один, заполняя друг друга до краев. Альфа проводит по упругому члену вверх-вниз, плавно, почти невесомо, ещё больше раззадоривая податливого парня. Слегка давит большим пальцем на головку и размазывает по ней смазку. Мегуми, внешне всегда холодный и расчётливый, не падкий на яркие эмоции — сейчас раскрывается в своём совершенно ином существе. Он настоящий перед Сукуной, слегка краснеющий, но раскрепощённый и готовый ко всему. Не скрывает, что ему хорошо и он действительно наслаждается происходящим. Такая сторона Фушигуро безумно заводила альфу, ему хотелось, чтобы это было лишь для него и только. — Я не могу б-больше, — дрожит голос Мегуми, глаза становятся мокрыми. Нельзя же так над течным омегой издеваться. Сукуна, не скрывая довольного оскала, вытаскивает пальцы омеги и обхватывает их своими. — А я почти закончил, — издевается, резко разворачивая Фушигуро и припечатывая щекой к стене. Левой рукой обхватывает бедро парня, заставляя немного прогнуться и оттопырить такую соблазнительную задницу ему навстречу. Вместе с пальцами омеги, Сукуна приближается к истекающей смазкой дырочке и погружает туда сначала два тонких пальца Мегуми, а следом, чуть надавив, ещё свои два. От такого обалденного действа лицо омеги искажает настоящий шок от удовольствия — глаза закатываются, приоткрытые губы подрагивают, изо рта вырывается громкий протяжный стон. Такого даже в самом извращённом сне парень представить не мог. Все его игрушки и приспособления меркли в сравнении с такой похотью, что сейчас творил Сукуна. Да Мегуми даже не надеялся, что когда-то этот альфа будет нагибать его в душевой и трахать собственными пальцами. Сначала альфа погружает пальцы неглубоко, дразня течного омегу. Оглаживает гладкие стенки, делая плавные поступательные движения и получая в ответ ещё больше белесой ароматной жидкости. Тонкие и длинные пальцы Мегуми проскальзывают ещё глубже под давлением парня, а затем также продвигаются горячие пальцы Рёмена. Сукуна, руководя рукой омеги, сам направляет их пальцы внутри, вынуждая брюнета содрогаться всем телом. Непроизвольно задевает чувствительную точку, отчего помещение оглушает громкий вскрик наслаждения. Альфа похабно скалится, наблюдая за таким прекрасным в таком виде Фушигуро, не хотелось даже прекращать такое увлекательное занятие. Вон же как просит. Собственный член уже изнывал от недостатка внимания, штаны явно мешали, но Сукуна терпел. Ещё немного и он оторвется по полной. От стен эхом отражались всхлипы и громкие стоны Мегуми, который уже вообще не стеснялся ничего, даже если их услышат. А четыре пальца, не переставая, входили в изнывающее и влажное тело. Глубже, жарче, чтобы ноги разъезжались от удовольствия и слюна рекой. По бедрам красиво стекает густая смазка, отпечатываясь на чёрных штанах альфы, который не стеснялся прижиматься к парню и продолжать трахать его пальцами. Сукуна наслаждался моментом, плавно двигая внутри, — то резко ударяя по простате, то медленно вытаскивая и заставляя Мегуми скулить от пустоты. Особенно громкий стон разносится по помещению — Мегуми кончает, пачкая свой торс и плитку на стене. Он опускает голову, на глаза лезет мокрая чёлка, тяжело дышит, одной рукой упираясь в стену и пытаясь держать равновесие. Благо заботливый Сукуна своей огроменной ладонью крепко прижимал за талию к себе и не давал сдвинуться с места. Пока омега пытается прийти в сознание от оргазма, Рёмен пользуется случаем и грубо нажимает пальцами внутри, вырывая у парня ещё один всхлип. — Да ты издеваешься, — ноет Фушигуро, поворачивая голову себе за плечо и видя довольный оскал альфы. — Да. Потому что могу, — сладко пропел Сукуна, резко вынимая свои и омежьи пальцы из течного входа. Мегуми выпускает ртом воздух и, вырвавшись из тесного плена, разворачивается к альфе. Пару секунд смотрит в обнаглевшие глаза напротив, сжимая зубы, и произносит: — Сними уже! — Парень падает на колени, а руки рефлекторно тянутся к спортивным штанам, которые уже давно намокли от воды и пара — и лишь тяжестью ткани выделяли чёткий силуэт достоинства альфы. Сукуна поражается такому порыву Фушигуро, но внимательно наблюдает за его движениями и красивыми изящными пальцами. Штаны спадают к херам вместе с нижним бельём, открывая вид на приличного размера возбуждённый член Рёмена. Головка влажная от выделяющейся смазки, витиевато расположенные венки добавляют фактурности. Мегуми невольно сглатывает, разглядывая упругую плоть, руки тянутся наконец прикоснуться и почувствовать. Во рту вдруг пересохло от желания и парень облизнулся, наклоняясь. Альфа ошалел, чувствуя, как тонкие пальцы обхватывают член — сначала неловко и неуверенно, проведя от основания к головке, а потом, видимо, решившись окончательно удивить Сукуну, мокрым и горячим языком повторяет путь своей руки. Тяжёлая ладонь падает на голову Мегуми, путаясь в тёмных волосах и не сильно сжимая. Второй рукой альфа опирается на стену, чтобы хоть как-то нормально стоять на ватных — теперь уже у него — ногах. Рёмен издает глухой рык, когда бесстыдный язык омеги обводит член снизу вверх и вбирает в рот головку, обрисовывая её каким-то узором ловким кончиком. Мегуми никогда раньше не отсасывал, только видел и читал, как это делается, но судя по реакции парня сверху — выходило у него неплохо. И он мысленно себя за это похвалил. Брюнет берёт в рот глубже, начиная делать поступательные движения и не забывая при этом двигать и легонько сжимать рукой. Пальцами второй обхватывает яички и начинает их аккуратно массировать, вызывая у Сукуны настоящие приступы удовольствия. У самого течёт между ног не переставая, хочется уже давно быть на альфе, но и сделать по-своему приятно тоже хочется. Мегуми берёт до упора и издает стон, посылая вибрацию по члену парня, Рёмен сильно сжимает волосы на его макушке и тяжёло выдыхает, по груди стекает горячая вода. Голову сносит к ебеням и он принуждает омегу двигаться дальше — и тот подчиняется своему альфе. Ещё раз выпустить и заглотить до основания, не переставая сжимать мошонку. Сквозь завесу пара и шума воды до Фушигуро доносятся глухие стоны и в мыслях он улыбается. Обильно смазывает слюной член, да так, что ниточка невольно просачивается сквозь губы и тянется вниз. Уже совсем уверенно обводит горячим языком всю длину, посасывая и целуя достоинство партнёра. Мегуми решает, что будет делать это почаще, потому что наблюдать за таким Сукуной хочется бесконечно — влажные волосы, которые обычно зачёсаны назад, распались у висков, глаза прикрыты, сочные губы закушены, но всё равно выпускающие хриплые стоны и благородное рычание, а властные руки грубо сжимают волосы, направляя и требуя. А, и еще охуенный запах дикого возбуждения и приятной горечи. — Один-один, омежка, — глухо произносит Сукуна, открывая глаза и смотря вниз на сидящего на коленях Фушигуро. Тот, не выпуская член изо рта, тоже устремляет взгляд на лицо альфы — в нём откровенно читается возбуждение и жажда. Мегуми показушно оставляет плоть, и от головки к губам тянется тонкая ниточка слюны. От этого зрелища у альфы окончательно срывает тормоза и он рывком тянет парня на себя. Грубо вжимает омегу в стену и целует — мокро, глубоко, сплетая языки. Руками подхватывает статное тело и принуждает обвить его бёдра ногами. Без предупреждения Сукуна врывается в жаждущего его Фушигуро, сразу проезжаясь по простате. Крик удовольствия мигом разносится по помещению, а следом безостановочно из груди выходят рваные стоны и всхлипы. Внутри горячо и тесно, Мегуми сжимает упругий член стенками, принося массу наслаждения и себе и альфе. В шею снова впиваются губы, оставляя откровенные засосы и укусы. Омега непроизвольно царапает короткими ногтями мощную спину своего истинного, просто крича от дикого кайфа. Это больше не какие-то игрушки или пальцы, а настоящий член альфы, для которого брюнет течёт и пахнет. Жизнь сменилась на «до» и «после», ничего уже не будет как прежде — и Мегуми это понимал, он всем нутром этого хотел. Плевать, что все охуеют от информации о том, что он не бета и никогда им не был. Плевать на то, что подумают другие, когда увидят кровавые укусы и багровые засосы на шее. Он его омега, — а он его альфа. Истинный и единственный. Такой, который способен лишь своим присутствием сорвать здравую голову и равнодушный голос до хрипов, а между ног заставить обильно и вкусно течь, позволяя легко и мокро входить в разгорячённое тело. Губы искусаны в кровь, из уголков бесстыдно тянется слюна, а в глазах собираются капли слёз — это ли не то, чего так желал Мегуми? Омега вновь и вновь кончает, не сдерживаясь. То, что творит Сукуна с его телом — описать невозможно. Разгорячённый член неистово вбивается в податливую задницу, яйца смачно ударяются от резких движений, а сквозь пелену раздаются пошлые хлюпающие звуки. Альфа, сильно сжимая ягодицы руками, непроизвольно оставляет на них следы от своих пальцев, но Мегуми так похуй. Когда всё это закончится, все эти отметины будут приятно напоминать о совместно проведённом времени этих двоих. Дикая неистовая любовь, которой суждено было проясниться только сегодня. Они влажно целуются, не прекращая фрикций. Дышать нечем, слишком душно и жарко — Мегуми кое-как дотягивается до крана и вырубает воду. Шум прекращается и шлепки со стонами теперь звучат ещё громче и развратнее. Фушигуро не выдерживает и решает взять пример с Сукуны — прикусить его ключицу и зализать. А потом ещё и ещё повторить свои действия, слыша над ухом глухой довольный рык своего альфы. — Сукуна? — шёпотом зовёт омега, останавливаясь напротив губ. — Да? — не прекращая двигаться внутри Мегуми, отзывается альфа, задерживая на нём взгляд. Пальцы брюнета ласково очерчивают точёные скулы и он тихо произносит: — Ты мне очень дорог, — пошлость в глазах сменяется на чистую искренность, а на лице Рёмена появляется новая для Мегуми эмоция — нежность. Он на пару мгновений останавливается, смотря в ответ. — А ты мне, Мегуми, — губы омеги дрожат от услышанного, внутри всё переворачивается — сердце будто пропускает один удар. Слова, которые он боялся никогда в своей жизни не услышать и не прочувствовать. В запахе альфы проскакивают ноты сладости, такие непривычные для него, но такие особенные в данный момент. Они пару минут смотрят друг другу в глаза, а потом воссоединяются в поцелуе. Сукуна возобновляет фрикции, вынуждая Мегуми стонать в поцелуй, а сам внутри себя ощущает вновь загоревшееся пламя. Недолго они наслаждаются моментом, пока Фушигуро с молящим всхлипом не кончает, а следом, покидая горячее нутро, освобождается альфа, пачкая плитку на полу. Обессиленные, скатываются вниз и брюнет устраивается в крепких объятиях истинного, утыкаясь во влажную и раскрасневшуюся от многочисленных укусов шею. — Самое сладкое оставим на дом, — протягивает Сукуна, намекая на сцепку и метку. А он её сделает, пометит своего мальчика раз и навсегда, чтобы ни одна псина даже и не подумала строить — на принадлежащее только ему — планы. Моё.