Как все так закончилось? Тело бросает то в жар, то в холод. Сознание исчезает в ярком закате. Кровь щекочет висок, стекая к подбородку.
— Это конец? Хааа…
В сказках герои умирают последними. Он стал героем для тех детей и для самого себя, выйдя за грани лимита, оборвав нити влияния треклятого города. Настало время уйти со сцены.
— Похоже, моя смерть тоже будет красивой.
Курьер сел на землю, оперевшись спиной о верного железного друга, который так же, как и он сам, не чувствовал в себе сил продолжать, и опустил голову, смотря мутным взглядом на расплавленный протез своей железной руки. Красный. Голова кружилась, в глазах рябило, как в старом сломанном телевизоре.
— Я - Зайка!
— А я - Акуленок!
— И это программа…
— Доброе утро, Кансай!
Будто насмешка над ним. Именно эту промывку мозгов ему суждено увидеть в конце своей жизни. Какая жалость…
— Вы готовы отправиться в последний путь?
— Путь длиннее вашей жизни.
— От нее остались лишь считанные секунды, а потому мы с радостью покажем вам то, что сохранилось в вашей памяти ярче всего.
— Пожалуйста, наслаждайтесь!
Фигурки поклонились и скрылись за красным занавесом. За закрытыми глазами вспыхнули нечеткие воспоминания.
— Первые моменты вашей жизни.
— Никто их не помнит, Акуленок!
— Да, Зайка. Потому мы промотаем на 10 лет вперед. Вооот, стоп!
Сырое убежище и женщина с рыжими волосами улыбалась ему.
— То, что заставляло радоваться, то, что дарило тепло.
Монета в 500 йен, свежие такояки на столе и приятная атмосфера разговора Акудам перед миссией.
— То, что заставляло смеяться и грустить.
Лицо девушки с темными волосами, размывающееся перед глазами. Она? Нет, не похоже…
— То, что ты не смог обойти стороной. То, что поглотило с головой…
Яркая томная улыбка. Она…это она. Курьер потянулся к ней в мыслях. Кому же она принадлежала? Светло. Тепло. Он нуждался в ней сейчас.
— Прекратите.
Улыбка сомкнулась и проронила слово. Экран разбился вдребезги, разлетевшись стеклянным песком. Белые ресницы и отросшие светлые волосы.
Он помнил, как сейчас… Его лицо, когда они впервые встретились, выглядело маниакально помешанным. Радость свежей крови. Безумный смех от забранной жизни и крик, разрывающий темноту. Ненормальный, он был —
сломанным.
«Красный, красный, красный! КРАСНОЕ СИЯНИЕ!!!»
Его нить оборвалась. Ему не суждено было стать героем. От него избавились просто, как если бы он исполнил свою роль.
«А? Черный…нет больше красного…»
Перехватило дыхание. В этом не было его вины. Он не мог ничего исправить.
— Прекратите!
Улыбка сошла с губ, а голос сотряс уставшее сознание.
— С вами были Зайка и Акуленок. До новых встреч!
— Курьер!
Он очнулся, открыв глаза. Перед ним сияющая белая фигура протягивала к нему свою бледную руку. За спиной широкие белоснежные крылья расправлены в стороны, в груди — зияющая сквозная рана. Он уже мертв? Тело чувствовало необычайную легкость. Курьер открыл глаза шире, смотря на его образ. Маньяк улыбнулся его шокированному взгляду.
«Ангелов не существует»
— Курьер, я ждал тебя.
Прежде чем ответить, он замер на месте и сглотнул ком, застрявший в горле. Курьер без промедления вцепился в протянутую ему руку, боясь, что та исчезнет прямо сейчас. Его
спасение…
— Почему ты?
Маньяк растянулся в счастливой улыбке, бережно обхватив его пальцы. Каждую секунду казалось, что он на грани. Тонкая нить между любовью и безумием.
— Потому что совершил множество ошибок при жизни. Главная из которых — я не заметил тебя тогда.
Тогда? Он имел в виду тот день* в отеле? Курьер не мог перестать думать о моменте, когда тот внезапно оказался рядом, защелкнув на его шее ошейник, как если бы он присвоил его себе тогда, но после ни разу… Почему он вернулся за ним именно сейчас? Почему только сейчас вспомнил о нем? Уже
слишком поздно…
— Что ты хочешь от меня?
— Я здесь, чтобы спасти тебя.
Его светлые глаза блеснули интересом.
«Спасения нет»
— Мы похожи, Курьер. Я знаю, кто убил нас.
Похожи? Ни капли… Но он не сказал и слова. Маньяк был прав. Не будь Мошенницы, не утяни она его в свой безумный план, наверняка, эта улыбка все так же ярко светилась, завлекая его своим очарованием. Не будь ее, был бы шанс того, что Маньяк полюбил бы его взамен? Посмотрел бы он в его темные глаза с такой же безумной влюбленностью, что и в ее? Он хотел, чтобы кто-то любил его так же сильно, чтобы не чувствовать боль.
«Зависть отравляет»
Сдерживая эмоции, Курьер прикусил губу и отвел взгляд.
Сейчас этот безумец прямо перед ним, предлагает утянуть в свой рай. Каким он будет? Уверен, там цветут бескрайние сады алых роз. Если там больше не будет никого, то…
«Это не оно. Спасение…»
Вставая с земли, он чувствует силу его руки — взрыв переживаний в груди, тело обдает холодом, попадая в объятия «ангела». Широкие крылья окутывают его коконом света. Он закрывает глаза.
«Спасение есть».....?
— Спаси меня…
Отбрасывая разумность, он прячет слезы в плече убийцы. Сознание растворяется в белом свете и сильном дуновении ветра, исходящем от его тела. Больше ничего, кроме света.
— Ты станешь
моим.
За красным не остается ничего. Бескрайний мир, где нет места жизни. Его предупреждали, но соблазн поглотил с головой. Он вылечит собой этот голод. Клыки впиваются в плоть, высасывая из открытой раны кровь. Он не сопротивляется. Худощавые пальцы болезненно сдавили горло. Дыхание оборвалось и замерло навечно. Его участь — быть венцом этого алого сада.
«Спасения нет»
