R E D E M T I O N

В общем, она ему нравилась, и это льстило; а чем дальше, тем больше он удивлялся тому, с каким легким сердцем согласился помочь. Стриклер настолько погрузился в свои мысли, что не сразу заметил протянутую к нему руку — а когда заметил, было уже поздно. Раздался негромкий звон, и внезапно блеснуло широкое лезвие. Оно торчало из светлой, старательно отполированной древесины. Стриклер поглядел вниз, на осколки стекла, и понял, что это такое. Он попытался перехватить руку Барбары, но она оказалась очень быстрой. Стриклер попытался отнять скальпель — и получил под дых. Бокал был дорогой вещью, но опыт Стриклера в драках говорил ему, что скоро это закончится. Он в очередной раз хотел что-нибудь сказать, когда в воздухе что-то сверкнуло. Это было уже не лезвие. Что-то серебряное. Это была вилка. Стриклер быстро повернулся и перехватил ее на полпути. Но серебряная вилка не собиралась проникать в его плоть. — Я подумал, что так мы сможем поладить, не причиняя друг другу вреда, — сказал он ей. — Но теперь вижу, что я ошибался. Я не могу иметь с тобой дело, Барбара. — О чем ты говоришь? Ты уже имеешь дело со мной. И я уже делала тебе больно, — сказала она. Стриклер помотал головой. — Нет, Барбара. Теперь это происходит с тобой. Тебе нужна помощь, а я не могу помочь. — Ты уже спас меня. Я только что пыталась убить тебя, — сказала она. Стриклер на секунду забыл, что держит ее за горло. Когда это прошло, он начал вырывать вилку из ее пальцев. В последний момент она перехватила его кисть. Стриклер дернулся, но она держала его так крепко, что он почти не мог пошевелиться. — Успокойся, Барбара. Ты мне нравишься. Я не смогу сделать тебе больно. Она несколько раз сильно ударила его ногой. Она делала это резко, но аккуратно — как учили в боксе. Стриклер засмеялся. — Ты умеешь драться? Отлично. А теперь сдавайся, и я отпущу тебя. Но при одном условии. Стриклер отпустил Барбару и сел на диване. Барбара, тяжело дыша, стояла над ним. — Что ты хочешь за свое предательство? — спросила она. Стриклер усмехнулся и покачал головой. — Ничего. Кроме одного. Пожалуйста, не надо больше так драться. Из-за тебя мне завтра будет неудобно на работу. А я хотел бы избежать шума. — Считай, что ты его уже получил. — Ты тоже хороша. Как ты могла меня ударить? Я не сделал тебе ничего плохого. Барбара усмехнулась. — Я когда-нибудь била слишком сильно? — Да нет. Просто я устал и меньше всего хотел, чтобы меня ударили. Но если ты и правда хочешь сделать мне больно, тебе следует бить сильнее. — Почему? Тебе было бы приятнее, если бы я тебя стукнула? — Нет, — сказал Стриклер, — мне было бы только неприятно. — Ты боишься, что я еще раз тебя ударю? — спросила она. — Прошу прощения? — ответил он. — Да, мне не нравится, когда меня бьют, но я не хочу, чтобы ты думала, что я боюсь боли. — Это не боль, — сказала Барбара. — Тебе же не было больно, когда я тебя ударила, ты испугался. Это разные вещи. — Не понимаю, — сказал Стриклер, — о чем ты говоришь. — Ты боишься, что, когда я начну тебя бить в третий раз, ты испугаешься не столько боли, сколько самого вида моей ладони. Или даже больше, — добавила она. — Ведь все равно это только физический контакт. Физически я даже слабее тебя. — Барбара, ты меня пугаешь, — пробормотал он. Она нагнулась и поцеловала его в губы. Стриклер инстинктивно отстранился, но она вновь придвинулась к нему, мягко коснулась его щеки и, оторвавшись от губ, прошептала ему в ухо: — Я ведь даже не хочу тебя ударить… Почему ты так боишься? — Я не боюсь, — ответил он. — Я просто не знаю, как себя вести. — В каком смысле? Ты же прекрасно знаешь, что делать. — Я не знаю, — сказал Стриклер, — чего я должен хотеть. Скажи мне, чего я не должен делать. Она нежно усмехнулась. — Хорошо, — ответила она, — ты хочешь смотреть на меня. И делать мне приятное. Ты хочешь, чтобы я тебя целовала. Ты не можешь этого отрицать. Поэтому ты будешь смотреть и делать мне приятно. Ведь это так естественно? — Да, — сказал он, — это так естественно. — Вот и славно. Тогда скажи, что тебе хочется, чтобы я сделала. — Я хочу, чтобы ты обняла меня руками за шею. И улыбнулась. И сказала бы, что счастлива. И чтобы это было правдой. Она приблизилась, положила руки на его шею и прижалась к нему губами. — Так? — прошептала она. Стриклер кивнул. Она облизала губы. — Ты доволен? — спросила она. Он снова кивнул. Она улыбнулась. — Тогда давай поцелуемся, — сказала она. — Я тоже очень рада, что мы вместе. Стриклер почувствовал, как его сердце пропустило удар. Он знал, что она говорит правду. Она действительно была счастлива быть с ним.