Ты негодник, Чайльд

      Дымные лучи рассыпались среди редких волос огненного цвета. Было так приятно наматывать их грубыми пальцами, наблюдая как оттенок сменяется янтарным, медным и вновь становится огненным. Острый запах кофе и сигарет, исходящий от них, бьёт в нос, заставляя Чжун Ли морщиться от неприятного жжения. Но он продолжал наматывать шелковистые пряди, желая узнать как зыбкие лучи ещё могут исказить приятный рыжеватый цвет. Просеиваясь между фалангами, волосинки мягко приземлялись над глазами, что время от время щурились от солнечного света. Голова Чайльда лежала на коленях мужчины, слегка поверенута к животу. Свет ровным слоем ложился на матовую кожу, цветом чистого мрамора. Нос слегка вздрагивал, когда глаза начинали уставать от прямых лучей. Тарталья повернулся набок и переложил руку Чжун Ли себе на ухо, чтобы тень от неё спадала на глаза.       — А Вам всё никак не надоест, господин Чжун Ли, — сонно протянул Чайльд, ласкаясь о грубую ладонь, что уронила очередную прядь ему на лоб. Его лицо растянулось в милой улыбке, усеянной утренними трещинками после ночи. Голова смирно лежала на коленях в ожидании следующих неторопливых прикосновений.       Последовало долгое молчанье, что было своеобразным троеточием для сего мира. Но не для Чайльда и Чжун Ли. Будто бесшумный диалог звучал в их головах, не давая посторонним звукам прервать столь трепетную связь, окутанную тайной вечности. Лёгкое дуновение теплого ветра — единственное, что смеет встревать в "разговор", раскачивая шторы со стороны в сторону. Чайльд слегка повернул голову, ненароком задевая пояс своего партнёра.       — Ты знаешь какие приятные твои волосы на ощупь? — наконец прервал тишину Чжун Ли, расстегнув удушающую пуговицу у шеи. Он кончиком носа коснулся макушки Чайльда, вновь вдыхая неприятный рецепторам, резкий запах кофе и сигарет. — Опять куришь?       — Ну что Вы, господин Чжун Ли? Вы меня оскорбляете, — парень приподнялся немного на локте, дабы встретиться со строгим взглядом своего собеседника. Он провел языком по своим пересохшим губам, — я так, балуюсь. Вы ж от меня не откажетесь? — спросил Чайльд довольно наиграно, словно нарочно побуждая Чжун Ли на спор.       Мужчина провел указательным пальцем дорожку ото лба до уха по огненной пряди, сохраняя твёрдое и уверенное выражения лица.       — Какое ребячество, — вздохнул Чжун Ли слегка напыщенно, отводя взгляд янтарных глаз куда-то вдаль, за пределы пространства этого мира.       Тарталья нырнул своей рукой под рубашку мужчины, едва не срывая пуговицы. Подушечками пальцев он коснулся сильной груди, что вздымалась от напряженного сбивчивого дыхания. Небольшие волоски приятно щекотали пальцы, когда Тарталья мягко сжал руку, оставляя едва заметные следы от ногтей.       — Не нравится, господин Чжун Ли? — смеялся Чайльд, когда грубая рука инстинктивно сжала чуть сильнее его волосы от явного напряжения. Чжун Ли прикусил губу, когда чужие пальцы ласкали его грудь. Тарталья коснулся правого соска, оставляя вокруг него дорожку из точечных движений, когда рубашка всё вздымалась, едва удерживаемая несчастными пуговицами.       — Ни капли стыда, — выдохнул мужчина, проведя большим пальцем по скуле лица парня, лежащего у него на коленях. Он посмотрел в небесные глаза, что с насмешкой и даже некой издёвкой смотрели на него. Однако, Чжун Ли знал, что за этой пеленой кроется гораздо большее чувство.       — О каком стыде речь, когда Вы мою руку даже не намереваетесь убрать? — он улыбнулся ещё шире, наблюдая как Чжун Ли старается сохранить такое же спокойное лицо, когда Чайльд костяшками пальцев сжал его сосок.       Словно током разлилось по всему телу тепло, затуманив вечно сосредоточенный разум. Мужчина тряхнул головой, скинув непослушную чёлку набок.       — Ты негодник, Чайльд. Тебе пора либо изменить имя, либо соответствовать нынешнему.       — Вы такой строгий, – Тарталья убрал руку из-под рубашки, проехался про ткани, коснувшись тонкой шеи, на которой отчётливо пульсировала вена. За сим последовал недовольный тихий вздох со стороны Чжун Ли. — Вам бы тоже лучше другое имя подобрать. Как Вам "Папа"?       Его губы растянулись, обнажив белоснежные клыки, когда лицо напротив нахмурилось.       — Ха-ха, "Папочка"? — всё не унимался тот, — "Дед"?       — Так, хватит, — голос прозвучал холодно и резко, без единого звука, насыщенного эмоциями.       — Вы слишком напряжены, не берите на свой счёт попытки разрядить обстановку, — Тарталья поднёс руку Чжун Ли ко рту и оставил небольшой след от клыка, подмигнув правым глазом, заигрывая. Он укусил палец ещё несколько раз, заставляя покрыться мурашками своего собеседника.       Спокойствие вновь поселилось на лице Чжун Ли, убрав появившиеся морщинки. Солнце поднялось выше, освящая янтарную радужку глаза. Он морщился, стараясь укрыться от настырных лучей.       — Неугомонный, — мужчина вздохнул, когда Тарталья провел языком от костяшки до кончика пальца. Чжун Ли вновь дотронуля до непослушных рыжих волос, убирая их со лба, — ужинаем вместе сегодня? Я угощаю.       — Вероятно, Вы хотели сказать, что я угощаю, — съязвил парень, вынув изо рта палец, — однако, я вовсе не против.       — Раз ты такой щедрый, завтрак тоже за тобой.       — Этого пункта не было в моём контракте.       — В твоём контракте и не было оставаться у меня сегодня на ночь.       Тарталья хитро прищурился. Он наблюдал за танцующими в лучах пылинками, пока обдумывал свои дальнейшие действия. Они то покрывались ровным матовым цветом, то отбивали ослепляющий свет.       — Вас понял, — парень внезапно приподнялся, облокотив свое колено о ляжку партнёра и приблизившись к его лицу. Он слегка отодвинул тяжёлый пояс, нагло просунув руку внутрь. Чжун Ли наклонил голову набок, чтобы сравниться взглядом с глазами цвета тихого омута. В них играли смешинки. Чайльд шаловливыми пальцами мягко сжал над промежностью и укусил острый подбородок напротив, — тогда этой ночью я тоже у Вас.       Вернув руку, Чайльд вновь улыбнулся и направился к двери, радуясь тихому вздоху, что оставил человек позади него с сожалением, что вечер ещё очень даже не близко.