Игра

Сатору выглядел сногсшибательно. Впрочем, Эсу тоже ничуть не хуже. Они вернулись с одного весьма пышного мероприятия, что устроили для всего преподавательского состава школы магии. Оба были слегка пьяны, всего лишь слегка. Растёкшийся по всему телу алкоголь позволял расслабиться и откинуть в сторону все неловкости, немного осмелеть… — Отличная была вечеринка, — довольно протянула девушка, устало падая на кровать. — Да, и правда, — несколько загадочно согласился Годжо, улыбнувшись уголком губ. — Но, я думаю, что точка ещё не поставлена. — М-м-м? — недоумевающе осведомилась Айшима, вынимая украшения из причёски. Волосы тут же большой волной упали на её оголённые плечи, создавая ещё более соблазняющий вид. Эсу и правда сейчас выглядела чертовски сексуально: аккуратный вырез на платье открывал вид на небольшую грудь девушки, а обтягивающее платье прекрасно подчёркивало её спортивную фигуру. Немного непонимающий и невинный взгляд заставлял Сатору чувствовать себя настоящим охотником, к которому в лапы попала глупышка-жертва. — Ничего не могу с собой поделать, привык получать то, что хочу, — прошептал он прямо над её ухом таким соблазнительным голосом, от чего по коже пробежался табун мурашек. Эсу шумно выдохнула, почувствовав, как руки Годжо стали по-хозяйски изучать её тело. Как он так быстро оказался возле неё уже и знать не хотелось. Любые его касания просто сводили с ума, заставляя рассудок утонуть в ласках и блаженстве, а ведь это было только начало. Он мягко проводил по бедру и вверх, по предплечью, медленно, нежно, плавно переходя к потаённому замку платья на спине. А затем резкое движение, лёгкий свист, и мешающая ткань просто съехала вниз, открывая мужчине больше простора для ласк. Не успела Эсу ахнуть и как-то отреагировать, как её тут же развернули лицом и повалили на кровать. Сатору навис над ней, нагло ухмыляясь, а затем впился в губы глубоким, страстным поцелуем, без слов говоря: «ты моя». Руки Эсу беспорядочно пытались нащупать чёртовые пуговицы его рубашки, потому что ей не нравилось, что в такой ситуации он до сих пор в одежде. Но сделать это было слишком сложно, несмотря на всю ловкость её пальцев, язык Годжо во рту буквально сносил крышу, отвлекал так, что хотелось просто обомлеть и сдаться. Ему нравилось ощущать её нетерпеливые касания, как она спешно и небрежно пыталась высвободить из петель пуговицы, снять с него рубашку, да, в общем-то, и всё остальное. Но у него была совсем другая игра. Оторвавшись от сладких губ Эсу, которые ему всё ещё хотелось целовать, кусать до крови, зализывать ранки и снова целовать, сминая их и наслаждаясь тихими стонами, он лукаво улыбнулся. — Ч-что ты задумал? — с некой опаской осведомилась та, понимая, что эта улыбка какая-то слишком наглая. — Сегодня вести хочу я. От начала и до конца, — властно отчеканил он, сняв с глаз повязку. Айшима успела только моргнуть перед тем, как его руки мягко надели эту повязку на её глаза. Теперь она не могла даже предугадать его движения, только отдаться полностью его воле, как он и хотел. Сатору довольно облизнулся, его повязка на её полуголом теле выглядела так сексуально. Эсу глубоко дышала от предвкушения их маленькой игры. Грудь вздымалась и опадала от коротких вздохов, кожа слегка покрылась мурашками не то от холодка, не то от касаний мужчины. Годжо тем временем полностью разделся, принимаясь за свой десерт. Его руки легонько легли на её грудь, накрывая полушария. Айшима тут же закусила губу, ощущая эти тёплые, приятные касания. Хотелось стонать, податься вперёд, выгнуть спину, но это не входило в правила их игры, и она это прекрасно понимала. Годжо растягивал удовольствие, опаляя тонкую шею своим горячим дыханием, едва касаясь губами и кончиком носа, проводя лишь кончиком языка. Он спускался всё ниже по ключицам, к груди, сначала обводя ореол соска, а затем и вовсе вобрав его в рот, слегка посасывая. Эсу не смогла сдержать довольного стона. Не видеть, как именно будет двигаться твой партнёр, возбуждало ещё сильнее. Тело пробила мелкая дрожь от удовольствия, потому что Сатору умел доставлять удовольствие. Он плавно сменил нежные ласки на более настойчивые, применяя зубы и оставляя багровые засосы, от которых кожа оправится отнюдь не сразу. Он оставлял на ней свои метки, снова и снова проговаривая бархатным голосом, что она только его, его собственность и ничья больше. Ладонь Айшимы зарылась в его белые, мягкие волосы, перебирая их и крепче сжимая, когда он делал слишком хорошо. — Не молчи, я хочу слушать твои сладкие стоны, — проворковал он прямо над ухом, когда рука коснулась внутренней стороны её бедра. В голове Эсу тут же пронеслось довольное «не дождёшься», но стоило ему отодвинуть ткань кружевных трусиков и размазать уже выступившую смазку, как с её уст сорвался громкий стон. Мужчина довольно улыбнулся. — Вот так, да, продолжай, — одобряюще начал он, вводя один палец во влагалище и растягивая его. Эсу тут же сжала простыни под собой, шире раздвинув ножки и закусив губу. Сатору всегда её мучил, никогда не приступал к делу сразу, ждал, пока она начнёт его умолять, когда будет подаваться вперёд, стараясь насадиться на его пальцы, и когда начнёт хныкать, прося о большем. Его медленные, томные движения заставляли Эсу потянуться рукой к клитору, чтобы поскорее получить блаженное удовольствие, но Сатору перехватил её руку, нежно целуя. — Нет, милая, не сегодня, — нагло шепчет он. Айшима недовольно простонала, хотя это его не особо волновало. Игра продолжается. Годжо, наконец, снял с неё трусики, которые успели слегка промокнуть от смазки и довольно посмотрел на возбуждённую девушку, что млела от каждого его движения. Несмотря на то, что маска закрывала большую часть лица, он разглядел пунцовые щеки, и ему нравилось это зрелище в совокупности с припухшими от поцелуев губами. Он наслаждался её выражением лица, пока рукой собирал смазку и размазывал её по половым губам, клитору. — Сатору, — хрипло шепчет она, не в силах уже ждать. У неё всегда выдержки было меньше, хотя она каждый раз обещала себе, что впредь больше не будет хныкать и дождётся, когда он будет умолять её, а не наоборот. Но как он и сказал - не сегодня. — Пожалуйста… — Что? — словно специально не понимая, промурлыкал он, размазывая смазку уже на стоящем колом члене, который требовал разрядки. — Я больше не могу, пожалуйста, сделай это… — Сделать что, Эсу? — он специально потёрся членом о клитор, заставляя девушку захныкать сильнее. — Вставь уже, дай мне кончить, пожалуйста… — М-м-м, нет, так мне не нравится, — игриво ответил, продолжая дразнить Айшиму, водя головкой вокруг, но не входя. — Дайте мне кончить, господин Годжо. Если скажешь так, я подарю тебе такой оргазм, о котором ты и не мечтала. Эсу закусила губу, мысленно проклиная этого чёртового развратника, который требует от неё такого. Она для себя отметила, что обязательно отомстит, но опять же - не сегодня, однако точно в ближайшем будущем. — Господин Годжо… — начала она. — Пожалуйста… — Давай, всего три слова осталось… — шептал он прямо над ухом, прикусывая мочку и проводя язычком по коже. — Дайте мне кончить, — наконец, отчеканила она. В этот момент Эсу даже обрадовалась, что её глаза закрыты маской, потому что видеть его наглую, самодовольную ухмылку в этот момент ей было бы безумно стыдно. Зато она наконец-то получила то, о чём так просила. Сатору ухмыльнулся, медленно входя в девушку и блаженно прикрывая глаза. Он уперся руками в кровать. Затем резкий толчок бёдрами и стон в унисон. Годжо и сам уже был на грани, долго бы вести эту игру у него явно не получилось, но он опять вышел победителем. Он двигался медленно, постепенно наращивая темп, пока Эсу уже не могла сдержать стоны и не выкрикивала его имя, хватаясь за его спину, как за спасательный круг. Дыхание сбилось, мелкая, блаженная дрожь пробежалась по всему телу, приятный, томный узел, сконцентрированный внизу, нарастал всё сильнее, с каждым толчком, с каждым утробным рыком Сатору. — Чёрт… — вырвалось из его уст, когда он уже был готов кончить. Его рука потянулась к клитору Эсу, теребя его и доводя девушку до действительно ошеломляющего оргазма, от которого она крепче сжала бёдра и блаженно застонала. Годжо же кончил спустя ещё несколько грубоватых толчков, падая на обмякшую Айшиму и слушая её рваное дыхание, бешеное биение сердца. Хотелось тут же уснуть, даже не доползая до душа, что, в общем-то, Сатору и сделал, завязав узел на использованном презервативе и небрежно скинув его на пол. После чего он сгреб Эсу в охапку, прижимая к себе, и уснул, проваливаясь в блаженный сон.