***
Запахи и звуки. Мир, о котором ты не задумываешься будучи абсолютно здоровым и в который окунаешься при внезапной слепоте. Потеряв возможность воспринимать все вокруг с помощью глаз, Вики постепенно начала ощущать, как иные органы чувств обострились. Звуки стали более четкие и в какой-то степени осязаемые, и теперь при возникновении посторонних шумов и вибраций девушка могла с точностью определить, с какой стороны они доносятся, и что именно является их источниками. Например, сейчас, сидя в своем кабинете, Вики отчетливо слышала, как за дверью юная секретарша разворачивала восьмую по счету конфету и, как горестно всхлипывая, причмокивала сахарной нарушительницей диеты. Или сидящий напротив мистер Хендрикс, который вопреки всем ожиданиям выдавал факт своей измены супруге нервозным постукиванием каблука о ножки кресла, а также чересчур шумным сглатыванием накопившейся слюны. «Дружище, тебя и на полиграф сажать не надо. От твоей тахикардии скоро стол пойдет ходуном». Вдох-выдох. — Хорошо, Фрэнк, давайте сделаем так. Я задам вопросы, а Вы выберите один из предложенных ответов на них. Договорились? — Склонившись над столом и приостановив тиканье маятника, Вики ласково улыбнулась: — Напомню, все, что будет озвучено в этом кабинете, здесь и останется. Миссис Хендрикс ничего не узнает. Моя коллега сейчас вместе с ней, и они аналогичным образом делают все возможное, чтобы сгладить шероховатости вашего союза. И результат будет положительный, если вы оба нам доверитесь и раскроете подноготную души и разума. Итак, Фрэнк, Вы готовы? Разумеется, он не готов. Кто вообще с размаху способен признаться в том, что в сексуальном плане предпочитает взрослой, сорокасемилетней жене двадцатитрехлетних девушек. И что вместо ежеквартальных командировок снимает на две недели отель, дабы удовлетворить сексуальный голод не с остервеневшей бухгалтершей, как на работе, так и дома, а с юным дарованием, во имя надбавки к окладу делающим такой минет, от которого естество еще долго не способно указать на двенадцать часов, реанимируя себя после всех выжатых соков. Словом, типичная ситуация с типичным сценарием. И, вероятно, с типичным финалом. — Д-да, готов! Острый запах пота вперемешку с бесполезной отдушкой ментолового дезодоранта спровоцировал Уокер плавно отодвинуться на стуле к подоконнику и ловким движением руки открыть окно на верхнее проветривание. — Замечательно. Начнем. Блондинка или брюнетка? Сдавленный выдох: — Блондинка. «Уточню у Кристы, а не крашенной ли брюнеткой является его супруга?» — Один раз в неделю или больше? Из коридора начали доноситься звуки какой-то возни, но пыхтение подопечного их перебило: — В… в каком смысле? — Суетливо пододвинув кресло ближе к столу, мужчина выудил носовой платок. — Сколько раз у меня… — Фрэнк, вопрос без уточнения, а ответы уже есть. Просто выберите. В ожидании верной реакции клиента, Вики едва заметно сощурилась от внезапно возникшей боли в висках. А она, как назло, не взяла с собой болеутоляющие, хотя изначально хотела. — Больше, — пролепетав, мужчина промокнул взмокший от испарины лоб. — Актив или пассив? — Нащупав пальцами ручку, Вики аккуратно сняла колпачок и в уже открытом ежедневнике начала медленно вырисовывать круги. Мягко выписывая орнаменты и осязая, как острие стержня приятно ложилось на бумагу, Уокер абстрагировалась от неприятного спазма и пыталась сосредоточиться на ответах Хендрикса. — Ак-ктив или пассив… Боже, что за вопросы? — Назревающие нотки негодования в голосе мужчины в этот раз перебил вскрик Айлин. Уверенная реплика секретаря: «К ней нельзя, у нее сеанс!» и последующий скрип дверных петель намекнули о несанкционированном вторжении. — Мисс Уокер, я… простите, но этот джентльмен… — Я к мисс Уокер по записи на пятнадцать ноль-ноль, а время уже пятнадцать ноль три. Думаю, пришел мой законный черед консультироваться. Бывало ли у вас такое, что ощутив давно забытый аромат, вы мысленно возвращались к эпизоду из прошлого и к тому, с кем этот запах ассоциировался? Например, пряная корица и дрожжи, которые тут же навевали воспоминания о беззаботном детстве в деревне у бабушки, балующей по утрам сдобной выпечкой и от передника которой всегда пахло парным молоком. Или древесно-смолянистый флер вкупе с оседающим на языке привкусом пороха, дразнящий воспоминания о первой охоте с папой. У Вики такие ассоциативные ряды возникали, и чаще всего они были связаны с ее упокоенной мамой, чье тепло рук, смазанных ромашковым кремом, остались единственным воспоминанием об их близости. Но, если Ребекку Уокер до аварии блондинка видела на фотографиях или по видео из домашней хроники, то того, чей запах тут же окутал сознание врача и из-за которого она не спала всю ночь, девушка не знала. Во всяком случае, так ей казалось. Насыщенный, терпкий, дурманящий. Морская свежесть, смешанная с апельсиновой цедрой, постепенно сменяющаяся кедровой основой и добивающая белоснежным мускусом. Головная боль сразу отступила, а на смену ей пришла очередная порция самокопания. Не может запах постороннего мужчины быть таким… — Чем он меня покорил? — Мисса застенчиво переспросила, и в голове тут же представилось, как бы выглядел ее румянец на щеках. — Много чем. Он очень обходительный и… трепетный. Проявляет заботу вплоть до мелочей, таких как принесенный горячий чай, даже если его об этом не просили, или запахивания на шее платка, чтобы ветер не задувал в зазоры. — Голос подруги наполнился особой нежностью: — Он всегда знает, когда уместно помолчать и просто выслушать, или наоборот прижать к себе и спокойно, ровно озвучить важные вещи, от которых постепенно станет уютно. — На секунду девушка смолкла: — И знаешь… еще его запах, — выпалив, Мисс тут же замялась, вызывая улыбку у Уокер. — Он вкусно пахнет? — К горлу подступал смех от того, насколько робко тридцатилетняя подруга говорила о подобных вещах. — Очень, — прыснув от своей же реакции, Мисса сжала ладонь Вики.— Мне сложно описать этот аромат, но чувствуя его, я понимаю, что Геральд… мой. — Айлин, все в порядке. Возвращайся на свое место, я здесь разберусь.— В Вики с детства был заложен один важный жизненный принцип. Если что-то непонятно и вокруг хаос — возьми все под личный контроль и разрули ситуацию по-своему. В данную минуту ситуация была именно такой. Поднявшись, Уокер обогнула стол и, приблизившись к пациенту, легким касанием дотронулась до его плеча: — Фрэнк, все хорошо. Мы с Вами до конца отработаем сеанс. Выдыхайте, выпейте воды, и мы продолжим. — Услышав встречное угуканье, доктор выполнила уверенный шаг в сторону предполагаемого места расположения смутьяна: — А Вы, мистер, — ощутив под пальцами тепло источаемое чужим телом, девушка бескомпромиссным жестом приложила ладонь к крепкой грудной клетке, — прошу дождаться в коридоре своей очереди. У нас частная клиника, и работаем мы строго по таймингу, за который нам платит клиент! — Еще один шаг, и Уокер стала вытеснять нахала к выходу. — Располагайтесь, пожалуйста, в зоне отдыха. Айлин предложит Вам чай или кофе. Когда можно будет заходить — я дам знать! Продолжая движение, девушка ощутила, как поверх ее руки легла широкая и дико горячая ладонь. Чуть шершавые пальцы неуместно для незнакомца огладили ее костяшки, и внутри тут же предательски защемило сердце. Опять череда цветных эпизодов, что часто ей снились в последнее время, начала покадрово крутиться перед глазами, урывками показывая силуэт таинственного незнакомца. Во рту тут же созрело послевкусие от вчерашнего поцелуя. Того самого. Дикого и безрассудного. — Я не знаю, кто Вы такой, но если не хотите неприятностей, прошу нормально дождаться своей очереди. — Выдернув свою руку из обжигающего плена, Вики пошатнулась от необъяснимой дрожи по телу. — Доктор, осторожней. — И вновь эти ладони обхватили ее, но на сей раз за плечи. Мягко и трепетно. — Не переживайте так, свой сеанс я посещу. Насмешливый бархатный голос показался крайне знакомым. Также, как и прикосновение. Плавно отпрянув, мужчина к радости Вики шагнул за пределы кабинета, оставляя после себя тысячу и один вопрос. — А и кстати, крошка Хен, — от нарочито сладкого обращения, Уокер бросило в холод, — еще один подобный взгляд или мысль, и твоя жизнь превратится в сущий Ад. — Мисс Фишер, налейте гостю крепкий кофе! — Смена настроения неизвестного поторопила блондинку закрыть дверь, отсекая агрессора от зоны релакса. — Уф, вот поэтому я и выбрала свою профессию, — решив разбавить обстановку, Вики постаралась в смешок вложить как можно больше убедительности, — что ни день, то торжество каламбура! Фрэнк, как Вы? Возвращаясь на рабочее место по привычной траектории, девушка вновь решила приободряюще коснуться пациента, осознавая, какой откровенный шухер устроил ей горячий (буквально) тип. — Мистер Хендрикс, Вы… — Вирджиния Милтон, двадцать три года. Занимает позицию младшего менеджера, но за свои оральные способности я ее повышу с понедельника до должности старшего руководителя проектной группы. Секс у нас с ней каждый день и не по одному разу. Утром Джина мне делает минет, а вечером перед тем, как ехать домой, я заезжаю к ней. Мне нравится ее грудь четвертого размера и аккуратная, круглая попа. Так же она не против экспериментов и любит, когда я доминирую. Меня перестала возбуждать жена. Карли после рождения младшей дочери и кесарева сечения стала стесняться своего шрама на животе. Также, сменив имидж и перекрасившись в темный цвет волос, она отбила сексуальное влечение, так как я люблю блондинок. Таких, как в… Словно пулеметная очередь, Фрэнк, что несколько минут назад мялся и робел, выдал все, о чем завуалированно планировала выяснить психолог. — Отлично, мистер Хендрикс, Вы моло… — Я все понял, мисс Уокер. Я подонок и козел, который думает одними яйцами. Уверен, скоро у меня отсохнет член, если я не прекращу трахать своих сотрудниц и не перестану в своих фантазиях представлять вас. Я сегодня же возьму билеты на море и отправлюсь со своей супругой в отпуск. Спасибо огромное, Вики, за Вашу квалифицированную помощь. Обязательно напишу на Вас положительную рецензию. Лучше специалиста не найти. — Подобно кукле чревовещателя, мужчина отчеканил каждое слово. Не видя его лица, Вики визуализировала ответчика и понимала, что скорей всего мимика при подобном монологе была мертвой. «Что за пиздец?!» — Благодарю еще раз, мне пора. Подорвавшись, мужчина пожал руку недоумевающей девушке и, еще раз озвучив слова благодарности, спешно покинул кабинет. — Нет, Уокер, либо ты сходишь с ума, либо мир свихнулся! — Гулко выдохнув, Вики направилась в холл. Что-то ей подсказывало, что между странной реакцией Фрэнка и сомнительным типом была определенная связь. «Попахивает нездоровой авантюрой.» — Эм, Вики, тут мистер Хендрикс… мы ведь принимаем чеки? — Голос озадаченной секретарши тут же перебил чей-то надменный вздох. Хотя, почему чей-то? — Вы уже все, доктор? — Впервые Вики почувствовала непреодолимую тягу… сделать больно. Уже одного этого чертовски сексуального, но впечатляюще раздражающего тембра было достаточно, чтобы вспомнить уголовный кодекс и сроки за нанесение телесного повреждения. — Да, Айлин, принимаем, — главное держать себя в руках. — Мистер… — Люцифер Бладхелл, очень приятно! «Меня сегодня перестанут перебивать и… что? Люцифер? Бладхелл?»***
Чертовски неудобная спинка кресла, больше подбешивающий, нежели расслабляющий маятник в виде луны и до сих пор кажущаяся нереальной Уокер. Моя Уокер. Определенно, сегодня самое доброе утро за последний прожитый год. — Кхм, мистер… Люцифер, — приняв позу леди из высшего общества, Вики улыбнулась. Черт возьми, я даже соскучился по этой напускной улыбке, после которой меня всегда ждал шквал негодования моей дьяволицы. — Признаюсь честно, Вы первый клиент… кто с таким… нетривиальным подходом обратился ко мне за профессиональной помощью. Скрестив изящные лодыжки, малышка опустила на бедра блокнот и едва уловимым жестом натянула на острую коленку юбку. Как же давно эти ножки ты не забрасывала на меня, а я не оглаживал твою бархатную кожу. — Что ж. Сперва давайте познакомимся. И сделаем это так, словно ничего до этого момента не было. Сложно, маленькая, очень сложно. Нет. Забыть то, что нас с тобой связывало и связывает, нереально. — Меня зовут Вики Уокер, я психолог-сексолог и, начиная с этой минуты, тот, кому Вы сможете полностью раскрыться, доверить свои самые потаенные мысли, желания и страхи. Готов поставить на кон все, что ты не готова узнать о моих желаниях. Признаться, даже я их временно остерегаюсь. За окном послышался автомобильный гул, возникший из-за очередной пробки. Слишком все суетливое. На земле, как обычно куда-то спешат, стараясь опередить великий хронос. А мне, напротив, хочется остановить время, растянуть момент на подольше. — Люцифер, Ваша очередь. — Белокурая копна из непослушных завитушек непривычно убрана в низкий пучок, несомненно, приятным образом позволяющим лицезреть тонкую шею, до которой я скоро вновь смогу прикоснуться, так, как ты это любишь. На щеке, спинке носа и уголке брови те самые родинки, которые по привычке я целовал по утрам. Да, Уокер, ты сделала из меня сахарного кота. А, вот, чуть выше переносицы уже проглядываемая бороздка, намекающая на то, как ты у меня любишь хмуриться и устрашать пронзительным взглядом. Взглядом… — Люцифер Бладхелл, тридцать лет. Тот, кто, начиная с этой минуты, будет по Вашим наставлениям раскрываться, оголяться и если надо обнажаться и делать все, чтобы нам всем было… приятно общаться. Полагаю, от меня Вы ждете нечто подобное? — ненавязчиво съязвил, а у тебя уже встречно задергался носик. Я тебя раздражаю. Прям как в старые добрые времена. Вот ты облизнула губы, как при нашей первой встрече, а вот и закусила щеку изнутри. Ты сдерживаешься, потому как еще не осознала, кто я, и пытаешься утаивать в себе то, что непременно скоро вырвется. — От Вас я жду только правду. Будьте честны в первую очередь с собой, а уже потом говорите то, что нужно услышать мне. — Тебе некомфортно транслировать шаблонные фразы, и твой взгляд вечно устремлен куда-то в сторону. Вот чего мне так не хватает в тебе! Твоего прямого и глядящего в самую душу… — Вы меня стесняетесь? — Почему я не вижу твоих глаз? Ведь ты всегда меня пронзала ими. — Простите? — Ну вот опять! Замерла, но глядишь не туда, куда нужно. — Вы отчитывали меня ранее, как нашкодившего мальчишку, и сейчас налаживаете контакт, но при этом Ваш взгляд блуждает где-то в стороне. Разве не глаза являются зеркалом души, мисс Уокер? — Ты сама мне твердила, что они не лгут и в них скрыта правда! — Как Вы поможете мне, не видя, что внутри? Всполох ауры. Еще один. — Встаньте! — И все же от матери ты точно унаследовала жесткость и решимость. Выполнив просьбу (но звучало, как поручение) я вытянулся во весь рост и для комфорта Ви убрал за спину руки. — Я с Вами полностью согласна, во взгляде читается много, а познается еще больше. — Плавно покинув свое кресло, Вики отложила ежедневник на стол, обведя напоследок его кромку. — Но моя профессиональная задача лежит в раскрытии Вашей подноготной не через органы чувств, — жемчужная пуговка блузки неуверенно выскользнула из петли, открывая вид на ложбинку. — Но через Вас самих. — Осторожно приблизившись, Вики вытянула перед собой ладонь, вновь упираясь в грудную клетку. Пульсация моего сердца была осязаема даже сквозь тонкую материю рубашки, а тепло ее пальчиков расходилось мурашками по хребту. — Вы не будете против моих прикосновений? Вопрос слегка огорошил, но… — Не смею возражать. Слегка вздернутый уголок губ, и тонкие пальчики начали плавно подниматься вверх, по груди, ключицам, шее. — Вы крепко сложены и опрятны. — Занятно, разве так это не видно. Или… Внутри что-то ухнуло. Сантиметр за сантиметром нежные подушечки словно вырисовывали причудливые узоры, обводя кадык, подбородок, скулы. В нос ударил аромат сирени, стоило ей прикоснуться к губам и, едва ощутимо мазнув по ним, обогнуть спинку носа. Дерьмо! Нет! Шепфа, сукин сын, ты не мог! — Вы красивый и немного колючий, но я говорю пока только про лицо. — К горлу подступил мерзкий ком, когда тепло пальчиков распространилось и на веки, нежно оглаживаемые ими. — Я бы с удовольствием взглянула в ваши глаза, Люцифер, чтобы убедиться, что они такие же темные, как и Ваши мысли, но не лишены света, как Ваши помыслы. — Едва удерживая порыв обхватить тонкие запястья, я открыл веки вслед за убранными ладонями. — Я не вижу, но чувствую. Осязаю, как что-то гложет Вас изнутри и съедает. Чистый изумруд в лучах закатного солнца, молодая зелень по утрам и хвойная дымка в порывах знойной страсти. Все это было скрыто под завесой молочной пелены, что пусть и не полностью, но все же накрывала яркий цвет твоих глаз. Моих любимых глаз. Ненавижу! — Мистер Бладхелл, — из оцепенения вывел полушепот: — Я абсолютно слепая и фокусировать зрительный контакт, увы, не могу. Скажите, Вас этот факт очень смущает или пугает? Сначала вы ее убиваете в угоду сраной высшей цели, потом воскрешаете, якобы под знаменем благодетели… Но даруете жизнь, отбирая нечто ценное… Мальбонте! В чем-то ты все же был прав!