***
Тусклый свет канделябров отбил блик о синеватую гладь воды. Звуки падающих из-под крана капель резонировали с мерным постукиванием сердца и тихим сопением в мою ключицу. — Потерпи немного, — на каждое мое движение Ви болезненно морщилась, издавая едва слышный стон, — сейчас станет гораздо легче, обещаю. Было ли разумным провести ее в мою комнату? Как знать. С такими увечьями здравомыслящий переместил бы Вики в школьный лазарет, а не в глубины вражеского дома. — Сейчас, — зачем-то все озвучивая себе под нос, я приблизился к наполненной лечебным отваром ванне. Радовало одно — замок по-прежнему слушался и выполнял все мои просьбы. — Вот так, — плавно, стараясь не задевать окровавленных лопаток, я погрузил Вики в теплую, благоухающую зивельскими травами воду. Протяжный всхлип от соприкосновения открытых ран с влагой, и чужие пальчики медленно поползли по моей шее вниз, вызывая неконтролируемые мурашки по хребту. — Умница… расслабляйся. Убедившись, что Ви опустилась на базальтовое дно, я хотел было облокотить ее спину на бортик, но вовремя осекся, понимая, сколько это может вызвать неприятных ощущений. — Твою ж… Согнувшись пополам и по локоть погрузившись в воду, я сам себе усмехнулся: — Да, Уокер, не так я хотел опробовать с тобой позу «рака». Не услышав резонной колкости, я поймал себя на мысли, что… этого мне очень не хватает. — Не удивлюсь, если даже после таких стараний, ты меня будешь называть бессердечным ублю… Глубокий вздох, и, не отпуская женских плеч, я водрузил сначала одну, затем и вторую ногу в черную широкую чашу. Ощутив, как плотная ткань брючин обхватила мои щиколотки, а следом и вся одежда прилипла к телу, я сконфуженно выдохнул. Такое себе ощущение, но это ничто в сравнении с тем, что испытывала Ви. Вызвав небольшую водную качку и пролив часть отвара на пол, я, насколько это было возможно, разместился за кровоточащей спиной, понимая, что после подобной близости уже не… — Потом не говори, что это я к тебе привязался. Придерживая Вики за живот, я слегка наклонил ее корпус, чтобы промыть открытые раны. Нащупав свободной рукой губку и сжав ту под водой, я наконец-то осмыслил еще один важный пунктик, впоследствии именующимся «точкой невозврата». — По-другому никак, — словно оправдываясь, я вновь проговорил вслух и на выдохе приспустил одну, а затем вторую лямку платья. Вернее того, что от него осталось. Чем ниже струилась ткань, оголяя сатиновую кожу, тем труднее становилось дышать. Признаться самому себе, что уже очень давно ждал этого момента, когда не украдкой, а в полной мере смогу насладиться нежностью и теплом ее тела, значило бы признать собственное поражение. Признать, что не устоял перед какой-то дерзкой девчонкой. И подтвердить все, о чем глаголил отец про мою мягкотелость и никчемность. — Уокер, — бережно подобрав волнистые волосы и перекинув их через плечо, я невесомо прикоснулся губкой к острому шейному позвонку, — лучше бы ты не отказала Дино… Смешно. Под мерное дыхание девчонки и, как назло ее редкие, но сладкие стоны, я смыл всю кровавую краску со спины и к своему облегчению отметил активную регенерацию поврежденных участков. Годы садомазохистских практик с отцом приспособили к качественному самоврачеванию. — Ну вот, — доведя ладонь до опасной ложбинки, что ниже крестца, я нехотя прервался, — твоя миллионная пара свежих крыльев должна пробиться уже через несколько дней. Можешь за это быть спокойной, — наконец не опасаясь причинить боль, я притянул к себе девичий корпус, разместив его на своей груди и плече. Немного сморщившись, но тут же расслабившись, Вики блаженно выдохнула. — Отдыхай, — смирившись с очередным фронтом работы, я судорожно сглотнул вязкую слюну, — а мне надо завершить начатое. Читая про себя мантру, что творю не из грязных, а, напротив, праздных помыслов, я осторожно выпутал тонкие руки из лямок и на счет «три» окончательно стянул изрезанное когтями отца платье. — Дьявол… Красивая округлость груди с аккуратной нежно-розовой ареолой и, что б ее, затвердевшей плотью сосков буквально приковала мое внимание. Под мешковатыми свитерами или порочными корсетами — я всегда представлял ее именно такой. Тебя такой. Даже, черт возьми, при соитии с какой-нибудь демоницей, чье лицо не старался запоминать. Я впервые кого-то хотел головой. — Если после этого ты меня возненавидишь, я буду только рад, — скрипя от натуги челюстей зубами и стараясь отрегулировать циркуляцию крови, я выжал на межгрудную ложбинку губку, позволяя тонким струйками начать утягивать с собой багровые разводы. Дернув головой, Вики словно кошка слегка потерлась ею о мое плечо, натянув тем самым самообладание тугой тетивой. — Тебе обязательно было уродиться… такой? Смахивая пористой поверхностью возникшие капли и обводя столь заманчивые выпуклости, я едва себя сдерживал, чтобы не заменить губку своей ладонью. До боли хотелось ощутить подушечками пальцев эту сочную упругость, неспешно и зацикленно обводить тугие соски, слегка сжимая и оттягивая те. В идеале провести бы языком по всем этим нанесенным порезам, чтобы вместо саднения ты ощутила лишь приятный жар. Причинять… наслаждение, а не страдания и муки. Доводить до искрящего экстаза, а не сокрушающей нервозности. Мне хотелось. Хотелось. Хотелось… ее. Как свою женщину. Ту самую, что обычно разделяет ложе, жизнь и судьбу. Я безумно хотел Уокер. С момента ее появления и до сих пор. Хотел так, как ни одну другую. И от этого понимания становилось лишь только хуже … — Почему именно ты… — зарывшись носом в горячий висок, я жадно втянул уже пропитавший мою ДНК аромат сирени. — Почему… — разжав ладонь и отпустив в свободное плаванье губку, я обнял девчонку, так как уже давно мечтал, — почему… Плевать. Подумаю обо всем потом. А сейчас у меня есть это зыбкое мгновение. И оно мое. Наше. — Люцифер, — к щеке внезапно встречно прильнули, а предплечье накрыла маленькая ладонь. С души словно тут же слетели оковы, позволяя той наконец-то свободно вздохнуть. — М? — губы сами собой изогнулись в дурацкой улыбке. Благо она ее не увидит. — Значит ты хотел меня нагнуть раком? Короткая пауза. — Уокер? — не в силах удержаться, я хрипло выпустил смешок, осязая, как Ви тоже давится им. — Спи, — прижав к ее скуле губы, я едва слышно прошептал: — Утром расскажу подробней, что я хотел. Впрочем, ты уже и так все знаешь.***
— Проходите, пожалуйста, прямо, — субтильно стянув с себя туфли, Вики ринулась куда-то в сторону, в опасной близости избежав косяк, — Вам что будет угодней: чай или кофе? — окликая меня из дальней комнаты, Ви принялась бренчать посудой, звон которой все же вывел меня из ступора. — Чай, — произнеся на автомате, я озарился вокруг, пытаясь слинковать воедино отрывки воспоминаний последних нескольких часов. Больница. Водная афера ушастой демоницы и очкастого ангела. Падение Вики в мои руки и весьма успешный разговор в ее кабинете. Меня не послали и не выдворили, а значит начало дня было положено удачно. — Черт, — уловимое чутким слухом чертыхание Ви, и я тихо усмехнулся, разуваясь в пределах небольшой светлой прихожей. — Чая у меня нет. — Значит, кофе, — резонно заключаю я и уже с интересом разглядываю квартиру, официальное проникновение в которую предварительно ожидалось на фазе… — Восьмой, — наглое вмешательство в сознание, и взор упал на пушистую тучу, усадившую свой зад на такой же пушистый, но белый пуф, — и я по-прежнему жду благодарности, морда ты тестестеронная. Что там следовало дальше? Привычный хаос, или, как говорит смертный люд — полный пиздец. Доступный лишь моему пониманию пожар с вытекающим системным дождем. Навязчивая компания Брауна и филигранное его устранение все той же парочкой друзей. А дальше буквальная близость в метро и еще более обезоруживающая близость в библиотеке, финалом которой оказалось… — Я ведь его тебе откушу, если еще раз раньше времени подумаешь об этом. Что надо знать о кошачьей версии Мими? Все просто — несносная заноза в заднице. Я еще не разгадал почему, но у зверюжьей сущности Мимс абсолютно несносный характер. Такой, что от одного ее слова или мявканья хочется выть или стреляться. Чаще второе. А при каждом неугодном для нее слове или действии приходится зализывать раны. Буквально. — Твое «спасибо» застряло в горле между «какого хуя?» и «что ты вытворяешь?» — мысленно осадив пушистую морду, я направился по назначенному Ви ориентиру. — Какого хуя я вытворяю? — однако насладиться тишиной и уютом небольшой и уже знакомой комнаты мне было не суждено. — Люцифер, а ты часом не попутал? — слыша, как мисс толстая жопка спрыгнула со своего насеста, я закатил глаза. Вынос мозга по расписанию. Ни раньше, ни позже. — Да ты валяться у меня в ногах обязан! А не ныть про свои две царапины, — нарочно опередив меня, Мими запрыгнула на плетеное кресло, которое еще ночью мне приглянулось. — Мы с Дино там усираемся, а ты… — издав недовольное мяуканье, Мими вдруг раскрыла свою начиненную мелкими, но крайне острыми зубками пасть и, кашлянув, недовольно фыркнула, — …сраная шерсть. — Люцифер, Вы здесь? — не успела моя ладонь накрыть усатую моську, как на пороге появилась Вики. Держа в руке чашку кофе и аптечку, малышка осторожно шагнула ко мне навстречу. — Позвольте помочь, — оставив расправу с мелкой пыхтелкой на потом, я приблизился к Ви и прежде чем перехватить у нее ношу, коснулся тонкого предплечья, — у Вас очень уютно. Чего душой кривить, любое место, в котором ты была со мной, становилось таковым автоматически. Что собственные покои, что пещера среди песчаной пустоши, что протекающая от обстрела башня. — Да, эта квартирка для меня стала чем-то вроде целой вселенной, — не сопротивляясь моей помощи, Ви ласково улыбнулась. — Только здесь я чувствую себя в полной безопасности. Закусив на последней фразе губу, Вики словно поймала себя на излишней правде. — В общем, чувствуйте себя, как дома. Уже. — Мяу. Ну конечно, Мимс, промолчать даже кошкой ты не могла. Добиваясь полного привлечения внимания, Мими, как и полагается ее сородичам, спрыгнула у ног Ви и, прижавшись к одной из них, начала активно тереться, не забывая при этом урчать. — У вибраторов своих так научилась делать? — голос подсознания сработал на опережение. — Завидуй молча, Владыка всея воздержания. Еще есть вопросы, почему я не люблю кошек? — Милая, — присев на корточки, Вики огладила подставленную ушастую голову, — откуда же ты взялась? — Свалилась, — резонно уточнил, и малышка задорно усмехнулась. — Вот-вот. К слову, наша библиотечная эпопея и желанный поцелуй пусть и оборвались на весьма болезненной ноте, упрекать в этом Мимс и Дино я не мог. Особенно второго. — Давайте я обработаю Вашу рану, а после уже подумаю, куда девать эту, — огладив гибкий хребет, Ви задумалась: — или этого… — Все верно — эту. Я проверил, — подмигнув уставившимся на меня желтым глазищам, я все же заставил напоследок себя кивнуть. Более развернутую благодарность получит потом. Вернее, получат. Дино, еще бы знать, где ты сейчас шляешься. — Чудно. В таком случае приступим к оказанию первой помощи, — плавно поднявшись, Ви неуверенно повернула голову в сторону, пытаясь сориентироваться где я нахожусь. Поравнявшись, я встряхнул белую коробку с крестом. Вики тут же обратилась ко мне лицо. — Чтобы не обжигаться, пусть кофе немного остудится. А мы пока пройдем в ванную, — робко обхватив меня за запястье, малышка кивнула в сторону коридора, — у меня для Вас найдется даже сменная рубашка. Я слегка напрягся. — Единственное, я не знаю подойдет ли она Вам по размеру. Папа, пока меня не было, сильно потерял в весе. И снова безмятежность. — Спасибо за заботу, — незаметно для себя я поймал взглядом ее губы, сочность и мягкость которых, кажется, вдохнули в меня жизнь. — Пройдемте, — смущенно потупившись, Вики отпрянула, задев бедром тумбу. — Осторожно, — ну точно, тебя нельзя выпускать из рук. Хохотнув и бросив «Все моя неуклюжесть», Вики с перехваченной аптечкой скрылась за углом. Я же решил не отставать. — Люци. И снова усатая решила сказать свое веское «Фи». Во избежание обгаживания ботинок, я покосился на пол. — Я тебя люблю, засранец, но если твой член хотя бы дернется на Вики, то ...— сев на торчащий из-под кровати тапок, Мими нарочито медленно подняла лапу, обращенную подушечками к ее носу. В целом выглядело не шибко угрожающе. — Это что? Вскинутая лапа, надменная морда и открытый намек на прочтение между строк. — Это коготь. — Где? — Вот, — лапкой несдержанно потрясли. Однако к нужному эффекту это не привело. — Не вижу никакого когтя, — вскинув брови, я прыснул: — Больше похоже, что ты собралась вылизываться. Не скучай, — отхлебнув напоследок вполне сносную арабику, я поспешил из комнаты. Удивительно, но сегодня не только по моему самолюбию проехались. Карма. Что с нее взять? — Коготь есть! — обиженно и обреченно, — просто его не видно, — сиплый вздох: — У меня слишком пушистая лапка. — Люцифер. Я на кухне приготовила нашей гостье молока и немного консерв, — донесшаяся эхом фраза Ви, и Мими с победоносным ором буквально пролетела мимо меня, — опустите, пожалуйста, тарелки на пол. Точно. Любовь к еде была единой в любой форме воплощения демоницы. И эта любовь затмевала все обиды. Впрочем, речь идет не только о Мими.***
Устало разогнув спину, Эрик захлопнул дверь подвозившего его такси. — Сумасшедший день. Выдохнув вслед отъехавшей от бордюра машины, мужчина устало сжал переносицу. Голова продолжала гудеть еще с утренней пожарной эвакуации, а тело ломило так, будто он целые сутки разгружал фуры. Глубоко затянувшись относительно свежим воздухом, Браун шумно выдохнул: — Тебе просто надо отдохнуть. Не более. Похлопав по карманам косухи, мужчина выудил из правого ключ. — Стакан виски, душ и сон. Завтра ты сможешь дать всему этому дерьму объяснение. Миновав узкую полоску тротуара и аккуратно разбитый палисадник, Эрик начал медленно подниматься к двери своего дома. Каждая новая ступень, и в сознании всплывали кадры. Рабочая документация. Откуда-то взявшаяся на его столе белая змейка. Сигнализация. Вики в сопровождении того самого подозрительного типа из парка. Затем девчушка с шальной прической и с ее слов травмированный дед. Рука старика со стремительно рассасывающимися следами укуса животного. После темнота. Бесконечная и укачивающая. Очухивание на лестнице незнакомого дома и такси. — Приятель, это от нехватки здорового сна, — найдя очередную отмазку всему произошедшему бреду, Эрик открыл входную дверь. Не заморачиваясь на включение света, мужчина под блеклое свечение уличных фонарей добрел до ванной комнаты, и, оставив на тумбе ключницу и наручные часы, поспешил выполнить один из пунктов своего плана. Контрастный двадцатиминутный душ пусть и не до конца, но все же облегчил головную боль. Подпоясавшись полотенцем, Эрик проследовал к бару, уже представляя, как его языка коснется приятная терпкость выдержанного виски. Взбадривая мокрые и распространяющие аромат ментола волосы, мужчина на миг задержался взглядом на распахнутой балконной двери. — Я же вроде… — надувшийся парус тюли заставил судорожно вспоминать раннее утро. Однако сумбурность прошедшего дня в целом убедила не зацикливаться на подобной мелочи. Отмахнувшись, как от морока, Эрик облокотился плечом о каминный портал и, достав нужную пузатую бутыль, на глазок отмерил два пальца в хайболе. — Возможно, я до сих пор во сне, — обхватив граненный бокал, Браун поднес его к губам, — или весь этот день — игра моего воображения… — Я с Вами полностью согласен. Шипящий голос позади, и сердце мужчины ухнуло. — Должен отметить Вашу чудесную коллекцию спиртного, — двухметровый красноволосый и в традиционном японском кимоно, — в особенности тот скотч. Кажется, девяносто седьмого года прошлого столетия? — вскинув широким рукавом, неизвестный указал длинным когтистым пальцем в сторону бара: — Не против, если я еще раз его попробую? Эрик Браун. Тридцать четыре года. Успешный врач и в прошлом дамский угодник мог про себя рассказать много разных фактов. Например, что был военным и несколько лет жизни посвятил горячим точкам. И опираясь хотя бы на этот пункт биографии, любой резонно делал вывод — доктор Эрик Браун отнюдь не из робкого десятка. Разумеется так и есть. Вернее, было. — Позвольте представится, Асмодей. Для друзей или жертв можно просто — Асем. Верховный демон похоти и всего порочного к Вашим услугам. Да, было…