Пир для нищего

Капитан любит тебя. Капитан заботится о тебе. Капитан хочет, чтобы тебе стало лучше. Слова гудели, глухо и ровно, из динамиков, установленных в каждом углу тюремной столовой, созданные из блестящей латуни и крепко прибитые к холодному бетону. Даниел вздрогнул и проколол ножом по поднос с едой, наблюдая, как поднимается пар из трубы дома, видневшегося из окна. В куче картофельного пюре лежал большой кусок мяса, с которого капала густая подлива, гороховое пюре лежало на другом углу тарелки, а жир вытекал из-под двух маленьких сосисок. Горячий чай плескался в кружке справа от него. Темно-коричневый ранее он стал светлым из-за искусственного молока, которое им удалось выжать из экзотических растений в теплицах. Это был пир для нищего, и Даниел чертовски возмущался этим. Даниел вздохнул и сунул в рот ложку густой кашицы: «Тебе не кажется это странным, Джеймс? Почему они нас здесь балуют?» Джеймс, грызущий кусок мяса, как собака, даже не взглянул на Даниела: «М-м-м… Да, очень вкусно.» «Дело не в том, что это вкусно, — ответил мужчина, — это дело принципа. Они не должны нас так кормить, а, к примеру, хлебом и пустой кашей». Джеймс пожал плечами и проглотил кусок намного больше, чем казалось возможным. «Может быть, вся эта болтовня про любовь Капитана — правда». Его глаза пробежались по тарелке друга: «Ты будешь есть или продолжишь ныть о принципах?» Даниел вздохнул и сдвинул тарелку влево, и Джеймс начал нетерпеливо наедятся ее содержимым. «А как же, — он сделал паузу, глядя на охранников в углах комнаты, и понизил голос, наклоняясь ближе, — как же Лондон, Джеймс? А как же наши идеи уйти отсюда? Горячая еда не меняет того факта, что это место, этот город…» «Это чертовски лучше, чем было в Винтерхоуме». Джеймс отхлебнул большой глоток чая и удовлетворенно вздохнул. От его дыхания в холодном помещении появился густой пар. «И разве это проблема, Дэнни? Что мы не закончили, как Винтерхоум? И если здесь так хорошо — о чем нам вообще беспокоиться?» Даниел откинулся назад, нахмурив губы и лоб, а Джеймс вернулся к своей трапезе. Взгляд Даниела скользил по комнате, по двадцати с лишним заключенным в одинаковых, неуклюже сшитых одеждах, по одетым в меха охранникам с дубинками. Пластинка дёрнулась, и запись начала повторяться. Капитан заботится о тебе. Капитан хочет, чтобы тебе стало лучше. Капитан хочет, чтобы ты был послушным.

***

Челюсти Кассандры сжались, и она с рычанием провела рукой по столу, отправив дюжину крошечных фигурок на пол. Крошечные железные домики со звонким звуком ударились о доски. Воздух напрягся, когда полдюжины людей позади нее затаили дыхание. «Капитан…» — одна рука в черной перчатке дотронулась до плеча Кассандры. Кассандра, мертвенно неподвижная и безмолвная после своей вспышки, гнева, ударила кулаками по столу, почувствовав, как дерево захрустело, затем отошла, прикусив кончик большого пальца. «Почему им этого недостаточно? — спросила она у всех, — разве у них нет всего, что нужно для счастья?» —Да, Капитан, вы правы —Тёплые кровати, вкусные блюда, школы для наших детей. —Вы как всегда правы, Капитан… Кассандра ударила кулаком о стену, причинив себе больше вреда, чем зданию. Боль эхом отозвалась в ее руке, когда она подошла к другой стороне стола, с раздражением отшвыривая упавшую миниатюрную сторожевую башню. Затем, сказала, оскалив зубы: «Почему они должны быть такими сложными?» В комнате снова воцарилась тишина. Ее советники съежились под её взглядом, прижавшись плечами друг к другу, как будто только это могло защитить их от её гнева. «Возможно, — сказал один из них, выступив вперед и встретившись взглядом с Капитаном, — они не видят особой ценности в выживании, если будущее туманно. Если у них нет никакого высшего предназначения». «Какое к чёрту высшее предназначение они хотят? — в голосе Кассандры прозвучали разочарование и отвращение, -у них уже есть намного больше, чем когда-либо в старом мире. Все накормлены, всем предоставлено жилье. Они могут пить, они могут драться, они могут… — она махнула рукой, -молиться всем богам, которые им нравятся или трахаться весь день. Что еще им нужно?» «Комфорта недостаточно, капитан», — сказал другой советник, стоя рядом с первым. «Горячие обеды и тёплые постелиу нас есть, да, но людям не во что верить, не чему радоваться. Не на что надеяться». «Надежда», — горько выплюнула Кассандра. Она встала, и её медленные движения выглядели необыкновенно грациозно, хотя и по-хищнически. «Мир мертв, и мы страдаем от вечной зимы, а вы говорите мне о надежде». Мужчины и женщины напротив нее замолчали. Кассандра уставилась в пространство пустыми глазами, когда ее глаза уловили проблеск света, падающий с пола. Одна из маленьких железных фигурок отражала тусклый свет лампочки, висящей над ее столом. Кассандра наклонилась и подняла его с пола, осторожно зажав между большим и указательным пальцами. Это была грубая модель простого городского дома. Инженер, создавший их, сделал это с большой любовью, чем оно, вероятно, было необходимо, тонко вырезав линии деревянных стен и листовых крыш. Квадрат на втором этаже фигурки был пересечен линиями, похожими на оконные стекла, а металл блестел на свету, как стекло. Плечи Кассандры расслабились, огонь в её глазах потускнел, ярость спала с ее лица, оставляя лишь усталость. Она положила фигурку обратно на стол во втором кольце зданий, окружающих генератор. Ее прикосновение к столу, покрытому тканью, было мягким. «Что мы должны сделать?» — пробормотала она. Советники бормотали между собой. «Нам нужен способ общаться с людьми», — сказал один из них. «Ваши намерения, как всегда, благие, Капитан, но мы не можем винить народ в том, чего они не могут понять». —Значит, школа? —Новостной центр. Место, где мы можем рассылать информацию, рассказывать истории городских сторожей, выполняющих свою работу, выделять важных членов общества, вдохновлять людей делать то, что мы хотим. «Людям нравится следить за историей, Капитан.» — добавил другой советник, серьезно наклонившись. «Им нужно во что-то внести свой вклад. Как бы более понятные приказы». Кассандра продолжала смотреть в пространство, прислушиваясь к предложениям и обдумывая их. «Сколько времени потребуется, чтобы построить такое место? Достаточно ли рабочих, чтобы укомплектовать его?» «У нас есть несколько жизнеспособных кандидатов из числа беженцев, которых привели разведчики, и мы можем перемещать некоторых людей между отделами. Мы могли бы запустить его через день или два, если бы все работали быстро». «Мы всегда должны работать быстро, Виктор». Прошла пауза. «Хорошо. Сделайте это. Это здание не должно быть красивым, оно должен быть просто функциональным». Несколько человек бросились прочь. «Каким должно быть наше первое послание, Капитан? Что Вы хотите, чтобы узнали бы люди?» Пока Кассандра подумала, другие советники воспользовались ее спокойным настроением и начали ставить каждую упавшую фигурку обратно на стол. Постепенно ее модельный город возвращался на доску, образуя деформированный круг, который в нескольких местах разветвлялся, образуя район добычи, снежную яму и другие части города. Кассандра наблюдала, как на этой доске были размещены около двух дюжин крошечных домиков, каждый из которых вмещал не менее десяти человек, живших в ее городе. «Я хочу, чтобы они знали, что я люблю их», — сказала она хриплым голосом. «И что мы делаем все, что в наших силах, чтобы обеспечить их безопасность и комфорт. Неважно, как долго и насколько это будет тяжело. Все, что я делаю, я делаю для них». Довольные, ее советники начали выходить из комнаты. «Виктор», — сказала Кассандра, и мужчина остановился. Она сделала жест, и он закрыл дверь, оставив их одних в тихом кабинете. Кассандра придвинула стул и села. Виктор действовал без подсказки, подошел к ней, заложив руки за спину, в ожидании приказов. Кассандра сжала челюсти и сложила пальцы, нахмурив брови с напряженным задумчивым выражением лица. —Что там с Лондонцами? —Некоторые почти готовы к освобождению, Капитан. Скоро мы будем готовы к новой партии заключенных. «Хорошо». Ее губы поджались. «Сколько, по оценкам, останется в городе?» Челюсть Виктора сжалась, его зубы стиснулись друг от друга. «Около шестидесяти, мэм. Не более» Он сделал паузу. «Поскольку Лондонцы составляют примерно 25% населения, у нас не будет достаточно времени, чтобы обработать их всех до предполагаемой даты отъезда. Наша эффективность будет подорвана». Выражение лица Кассандры стало темным и холодным, как тень заката над ледяной тундрой. «Я хочу, чтобы их всех посадили в тюрьму. Отправьте своих людей и выследите их. Переводите сотрудников из других отделений в тюрьму. Если нужно, построй вторую. Виктор вздрогнул. «Капитан?» Глаза Кассандры встретились с Виктором без чувств. «Никто не покинет Сноуспиль, Виктор. Никто не уедет из моего города».