***
У библиотеки их уже ждет Тодд. Он колдует над замком, и ребята через черный вход пробираются в закрытую секцию, где хранятся важные документы. — Что мы ищем-то? — спрашивает Ларри, обводя лучом от фонарика ряды полок. — Ищи документы о той части города, где построены апартаменты. Планы, карты, записи, статьи — что угодно. Нужно понять, что там было раньше. Мы с Тоддом займемся историей церкви, — Фишер вытаскивает коробку бумаги за коробкой. — К сожалению, у нас на это всего только пара часов. Перебирая газеты, Ларри думает о том, как мог забыть про эту вылазку. Все было спланированно уже давно: точная дата, подобранные отмычки, выверенный режим охранника. Вероятно, и во время последней встречи с Тоддом говорили о ней. Джонсон не помнит. Несмотря на энтузиазм друзей, он не верит в возможность что-нибудь отрыть здесь. Говоря откровенно, он вообще больше не верит, что им удастся что-то разузнать и, тем более, помешать культу. Наверное, это просто сказывается усталость. Серые буквы пляшут перед глазами. Ларри откладывает очередное ветхое собрание местных новостей, разминает шею и по привычке закатывает рукава повыше, собираясь перебрать еще одну коробку. Краем глаза он замечает, как Салли, наоборот, натягивает толстовку на ладони, словно пытается спрятаться. Тодд в дальнем углу зала просматривает оцифрованные документы и временами зевает. — Ничего. Здесь ничего нет, — Фишер как-то обреченно закрывает коробку, стараясь не стереть пыль с крышки и не оставлять следов. Из-за света лампы протез Салли бросает на лицо глубокие тени, и глаз совсем не видно, все же Ларри кажется, его непробиваемое упорство трещит по швам. Джонсон задерживает взгляд на натянутых до пальцев рукавах. На лице несколько раз проступают желваки. — Давайте еще полчаса — и пойдем. — Тодд сверяется с часами и поясняет: — Скоро старик просыпается. Может, удача улыбнется нам в последний момент. Но удача им не улыбается, а просто обходит стороной. На забытых даже богом полках лишь пыль, объявления о пропаже и реклама богослужений в честь религиозных праздников. Составив все коробки, Ларри спешит вместе со всеми выбраться из этого некрополя.***
— Ларри, все в порядке? — Фишер берет его за плечо и смотрит прямо в глаза. Черт бы побрал эту его проницательность. — Ты витаешь где-то. И явно не в облаках. — М? Да так, просто задумался, — брюнет отмахивается и достает кружки из шкафчика. На плите уже надрывно кипит чайник. — Будешь? Салли молча кивает, но продолжает наблюдать, как парень рассыпает по кружкам кофе, как в них льется кипяток и как у Ларри подрагивают руки. — Скоро сюда переедешь? Ларри пожимает плечами. — Вещи собрал. Осталось только кое-что уладить. Парень с голубыми волосами берет свою кружку и садится на привычное место у окна. Тучи на небе не рассеялись, так что день больше походил на светлую ночь. Облака нависали над злосчастным городом, а вдали на холме грязно-серая церковь, казалось, пыталась проткнуть их своим шпилем. — Не смотри на нее так, а то загорится, — сзади слышится хихикание. Сал улыбается и думает, что лучше б она уже провалилась под землю вместе со всеми своими оккультистами. — Эшли приезжает на днях, — шепчет он. Джонсона дергает. — Да, я знаю. Она и мне писала. — Не хочется вот так ее втягивать опять во все это, но нам нужно всем вместе поужинать. Как в старые времена. Можем здесь собраться. Тодд будет всеми руками и ногами за, а Нилу, думаю, все равно. — Вот и пригласи ее, когда будете встречаться. — Откуда ты знаешь, что мы договорились о встрече? Ларри неопределенно ведет плечом. — Да это как-то очевидно. В комнате повисает тишина. Об окно бьется шмель, непонятно как оказавшийся в кухне. Салли наблюдает за ним некоторое время, а потом открывает окно. — Лети, что ли. Шмель выползает за раму и сваливается куда-то вниз. Фишер вздыхает. — Останешься у меня? — Нет, прости. Нужно идти, — Джонсон оставляет кружку с недопитым кофе и хватает рюкзак. — Еще напишу тебе. Ларри не замечает, как добирается до дома. Его откровенно колет ревность. Это маленькое животное забирается в подкорку мозга и грызет, грызет, грызет… Где была Эшли, пока он, Ларри, успокаивал Фишера по ночам, когда его кошмары стали хуже, или поддерживал, когда у того опускались руки? Пока мирил Тодда с Нилом, временно разошедшихся из-за сосредоточенности первого на культе? Пока сам Ларри боролся с собой? Где была она все это время? Училась в своем престижном вузе, заводила друзей, жила нормальной жизнью? А теперь ей достанется вся их любовь? Что ж, жизнь несправедлива. Ларри все равно всегда был и будет здесь для Салли и сделает все, что от него требуется. По-другому быть не может. Ларри закипает, хотя и не понимает, откуда столько злости. Кажется, еще недавно они были лучшими друзьями. Все оставалось прежним, но так резко изменилось. Раньше бы он уже высказал Фишеру все, что думает. Сейчас ему просто хотелось отодрать кого-нибудь. А лучше, чтобы отодрали его, хорошенько и без сантиментов, чтобы синяки на теле наутро напоминали о себе. Хотелось, чтобы из него выбили все мысли, всю дурь. Хотелось завтра проснуться живым. Но дома, рядом с ним, никого нет, в клуб ехать неохота, так что Джонсон выворачивает колонки на оглушительную громкость и изнуряет себя упражнениями. Раздражение уходит, голову наполняет туман. Когда мышцы уже просто отказывают, Ларри растягивается на полу и от души смеется. Если бы девчонки знали, откуда у него такая мускулатура, провожающие его взгляды были бы скорее сочувствующие. Ему душно. Стрелки часов приближаются к полуночи. Ларри натягивает толстовку и выходит к домику на дереве. На улице опять собирается дождь. Парень глубоко вдыхает ночной прохладный воздух, неспешно закуривает. В кармане толстовки жужжит телефон: «Придурок, научись уже заботиться о себе». Ларри зажимает сигарету в зубах и тут же отвечает: «Сам-то». В течение минуты ответ не приходит, и Джонсон, горько усмехаясь, прячет телефон назад. Батарейка садится, но на еще несколько сообщений ее должно хватить. Сигарета сгорает до фильтра. Парень медлит, поджигает еще одну и мысленно обещает себе, что это последняя. Больше растягивать время незачем. Он проверяет входящие. На экране черными буквами светится надпись «новых сообщений нет». Фишер говорил про какой-то новый аппарат Тодда, так что сейчас, наверное, занят. Салли ищет ответы. Салли спасает мир. Вот только кто спасет его? Джонсон это для себя уже давно решил. Как бы больно не было матери, она справится. Ползущая тьма, как анестетик, притупила чувства всех жителей апартаментов, так что вряд ли эта ночь что-то изменит для нее. Да и к тому же Лизе так повезло с Грегом. Ларри искренне рад за них. Он поднимается в домик, достает заранее припрятанную бутылку алкоголя и выкладывает перед собой все необходимое: телефон, сигареты, зажигалку, пузырек с таблетками. Слабость наваливается всем своим весом, и хочется спать. Наконец-то для этого настало подходящее время. Ларри глотает таблетки, как сахарное драже, и пишет Салли записку. Сал, я знаю, что это будет трудно понять. Прости. Пожалуйста, не вини себя и не держи на меня зла… Рано или поздно он поймет, что иначе было нельзя, что Ларри весь был одной чертовой питательной средой для демона. Злости, боли и презрения к самому себе у него хватило бы сполна, чтобы липкая чернота полилась из глаз. Он просто не мог позволить ей дальше разрастаться внутри. Держать карандаш в руке становится все тяжелее. Ларри подписывает листок, ставит точку. Он ложится на пол, отправляет Салу несколько сообщений. Ответ приходит удивительно быстро, но парень его уже не прочитывает.***
Ночью небо над городом, наконец, разражается грозой. У Салли все валится из рук. Сосредоточиться ни на чем не получается, и он просто устало смотрит в окно, когда на телефон приходят два смс. Мир вокруг в одночасье дает трещину и обрушивается вместе с тысячами тяжелых капель. Салли аккуратно захлопывает крышку телефона, откладывает его на подоконник. Он выходит под ливень в направлении апартаментов, исчезая в ночном мраке.