На грани реальности

      Как же непривычно спать без Куроо… Было так одиноко лежать на этой просторной кровати. Прошло всего два дня с его отъезда, а я уже очень сильно скучал и ждал его. И, кажется, не я один. Без его присутствия ребенок в животе тоже совсем никак не хотел успокаиваться.       Очередная бессонная ночь. Было так тревожно на душе, поэтому мне удалось уснуть только под утро.       Яркий свет солнца ударил в глаза. Я нехотя открыл их и потянулся. Мда, кажется, сегодня поспать больше явно не получится. Вылезать из теплой постели не хотелось, поэтому, поигравшись с котом, я взял телефон. А я, оказывается, проспал гораздо больше, чем предполагал. Три сообщения и два пропущенных от Куроо.       От Куроо: Я поменял билет и вылетаю к тебе сегодня.       От Куроо: Похороны уже прошли, маму есть кому поддержать помимо меня, а ты там совсем один…       От Куроо: Ты еще спишь, соня? Ладно, будут тебе приятные новости с утра. Уже сажусь в самолет, скоро буду рядом с тобой.       Настроение улучшилось. Куроо прилетит раньше и точно успеет на роды. Как я мог сомневаться, он ведь обещал мне? Однако тревога никуда не уходила. Сообщения были отправлены три часа назад. Нет, он точно успеет.       Я встал с кровати и пошел на кухню. Впервые с момента отъезда Куроо захотелось нормально позавтракать. Я решил приготовить себе яичницу с беконом. Кот терся об мои ноги, а я решил включить телевизор, который так давно не смотрел.       — Пришло подтверждение от американских властей, что крушение самолета произошло над океаном, спасательные бригады уже работают на месте, однако выживших нет, — послышался голос из телевизора.       Я почувствовал, как руки трясутся. Сковородка упала на пол. Я уставился в экран, не веря в происходящее.       — На экранах списки погибших, — вновь такой противный бодрый голос женщины.       В этот момент я будто разучился читать. Душа кричала, что это простое совпадение, и это один из тысячи рейсов. Но мозг уже давно все понял. Наконец, я нашел знакомую фамилию, и жизнь моя оборвалась. Куроо был в том самолете, и его больше нет…       Резкая боль в животе. Голова стала кружиться, и я упал на пол. Понятия не имею, сколько я провалялся без сознания, но когда очнулся, увидел на полу кровь. Я кое-как дополз до телефона и вызвал скорую. А дальше было все как в тумане. Врачи, крики, уколы, звуки кардиомонитора. Я чувствовал, что что-то не так с ребенком, но мне было плевать, потому что Куроо больше нет.       — Кенма Козуме? — в мою палату вошел врач. — Как Вы себя чувствуете?       Я лишь покачал головой. Я совсем не помнил, что происходило после того, как я увидел фамилию Тецуро в списке жертв.       — Мне очень жаль, но нам не удалось спасти Вашу дочь… — проговорил врач.       Это был удар, который быстро привел меня в чувство. О нет, наш ребенок, он…       — Что?.. — я сел, а от резкого движения все тело пронзило острой болью. Хотя сейчас душевная боль была гораздо сильнее физической.       Врач начал что-то говорить, а я не мог это слушать. В мыслях было только одно: это я был виноват. Я ее не хотел. Ее хотел только он. И она это чувствовала. Она не хотела жить без Куроо. А я больше не мог жить без нее.       — Я могу ее увидеть? — спросил я, чувствуя предательский ком в горле.       — Мне кажется, это будет лишним, — покачал головой врач. — Мне стоит сообщить ее отцу?       — Нет, — прошептал я, а слезы уже лились из моих глаз. — Можно… я побуду один?       — Конечно, — врач встал с моей кровати. — Чуть позже зайдет медсестра и поменяет капельницу.       Как только за врачом закрылась дверь, я снова вскочил. Я должен ее увидеть. Не обращая внимание на боль, я почти бегом спускался в морг. Там было холодно.       Мне совсем не составило труда найти ее тело. Она была тут одна. Я подошел к ней и открыл простыню. Сердце сжалось. Мне всегда казалось, что маленькие дети похожи на инопланетян, но в этом бездыханном и таком родном теле я видел черты лица Куроо. Сдавленный крик вырвался из моей груди, заполняя каждый уголок помещения...       Невзирая на физическую боль, я буквально бежал из больницы. Не хотелось тут больше оставаться. Хотелось все выше.       Сам не помня как, я очутился на крыше. Я всегда любил Токио. Небоскребы. Но сейчас мне было мало и их высоты. Я подошел на самый край. Еще совсем недавно я сам избегал Куроо и так не хотел этого ребенка. Но стоило их потерять, как и собственная жизнь потеряла весь смысл.       Я сделал шаг вперед. Ощущение полета и свободы души. А дальше кромешная тьма...       Я резко открыл глаза и подскочил. Темнота. В животе недовольно завозились в ответ на резкое движение. Я включил свет, все еще тяжело дыша. Три часа ночи. Я схватил телефон и судорожно начал проверять сообщения. Их там не было. Я быстро набрал нужный номер, а через пять секунд послышался любимый и такой взволнованный голос.