Союз

***

      Весеннее солнце припекало своими щедрыми лучами.       Беловолосая фигура рядом с высоким черноволосым ужасом Эры Воюющих Кланов смотрелась слишком хрупко.       Идеально ровная спина выглядит слишком неестественно.       Белое свадебное кимоно— сиромуку— олицетворяющее чистоту и непорочность, выделяется на фоне разряженной толпы.       Этот цвет ей не идёт.       Оттенок невинности.       Тонкие руки, пропахшие кровью насквозь, не подходят на эту роль.       Играют колокольчики, переливаясь мелодичным звоном...       ... танцовщицы отбивают единый ритм, кружа под бескрайним небом, ткань играет на ветру, а музыка взвивается вверх...       Белая объёмная шапка — ватабоси — прячет неудобную свадебную причёску, закрывая угол обзора красных глаз с золотыми вкрапинками, принося чувство дискомфорта.       Красное на белом.       Словно капля крови на первом снегу.       Рядом гибко по-кошачьи двигается черноволосая фигура, возвышаясь на целую голову.       Будто гора.       Тобирама следовала неспешно, пытаясь не запутаться в неудобном подоле праздничного хакама...       ...шаг за шагом они приближались к храму, где священники запели заунывным голосом, манерно настраиваясь на нужный лад...       Церемония началась.       В одежде становится душно, пояс завязан слишком туго, стягивает ребра, мешая нормально дышать, но редкий ветерок, забирался под слои ткани, принося временное облегчение...       Речь.       Долго, скучно, хоть в это мгновение и решалась судьба всех присутствующих и её в том числе.       Шаг.       Тонкая белая кисть берет пиалу, наполненную чистой жидкостью, богатое прозрачное саке, через которое четко просвечивает дно, пахнет по особому.       В отражении её лицо кажется, бледным, изукрашенным, холодным, до скрежета зубов кукольным.       Поток воздуха всколыхнул края ткани, по поверхности пробежала рябь, искривляя водную гладь.       Алые губы касаются края, делая глоток...и ещё два...       Руки не дрожат передавая пиалу Ему, который так же, стоя напротив, делает три глотка.       Чужие глаза тёмные, ледяные, будто чёрная дыра.       Всепоглощающая и бездонная.       Опасная.       Лицо мраморное, отстранённое, холодно-безразличное.       Одежда прилипла к спине.       Дорогое саке обжигает горло, но та не подаёт виду. Церемония почти завершилась.       Пояс сдавливает слишком сильно, духота сжимает горло из-за чего в глазах мутнеет. Всё проходит как в тумане, и только изредка всплывают определённые картины или действия.       Черноволосый делает последний глоток и отставляет саке в сторону.       Всё.       Мир между Сенджу и Учиха заключён, гарантией которого она только что стала.       Разменной монетой.       Хаширама, одетый в праздничное кимоно цвета молодой листвы, светился, словно лучик солнца среди ясного неба. Каштановые волосы развивались в воздухе.       А карие глаза радовались сильнее их всех вместе взятых.       Искренне радуясь за неё.       И своего хмурого друга.       От которого у неё мороз по коже.       Враг...тихо нашептывает разум...       И она с ним согласна.       Враг, с которым заключили перемирие, что являлось фатальной ошибкой. Поселить рядом тех, кто три декады назад убивал твоих соратников, твоих родных и знакомых.       Тех, что проклинали Сенджу...этих демонов...       Она подняла всю сеть разведки, назначая посты, приказывая пристально следить за притаившимся черноглазыми тварями. Не доверяла ни на секунду...ни на мгновение...       И человек рядом с ней.....меньше всего заслуживает этого доверия...       Сильный, непредсказуемый и до безумия опасный...       ...у которого свои черти в голове...       Учиха — и это приговор.       Пожизненный.       Проклятие.       Он идёт вперёд, первым спускась по ступенькам, приковывая взгляд к своей широкой спине и чёрным спадающим волосам, иголками торчащими во все стороны.       Многочисленная толпа хлопает, пестрые макушки самых разных цветов сливаются в один фон.       Она идёт следом, плавно ступая такт в такт, держа идеальную осанку и собирая на себе многочисленные взгляды.       Тем самым давая традиционное прилюдное обещание — признать своего новообретенного мужа как Главу их новой семьи.       И слушаться того во всем...       ...безукоризненно...       Бред.       Это понимали все.       Шелестела листва, унося с ветром все посторонние мысли. Время летело, а Сенджу все хотела оттянуть приближение конца дня.       Сердце невольно сжималось.       Впереди был банкет, и высокопоставленные личности, желающие завпечатлить этот исторический момент.       О котором будут в летописях читать их потомки.       Тобирама принимала подарки, надевая радушно-официальную маску, приветствуя гостей. Принимала поздравления и благодарила в ответ.       Мадара стоял отстранённо и хмуро, также изредка кивая головой в нужное время.       В груди возрастала тревога, которая чуть поутихла, слыша до боли знакомый смех старшего брата, который словно звон колокольчиков отдавался в голове.       Время близилось к вечеру.       Сердце билось чаще, чем обычно.       Сейчас самый подходящий момент удалиться, хоть разум неистово протестовал, уговаривая оставаться подольше.       Но затылок прожег ледяной взгляд, заставляя обернуться. Мрачный Учиха чуть кивнул головой в сторону выхода, показывая идти за ним.       Холодный свежий воздух обжигал лёгкие, принося блаженный покой.       Сенджу шла след в след, вдыхая аромат вечернего тумана, сжимая кулаки до хруста, впиваясь в кожу ногтями.       Пока за очередным углом не показался их новый дом, построенный с помощью мокутона брата...       ...его подарок...       ...ничего особенно выделяющегося, но некоторые элементы отличались от традиционных, как и внутренняя планировка...       ...сделанная на заказ...       Мужская рука с тихим стуком отодвигает седзи, входя во внутрь, и тот садится на деревянную ступеньку, собираясь снять обувь.       Непослушные волосы упали на лицо, скрывая бездонный взгляд.       Пока она застыла у входа, пристально наблюдая за ним, впервые за вечер оценивающе пробегаясь по мускулистой фигуре своего новообретённого супруга...       ...задерживая внимания на гибких пальцах...       На небе сияла полная луна, освещая вечерний двор.       Ветер играл с волосами, в ушах шуршали серьги, переливаясь мелодичным звоном.       Тишину разорвал низкий холодный голос...       — Надеюсь, я не найду сегодня кунай в своей спине.       ...спина покрылась холодным потом...       ...а пульс участился...       Этот человек пугал до сжатых в кровь кулаков, не давая расслабиться в его присутствии ни на мгновение.       Это предупреждение? Угроза? Попытка пойти на контакт? Насмешка?       Залезть в голову к Учихе...свихнуться можно...       ...и полностью потерять рассудок...       Но оставить подкол без внимания...не в её принципах. Холодный голос равнодушно произнёс...       — Брат мне этого не простит, — чистая правда...       ...да и разрушить его мечту...       ...она бы не посмела...       ...но этим высказыванием Тобирама хотела задеть Учиху за живое, сказать что только Хаширама служит тому защитой и, что у неё остался брат...       ...живой и реальный...       ...в отличие от погибшего от ее рук красноглазого врага...       Черноволосый остановился, а пальцы замерли, переставая теребить кожаное крепление на сандалиях.       Молчание становилось напряжённым.       Атмосфера накалялась.       — Ты убила Изуну, — этот странный тон в его голосе заставлял волосы встать дыбом, а мышцы напрячь до предела, готовясь отразить любую атаку этого монстра.       Пока на помощь не поспеет её брат.       — И я тебя никогда не прощу, — он говорил до дрожи спокойным голосом.       Ровно и чётко произнося каждое слово. Будто пробуя на язык.       Внушая иррациональный страх.       — Моей мечтой было создание деревни, чтобы защитить то, что мне было дорого, — он будто приоткрывал часть своей души...       ...но осторожно, не показывая лишнего, только самую малость, тщательно подбирая каждое слово...       ...играя на чужих нервах...       ...возможно этому способствовала ночная атмосфера...       — Деревня создана, но теперь мне нечего защищать, — голос хриплый, ледяной.       ...его лицо осунулось, выглядело слишком уставшим и холодным...       ...кожа бледная и посеревшая, он будто постарел на несколько лет...       Учиха поднял голову, смотря своими чёрными словно Бездна глазами.       — Ты лишила меня самого ценного, лишила брата...       Эти слова звучали, как приговор.       По виску скатилась капля пота.       Безумные чёрные пустые зрачки, до жути пробирающие по самое нутро. По спине пробежали гигантские мурашки, кромешный ужас цепями сковал грудь, не давая вздохнуть...       ...в этот момент...       ...она боялась его...       ...впервые это была не опаска или настороженность...       ...это был страх...       ...безумный и всепоглощающий, ледяными пальцами забирающийся под ребра...       ...дикий ужас...       ...природный...       ...как загнанная в угол дичь смотрит на притаившегося хищника...       ...она в ловушке...       ...в западне...       Он был опасен, безумно опасен.       Её брат сошёл с ума...       ...свихнулся...       ...заключить мир с этим чудовищем...       ...с этим монстром...       ...с этим демоном...       — Хаширама — идиот, что поверил тебе...       С губ срываются только эти слова. Выражение черноволосого стало совсем странным и совершенно нечитаемым.       Чувство опасности не уменьшилось не на миг.       — Называешь своего брата идиотом, — тихий хмык будто бы приковал на месте.       Усмехающийся Учиха это что-то за гранью Шинигами.       — Ты права, он, действительно, наивный идиот.       Мужчина вновь опустил голову, аккуратно ставя обувь у стены, и встал, мерно уходя во внутрь помещения, добавив у поворота...       — Жду наверху...       Сердце ушло в пятки.       Но лицо за время разговора не изменилось ни на мгновение.       Хотелось бежать на все четыре стороны. Ноги приросли к деревянным доскам.       Но она не спеша сделала шаг, возвращая внутреннее равновесие, раскачивая сознание. Сняла обувь, делая тихий выдох и ступила на лестницу.       Чем быстрее начнётся, тем быстрее все закончится.       Двигалась беззвучно и только серьги выдавали, легко шелестя на каждый шаг.       Хоть на втором этаже и находилось несколько комнат, но чужую чакру она почувствовала сразу, да тот и не скрывался. Поворот, налево, босые ступни касались прохладного пола, и встали прямо напротив седзи.       Еле слышный выдох и она отодвигает перегородку, входя во внутрь.       Учиха даже не пошевелился, продолжая допивать бутыль саке…уже вторую, судя по такой-же упавшей рядом. Наверняка почувствовал её присутствие.       Шаг-шаг-шаг...       Подходит к тумбочке, снимая верхнюю накидку, аккуратно складывая ткань.       Вечерняя прохлада коснулась оголенной кожи, приводя мысли в порядок. В комнате пахло древесиной, но незнакомой, непривычной, внося чувство дискомфорта.       Здесь нет зеркала, поэтому Сенджу на ощупь выдергивает из густых волос шпильки, уничтожая вычурную причёску...       ...одну за другой, складывая в ряд по одной линии...       ...мерно и не торопясь, будто успокаиваясь от однообразных действий...       Белые волосы упали на плечи, достигая до половины лопаток, хаотично переплетаясь между собой, делая её похожую на львицу с пышной гривой как у ка-сан.       Она несколько увлеклась процессом. И холодный голос, разорвавший устоявшуюся тишину, заставил вздрогнуть, не сильно, но заметно для этих черных глаз.       Выдавая с головой.       — Комнату выбирай любую...       Тонкий намёк, что она может подготовиться и в другом месте не мельтеша перед глазами.       «Какая забота»       Зубы скрипнули чуть сильнее.       Но Сенджу не показала виду, продолжая вынимать из волос очередное украшение.       — Не хочу оставаться здесь дольше положенного...       Чем быстрее начнёт, тем быстрее закончит. И готовиться по особому? Как?...принять ванну с эфирными маслами, как это делали гейши и медовые куноичи?       Ради чего?       Удовлетворить своего врага?       Или скорее насмешить?       Гибкие пальцы снимали с правой мочки уха переливающуюся серьгу, которая тихо позвенькивала на весу.       И сняла вторую, положив рядом с остальными украшениями, которые аккуратной кучкой сложены на деревянной поверхности в определённом порядке, невольно оттягивая время.       Зарылась пальцами в непослушные волосы, ища может что-то пропустила, и пыталась пригладить непослушную копну белой шевелюры, чтобы не лезла в глаза.       Не то чтобы это получилось, но по ощущением стало лучше.       Всё, теперь готово.       Она повернулась к тихо пьющему Учихе, украдкой наблюдавшего за ней, и кивнула на футон.       Тот хмыкнул, нехотя оторвавшись от алкоголя, сделав последний глоток.       Тобирама двинулась в сторону спального места, на ходу развязывая пояс хакама...       ...который никак не поддавался...       ...выдавая внутреннее волнение...       ...скрыть дрожь удавалось с трудом...       ...и когда наконец поддался, спустила вдоль тела и откинула наряд в сторону...       ...подцепила пальцами тонкую ткань нижней сорочки...       ...и сняла через голову, складывая в руках, оставаясь в одном нижнем белье и бинтах на груди, чувствуя кожей прохладу...       ...которая отрезвляла рассудок...       ...не давая совершить ошибку...       Учиха лениво прошёл по фигуре холодными глазами, чуть задерживаясь на шрамах и рваных швах, которые уродовали белую кожу, на которой отчетливо выступили мурашки.       Черноволосый неторопливо, мерно снял верхнюю накидку, оставаясь в штанах и нижнем кимоно, поднимаясь с пола одним хищным слитным движением.       Подошёл вплотную, заставляя мышцы напрячься до предела.       Нервы будто оголены. Она была готова сорваться в любой момент и атаковать на опережение.       Плохо.       Он перевел взгляд на футон.       Пульс подскочил от этой близости.       Тобирама сделала два шага, поворачиваясь к врагу спиной, из-за чего сердце забилось сильнее.       Он мог ударить в любой момент.       Лишить жизни.       Она не успеет даже моргнуть.       Неприятное чувство.       И опустилась на белую простынь, садясь, скрестив ноги, лицом к новоиспеченному супругу, поставила локти на на колени и приподняв подбородок, заглядывая в бездонные чёрные омуты, выжидающе посмотрела снизу вверх своими красными с золотым отблеском глазами.       Учиха присел на корточки, чтобы было удобнее, холодно разглядывая убийцу Изуны.       Цепко и странно.       Обезоруживающе.       Плавно протянул руки, чтобы не провоцировать за зря, кладя те на хрупкие плечи...       ...откидывая её спиной на футон, нависая сверху...       Та сместила ноги, чуть разводя в стороны, подпуская ближе.       Учиха плавно отстранился, снимая верхнюю одежду, оставаясь в одних штанах.       И вновь приблизился так, что чёрная шевелюра спадала с плеч, шекоча лицо, от чего она, морщась, попыталась отвернуться.       Тот хмыкнул.       И руками начал спускаться вниз, обводя изгибы талии непривычно горячими ладонями...       ...добираясь до сокровенного места...       ...проникая пальцами во внутрь, с ленивым выражением лица, двигая ими внутри, умело нажимая на нужные точки, наблюдая за изменившимся выражением беловолосой...       Но та лишь сжалась сильнее...       ...пытаясь отстраниться от неприятных ощущений...       ...делая только хуже...       Чужое дыхание опалило ухо, заставив замереть.       — Расслабься, — прошептал он. — Или получится дольше...       Чёрные глаза распяли на месте будто бабочку, приковывая одним взглядом.       Расслабиться не получалось.       Совсем никак.       Нижнее белье потянули вниз, стало прохладно.       Послышался шорох приспушенных штанов и промежности коснулось что-то тёплое.       Черноволосый вошёл резко, не давая опомниться, пока внезапная боль растекалась по телу.       Руки рефлекторно устремились к чужой шее...       ...чтобы убрать внешний раздражитель...       Но тот был готов, перехватывая их ладонями и прижимая к футону...       ...продолжая двигаться внутри, опаляя горячим дыханием оголенное плечо...       ...быстро и резко...       ...не слишком заботясь о чужом комфорте...       Он пах дымом, пеплом и алкоголем, забивая этим запахом ноздри.       Сенджу закусила губу, отворачиваясь, стараясь не издать ни звука.       Нужно только перетерпеть.       И дергается, когда её плечо прикусывают, оставляя на коже красную метку...       ...которая на следующий день нальётся темно-синим...       Постепенно боль сменилась болезненным удовольствием, которое растекалось по всему телу приятной негой.       Он наваливается сверху, прижимая всей массивной фигурой.       Тихо рыча в самое ухо, полностью оглушая.       Но тут тело мелко задрожало, подходя к своему пределу.       Она выгнула спину, чуть прикусывая чужую шею...       ...отвечая тем же...       ...пробуя на вкус чужую кожу...       Учиха все продолжал вбиваться в поддатливое тело, закончив гораздо позже.       Изливаясь внутрь.       Странные ощущения.       Не самые приятные.       Сердце стучало, как бешеное.       Тот выдохнул прямо в ухо, оглушая. И отстранился, выходя из тела, осматривая с каким-то безразличием.       Его глаза чуть помутнели, будто заволокло лёгкой дымкой.       — Закончил? — хриплый голос разорвал устоявшуюся тишину, а пелена пропала, лопаясь будто водный пузырь.       Тот перевёл на нее странный взгляд.       — Да, ты свободна, — с какой-то внутренней насмешкой произнёс тот, натягивая штаны, вставая и разворачиваясь к недопитой бутылке саке...       ...будто ничего и не произошло...       ...оставляя неприятный осадок...       Тобирама глубоко вздохнула и попыталась пошевелиться, но мышцы отозвались болью во всем теле.       Чакра растеклась по телу, помогая придти в себя.       Кости трещали от напряжения.       Вдох-выдох.       Она плавно перешла в сидячее положение, помогая руками, натягивая нижнее белье, с отвращением чувствуя вязкую жидкость на пальцах.       Мерзость.       А после медленно перетекла в вертикальное положение.       Чувствуя каждую мышцу.       Привыкая к ноющей боли, пару шагов, изящно наклоняясь...       ...подбирает кимоно, накидывая поверх плеч, но не завязывая, оставив болтаться вдоль туловища...       Направилась в сторону выхода, когда её резко схватили за руку, дергая назад, опрокидывая на мужскую фигуру, руками подхватывая в воздухе и усаживая между ног.       Её ухо опалили горячим дыханием...       — Я передумал...       И она почувствовала жуткую слабость, находясь в таком положении.       Когда тебя обвивают невероятно сильные руки, способные сломать кости лишь чуть напрягшись.       Это выводит из равновесия.       Он мог её убить в любой момент.       Отомстить.       За Клан.       За брата.       За то, что остался один.       Один наедине со своими страхами...       ...со своей болью...       ...мог...       ...но...       Но Учиха лишь болезненно прикусил шею, заставляя наклонить голову в сторону, открывая больший простор для маневра.       И стиснул в медвежьих объятиях...       ...стальных и бескомпромиссных...       ...без возможности пошевелиться...       Будто не хотел отпускать.       Тяжело дыша.       Будто нуждался в чьём-то тепле.       Отчаянно нуждался.       Бред же.       Это невозможно.       Бред.       — Изуна, — тот выдохнул прямо в ухо, полностью оглушая.       Мир замер.       Парализуя на месте.       Он не в себе.       Этот безумный Учиха...       ...сходил с ума...       ...тихо и безнадёжно...       ...цеплялся за неё, как за утопающий круг...       ...видимо держась весь день из последних сил...       ...сумасшедший Учиха...       ...это катастрофа...       ...мирового масштаба...       А теперь вопрос...       ...что делать...       ...с этим...       ...ей...