Каждый живет по своим правилам

Олег лежал на кровати и смотрел в потолок; на плече сопела невеста: сытая, удовлетворенная и помытая. Да. Баню он все-таки затопил. Она не заговаривала о том, что произошло. Он тоже молчал. Бесполезно сожалеть, раз уже произошло. Нет, он не против детей, да и как бы пора уже, но Лене всего год осталось доучиться, и ребенок конкретно сейчас совсем не нужен. Через полгода, а лучше год — да, а сейчас еще рано. «Странно все-таки». Он вновь закрыл глаза. Подорвавшись — где-то что-то звякнуло — Олег, никого рядом не обнаружив, как был в чем мать родила, так и пошел на кухню. Лена стояла у стола в ночной сорочке и размешивала — заглянул через плечо — кофе. Хотел было обнять, как она, вздрогнув, оглянулась, но отодвигаться никуда не стала. — Доброе утро, — потерся утренним стояком о бедро и вкрадчиво поинтересовался: — Ты не накричала вчера и молчала весь вечер. Почему? — После того, как ты пьяный первый раз кончил в меня, я две с половиной недели провела в настоящем аду, — начала она и, сделав пару глотков, закончила ставя стакан подальше от края: — А когда тест оказался отрицательным, я пошла к гинекологу и, посоветовавшись, решила поставить спираль, — немного помолчав, обернулась спокойно добавляя: — Снимать после нового года. Так что, можешь не волноваться: детей у нас не будет до тех пор, пока я не захочу тебе их родить. Олег начал медленно отстраняться, отчетливо чувствуя исходящую от невесты угрозу. Лучшая защита — нападение. Не так ли? Виноват — обвини невиновного. Отвлеки внимание — переведи стрелки. И спасешься. Он никогда не понимал этой её… логики. — А не сказала, чтоб не наглел и не расслаблялся. Мне важно знать, насколько ты ответственный. Плевать ли тебе вообще на мои желания и понимаешь ли ты, что у всего есть последствия. Особенно у твоих необдуманных действий. — Ну ты и стерва… — Я — стерва? — Лена удивленно приподняла бровь и сквозь зубы змеёй зашипела: — Ты вообще знаешь, как я тогда боялась и через что прошла? Ты тупо кончил и спать завалился, а я проревела полночи, — вспомнив всё, она перешла на крик: — Я ведь малолетка была совсем, только-только школу закончила! — задрожала в гневе, не отводя глаз от растерянного лица напротив. — Еще не хватало в подоле принести для полного счастья! Ни крыши над головой, ни образования, ни работы, — сжав кулак, перекривилась. — Если бы ты только знал, как я тебя тогда ненавидела! Ответить на это ему нечего, а потому он просто обнял её, не желая ссориться. — Что было, то прошло — успокойся. Я всё понял. — Вот и нечего тогда из себя обиженку строить. Если я сама о себе не позабочусь, а буду тебе в рот смотреть, то кем тогда я стану? Давалкой, которую ты выкинешь сразу, как только надоем? — Да заткнись уже! — громко осадил он её, стискивая в объятьях и зачем-то кусая в шею. — Я никогда не относился к тебе, как дешевке, — увидев кровь, нежно поцеловал место укуса и так же нежно потерся о волосы носом, бубня: — Если бы ты тогда залетела, аборт я тебе сделать не дал бы всё равно и уж точно не бросил бы одну. — Это ты сейчас так говоришь, — беззлобно огрызнулась она, пытаясь увернуться. — Я всегда так говорю, только ты нихрена не слышишь, — раздраженно укусив её снова, задрал подол сорочки. — Эй! Дай мне хоть кофе попить спокойно! Но кто бы её слушал? Из кровати они выползли только после двенадцати. Олег сразу поставил разогреваться суп и вышел подтопить баню, чтоб сполоснуться. Лена села за стол ни жива, ни мертва. Нет. Ей неплохо, отнюдь. Но она никак не ожидала, что можно так себя чувствовать. После пережитого с пятницы на субботу, весь день не могла успокоиться, а сейчас её никак не покидает чувство, что Олег всё еще внутри. Тело настолько ослабло, что казалось даже ложку поднять не в силах, а жениху хоть бы что — ходит и лыбится, словно не было ничего. — Лен, — та вздрогнула, потому что тот выскочил, как черт из-под земли, — может, погуляем потом? Осмотримся, познакомимся с соседями? Она не стала спорить, молча кивнула и сжала колени, чувствуя, как сперма вытекает. Скотина, снова — в неё! Зачем вообще про спираль рассказала? Он же теперь постоянно внутрь кончать будет. Начав было злиться — накручивать себя неплохо умела — она закусила губу: ори не ори, а отрицать бесполезно. Ощущения — потрясающие. Особенно, когда вместе. Непередаваемые абсолютно: радость какая-то, нежность даже. Олег такой уязвимый в этот момент, откровенный. Так сжимает сильно и стонет… Содрогнувшись, она опять взяла себя в руки. Ощущения ощущеньями, да только — дети рождаются. И страдают без вины виноватые, потому что родители, уподобляясь животным контролировать собственные инстинкты не умеют «…лицемерно называя свои эгоистичность с безответственностью — искренностью!» Разлив суп по тарелкам, сев за стол, Олег окинул взглядом хмурую невесту. — Ешь давай. Ненадолго замешкавшись та, взяв ложку, положила её обратно. — Потом поем. Хмыкнув на это, он поднялся и, вытащив Елену из-за стола, сел обратно утягивая ту за собой — усадил на колени. Кормил молча. С затаенным любопытством сохраняя серьезность, наблюдал за сменой эмоций то ли растерянной, то ли всё еще недовольной невесты. Так и подмывало если не улыбнуться, так развернуть к себе лицом и сотворить кое-что нехорошее и очень пошлое. Вот только, кажется, та совсем вымоталась, хотя он мог еще и далеко не один раз. «Кто-то что-то орал про то, что я удовлетворить её не в состоянии, а сама… и полдня не продержалась», — с такими мыслями он проводил Лену взглядом, когда та, соскочив с колен, сбежала в спальню. — Нашла, где от меня спрятаться. Олег быстро сметелил картошку с мясом и зеленым горошком и, выпив жижку, встал из-за стола. Практически сразу вспомнил — завтра уезжать. И скривился весь: нет ни малейшего желания расставаться. «Интересно, а она… не поэтому ли хмурится постоянно?» Погода стояла хорошая, солнечная, и вторую половину дня они провели на улице. Олег не просто так решил познакомиться с соседями. Зная, какой Елена человек, он не мог её тут просто взять и бросить, понимая, как ей будет неуютно. Да и в случае чего всегда можно обратиться за помощью. В целом, соседи оказались нормальными: никаких наркоманов, дебоширов и алкашни. Слева и напротив жили пожилые пары. Одних дома не оказалось — умотали на дачу, а вот вторые много чего порассказали и про хозяйку, и про прошлых жильцов. Оказывается, до них тут, целых два года, обитала многодетная семья. Нерусская. И как раз три дня назад семейство переехало: родители наконец-то оформили материнский капитал и взяли ипотеку — что-то типа того. Пока Лена дома у Нины Михайловны — соседки напротив — чай пила вприкуску с оладьями, Олег помог её мужу Евгению Андреевичу дверь в бане новую поставить — так контакт и наладили. С соседом слева немного не повезло: оказался малообщительным одиноким мужчиной лет сорока. Поздоровался, да сразу в огород умотал. Олег лишь плечами пожал и подставил невесте локоть, и они, не торопясь, обошли весь пятачок. Ребятни вокруг много крутилось. И, конечно, на них все глазели. Дойдя до самого массива, Олег первым делом затянул Елену в банк; забрал карточку и положил на счет десятку. Та как всегда промолчала. Вообще… невеста никогда ни о чем не просила, давал — принимала, но на этом всё и заканчивалось. Временами становилось обидно: даже "спасибо" не говорила, словно он платил ей за то, что они вместе, или она мстила ему за что-то. А ведь он вроде и плохого ничего ей не делал. Наоборот порадовать хотел — да всё впустую. Цветы на восьмое марта — даже не улыбнулась ни разу — к матери в комнату всегда ставила. На день рождение как-то дорогую туалетную воду подарил — никогда ею не пользовалась. А ведь аромат был в её вкусе: приятный, тонкий, чуть сладковатый; конечно же стойкий, а не как у её дешевых духов. Как-то он даже телефон ей купил, но… скорее уж вынужден оказался — даже обязан, потому что Лена свой разбила к чертям. Пьяная, правда. Да и разбила-то как? В него же и запустила, а он хоть и пьяный, да на автомате уклонился. В результате мобильник поцеловался со стенкой и разлетелся вдребезги. Словом… подарками они не обменивались никогда. И он давно привык к тому, что добро к нему от Елены не возвращается, как и к тому, что если он сам денег не даст — та не попросит, даже если от голода будет умирать. После они прогулялись по магазинам; взяли по бутылке пива и пакету с чипсами и пошли назад; спать легли сразу, как помылись; даже кушать не стали — кусок в горло не лез из-за царящей в душах грусти. Чмокнув невесту в щеку, Олег лег на живот и отвернулся. Просто лежал и бездумно смотрел в окно. Лена тоже не спала. Ненавистный миг расставания с каждой секундой становился всё ближе. В один из ускользнувших от внимания моментов придвинувшись и поцеловав в плечо, она прошептала: «Спасибо тебе». И он, повернув голову, чмокнул невесту в лоб — «Тебе тоже» — как вдруг та неуклюже ткнулась губами в его подбородок. Да-а-а — Олег не смог сдержать улыбку. Идиотизм возможно, но он рад даже такой вот мелочи, потому как благосклонность Елены настоящая редкость — сродни сокровищу. Он лег на бок и сгреб податливое тело в личные владенья — заботливо оберегая и забывая абсолютно обо всем. Проснувшись в дурном настроении — окинув взглядом пустую постель, Лена слезла с неё и, подойдя к двери, услышала голос Глеба. — …притворяться на публике, что всё хорошо и ничего не вижу, тоже задолбался. Находиться с Крис под одной крышей больше не могу. Хорошо, что есть бабушка. Хоть выспался у неё по-человечески. — И куда ей идти после развода? К отцу-алкашу возвращаться? — тихо поинтересовался Олег. — Ты же знаешь, как она его ненавидит. — А что я должен — мамин дом ей подарить или, может, комнату выделить? — заорал Глеб, сорвавшись. — А когда я найду нормальную женщину, то как я её в дом приведу?! — Тише будь, Лена еще спит, — осадил он друга негромко. — Извини. Накипело, — забормотал вполголоса тот. — Я понимаю, что Крис некуда идти, но не мужа же мне искать для неё? Да и вообще, после развода я продам дом. Не хочу в нем больше жить. Всё пропитано ею… Не могу больше — блевать тянет… Не только от неё, вообще от всех баб… Лена выглянула из спальни, но выходить из укрытия не стала. Глеб сидел за столом опустив голову и стискивал в руках пачку сигарет так, что та совсем смялась. — Сними ей до… — Олег, я не нанимался её содержать! — Глеб, хочешь ты или нет, а пристроить её куда-нибудь тебе всё равно придется, — спокойно парировал он. — Её можно в деревню отправить при монастыре, — подала голос Лена, тут же сталкиваясь с удивленно-уставившимся на неё женихом глазами. — Жилье там бесплатное, а работу найдут для неё, какая бы белоручка ни была. — Откуда ты знаешь? — Ну, — замявшись, она перевела взгляд с задавшего вопрос Олега на вымученно-улыбнувшегося Глеба, — со мной на одном потоке девочка оттуда учится. Я ей помогала в прошлом году весною… Она болела месяц и боялась сессию завались, — заправила за ухо мешающиеся волосы. — Если надо я адрес достану. Только… это в области где-то. — Буду премного благодарен. Оглянувшись, она схватила висящий на спинке кровати халат и, накинув тот, вышла из спальни по-свойски проворчав на ходу: — Вы бы сдернули оба в зал. Мешаетесь. Олег сразу поднялся, а Глеб следом. Ну а Лена включила плиту и поставила на неё сковороду. Порезав, скинула сало томиться на медленном огне; помыв, быстро потерла пару больших морковок; затем покрошила лук. Когда дело дошло до фарша, она, почесав переносицу, положила тот в тарелку, взяла досточку и нож; зайдя в зал всучила это всё Олегу и тут же ушла. Глеб по-доброму улыбнулся. — Повезло тебе с женщиной. — Это тебе так кажется. Со стороны. — Возможно, — Глеб прикрыл веки, вспомнив Бориса, который себе чуть ли не в грудь кулаком стучал доказывая, что любит Елену — знал бы еще, кого именно она из себя представляет, наивный. — Я порою думаю, только ты один с нею совладать и можешь. Олег молча резал фарш, улыбаясь своим мыслям. После совместного завтрака Лену завезли в университет. И, пока Олег копался с ремнем безопасности, она крепко сжав сумку буркнула: «Пока», — и выскочила из машины. — Уже убежала, — усмехнулся Глеб, глядя ей вслед. Не изменилась совсем… — Блин! Вот как, а? Ну хоть бы поцеловала подошла, — расстроился Олег. — Чертова кнопка, опять заело! — Она просто стесняется, — мягко пояснил Глеб, выезжая на дорогу. — Сейчас к Алле в ЗАГС заедем и назад. Парни, наверное, там совсем вымотались втроем. Олег же, растеряв всё хорошее настроение, уставился в окно. — Надеюсь, теперь с нею всё будет в порядке. «Даже если не будет, ты всё равно не узнаешь», — мысленно бросил Глеб, но промолчал, сворачивая во дворы, чтоб объехать утреннюю пробку. Лена запросто может сделать вид, что ей всё нравится, а потому волноваться — вроде как — совершенно не о чем… Еще до армии Глеб подвозил домой одного пьяного мужичка, и тот подкинул идею как неплохо заработать за короткий срок и при этом пожить в свое удовольствие. Метод простой и совершенно законный. Что-то типа вахты: работаешь определенное количество времени, а потом столько же отдыхаешь. Но… Кому же хочется на полгода ехать в тьму тараканью типа Крайнего Севера на заработки? Никому неохота. И тогда озарило — стройка. Отец Олега вечно жалуется на халатность и безалаберность работников; на воровство и, конечно, пьянство; на то, что не укладываются в сроки и прочее. Именно тогда Глеб решил сколотить бригаду из проверенных и надежных людей: взяли объект, быстро за все сделали, сдали объект — деньги на карман и в отрыв. Конечно, первым в его списке значился Олег. И вовсе не потому, что друзья. Олег вырос на всем этом, много чего знал и умел, благо с детства пацан башковитый, плюс ко всему имел нужных знакомых; да и вообще у Олега талант не только наглостью бесить, но и к себе располагать — хоть и не красавец, зато обладал особым шармом, некой душевной простотой, из-за которой к нему тянулись люди. Лена, Глеб уверен в этом на сто процентов, почувствовала в Олеге харизму и сразу признала его, как сильного и надежного партнера. Вот только какого черта она вечно его отталкивает? Это у неё такой способ понять, что из себя представляет Олег? То есть она хочет знать границы дозволенного? А подумала хоть раз о том, что Олег не железный? Боже, как же Борис ошибается на её счет. Она не нежная фиалка, а властная и жестокая женщина, которая не потерпит рядом слабака. А Борька, несмотря на все его благородство, по характеру ни то, ни сё: сильный вроде и доверие внушает, и правильный даже парень, но нет в нем стержня — не добиться ему от неё ни уважения, ни любви. Конечно, женщина и в Африке остается женщиной — как бы ни была сильна, умна и горда, а выбирать — не вольна́: её может легко взять силой любой, кому она понравится. Принудить, сломать физически и сломить духовно, а затем просто выбросить. Глеб уверен, что Лена такая осторожная именно потому, что прекрасно это понимает. А он, глядя на неё понимает — она не доверится неизвестно кому и как бы сильно сама ни любила, а голову не опустит пока не найдет достойного мужчину: особенного, равного по духу или сильнее; того, кто сможет её удержать не ломая и защитить. Олег именно такой, она не может этого не понимать, раз до сих пор не ушла от него. Вот только за пять лет общения Глеб так и не смог понять, что между ними происходит. Не клеятся у них отношения — совершенно и никак. Как-то раз Олег — конечно, перепив, потому что трезвый не сказал бы никогда — обмолвился о том, что Лена холодна с ним даже в постели. Глеб тогда лишь молча слушал. Ну а что он мог сказать? Не советчик в таких делах. Но глядя на метания друга и его боль, ему порою становится страшно за него. Олег ведь не кремень, и сердце у него — не камень, любимая женщина для него, как наркотик. И Глебу порою кажется, что если Лена просто заикнется о чем-нибудь — Олег в лепешку расшибется, а сделает всё возможное для того, чтобы ей это дать. Конечно, не только по простоте душевной, а скорее за тем, чтоб та улыбнулась, чтоб приняла его наконец-то и прекратила говорить гадости всякий раз, как рот открывает. Елена всегда ворчит на Олега — Глеб уже привык к этому. Но бывают моменты, когда та замолкает и, если не идет на контакт, это значит только одно — надо готовиться к буре. Она с легкостью может «взорваться» на ровном месте и столько высказать, что они с Олегом только моргать и успевают. Глеб всегда поражался тому, что Лена даже попытки понять Олега делать не хочет, но к себе требует внимания и уважения. А еще эти её нравоучения: «Чтобы отдыхать и ни в чем не нуждаться нужны деньги, а, значит, надо работать». Ну так Олег и вкалывает, или она думает, что он бандит какой? И вообще чего он молчит? Даже его уже достали их разборки по поводу выходных. Она вечно обижается на то, что стоит у плиты по нескольку часов и занимается кухней в одиночестве. Ну так сама же виновата в том, что одна — с девушками не общается. Естественно, те с нею тоже рядом находиться не хотят, возможно даже боятся, вот и сбегают к парням; а Крис… Что-то между ними случилось с полгода назад, и Лена внезапно стала холодна даже с нею. Хотя Кристина… сказать честно, на кухне не помощница: руки из одного места растут. Сколько бы ни думал и не наблюдал за Еленой, а давно пришел к выводу, что та по уши влюблена в Олега, но почему отрицает этот факт — вопрос вопросов. Миллион раз он видел её устремленный в спину Олега взгляд. Что там только ни мелькало, и всё говорило о том, что Лена жаждет, чтоб тот принадлежал только ей одной. Он готов руку отдать на отсечение, а уверен в том, что она ревнует Олега к друзьям, а потому ненавидит всех, с кем тот общается. А злится потому, что тот с ними, а не с нею. А еще он считает, что Лена то ли боится подойти и оказаться отвергнутой, то ли стесняется собственных желаний и чувств, то ли просто не хочет навязываться, а потому никогда не приходит сама — ждет когда Олег придет за нею, и злится еще больше, когда тот не приходит. Он уверен в этом, как и в том, что если Олег с Леной друг с другом не разберутся, то расстанутся… Хотя он уже года три, как этого ждет, но те как были вместе, так и не разошлись до сих пор. Черт знает, что бы сделал, окажись на месте Олега или свяжись вот с такой вот противоречивой девушкой, как Елена, но факт в том, что будь то предательство, измена или просто уход, а потери Лены Олег не переживет — сломается. И вряд ли ему удастся еще раз вытащить своего друга, считай что брата, из того дерьма, в котором он нашел его, когда пришел из армии. То, что Олег порвал отношения с девушкой перед самой службой, Глеб прекрасно знал. Но был год, чтоб переболеть, однако Олег не справился. Из-за какой-то дырки просто тупо жизнь под откос в девятнадцать-то лет? Глеб не собирался ставить крест на своей идее только потому, что Олег, как ему тогда казалось, херней страдает, от нечего делать. Нашел его в каком-то притоне, закинул в машину и увез на дачу. О-о-о, сколько он переслушал тогда нытья! Но когда Олег окончательно протрезвел, то взял себя в руки — схватился за соломинку. Вылез из болота. И ему впору гордиться — друга спас, ведь тот сам ни за что не вылез бы, так и сгнил там, в грязи, среди других поломанных и никому ненужных. Глеб усмехнулся. Пусть чужая одержимость и пугает, но не даром же говорят «клин клином вышибают» и что «лучшее враг хорошего»… Если бы Лена с матерью не переехали на их улицу, так бы и погибла его затея на корню. Олег так бы и продолжал тянуть время — выглядел не фонтан, хоть и пить бросил, а еще оставался равнодушным. До сих пор помнит хоть и мутный, но полный любопытства взгляд брошенный Олегом Еленке вслед при первой же их встрече. Ему и к гадалке ходить не надо было, чтоб понять — заинтересовала. И спустя месяц дело сдвинулось с мертвой точки: Олег засуетился. Сергей Николаевич воткнул их к себе на объект — присматривались какое-то время и вообще учились. А еще он убедился в правдивости чужих слов и собственном предположении: многие из бригад, которые работают на отделке, халтурят. И именно пофигизм так называемых профи на руку ему и сыграл. Вскоре он развернул кипучую деятельность: сколотил, с Олегом в роли бригадира, собственную команду. Брались они за любую работу и делали все максимально качественно. Никто не воровал — главный плюс. И не бухал — выходные для этого есть. На перекур на постоянной основе никто не бегал, соответственно и работали быстрее остальных. За все время никогда не нуждались — строек море, работы тоже. На тачку он себе заработал по крайней мере, да и свадьба у них с Крис была… она не жаловалась, что уже о многом говорит. Вот уже три года как подобрался наконец толковый коллектив: про ругань с дележкой кровно-заработанных забыли давно. Ну и соответственно, как работали, так и отрывались: отдыхали в волю, но не шиковали — все вскладчину и без излишеств. А с такой хозяйкой, как Елена, стол был всегда богатым, хотя они ничего особенного никогда и не покупали. И при всём при этом жили каждый по своим правилам: Олег, например, почти не работал в июле и августе — Лена не училась, и тот дома отирался. В этом месяце они выполняли — происходило это крайне редко, все же подобных им вокруг пруд-пруди — заказ за пределами родного города. И если не будут укладываться в обговоренные сроки, то придется разбиться на смены. Но что поделать: они работают не для дяди Васи, а сами для себя — личное, и общечеловеческое никто не отменял. Поговорив с Аллой, Глеб сразу предупредил, что на оформление развода времени ровно до десятого июня. Девятого Олег, ну или он, если тот раньше сорвется, сдаст квартиру, получит деньги за работу и вернется в город. И он не хочет мотать себе нервы из-за развода, потому что сразу займется продажей дома. Ну а пока новую себе крышу над головой не найдет, поживет у бабушки. Алла несмотря на удивление с любопытством — Глеб всем своим видом показывал, что на разговор по душам не настроен — пообещала, что позвонит, когда документы будут готовы. Ну а потом они с Олегом поехали к ребятам. Впереди ждала двухнедельная, тяжелая и нудная работа…