Samedy

Барон Самеди коротает свои дни за тем, что проводит людей между миром живых и миром мёртвых, предлагая им свою скромную компанию и приятную беседу. Любезно указывает дорогу и прислужливо придерживает двери ада. В этом деле нет каких-либо личных обид или привязанностей. Просто так должно быть. Так правильно. Он большой любитель смертных и их мирских развлечений. Крепкий алкоголь и прочие вещества, безумные танцы ночи напролёт, самые смелые фантазии в постели — всё это изобрели люди, спасаясь от скуки. Но некоторым этого оказалось мало, и они шагнули дальше. Они, такие нелепые в своём стремлении охватить необъятное, забавляют его. За свои короткие десятки лет они не успеют изменить в этом мире ничего, так зачем пытаться, растрачивая и без того ограниченный запас жизни? Пока люди, как и положено им, занимаются своими бренными человеческими делами и не зарекаются на высокий пост богов, Барону нравится наблюдать за ними. Но когда они высокомерно преподносят себя до вершителей чужих судеб, Самеди стучится в двери их домов, чтобы совершить истинное правосудие. Сам Барон уже давно мёртв. Погиб под обломками особняка рядом с женой и сыном, но всё равно продолжает скитаться между двумя мирами. Под широкими полами плаща он прячет белые оголённые кости, а под пурпурной маской — череп с пустыми глазницами. В его смерти и смерти его семьи виноваты те самые псевдобоги, и потому он не успокоится, пока не свергнет их всех обратно в их преисподние. В составе эскадрона смерти либо единолично он приходит за горделивыми идиотами, возомнившими, что имеют право присваивать себе запретную силу и жизни других смертных. Барон тихой тенью проникает в их ряды, и пустив клубы ядовитого дыма сигары, забирает у мертвецов красный блокнот, в котором прописаны инструкции по пользованию живым человеческим орудием. Барон бы любил людей, веди они себя по-человечески. Но с каждым днём всё меньше чистоты он находит, жадно заглядывая в глаза людей. Исключение составляют разве что дети, в компании которых он находит умиротворение. Ни на одного ребёнка не поднимется кровавая рука Барона; дети — его собственный чистейший родник в грязном болоте алчных людей, его навязчивое воспоминание о звонком смехе сына и любознательных карих глазах. Тяжёлая дверь открывается с мерзким скрипом, и внутрь заходит человек, общество которого Барон предпочёл бы многим другим. Джеймс — великомученик, практически святой, на жизнь которого наложили руки сильные мира сего, и долгие годы Джеймс был инструментом их казни. Барону удалось прибрать к своим рукам этот искусный прибор, но лишь для того, чтобы больше никто не посмел использовать его. — Что-то ещё осталось от прежнего тебя, — вглядывается в прозрачные голубые глаза сквозь стекло мнимой клетки, которым люди оградили мир смертных от его персонального. Раз Джеймс вновь стоит перед ним на грани двух миров, значит его ждёт увлекательное дело, и Барон тихо ухмыляется про себя. «Мне нужна твоя помощь» — не произносит вслух, но по взгляду Барон и так понимает это желание. Контракт требует жертв, Джеймс. Ты, естественно, знаешь это и готов заплатить Барону за услугу? Кровь льётся по земле, по которой пройдёт Барон. Не хочешь пройтись с ним до мира мёртвых — не выделяйся. Живи, как положено человеку. Ешь, пей, люби жену и других женщин, веселись — твои дни слишком коротки. Если будешь пытаться задрать голову выше — бессмертные подравняют её словно садовыми ножницами. Сам Барон вернётся к жене и обнимет её только когда закончит здесь своё дело, так не создавайте ему лишних проблем. Ещё одно мёртвое тело, как вырванный с корнем сорняк, ложится к ногам Барона. Ярко-голубая жидкость, с помощью которой смертные разливают по своим венам силу утекает по грязному полу в своё назначенное место — канализационный сток. Мерзкий холодный цвет; Барону больше по душе пурпурный — цвет мертвецких губ и дурманящего яда. — Суперсолдаты не должны существовать. — Говоришь как Бог. Ухмыляется про себя. Ты почти угадал, Сэм, почти. Но, пожалуй, я ближе к дьяволу, чем к Богу. Его работа здесь окончена, время отправляться назад, за грань миров. — Я решил не убивать тебя, Джеймс. (В твоих действиях нет твоей вины. Ты ничем не задолжал мне) Ты лишь хочешь того же, что и я. У нас с тобой особая связь, и когда я уйду на заслуженный покой, ты вместо меня будешь следить за равновесием сил. Если тебе вновь понадобится моя помощь — приходи в любое время. Я всегда буду рад поработать с тобой. О плате не беспокойся, оплатить свой долг ты можешь после, прогулявшись со мной до ворот ада и скоротав в моей компании вечность. Когда придёт твоё время, я буду ждать тебя, Джеймс.